Система «Агрессия». План Аршала. Создатель страха

Евгения Лопес, 2022

Сборник повестей в жанре социального фэнтези. Что будет, если в нашей обычной реальности вдруг произойдут необычные события? Например, крупная корпорация сможет управлять своими клиентами, отключив их разум? Или чей-то циничный заговор станет угрозой для жизни населения целой планеты? А тот, кто запугивает все человечество, вдруг сам окажется на месте своих жертв? Через увлекательные приключения, харизматичных героев, неожиданные развязки автор раскрывает глобальные, широкомасштабные проблемы, касающиеся каждого. В захватывающие сюжеты органично вплетена информация к размышлению о нашем мире. Книга будет интересна широкому кругу читателей.

© Евгения Лопес, 2022

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2022

Система «Агрессия»

«Ммм, до чего ж это приятно — влезать к вам в мозги!

До чего сладко владеть вашим правым полушарием!

Ваши желания больше вам не принадлежат —

я навязываю вам свои собственные.

Я запрещаю вам желать, как бог на душу положит.

Ваше желание должно быть результатом

многомиллиардных инвестиций в евровалюте.

Это я решаю сегодня, чего вы захотите завтра».

Фредерик Бегбедер, «99 франков»

Социальное фэнтези

Заветной мечтой всех продавцов является мечта завладеть человеческим мозгом всецело, заставив покупать все, не оставив людям выбора, полностью отключив критические барьеры разума. И эту, казалось бы, фантастическую, мечту, воплощает в реальность корпорация «GGER». В онлайн-магазине корпорации клиенты, словно обезумев, действительно начинают покупать все и сразу.

Прибыль корпорации растет, денежные ресурсы покупателей быстро иссякают. За этим вполне закономерно следуют разорения, самоубийства, погромы. Чтобы не допустить глобальной катастрофы, Управление Финансовой Разведки США закрывает онлайн-платформу и начинает расследование, в процессе которого обращается за помощью к начальнику одного из отделов ЦРУ Алексу Уэйнрайту.

Внучка Алекса, Кимберли Уэйнрайт, работает агентом-ликвидатором под руководством деда. Родителей Ким убили, когда ей было 8 лет, а дед, чтобы обезопасить внучку, вырастил ее суперагентом с полным набором навыков самозащиты. Однако работа не нравится Ким, она хочет уйти в отставку. Дед ставит условие — выполнить последнее задание, после чего обещает отпустить. Ким соглашается.

С целью ликвидации очередного высокопоставленного лица девушка отправляется в Научный Центр корпорации «GGER». Вот только реальное положение дел оказывается совсем не таким, каким представляли его организаторы операции…

Пролог

Кимберли опять приснился этот взрыв.

Мгновенный слепящий шквал огня, разлетающиеся в стороны покореженные автомобильные детали и столб дыма — огромный, плотный, черный, уходящий вверх долго — бесконечно. Жуткое бушующее пламя, словно символ ада, перечеркнувшее ее детство раз и навсегда, непоправимо и безысходно. И так же, как и много лет назад, резко, остро тело вновь сковал всеобъемлющий ужас…

Если бы этот сон разбудил ее год назад, она просто уткнулась бы в плечо Джоша, обняла его покрепче и вскоре забылась бы снова — пусть неглубоко, но без этого мучительного кошмара. Однако Джош ушел, и теперь она знала, что заснуть больше не сможет.

Кимберли встала, накинула халат. В дальнем углу комнаты, в зеркале, мелькнул худенький, почти бесплотный силуэт. Она прошла на кухню, сварила кофе и, налив его в чашку, приблизилась к окну.

Небо Нью-Йорка, белесое, чуть припыленное шершавыми, тонко размазанными облаками, понемногу впускало в себя рассвет. Свежей оранжевой полосой ширилось, набухало, пульсировало на горизонте обещание нового дня. Еще не видимое солнце расплескивало яркие блики по тысячам высоток, возвращая краски посеревшему за ночь городу. То тут, то там, словно по неведомому случайному алгоритму, вспыхивали в домах окна. Город просыпался — пока еще медленно, неспешно наращивая ритм, чтобы через час-полтора высыпаться на улицы потоком машин, человеческой толпой — всей этой несущейся, гудящей, энергичной массой жизни.

Кимберли включила тихую музыку. В такие минуты ей казалось, что родители на небе тоже слышат эту музыку. И видят ее, свою дочь. И то, что она несчастна, понимают тоже…

Телефонный звонок вклинился в плавную мелодию требовательно, бесцеремонно. В трубке раздался бодрый, деловитый голос деда:

— Ким, спишь?

— Уже нет.

— Отлично! Тогда собирайся и приезжай. Есть новое задание.

Она тяжело вздохнула.

— Ты бы хоть поздоровался для начала.

— С каких пор тебя интересуют формальности? Давай-ка быстро в штаб. Дело серьезное и очень важное.

— Дед, помнишь, ты обещал мне, что выслушаешь меня? Что мы обязательно поговорим?

— Вот после задания — обязательно поговорим…

— Не после задания. До. Сегодня.

— Ким, это срочно…

— У тебя всегда срочно.

— Ладно, я выслушаю тебя, обещаю. Только приезжай.

— Хорошо, приеду.

— Вот и умница, — дед положил трубку.

Она улыбнулась: маленькая победа. Глава подразделения ЦРУ «Тихая команда» Алекс Уэйнрайт, а по совместительству — ее родной дед, наконец-то согласился на разговор, назревавший между ними уже очень давно. Поэтому надо бы поспешить.

И суперагент-ликвидатор Кимберли Уэйнрайт, допив кофе, торопливо прошествовала в душ.

Глава 1

Проблема

Патрик Доусон, ведущий эксперт Внутреннего Департамента Управления Контртеррористической и финансовой разведки (УКиФР) США, зябко поёживался на заднем сидении такси. Выспаться в течение ночного рейса Вашингтон — Нью-Йорк, хоть и летел он бизнес-классом, удалось плохо. А летнее утро мировой столицы встретило непредвиденной прохладой.

Он рассеянно разглядывал пока еще полупустые предрассветные улицы. Проблема, занимавшая его в течение нескольких последних месяцев, похоже, начинала трансформироваться в бессонницу и неконтролируемую нервозность. А ведь два года назад, когда ему поручили курировать корпорацию «GGER», столь ответственное задание вызвало прилив гордости и воодушевления. Разве мог он в тот момент предположить, что любые, даже самые невероятные прогнозы развития событий окажутся лишь бледной копией ситуации, сложившейся в реальности?

Мистер Доусон устало зевнул, и, поплотнее закутавшись в плащ, откинулся на спинку сиденья. Как и когда он пропустил поворот, после которого события стали неуправляемыми? Может быть, сейчас, в пути, пока есть еще немного времени до встречи с мистером Уэйнрайтом, его последней надеждой на спасение, попытаться вспомнить все с самого начала?..

Корпорация «GGER» называлась так по имени и фамилии ее нынешнего владельца, господина Генри Гейслера. Поначалу она представляла собой банк, крупный, недовольно традиционный, занимавшийся привычным кредитованием и привлечением средств населения. Однако мистер Гейслер, избранный Президентом после смерти предыдущего собственника, затеял настолько масштабные преобразования, что сейчас, спустя десятилетие, о банковском бизнесе уже мало кто помнил.

Мистер Гейслер никогда не был сотрудником этого банка, не поднимался «с низов» карьерной лестницы, не «проходил» трудовые будни рядового работника и не представлял себе их ежедневных задач и проблем. Он пришел на все готовое, в правление был назначен с поста директора одного из Департаментов Федеральной Резервной Системы США. После избрания Президентом первым делом завладел контрольным пакетом акций, постепенно выкупив их у нескольких крупных владельцев путем сложных схем и махинаций, частично на свое имя, частично через подставных лиц; и после этой удачной, хотя и балансировавшей на грани законности операции, став практически единоличным хозяином, переименовал корпорацию и с энтузиазмом начал наводить в ней свои порядки.

Биография мистера Гейслера была полным-полна темных пятен. Родился и вырос он в чрезвычайно бедной семье, название колледжа, который кое-как закончил после школы, тщательно скрывал. Никогда не демонстрировал склонности к точным наукам, часто и беспорядочно менял работу, а диплом захудалого третьесортного университета по специальности «юриспруденция» вообще появился у него каким-то неведомым образом во вполне уже взрослом возрасте. Однако маргинальное детство, по-видимому, сформировало в характере Генри, кроме многочисленных комплексов, еще и хитрость, изворотливость и грандиозные амбиции — к финансовым вершинам он рвался всегда и любыми способами. К 30 годам ему посчастливилось завести в довольно высоких кругах полезные знакомства и благодаря им наконец получить одну из должностей среднего звена в ФРС. Дальнейший его карьерный рост в этой системе сопровождался весьма странными событиями: например, двое руководителей, чьи места он последовательно занимал по мере своего повышения, скоропостижно скончались при невыясненных обстоятельствах. Как бы то ни было, мистер Гейслер дослужился до директора департамента, а затем и вовсе получил в свое безраздельное пользование огромные финансовые ресурсы крепкого, устойчивого, созданного многолетними чужими трудами банка.

