Пёстрая книга лета

Евгения Михайлова

В книгу вошли стихи и рассказы, написанные разными авторами, но объединённые летней тематикой. Пасмурным осенним днём или морозным зимним вечером приятно будет взять в руки «Пёструю книгу лета» и, листая её страницы, как наяву услышать шум волн на морском побережье, радостное щебетание птиц в садах, грозовые раскаты, ощутить запахи скошенной травы, лесной смолы, свежих ягод… Долгожданный отпуск. Короткий курортный роман. Детские летние забавы. Всё это Вы найдёте на страницах нашего сборника.

Елена Вишневая

(г. Москва)

Вопреки законам физики

День середины июня выдался погожим и наконец, после недельной изнурительной жары, свежим и ветреным. Чтобы немного отвлечься от вялотекущей работы и духоты, скопившейся в комнатах, выходим на прогулку. Неспешно идем по парку, наслаждаясь скромными красотами московского лета. Вволю набродившись по центральным аллеям и малолюдным тропам и обсудив все текущие новости, спускаемся по большим камням в овраг, к источнику. На небе тем временем собираются тучи. Раздается глухой раскат грома, кажущийся очень далеким. В воздухе пахнет грозой. «Кажется, скоро дождь?.. — не то утверждаю, не то спрашиваю я. — Может, выйдем в город, проделаем обратный путь на метро? Гроза в лесу — дело опасное!..». «Нет нужды! — беспечно отвечаешь ты. — Обрати внимание, в какую сторону дует ветер! Дождь пройдет мимо нас. Он прольется, но не здесь, а восточнее… Таковы законы физики!» — ты задорно и уверенно мне улыбаешься, вооруженный прочными знаниями об окружающем нас мире. Я с некоторым сомнением смотрю на грустнеющее небо, которое только недавно было ясным и безоблачным, но спорить не решаюсь. Не только по росту, но и по познаниям в науках ты на две головы выше меня. Немного передохнув и выпив ледяной родниковой воды, отправляемся обратно. Около сорока минут пути отделяют нас от дома… Не пройдя из них и десяти, мы попадаем под такой ливень, какие случаются только летом, и то — редко, после особо долгих, изнурительных периодов жаркой погоды.

Сначала капли с неба падают частые, но сравнительно небольшие. Через пару минут они увеличиваются вдвое, потом — втрое, начиная ощутимо ударять по коже. «Бэм-бэм» — одна за другой падают на нас упругие градинки… «Бэм-бм-бм-бэм» — они становятся такими частыми, что сталкиваются, сливаются одна с другой, и разнообразные, музыкальные поначалу звуки дождя превращаются в монотонный, однообразный шум. Торопливо достаю из сумки зонт, один на двоих, но он почти не помогает бороться с потоками воды, буквально обрушивающимися на нас, а потом его и вовсе складывает пополам под порывами ветра. «Эй, как там насчет законов физики?..» — возмущенно интересуюсь я, перекрикивая грозу. «Из всех законов есть исключения. „For every rule there is an exception“, как говорят англичане» — пожимаешь плечами ты, весь умывшийся дождем и заметно посвежевший.

Мы идем по направлению к дому, потом бежим по направлению к дому, но, быстро осознав, что бороться со стихией — занятие бесполезное, почти одновременно останавливаемся и, как по команде, прижимаемся друг к другу, прячась от внешнего мира в созерцании внутреннего. Мы стоим так близко друг от друга, что слышно биение сердец и урчание животов. «Ты урчишь как кошка!» — смеюсь я. «Угу… Вот бы чайку сейчас!». Где-то близко, благополучно нас миновав, пробегают короткие молнии. «Люблю тебя» — произносим одновременно, не сговариваясь. Улыбаемся тут же, одними глазами, созвучию мыслей.

Почти полчаса мы стоим вот так, будто став единым целым, под сплошной дождевой завесой. Наконец, гроза стихает, шум падающей воды замирает… Расплетаем руки. Осматриваемся. Дорога превратилась в настоящий озерный край. Листья деревьев при каждом дуновении ветерка стряхивают с себя лишнюю влагу. Наша одежда промокла насквозь! После дождя воздух еще сильнее остудился — заметно похолодало.