Мистер Гейслер был жаден патологически, болезненно. Доходов от обычной банковской деятельности ему сразу показалось мало. Поэтому он начал выстраивать из корпорации «GGER» так называемую «экосистему» — постепенно навязывать клиентам услуги из самых различных областей человеческой деятельности, в основном — в Интернете. Под брендом корпорации вскоре заработали мобильный оператор, страховая и лизинговая компании, онлайн-сервисы по продаже поездок в такси, доставки продуктов и готовой еды, интернет-магазинов, аптек, и даже консультаций врачей, находившихся за тысячи километров от больного. Все это Генри преподносил потенциальным пользователям под девизом: «освобождаем время для ваших значимых дел». Вот только клиенты почему-то не спешили переполняться энтузиазмом своего универсального благодетеля, раскупали услуги плохо, лишь «в нагрузку» к действительно необходимым, таким, например, как приобретение жилья в ипотеку. Рядовые американцы даже перефразировали девиз корпорации «forever perfect», обычно сокращенно писавшийся аббревиатурой «fp», в собственную расшифровку «finance pump», означавшую «финансовый насос». Генри же досадовал на то, что потребители стали слишком образованны, вследствие чего ими теперь сложно манипулировать…

Очевидно, из этих соображений он попытался протянуть щупальца «GGER» в сферу образования, разработав несколько собственных учебных программ для детей и (по неподтвержденным данным) подкупив пару чиновников для их лоббирования. По счастью, Департамент Образования США вовремя пресек эти поползновения, раз и навсегда запретив даже упоминания о дилетантских разработках…

Именно после инцидента с министерством образования, а также из-за постоянного «хождения по краю» антимонопольного законодательства УКиФР и решило, что за «GGER» необходим контроль. Кураторство поручили мистеру Доусону, и теперь, через два года, Патрик знал о корпорации и ее владельце все. Или… Ему лишь казалось, что все?..

Заветной мечтой мистера Гейслера была следующая модель работы корпорации: полное отсутствие физических офисов и сотрудников-людей, а следовательно, необходимости платить зарплату; полное самообслуживание клиентов в онлайн-сервисах, но при этом, разумеется, постоянно растущие объемы продаж и прибыли. Именно на этот идеал и были ориентированы все действия Президента «GGER» по управлению компанией.

Генри последовательно закрывал офисы как в небольших, так и в крупных населенных пунктах. Регулярно проводил сокращения, безжалостно выбрасывая работников на улицу — все в нарастающих количествах. Бухгалтерию, техническую и хозяйственную части перевел на аутсорсинг — максимально дешевый из всех возможных.

Рабочие процессы стандартизировались, приводились к степени высшей абсурдности. До повсеместных жалоб клиентов о том, что чат-бот в личном кабинете не способен решить индивидуальную, не укладывающуюся в прокрустово ложе стандартизации проблему, а отзывчивый опытный сотрудник, к которому за этим обычно обращались, давно уволен, мистеру Гейслеру не было дела. Зато он не жалел инвестиций на исследования в области искусственного интеллекта, роботизации, максимальной автоматизации всего и вся. Создана была даже лаборатория изучения человеческого мозга, занимавшаяся изысканиями на тему «Как заставить людей покупать больше»…

Ради всех этих целей Генри не поскупился на финансирование строительства научной базы, расположенной в малодоступном месте отдаленного штата и охраняемой не хуже баз военно-ракетных. И, очевидно, в этом центре денежные вливания мистера Гейслера были щедро вознаграждены, потому что три месяца назад случилось такое, чего никто не смог бы представить даже в самом кошмарном сне…

Тревожные сигналы начали поступать из разных концов страны, их количество нарастало лавинообразно. В интернет-магазине «Buy everything», открытом корпорацией «GGER», люди действительно начали покупать все — не в фигуральном, а самом что ни на есть физическом смысле. Все и сразу.

Развитие событий стало походить на плохой фантастический триллер, написанный сумасшедшим автором. Тысячи американцев, будто разом лишившись разума, начали заказывать на сайте все товары подряд, в огромных количествах, и днем, и ночью, без остановки. Прибыль корпорации всего за несколько суток достигла заоблачных величин, тогда как денежные ресурсы каждого из покупателей, разумеется, исчерпались почти мгновенно. Однако людей как будто что-то подстегивало, не позволяя остановиться: они бросились за кредитами и займами, приведя в коллапс банки и кредитные организации, не справлявшиеся с таким потоком заемщиков. Тем, кто успевал схватить кредитные средства, это помогало ненадолго: деньги тут же вновь тратились на бессмысленные покупки в «Buy everything». Пустеющие раз за разом кредитки провоцировали нарастание раздражения и гнева, но и остановиться по-прежнему не мог никто — и наступила катастрофа.

Во множестве городов начались погромы — сначала в отделениях банков, потом в близлежащих магазинах. По всем штатам прокатилась волна самоубийств. В отчаянии и ужасе люди прятались в домах, боясь выходить на улицу. А поскольку таким образом население переставало работать, вплотную подступила угроза не только экономического, но и всеобщего катаклизма в стране…

Вот тогда-то его, Патрика Доусона, и осенила идея — в приказном порядке закрыть сайт и срочно начать расследование в отношении корпорации «GGER». К счастью, Директора УКиФР, мистера Хамфри, пребывавшего в ступоре из-за творившегося безумия, долго уговаривать не пришлось. Он спешно распорядился ликвидировать онлайн-платформу и привлек к расследованию ФБР.

В процессе разбирательства ФБР запросило консультаций ученых-физиков, и те, в свою очередь, обнаружили такое, что при воспоминании об их отчете у Патрика до сих пор волосы вставали дыбом…

Такси остановилось у небольшой, малоприметной пятнадцатиэтажки. Мистер Доусон расплатился с водителем, вышел и огляделся. О подразделении «Тихая команда» и его бессменном начальнике Алексе Уэйнрайте он узнал несколько дней назад от мистера Хамфри, совещавшегося с директором ЦРУ. И сразу понял, что помощь мистера Уэйнрайта необходима незамедлительно. Мистер Хамфри согласовал встречу по телефону буквально за несколько минут, и вот он здесь…

Патрик вздохнул и принялся подниматься по ступенькам серого здания с неброской табличкой, сообщавшей нейтральное название какого-то рядового, незначительного государственного учреждения, понимая, что на самом деле для многих высокопоставленных лиц визит сюда становился последней надеждой…

Глава 2

Тихая команда

После беседы с мистером Доусоном, оставшись в кабинете один, Алекс позвонил внучке. Кимберли, как он и предполагал, встретила новость о задании без энтузиазма; принялась настаивать на личном разговоре. Он уступил, хотя уже давно догадывался, что именно она хочет обсудить.

После расставания со своим парнем, этим, как его — Джошем, кажется, — Ким совсем «расклеилась», и вот уже год не могла окончательно прийти в себя. Разумеется, такое совершенно непозволительно для агента ее уровня — вот так, без обиняков, напрямую, он, наконец, и скажет ей сегодня…

Мистер Уэйнрайт прошелся вдоль окон кабинета и, опустившись в одно из кресел, задумался.

В ЦРУ он проработал всю свою жизнь — работа и была его жизнью. Начинал с должности рядового агента, но довольно быстро дорос до начальника подразделения. Руководил самыми смелыми операциями, по большей части успешными, и всегда был уверен, что делает для блага страны все, что может, и в этом — его призвание. Все изменилось в один день — двадцать лет назад.

Его единственный сын Тед тоже стал разведчиком, хотя жена, Нэнси, всегда была против. А поскольку трудился Тед в секретном отделе, то своей супруге, Кейт, он не сообщал об истинном положении дел, и она была уверена, что пребывает замужем за обычным менеджером. Однажды летом, когда их дочери Кимберли было восемь, Тед с семьей собрался в небольшое отпускное путешествие на автомобиле…

В то утро, ясное, легкое, расслабленно-беззаботное, они позавтракали все вместе, затем спустились вниз. Алекс и Нэнси стояли на крыльце, Тед и Кейт возились у багажника, укладывая вещи, Ким весело прыгала рядом. Вдруг, вспомнив, что забыла в своей комнате любимую игрушку, девочка побежала обратно в дом. И в тот самый момент, когда она, возвращаясь, на минуту задержалась на крыльце, чтобы еще раз обнять бабушку, грянул взрыв…

Взрывное устройство было настроено на включение зажигания, и, когда Тед повернул ключ, они с женой погибли мгновенно. Нэнси, схватившись за сердце, медленно сползла по дверному косяку вниз — и спасти ее от инфаркта в больнице не удалось. Все, что осталось у Алекса после этой чудовищной беды — маленькая внучка…

Когда прошел шоковый период, ему пришлось решать — что делать, чтобы не потерять это теперь уже единственное свое сокровище. С одной стороны, Ким должна была стать абсолютно неуязвимой — и поэтому логично было бы вырастить ее спецагентом, с полным набором навыков самозащиты. С другой стороны, именно работа спецагента как раз и предполагает повышенный риск и обилие опасностей…

Множество дней и ночей Алекс провел в тяжелых раздумьях. Вот тогда-то и родилась у него идея «Тихой команды» — подразделения, специализирующегося на длительных, тщательно проработанных операциях по внедрению.

До тех пор работа агента-ликвидатора обычно укладывалась в стандартную схему из трех этапов: проникновение на объект, выполнение задания (устранение субъекта, поиск чего-либо и т. д.), уход с объекта. Просто это выглядело только на словах: каждую секунду ликвидатор находился на волосок от смерти. Людей годами обучали владению оружием, единоборствам, оттачивали реакции, наблюдательность и прочие необходимые умения, но, несмотря на это, они погибали нередко. А основной головной болью руководителей всегда была проблема сохранения жизней ценнейших сотрудников…

В «Тихой команде» эта проблема была решена практически на 100 %. Агенты ТК никуда не врывались на виду у всех, не сражались с телохранителями, не преодолевали ни охранных систем, ни сложных заграждений, не убегали под шквальным огнем — они действовали совсем по-другому.

Если интересы страны требовали устранения какого-либо лица (важной или антизаконной фигуры в другой стране), «Тихая команда» организовывала масштабную операцию по внедрению агента в ближний круг субъекта. Чаще всего — на позицию прислуги, секретаря, личного помощника, соратника, возможно — коллеги. Внедренный агент мог находиться рядом с жертвой в течение нескольких месяцев, изучая обстановку, образ жизни, привычки своей «мишени» — и затем убивал быстро, точно и безошибочно, причем таким способом, что выглядело все как ненасильственная смерть либо несчастный случай. После устранения, будучи вне подозрений, исчезал сам, спокойно, без погонь и преследований.

Разумеется, столь сложные и длительные мероприятия требовали предварительной фундаментальной организационной деятельности по двум направлениям: подготовка комплекса условий и подготовка самого агента.

Предварительно тщательно изучался жизненный уклад жертвы: работа, семья, быт, отдых, передвижения. Проводился анализ возможности замены или появления нового человека в окружении.

Далее в каждом конкретном случае «создавалась» абсолютно подходящая под все условия и требования личность — безупречный образ, подробная легенда, начинавшаяся с детства и включавшая родителей, знакомых, профили в соцсетях и прочие следы деятельности в Интернете. Внешность изменялась с помощью тончайших силиконовых масок, изготовлявшихся индивидуально по секретным технологиям. Для всех этих целей в штате трудились высококвалифицированные специалисты различных направлений: от преподавателей и программистов до гримеров и костюмеров.

Подготовка агентов велась долгими годами, с ранней юности, и включала огромное количество дисциплин: иностранные языки, психологию, актерское мастерство, химию, боевые искусства, и так далее. Исполнители заданий из «Тихой команды» становились практически суперлюдьми — они знали и умели все. Иначе и быть не могло — ведь уровень сложности их работа имела исключительный. Службы безопасности значимых персон не дремали — изучали биографии «новичков», обыскивали и отслеживали их, особенно поначалу. Часто под запрет попадали даже обычные сотовые телефоны. Поэтому агент отправлялся на задание «чистым» — не имея при себе никаких специальных приспособлений, оружия и средств связи со своим подразделением. Ему приходилось полагаться лишь на собственные качества — мастерство, способность принимать решения, смекалку.

Деятельность «Тихой команды» требовала гигантских финансовых вложений. Но руководство ЦРУ считало, что отдел стоит этих затрат — по двум причинам. Во-первых, жизни уникальных агентов сохранялись, сотрудники работали долго и эффективно. Во-вторых, благодаря видимостям ненасильственных смертей государству не грозили никакие международные скандалы, разоблачения и конфликты…

Алекс усмехнулся своим мыслям. Критичный приступ астмы у военного диктатора, проводившего крайне неразумную политику. Терминальная стадия онкологии у строптивого президента небольшой, но весьма ресурсной страны. Падение с балкона в состоянии опьянения владельца крупной мировой корпорации. Катастрофа личного самолета негласного лидера террористической группировки. И многие другие. Ни одному человеку в мире не пришло в голову, что все это — результаты слаженного труда «Тихой команды». А неприметные люди, скромно выполнявшие рабочие обязанности в окружении деятелей, скончавшихся столь безвременно и нелепо, но совершенно случайно — вскоре бесследно исчезали. Искать их было бесполезно, да никто и не собирался с этим возиться.

Вот потому-то он был спокоен за свою Ким.

Глава 3

Ким

Ким, задумавшись, управляла машиной автоматически: путь в офис был ей давно привычен. Еще бы, ведь в штаб-квартире «Тихой команды» она, без преувеличения, провела всю свою жизнь…

Не такой уж долгой пока еще была она — ее жизнь, но вот обычной назвать ее точно было нельзя. Детство закончилось сразу и безоговорочно после того самого дня, в восемь лет. Помнила она все отчетливо: и роковой огненный удар, и лица: белое-белое — бабушки, медленно падавшей, и перекошенное ужасом и отчаянием — деда, судорожно хватавшего телефон…

Они остались вдвоем, и оба долго-долго не могли найти в себе силы жить. Была и работа с психологом, и даже реабилитационный санаторий, и все равно прошло более года, прежде чем она снова начала замечать мир вокруг, самое простое — траву на лужайке, солнце, людей…

Когда дед сообщил, что собирается обучать ее по программе спецагента, она подумала только — значит, так надо. Дед был непререкаемым авторитетом, и сомневаться в правильности его решений ей не приходило в голову.

С тех пор о ее настоящей жизни не знал никто. Ежедневно после обычных уроков Ким уезжала в «Тихую команду», где до поздней ночи занималась практической и теоретической подготовкой. В таком режиме она закончила школу и медицинскую академию — для профессионального знания человеческой анатомии и физиологии. Но в целом ее навыки и компетенции фактически уже соответствовали уровню суперчеловека. А затем последовали операции и задания, с которыми она справлялась блестяще…

И весь этот долгий период она жила лишь долженствованиями. Действовала в соответствии с программой «выживания единственного сокровища», продуманной и «утвержденной» для нее дедом. За пределами работы у нее не было ничего. Сомнений в правильности такого существования по-прежнему не возникало. Пока два года назад не произошла встреча с Джошем — неожиданная и никем не предусмотренная…

Они познакомились на улице: на автобусной остановке, где она, чтобы развлечься в ожидании, прогуливалась по острому тонкому краю тротуарной кромки. Внезапно чья-то рука мягко, бережно поддержала ее сзади за локоть.

— Девушка, осторожнее…

Она обернулась и увидела кареглазого парня со спутанными кудрями и рюкзаком, небрежно закинутым на плечо.

— Вы такая хрупкая… — закончил он, и от смущения густо покраснел. И это было так трогательно — до сих пор никто вот так не заботился о ней…

Они познакомились. Джош работал инженером-энергетиком на одной из электростанций и очень любил свою работу. Вырос он в большой семье в штате Айдахо, имел множество друзей и был простым, жизнерадостным и очень добрым…

Ким пришлось представиться переводчиком-синхронистом на госслужбе, длительные командировки объяснить международными поездками. Сложнее всего было убедить Джоша, что в этих командировках ей запрещено пользоваться сотовой связью; помог намек на секретность работы при правительственных переговорах…

Вскоре они начали жить вместе, и в ее бытии появилось много такого, чего не было никогда. Ужины вдвоем.

Доверительные разговоры. Совместные прогулки, походы на выставки и другие мероприятия. Обсуждение книг и фильмов. Летние выезды на барбекю с друзьями и их детьми — забавными малышами. Общение с родителями, бабушками, тетями, братьями и сестрами по скайпу. Внимание и забота. И много-много тепла и любви…

И постепенно перед Ким начала открываться другая жизнь. Без постоянного напряжения и состояния «начеку». Обычная — та, которой живут миллионы людей, и она нравилась все больше и больше. Иногда девушка позволяла себе помечтать: представить, что живет как все. Что ей не нужно ждать вызова на задание, что она работает на обычной работе, по вечерам возвращается в дом, к любимому, и так — умиротворенно и стабильно — проходят дни, месяцы, годы… Но ощущение спокойной тихой радости, возникавшее от грез, обрывал досадный, неприятный обратный выход в реальность…

А потом Джош сделал ей предложение. Она попросила пару дней на раздумья. И все это время мучительно взвешивала, как поступить. Быть с ним вместе всю жизнь ей хотелось больше всего на свете. Но лгать? Ее отец лгал матери, и та умерла, так и не узнав правды. Нет, Ким так не могла…

Этот разговор она запомнила слово в слово, и, наверное, навсегда. Решилась на него вечером, села рядом с ним и, собравшись с духом, выговорила:

— Джош, я не могу тебя обманывать. Ты должен знать правду. Я — вовсе никакой не переводчик. Подробно рассказать тебе о своем занятии я не смогу, но вкратце — на самом деле я работаю в ЦРУ, и я… — тут она глубоко вдохнула, словно перед нырянием… — агент-ликвидатор.