Из парка мы выходим куда раньше, чем нужно, не дойдя до дома больше половины пути. Прячемся в подъезде ближайшей многоэтажки и прямо на лестнице, между этажами, отжимаем тряпье. Смеемся: вот зайдет сейчас в дом какой-нибудь его обитатель, спустится к мусоропроводу благообразная старушка или мужчина преклонных лет, то-то удивится от двух наших мокрых и абсолютно голых тел, а, может, и полицию вызовет — мол, неприличие какое, и это в такой интеллигентной среде!..

В подъезде немного теплее, чем на улице, и нет ветра, но влажная одежда холодит, так что скоро мы начинаем ощутимо замерзать. Денег ни на такси, ни на согревающе-горячительные напитки нет, так что решаем позвонить другу, живущему в двух шагах от парка. «Сережа, дорогой, ты дома? Как насчет принять гостей? Когда? Да вот прямо сейчас, с минуты на минуту!..». «Приходите! — удивленно, но при этом вполне жизнерадостно откликается Сергей, недаром прозванный самым заботливым на факультете. — Я, правда, на чемоданах: последний день в Москве! Завтра уезжаю. Буду теперь работать в Финляндии». Так мы попутно и почти случайно узнаем о том, что один из наших близких студенческих друзей надолго, может быть, навсегда от нас уезжает… Ничего себе!.. И ведь не предупредил, не обмолвился ни словом! Если бы не этот внезапный ливень, мы бы и не узнали о том, что он уже одной ногой в Европе.

Вечером того дня мы сушились в приятно душном студенческом общежитии, пили чай с лимоном из плохо вымытых кружек, грелись в общественном душе и до ночи болтали обо всем на свете. И, конечно, торжественно обещали друг друга не забывать и почаще выходить на связь, которая, впрочем, наладилась лишь спустя три года после Сережиного отъезда из Москвы.

С тех самых пор летняя гроза ассоциируется у меня с той давней «романтической» прогулкой, студенческой дружбой, законами физики, которые иногда нарушаются, и со странами северной Европы.

За месяц до лета

Четыре часа до полночи. И месяц один — до лета.

Страницы и мысли скомканы. Ни отклика, ни ответа.

Как паузы — многоточия: сомнения в каждой строчке…

Словами по одиночеству бьют меткие одиночки.

И дразнит, как обещание, хмельное начало мая,

Чернила сгущают сумерки, всю улицу обнимая.

И шторы с узором шелковым, как веки, неплотно сомкнуты,

И в полуразбитом зеркале видна половина комнаты.

Душа, будто дом без жителя, до времени заколочена.

Так сложно открыться новому, когда все давно упрочено!..

Сквозь насыпи слова ложного расслышать слова Всевышнего,

И ветром пройти по комнате. И вымести горы лишнего.

Возвращение к себе

Велегож на Оке — возвращение в детство,

Запах скошенных трав на полях и дорогах.

С живописным «Поленово» в тесном соседстве,

С поэтичной Тарусой в лесных диалогах.

Здесь звучит тишина каждый час по-иному,

Даже сердце стучит чуть спокойней, ровнее.

Заживляются солнцем души переломы,

И в тумане речном все невзгоды бледнеют.

Всякий раз, приезжая сюда между делом,

Выбираясь из города — тесной берлоги,

Убеждаюсь, что нет у свободы предела,

Уходя вечерами на берег пологий…

Как наркотик, заманит ритм жизни активный,

Мне Москва с каждым годом родней и дороже.

Но, вернувшись к ее суете беспрерывной,

Часть себя я оставлю опять в Велегоже…

Встреча в июле

В.А.М. и Анечке Гавриловой

Нам память подскажет забытые лица —

Мы сделаем вид, что совсем не скучаем.

И вечер, напившись вина из корицы,

Укроется облаком терпкого чая…

Завьются в июле мелодии речи,

Завторят дождям, участившимся к ночи.

А в сердце — как в храме — поставлены свечи —

За тех, кто нас любит, и тех, кто не очень.

И плоть обретёт полустёршийся образ

Надежд, ожиданий, исканий, иллюзий,

Что хаосом будней до клочьев разодран,

И кровью исходит, как соком в арбузе.

Мы все — чьи-то тени и чьи-то предтечи,

Мы в поисках смысла — от строчек до точек,

А жизнь, может быть, — только повод для встречи

Таких же, пленённых мечтой, одиночек.