Джош ответил не сразу: несколько секунд молча смотрел ей в глаза, меняясь в лице от недоумения и изумления, охвативших его одновременно.

— Это шутка? Ты меня разыгрываешь? — наконец нашелся он.

Ким молча покачала головой.

— Так значит… Твои командировки…

— Да, — кивнула она.

— Ты убиваешь людей?

Ким вздохнула, опустив голову.

— Не всех людей. Тех, кто представляет угрозу для человечества. Тех, кто имеет власть — политическую или финансовую, и пользуется ей во вред. Если таких не устранить, очень многие пострадают или погибнут. Иногда для спасения многих нужно закрыть проблемы, которые создает один.

Джош растерянно моргал, осмысливая услышанное.

— Все равно, — тихо произнес он. — Таких нужно арестовывать, судить… По закону…

— Это потеря времени, — усмехнулась Ким.

— Ты… Действительно так думаешь?

— Да.

Еще с минуту он разглядывал ее, так, как будто видел в первый раз — внимательно, пристально.

— Ну что ж, спасибо за честность. Все это… Очень неожиданно. Мы с тобой вместе год, а я… Странно, я был уверен, что знаю тебя. А сейчас… Мне надо подумать. Разобраться, у меня полный сумбур в голове…

— Да, конечно.

— Мне нужно немного времени. Я пойду… Прогуляюсь.

Поспешно одевшись, Джош ушел, и появился только на следующий день. Пришел чуть раньше нее: когда Ким вернулась, его сумки были уже собраны. За эти сутки он изменился так, словно постарел лет на двадцать: сгорбился, осунулся, а взгляд всегда таких живых и веселых карих глаз потускнел и застыл.

— Ким, прости, — сказал он; голос звучал глухо и хрипло. — Я в самом деле люблю тебя, но эта мысль… Я не смогу с ней жить. Прости.

Жестокая пронзительная боль разом обрушилась на Ким в тот момент; от ее тяжести подкосились ноги, но она все же нашла в себе силы ответить:

— Я понимаю. Можешь не объяснять.

С тех пор прошел год, и со стороны могло показаться, что она справилась с этой болью. В какой-то степени так и было — ощущение острой, фатальной пустоты, нехватки чего-то необходимого, как воздух — все же понемногу схлынуло, притупилось. Однако теперь фоновым звучанием где-то глубоко в сердце непрерывно тлела, ныла, слезилась обессиленная тоска…

«Эта мысль».

Джош не высказал «эту мысль» вслух из-за присущей ему тактичности, но Ким и так все прекрасно поняла.

Мысль о том, что ты — убийца.

Страшное слово, но если называть вещи своими именами, так и есть. Оправдать убийство, с точки зрения порядочного человека, не могут никакие благие цели. И жизнь, о которой мечтала Ким — недоступна для нее. Потому что никогда уже она не будет просто обычной девушкой…

Но постепенно в состоянии неослабной горести вызрело смутное осознание, за которое мозг схватился как за соломинку — да, прошлое исправить нельзя, но ведь в ее силах изменить хотя бы будущее. Выйти из этой системы, возможно, уехать подальше, заняться чем-то полезным. Нет, не с целью «искупить» — это уже невозможно, но хотя бы закрыть постыдную страницу своей биографии и попытаться открыть новую — лучшую…

Именно об этом она и собиралась поговорить с дедом.

Глава 4

Разговор

— Ну что ж, я тебя слушаю, — вздохнул дед, усаживаясь напротив нее.

— Я хочу уйти, — твердо сказала Ким. — Возможно, уехать. Найти нормальную работу и жить. Больше не хочу убивать. Вот, собственно, и все.

Он покачал головой, стараясь скрыть выражение явной досады.

— Это твой этот, Джош, промыл тебе мозги? Я всегда его терпеть не мог. Он очень, очень плохо на тебя влиял.

Ким хладнокровно усмехнулась: навык сохранения спокойствия был отработан у нее на отлично.

— Джош тут ни при чем. Считаешь, я не способна думать сама? Интересно же ты меня оцениваешь.

— Тогда что случилось?

— Ничего особенного. Просто я осознала, что в свое время ты не дал мне выбора. Ты выбрал мне профессию сам, в девять лет, и полностью лишил возможности выстраивать собственную жизнь самой. Так, как нравится и кажется нужным мне — мне, а не тебе.

— Ты прекрасно знаешь, почему я так сделал! Я потерял все — все, кроме тебя одной! Ты должна была быть в той машине, понимаешь это? Ты осталась жива чудом! Убийц Теда и Кейт мы искали потом два года — два бесконечных жутких года! Я должен был сохранить тебя — во что бы то ни стало…

— И ты вырастил из меня убийцу.

— Не жонглируй терминами. Ты и другие такие же принесли человечеству огромную пользу.

— Не надо, я слышала это много раз. Суть не меняется — все мы убийцы, и по моему мнению, ничем не отличаемся от тех, кто заложил тогда бомбу в машину. А ты, определив мне судьбу, думал только о себе — о своих чувствах. Чтобы тебе не было больно. Ведь так? А я? Ты когда-нибудь стремился понять, что чувствую я? Ты упомянул здесь Джоша, но дело совсем не в нем. С ним я просто увидела, что бывает по-другому. У меня никогда не было семьи, а с Джошем и его родственниками она как будто появилась. И пелена спала с глаз — то, чем занимаюсь я сейчас — не мое! Я, Ким, настоящая Ким, хочу спокойствия, тепла, простой человеческой жизни! И если бы я росла, как все обычные дети — постепенно, до 18 лет, пробуя разные занятия и определяясь, то никогда не стала бы агентом! Ты все решил за меня! Какое ты имел право?

— Я не мог растить тебя обычным ребенком, потому что ты не перестала быть моей внучкой, и опасности угрожали тебе на каждом шагу! Послушай, Ким, что толку обсуждать то, что уже не изменишь?

— Ты прав, обсуждать бессмысленно. А вот исправить еще можно. И будущую жизнь я собираюсь теперь строить сама. Я хочу уйти.

— Но ты же знаешь наши инструкции. Агент, покинувший службу до официального пенсионного возраста, сам подлежит ликвидации.

— Знаю, поэтому я здесь. Поговори о моей отставке с директором ЦРУ, мистером Мак-Грегором. Я уверена, ты найдешь аргументы.

— А если я откажусь?

— Я все равно уйду. Попытаюсь скрыться, но если не получится — уж лучше смерть, чем такая работа.

— Я вижу, ты настроена решительно.

— Более чем.

Алекс развернул к Ким экран своего компьютера.

— Посмотри-ка сюда.

На экране возникли кадры видеосъемки: горящие разрушенные здания, бегущая, кричащая толпа, искаженные отчаянием иужасом человеческие лица. Стрельба, грохот и взрывы, полиция, кровь на асфальте…

— Погромы из-за сайта «GGER»? — узнала видео Ким. — Их же вроде остановили?

— Да, удалось приглушить с месяц назад. Расследовало ФБР. Тысячи пострадавших, около сотни самоубийств. Люди потеряли деньги, жилье, имущество, дети остались сиротами. Видишь, что они творят?

— Решайте это без меня.

— Невозможно. Для операции нужна именно девушка, так сложились обстоятельства. Я предлагаю сделку — выполни эту задачу, в последний раз, а я поговорю с мистером Мак-Грегором и устрою тебе безопасное увольнение. Обещаю.

— В последний раз? — с сомнением произнесла Ким.

— Даю слово. И поверь мне, Ким, в этом деле все серьезно. А главное — речь идет не о наказании виновных, а о предотвращении гораздо более чудовищных катастроф. Мистер Патрик Доусон, представитель УКиФР, введет вашу команду в курс дела. Выслушай его, и ты поймешь, что настоящая угроза только назревает. И наш долг сейчас — не допустить намного более масштабных бедствий, чем те, что уже произошли, — он кивнул на экран.

Ким задумалась.

— Давай сделаем так, — предложил дед, заметивший ее растерянность. — Ты выслушаешь мистера Доусона, он подробно опишет сложившееся положение, и, когда тебе станет ясна вся картина, примешь решение. Хорошо?

— Хорошо, — Ким тяжело вздохнула. — Я выслушаю мистера Доусона.

— Вот и замечательно, — обрадовался мистер Уэйнрайт. — Сбор вашей группы через полчаса в совещательной комнате.

Еще раз вздохнув, Ким поднялась и медленно направилась к выходу. У самой двери, обернувшись, она уточнила:

— Если я соглашусь, моя цель — мистер Гейслер?

— Нет, не он. Патрик скажет, кто и почему.

— Ясно, — и Ким закрыла за собой дверь.

Глава 5

Генератор

Через полчаса Ким вошла в совещательную комнату. Там уже собрались трое остальных участников встречи: руководитель группы Тэсс, стройная мулатка лет 45 в строгом сером костюме, инженер Стивен, веселый толстячок-крепыш, то и дело поправлявший большие квадратные очки, и Марк — агент, такой же, как Ким — высокий, безупречный русоволосый и голубоглазый красавец.

— Добрый день, — поздоровалась Ким, присаживаясь вместе со всеми за длинный стол. — Марк, ты тоже здесь? Мне сказали, нужна девушка.

— Верно, основной исполнитель ты, — улыбнулся Марк. — Меня вызвали для подхвата. Буду подстраховывать на внешней линии.

— Понятно, — кивнула она.

— Ким! — Стивен повернулся к ней; он буквально сиял от радости. — Я ведь все-таки доделал для тебя канарейку! Абсолютно как живая! Вот, смотри!

Он включил свой телефон и с гордостью продемонстрировал видео: желтая птичка порхала по клетке, беспечно щелкая и присвистывая.

— Дальность полета — до 300 километров. Настраивается предельно просто, по координатам места. Носитель информации прячется в животе. Перья натуральные!

— И вправду, не отличишь от настоящей, — восхитилась Тэсс. — Ким, тебе наверняка пригодится!

— Потрясающе, — оценила Ким. — Стивен, ты — гений! Спасибо…

— Да не за что. Я же понимаю, как сложно вам, агентам, приходится… — и он чуть заметно покраснел.

— Добрый день, господа.

В кабинет вошел мистер Доусон, статный, подтянутый пятидесятилетний мужчина с проницательным прищуром светлых глаз и благородной проседью в густых волнистых волосах. Легкой походкой он прошествовал к центральному столу и, усевшись, раскрыл свой тонкий, изящный ноутбук. Оглядел присутствовавших.

— Леди и джентльмены, меня зовут Патрик Доусон, ведущий эксперт УКиФР. Кроме прочих, курирую корпорацию «GGER».

— Очень приятно, — ответила за всех Тэсс и по очереди представила себя и подчиненных, назвав имена и должности.

— Я тоже крайне польщен знакомством с такой замечательной командой, — любезно откликнулся мистер Доусон. — И очень надеюсь на вашу помощь…

— Сделаем все возможное, — заверила Тэсс.

— Благодарю. Беседа нам предстоит долгая, — он на секунду задумался, словно выстраивая собственные мысли. — Начну с небольшого теоретического экскурса. Он необходим, чтобы вы поняли реальные масштабы проблемы.

Итак, думаю, вам известно, чего хотят владельцы всех предприятий и фирм: чтобы клиенты как можно больше покупали их товары или услуги. На это работает вся мировая реклама. Однако, как ни значительны успехи данной отрасли, все же управлять людьми полностью ей не удается. Мешает и критичное мышление, и индивидуальность убеждений и ценностей — словом, в той или иной степени разум сопротивляется навязываемым идеалам безудержного потребления.

Поэтому заветной мечтой продавцов всех времен и всех рангов является мечта завладеть человеческим мозгом всецело и безоговорочно, не оставив индивидууму никакого выбора, отключив разум. Проще говоря, чтобы люди покупали все и сразу, словно безумные, не осознавая, что делают — только отдавая деньги. И эту, казалось бы, фантастическую, мечту, корпорация «GGER» полгода назад воплотила в реальность. С помощью вот такого прибора.

Мистер Доусон достал из кармана и положил перед слушателями крошечную черную коробочку.

— Что это? — с любопытством приподнял очки Стивен.

— Генератор ультранизких инфразвуковых частот. Очень мощный.

— Не может быть, — возразил инженер. — Это невозможно!

— Мы тоже так думали, — тяжело вздохнул мистер Доусон. — Пока эксперты-физики не разобрали его. Впрочем, поясню подробно.

Каждый человек, в том числе его мозг — это такой же набор атомов, как и все остальное во Вселенной. Атомы состоят из протонов, электронов и нейтронов. В мозге постоянно происходят сложные биохимические реакции, вследствие которых возникает разность потенциалов, приводящая к движению электронов: другими словами, в мозге циркулирует слабый электрический ток, в свою очередь, создающий электромагнитное поле. Таким образом, мозг человека излучает электромагнитные волны — это давно доказанный факт.

Эти сигналы, конечно, очень слабые, находятся в крайне низком диапазоне частот, постоянно меняются и зависят от состояния человека, в том числе от его эмоций. Учеными давно изучены частоты конкретных чувств: например, страх «вибрирует» в диапазоне 0,2–2,2 Гц, обида — 0,6–3,3 Гц, благодарность — 45 Гц и так далее. Все это и ранее наводило многих исследователей на идею управления людьми…

— Мы изучали излучения мозга в курсе прикладной физики, — прокомментировал Марк. — И даже знаем, что теоретически достаточно точно измерить частоту ощущения, которое требуется вызвать у человека, подстроить прибор на излучение именно такой частоты, и разместить его в непосредственной близости к субъекту. Под действием сигнала люди будут испытывать эмоцию, «предписанную» управляющим. И предпринимать соответствующие действия. Но лишь теоретически, поскольку пока наука не позволяет…

— К сожалению, уже позволяет. Полгода назад в научном центре, созданном и финансируемом «GGER», кто-то со скрупулезной точностью вычислил частоту, излучаемую мозгом при удовольствии от совершения покупок. И создал вот такой генератор, вырабатывающий идентичные волны. Когда открылся сайт «Buy everything», каждому сделавшему заказ вместе с покупкой доставили подарок — смарт-часы. В них и были встроены генераторы. Активировались они набором промокода для скидки на сайте. Ну, а что было дальше, вы видели — люди обезумели и принялись покупать все подряд под действием непрерывного круглосуточного сигнала…

— Но ведь создать генератор достаточной мощности и одновременно настолько малых размеров технически невозможно, — продолжил настаивать Стивен.

— Как объяснили мне физики, традиционными методами действительно невозможно. Но в этом использована низкотемпературная плазма.

— Микроплазма… — Стивен хмыкнул со смешанным выражением изумления и восхищения. — Просто и гениально. Мистер Доусон, вы не могли бы оставить мне генератор для изучения?

— Берите, ФБР изъяло достаточное количество. Сейчас нас волнуют не столько физические данные прибора, сколько его очевидная опасность…

— Если я правильно понимаю, — вступила в разговор Ким, — такой прибор по генерированию определенной частоты может быть лишь началом. Первый опыт — принуждение людей к покупкам для обогащения мистера Гейслера. Но ведь ничто не помешает ему создать генераторы и других подобных частот. И манипулировать вообще любыми эмоциями, а следовательно, и поступками.

— Вы попали прямо в точку, юная леди! — воскликнул мистер Доусон. — По предварительным данным разведки ФБР, сейчас в «GGER» разрабатывается генератор переменных ультранизких частот. А мистер Гейслер уже прощупывает возможность встраивания их в компьютеры, ноутбуки и смартфоны еще на этапе производства… Теперь вы представляете масштабы возможных катаклизмов?

— То есть мистер Гейслер всерьез планирует управлять человечеством? — догадалась Тэсс.

— Именно. И совсем не только в части продаж.

— Но ведь это — покушение на личную свободу граждан, — заметила Ким. — Это противозаконно. Разве не следует привлечь его к ответственности?

— Разумеется, уголовное дело заведено. Однако юристы «GGER» оспорили научную экспертизу, они утверждают, что прибор не является генератором, приписывают ему какую-то другую малозначительную функцию. Настояли на независимой экспертизе. Нетрудно догадаться, что постараются подкупить специалистов. Словом, усиленно тянут время, хитрят, изворачиваются…

— Наверное, рассчитывают зомбировать следователей и судей, — усмехнулся Марк.

— Не исключено. Вот по этой причине я и нахожусь сейчас здесь, перед вами. Чтобы не допустить появления усовершенствованного генератора, необходимо устранить его создателя.

— А кто его создатель? — спросила Ким.

Мистер Доусон вновь на минуту задумался.

— С этим вопросом есть некоторые сложности. Вообще лабораторией руководит мистер Эндрю Клэйтон. По специальности он — нейробиолог. Но в научных кругах о нем отзываются как о поверхностном и бесталанном псевдопрофессионале, склонном к самолюбованию и рисовке. Несколько лет назад он выступал по телевидению и писал психологические книги, настолько бестолковые и запутанные, что успеха они не имели. Однако самомнение мистера Клэйтона неадекватно завышено. Вот он.

Мистер Доусон нажал несколько кнопок на своем ноутбуке, и на экране появилась фотография мужчины среднего возраста, с залысинами и густыми усами, переходящими в небольшую бородку. Темно-карие глаза смотрели из-под слегка нависших век устало и нарочито-мудро.

— Сама идея использования плазмы, — продолжил Мистер Доусон, — а также ювелирный подбор ее параметров для создания нужной частоты наводят на мысль участия в этом деле настоящего гения. Это совсем не уровень мистера Клэйтона. На такое был способен только один ученый, успешно совмещавший и нейробиологию, и физику. Это мистер Рэй Оллфорд. Вот он.

Человек, сменивший на экране мистера Клэнтона, был моложе — лет 40. Темные волосы над высоким лбом, узкое лицо, чуть сжатые губы, спокойный, внимательный, словно бы даже острый взгляд серых глаз.

— Я говорю о мистере Оллфорде в прошедшем времени потому, что два года назад он погиб. Неизвестные люди ворвались в его дом, убили его самого и жену Хейли, а их пятилетняя дочь Энни бесследно исчезла. Факт, что пострадавшим оказался именно мистер Оллфорд, подтвердила генетическая экспертиза. Для научного мира это стало тяжелой непоправимой утратой. Убийц, к сожалению, так и не нашли.

Ким ощутила прилив искренней жалости к незнакомому человеку. Еще одна жертва чьих-то интриг…

— Предположений здесь три, — подытожил мистер Доусон. — Либо мистер Клэптон всегда скрывал от всех свои истинные способности. Либо он резко поумнел, или, может быть, ему повезло, и он действительно добился успехов. А третье — что налет на семью Рэя Оллфорда организовал мистер Гейслер, а Эндрю присвоил разработки гения и воспользовался ими. Однако сейчас разбираться, какой из вариантов соответствует реальности, нам уже просто некогда. Нам срочно необходим агент по внедрению, который проникнет на базу, устранит мистера Клэйтона и найдет научные материалы мистера Оллфорда, если таковые существуют.

— Понятно, — кивнула Ким.

Глава 6

Задание

Она в задумчивости откинулась на спинку стула. Теперь ей стало ясно, почему дед так настойчиво убеждал выслушать посланника финансовой разведки. Угроза человечеству и впрямь возникала нешуточная…

Если представить, что Генри Гейслеру удастся договориться с производителями компьютеров и прочих гаджетов о том, чтобы встраивать в них генераторы с переменным диапазоном излучений (а это вполне реально, т. к. количество денег у мистера Гейслера дает ему возможность договориться с кем угодно о чем угодно), что тогда начнут делать миллионы людей, управляемых корпорацией «GGER»? Покупать все ее товары и услуги без разбора, оставаясь без средств к существованию? Работать — бесплатно, без мыслей, как роботы? Безропотно отдавать свои тела на органы богатым больным? Убивать друг друга? Да, все это и в самом деле необходимо предотвратить…

— Ребята, — Стивен, все это время тоже о чем-то размышлявший, вдруг обратился к коллегам. — Я — чистейший технарь, и, в отличие от вас, не изучал психологию. Поэтому прошу, ответьте мне на вопрос, который занимает меня уже очень давно. У мистера Гейслера столько финансовых ресурсов, что его потомкам их хватит поколений на тридцать. Он может купить полпланеты — лучшие дворцы во всех странах, да и сами эти страны. Денег достаточно и на научные исследования, и на производства, на покупку других фирм и корпораций — словом, на любое развитие. Так почему такие, как Гейслер, постоянно хотят еще и еще? Почему они наращивают и наращивают свои вожделенные продажи, а следовательно, и капиталы? Почему им всегда мало?

Тэсс снисходительно улыбнулась.

— Таким вопросом, Стивен, задаются многие. Ответ на него следует искать также в нейробиологии. Науке известно, что человеческий мозг состоит из нескольких структур — древнейшего, рептильного и так называемой надстройки — неокортекса. Рептильный мозг отвечает за инстинкты, которые у современного человека развиты ничуть не меньше, чем у первобытных предков. Самый мощный из них — инстинкт выживания, побуждающий людей добывать, присваивать и сохранять ресурсы. У кого-то данный инстинкт функционирует адекватно, а у таких, как Гейслер — по разным причинам — с нарушениями. Среднестатистический человек при обладании определенным количеством денег и прочих активов ощущает себя в безопасности. У таких, как Гейслер, чувство безопасности атрофировано — и сколько бы ресурсов он ни получил, инстинкт выживания все равно постоянно сигнализирует об угрозе. А вечная угроза порождает вечный страх. Поэтому богатые и не могут насытиться. Такая патологическая утрата чувства безопасности может быть следствием значительных психологических травм в детстве — а мистер Гейслер вырос в очень бедной семье. Очевидно, нищета и голод что-то сломали в работе рептильного мозга, и на глубоком бессознательном уровне Генри ощущает, что не сможет выжить… И такие, как он, непрерывно, днем и ночью, испытывают тревогу и напряжение…

— Но ведь он понимает, что его активы огромны.

— Разумом понимает. Однако инстинкты гораздо сильнее, они заглушают слабый голос разума.

— Если пофантазировать и вообразить, что он вдруг разорится — ведь это не смертельно. Можно пойти куда-нибудь работать. К примеру, менеджером. Так живут практически все. Что в этом такого ужасного?

— Ты рассуждаешь как человек с нормальным мозгом. У Генри он ненормальный — поврежденный, больной. Такой исход для него — хуже смерти. Если он даже с миллиардами не чувствует себя в безопасности, что говорить о зарплате менеджера? Тогда его страх убьет его уже физически.

— Н-да… — Стивен покачал головой. — Тревога, страх, напряжение… Похоже, им не позавидуешь.

— В каком-то смысле — да, — согласилась Тэсс.

— Но поскольку истинными хозяевами на Земле являются именно эти люди, — тут же догадался Стивен, — то получается, что большинством руководят несколько десятков-сотен, по сути, психически больных? Навязывают нам свои ценности и идеалы, прописывают желания и ориентиры, пугают собственными страхами? А если еще учесть, что и политические решения, и курсы в основном диктуют они же, то выходит, все человечество живет так, как выгодно кучке сумасшедших?

— В целом так и есть, — кивнул Марк. — На самом деле людьми управляет не собственный разум (как бы им ни хотелось так думать), и даже не разум президентов стран и других правителей — людьми управляет больной рептильный мозг конкретных владельцев больших ресурсов.

— Но ведь это чудовищно несправедливо! — инженер в отчаянии обхватил голову руками.

— Ав жизни вообще не слишком много справедливости, — заметила Ким. — А все оттого, что в нашем обществе возможности дает только одно-единственное условие — обладание ресурсами. Если у тебя есть ресурсы — значит, есть возможности, а, соответственно, и влияние. Ни ум, ни таланты, ни положительные качества характера — такие, например, как доброта или благородство — никаких возможностей своим обладателям не открывают. Исключительно — деньги. Но так устроен мир, и другого у нас нет — только этот.

— Верно. Поэтому нам остается лишь подправлять, корректировать отдельные обстоятельства, насколько это в наших силах, — подытожил мистер Доусон. — Именно с такой целью мы с вами здесь и собрались.

Ким улыбнулась.

— Тогда предлагаю перейти к практической части. Мистер Доусон, вы обрисуете нам расклад операции?

— Да. Благодаря предварительной разведке ФБР я располагаю уже довольно определенной и конкретной информацией. Итак, дела обстоят следующим образом.

Научно-исследовательский центр расположен в пустыне. Ближайший населенный пункт — крошечный городишко с населением в тысячу человек — в двухстах двадцати километрах. Земельный участок — в частной собственности, принадлежит Гейслеру. Охрана по всем правилам — бетонный забор, ток, видеокамеры. Внутрь не пускают даже грузовики с продуктами и прочими необходимыми вещами. Интернет и сотовая связь запрещены. С сотрудниками заключены долгосрочные контракты. Словом, никто не входит и не выходит.

— Пентагон отдыхает, — ухмыльнулся Марк.

— Поэтому проникать туда проще, да и целесообразнее, официальным способом. И неделю назад нам как раз представился подходящий случай. Девушка, работница кухни и по совместительству официантка, была отпущена Клэйтоном в отпуск, разумеется, по уникальной непредвиденной причине: ее пожилая мать заболела, и дочери позволили покинуть рабочее место, чтобы ухаживать за старушкой. Так вот, надо сделать так, чтобы девушка туда не вернулась.

— Сделаем, — спокойно отозвалась Тэсс.

— Хорошо. На освободившееся место Клэйтон будет вынужден искать новую кандидатуру. Ким пройдет собеседование и окажется в центре. Только необходимо учесть, что обслуживающим персоналом туда принимают как можно более… хм, как бы это выразиться… Как можно более глупых людей. В идеале — умственно отсталых.

— Трудно же тебе придется, Ким, — хихикнул Марк.

— Ничего, как-нибудь справлюсь, — усмехнулась девушка.

— Кроме того, важный нюанс состоит в том, что у нас катастрофически мало времени. Поэтому имитировать естественную смерть или несчастный случай в данном случае некогда. Ликвидировать Клэптона придется любым способом, пусть даже убийство окажется очевидным.

— Необычная задача, — оценила Ким.

— К сожалению, по-другому никак. Если на подготовку операции отвести хотя бы месяц (я понимаю, этого очень мало, но команде придется поработать в режиме цейтнота), то у Вас, Ким, для выполнения задания будет всего пара недель. Поскольку прогнозы по готовности генератора — около трех месяцев.

— Постарайся устроить так, чтобы смерть Клэйтона заметили не сразу, — посоветовал Марк. — Запланируй себе время для ухода.

— Ты только доберись до выхода, — поддержала его Тэсс. — А мы обеспечим снаружи в засаде вооруженный отряд под командованием Марка. Придется, конечно, убрать охранников и вообще, возможно, пошуметь, но результат того стоит.

— Разберусь по обстоятельствам, — заключила Ким.

— В целом все, а для разработки деталей я пришлю к вам консультанта из ФБР.

— Хорошо, — кивнула Тэсс.

Совещание подошло к концу. Мистер Доусон любезно откланялся и покинул кабинет. А члены группы остались, чтобы набросать план подготовки.

Еще через час Ким снова заглянула в кабинет деда.

— Мистер Доусон меня убедил, — сказала она. — Я согласна, но только на условиях предложенной тобой сделки.

— Без проблем, — откликнулся дед. — По возвращении гарантирую тебе спокойную отставку. Можешь не сомневаться.

— Договорились.

Алекс Уэйнрайт удовлетворенно улыбнулся.

Глава 7

Центр

«Тихая команда» взялась за работу, как всегда, слаженно и споро. Через месяц, как и поручил мистер Доусон, все было готово.

Девушка-работница из научного центра, приехавшая в родной город на восточном побережье, чтобы ухаживать за старушкой-матерью, внезапно заразилась где-то кожной инфекцией, излечимой, но требующей длительного — полугодового — медицинского контроля. Чуть раньше в агентство по трудоустройству подала резюме робкая, застенчивая простушка Венди Холл. Собеседование с мистером Клэйтоном состоялось по скайпу.

— Итак, мисс Холл, вы пишете в резюме, что умеете готовить и убирать.

— Да, я… Я умею. Очень чисто я умею убирать. Сначала надо налить средство, потом прополоскать тряпку, потом хорошенько выжать…

— Достаточно, я понял. Как звали Вашу предыдущую хозяйку?

— Миссис… Э… Сейчас я вспомню… Сейчас… Миссис Тейлор!

— Вы знаете таблицу умножения?

— Э… Да, знаю.

— Сколько будет дважды пять?

— Сейчас. Дважды один — два, дважды два — четыре, дважды три… Дважды три… Э… Гм…

— Шестью девять?

— Не знаю.

— Вы можете путешествовать одна?

— Да, я могу, я могу одна. Я ездила на поезде. Папа сказал мне, где выходить, и я ехала. Я долго ехала…

— Отлично. Вы нам подходите.

— Спасибо, мистер…

— Клэйтон.

— Мистер Клэнтон…

Ким, изучившая огромное количество материалов о людях со слабой степенью умственной отсталости и отрепетировавшая поведение с преподавателем актерского мастерства и психологом, нервно теребила пальцы, наклоняла голову набок и исподлобья умильно улыбалась будущему работодателю. Собеседование прошло блестяще.

Вскоре она уже шагала по аккуратно заасфальтированной дорожке научного центра, держа в одной руке сумку с вещами, в другой — клетку с канарейкой. И разглядывала основательные, добротные здания, спрятанные от мира за широким бетонным заграждением, восхищенно приоткрыв рот…

Корпусов было несколько: два основных — жилой и научный — и три-четыре служебных постройки. После полного обыска ее самой, перетряхивания вещей, тщательного осмотра сумки и даже клетки на предмет двойного дна дюжий охранник проводил Ким в крошечную комнатушку на первом этаже, где отводилось жилье обслуживающему персоналу.

На следующее утро Ким приступила к своим трудовым обязанностям. Познакомилась с несколькими поварами, своей напарницей по кухонным работам — Люси Эванс, немного заторможенной в мыслях и реакциях, но в целом довольно милой девушкой, и начальницей, заведующей столовой миссис Гриффит, несколько педантичной, «застегнутой на все пуговицы» дамой средних лет, сосредоточенной на безупречном выполнении своих служебных функций.

Чтобы создать и закрепить у коллег правильное восприятие себя, в первый же рабочий день Ким устроила небольшой конфликт с Люси, громко, упрямо доказывая, что тарелки в посудомоечную машину «нужно ставить только вот этой стороной». Миссис Гриффит уладила разногласие, убедив Люси уступить новой сотруднице и чуть слышно проворчав себе под нос: «Понаберут дурочек, а мне мучайся». Ким улыбнулась; со стороны улыбка выглядела как торжество победителя в споре, а на самом деле означала удовлетворение от того, что вызвать нужное впечатление у окружающих успешно удалось. Теперь сомневаться в том, что уровень ее умственных способностей очевиден всем вокруг, не приходилось.

Это создавало благоприятную почву для наблюдений и последующих действий. И, не теряя времени, Ким приступила к изучению обстановки.

Столовая располагалась на втором этаже научного корпуса. Первый был занят различными вспомогательными помещениями, в том числе складскими, в которых хранились материальные запасы и оборудование. Выше находились этажи лабораторий и прочих исследовательских кабинетов и залов. На последнем, девятом этаже, в индивидуальных апартаментах проживал мистер Клэптон. Руководитель центра, в отличие от остальных работавших в нем ученых, инженеров и программистов, в качестве жилья занимал не стандартную комнату в жилом корпусе, а специально спроектированную квартиру класса «люкс».

Ким сразу начала внимательное наблюдение за образом жизни своего объекта. Кее искреннему удивлению, довольно быстро обнаружилось, что научной работой «именитый профессор» не занимался совсем — в течение дня он пребывал где угодно, кроме лабораторий. Он то проводил время у себя, то неторопливо, расслабленно прогуливался по территории центра…

В общей столовой Клэптон не питался — завтрак, обед и ужин заказывал «наверх». Люси отвозила ему блюда на специальной каталке, поднимаясь на лифте. И в первый же день Ким заметила, что комплект блюд, собранный напарницей на выездном столике — двойной…

«Возможно, он живет там с женой?» — предположила девушка, но сразу вспомнила, что официально мистер Клэптон не женат. Это, конечно, ничего не значило — среди научных сотрудников были и женщины. Как бы то ни было, стало очевидным — попасть в покои Эндрю способом доставки еды будет проще всего. Поэтому, мысленно вздыхая от жалости к ни в чем не повинной бедняжке и тихо приговаривая: «Прости, Люси», Ким все-таки натерла кожурой от банана несколько керамических плит кухонного пола…

Люси поскользнулась, упала и, схватившись за ногу, расплакалась от боли. Миссис Гриффит, причитая и охая, вызвала врача.

— Вывих и сильный ушиб, — констатировал доктор. — Два — три дня придется полежать.

Вправив вывих, врач ушел, а миссис Гриффит подозвала одного из охранников и распорядилась:

— Помоги Люси добраться до ее комнаты. А потом возвращайся сюда. Венди должна будет отвезти ужин «наверх», на первый раз проводишь ее, все покажешь.

— Хорошо, — кивнул охранник и вместе с пострадавшей удалился.

Ким без промедления собрала на каталку две порции ужина, как это делала раньше Люси, и в сопровождении вновь появившегося на кухне охранника направилась к лифту.

Они поднялись на девятый этаж и вышли из кабины. Ким огляделась.

Лифтовая площадка, расположенная в середине здания, разделяла коридор на две половины. Здесь каждое крыло было изолировано, вход на правую половину закрывала тяжелая массивная дверь с номером «1», на левую — такая же с табличкой «2». Под потолком таращились на прибывших бдительным оком несколько видеокамер.

Охранник отворил первую дверь и слегка подтолкнул Ким внутрь, сам оставаясь снаружи. Ким вошла и оказалась в небольшом квартирном коридоре, пройдя который, попала в гостиную.

Обстановка поразила ее своим дурновкусием. Диваны с ярко-красной обивкой, тяжеловесные пузатые шкафы на гнутых ножках, повсюду — помпезные золотые завитушки. Какое-то убогое подражание стилю ампир — мелькнуло в голове. Кроме того, в комнате царила и очевидная неопрятность: много неубранных вещей, валявшихся где попало, на столике — немытая посуда. Громко работал телевизор, сообщавший очередные новости о каких-то военных конфликтах и санкциях.

Сам хозяин восседал на диване, в небрежно завязанном атласном халате алого цвета, с рюмкой в одной руке и бутылкой виски — в другой. Обернувшись, он оглядел девушку мутным взглядом.

— А, ужин, — слегка оживился он. — Ну, давай сюда.

Ким проворно выставила на столик одну из порций, убрала грязную посуду. Помешкав, взялась за второй комплект блюд.

— Нет, нет! — замахал руками мистер Клэптон. — Зачем второй? А, ты новенькая! — вглядевшись в лицо Ким, узнал он. — Первый раз? Понятно. Другой ужин — это туда, этому! — он указал в сторону второй квартиры. — Иди!

Изобразив на лице виноватое выражение и усердно кивнув, Ким развернула каталку и прошествовала обратно. В коридоре охранник распахнул перед ней дверь номер два.

Эта квартира была спланирована симметрично первой, но по обстановке являла собой ее полную противоположность. В гостиной — спокойные светлые тона, минималистичная мебель, аккуратность и чистота. Хозяин стоял лицом к окну, глядя на улицу. На стук колесиков и звук шагов Ким он обернулся.

И вот тут Ким каким-то чудом удалось не вскрикнуть: это был Рэй Оллфорд.

Глава 8

Замена

Миллион мыслей разом вихрем пронесся у Ким в голове. «Оллфорд?! Как Оллфорд?! Его же убили? И экспертиза? Мистер Доусон сказал, что экспертиза подтвердила… — но догадка озарила тут же. — Поскольку на Оллфорда напала корпорация „GGER“, то очевидно, Гейслер легко обеспечил „нужные“ результаты экспертизы, просто купив их… А раздобыть труп похожего человека, наверное, тоже не составило проблемы…»

Мистер Оллфорд мягко улыбнулся застывшей на пороге комнаты девушке.

— Ты новенькая? Не стесняйся, проходи. Как тебя зовут?

— Венди, — с трудом выдавила Ким.

— Очень приятно, а я — Рэй Оллфорд. Мистер Оллфорд, запомнишь?

— Олл… Оллфорд, — повторила Ким.

— Вот и молодец. Ну что ж, Венди, я заберу ужин, если ты не против?

— Д-…да.

С помощью мистера Оллфорда Ким быстро накрыла на стол и сразу удалилась из его квартиры: она опасалась, что ученый заметит ее затянувшееся замешательство и слишком нервные движения…

Вернувшись на кухню, Ким доработала смену как будто в тумане. Конечно, за годы службы агентом она повидала много необычного и экстраординарного, но вот такой «воскресший из мертвых» встретился ей впервые. Обстоятельство крайне неожиданное, и, конечно, абсолютно меняющее весь смысл и ход операции…

Едва миссис Гриффит отпустила ее, Ким помчалась домой, заперла свою комнату изнутри, сняла силиконовую маску и упала на кровать. Шок уже прошел, уступив место напряженным размышлениям. Да, в такой ситуации было что обдумать. Обдумать тщательно, и по возможности спокойно и хладнокровно…

Итак, расклад происходящего в научном центре совершенно ясен. В результате налета на семью Оллфорда похищены не его разработки — похищен сам мистер Оллфорд. А что — вполне логично. Зачем убивать гения, если можно пользоваться его мозгом? Теперь понятно, почему Клэптон не занимался научной работой — в этом не было необходимости…

Оллфорд руководит разработками генератора. Значит, убивать Эндрю не имеет смысла. Он бесполезен. Убить придется Оллфорда — на этот раз по-настоящему…

Замена объекта. Такое в ее практике происходит впервые. Сложное решение, которое ей придется принимать в одиночку, ни с кем не советуясь. Ну что ж, агентов «Тихой команды» готовили к любым непредвиденным поворотам.

В какой-то степени жаль. Он показался ей человеком куда более приятным, чем мистер Клэптон. Но он использует свой гений во зло…

Ким всегда считала, что особый дар означает особую ответственность — перед теми, на чьи судьбы он может повлиять. Но такие, как Гейслер и Оллфорд, очевидно, думают по-другому. Очевидно, полагают, что имеют право распоряжаться чужой свободой…

С давних времен первейшей головной болью всех властителей являлись народные массы. Непредсказуемость простых людей вселяла страх, грозила потерей власти, статуса, ресурсов, да и самой жизни. Поэтому долгое время правители уничтожали человечество физически — с помощью непрерывных войн и жестоких религий. Однако в XX веке вдруг восторжествовали идеалы гуманизма, и убивать всех подряд стало как-то неприлично…

И тогда началась война за человеческие умы. Негласная война, идущая на Земле ежечасно, незаметно, невидимо, тихо. Неповоротливый человеческий ум, в который довольно легко загрузить нужную программу путем многократного повторения. А осознать и уж тем более стереть или изменить ее — невероятно сложно, практически невозможно. Поле битвы — подсознание. Захват подсознания — победа.

Если людей «нельзя» убивать, следует заставить их покупать. Сделать беспомощными и зависимыми, оставляя без ресурсов, в идеале — с долгами. Сделать завистливыми, жадными и злыми. Пусть обладание вещами станет их главной жизненной ценностью. Пусть они верят, что вещи повысят их статус, заставят остальных их уважать и даже любить, сделают счастливыми…

Над вбиванием в головы подобных установок без устали трудятся армии маркетологов, психологов, продавцов. Результат — владельцы власти и ресурсов довольны: их богатства прирастают гигантскими темпами. Их собственный мозг спокоен настолько, насколько вообще возможно успокоить больной инстинкт, не ощущающий безопасности. Но остановиться в этой гонке страшно. Каждому магнату днем и ночью мерещится, что его обходят конкуренты. И поэтому — больше, больше, больше…

Если людей «нельзя» убивать, надо заставить их не думать. Отучить думать самостоятельно — вот она, голубая мечта всех Генри Гейслеров… Ведь умение думать может воспрепятствовать безудержному потреблению…

Больше, больше, больше рекламы. Больше намертво вбитых в мозг установок. Продукция такой-то фирмы необходима, а такой-то — престижна.

Постулаты не подлежат сомнению. Сомневаться — значит, думать. Думать — плохо. Думающий может посметь не купить все подряд, не забить свой дом по самую крышу ненужным хламом. Думающий может посметь ощутить счастье другим способом: от прогулки на природе, от объятий близкого человека, от любимого дела — это запрещено, такого срочно объявляют неудачником.

Как он смеет, не имея модного пальто, автомобиля и гаджета последней модели, чувствовать себя счастливым?! Нищий! Не сумел заработать на достойную жизнь! Неудачник! Нельзя быть таким, это позор!

Срочно, и в идеале — в кредит, купить все. Только так вы что-то представляете из себя. Только так имеете ценность и значимость. И право считаться человеком. Только потребляя. В этом мнении общество едино.

А последнее изобретение неутомимых хозяев планеты — экосистемы — вгоняют людей в рабство еще надежнее, прочнее и крепче. Корпорация предлагает набор сервисов — как это удобно! Оплатив подписку, потребитель лишается даже права выбора. Теперь в любой момент своей жизни, будь то покупка лекарств, доставка еды или вызов такси — он находится в паутине, в которую залип навсегда. Выбирать других поставщиков услуг просто невыгодно, поэтому деньги приходится нести одному хозяину. Который радостно потирает руки, получая теперь плату от своего клиента за каждое его движение, за каждый вздох…

Казалось бы, ничего более эффективного, чем экосистемы, для обманов и манипуляций всеобъемлющих масштабов, для абсолютного лишения свободы придумать уже невозможно. Но нет, Гейслер и Оллфорд превзошли всех. Нашли способ подчинить людей полностью, воздействуя на мозг уже физически. Нет предела совершенству возомнивших себя богами…

А ведь, по сути, что представляет собой Гейслер без своих (вернее, заработанных для него чужими руками) ресурсов? Отдельно от капиталов это — маленький, некрасивый, серый, вечно трясущийся от страха человечек…

А Оллфорд? На вид — вроде бы обычный, даже спокойный и вежливый. Но ведь он не может не понимать, каким образом хозяин воспользуется плодами его труда. Значит, для него мысль, что люди будут делать все, что вздумается ненасытному Гейслеру — нормальна. Как можно быть таким монстром? Из-за таких, как Оллфорд, ей иногда даже начинает казаться, что ее работа действительно имеет смысл…

Да, на этот раз, выполнив свое задание, она, кажется, действительно — без преувеличения — спасет человечество. Хотя и совершит очередное убийство. Ну ничего, это в последний раз. Теперь уже точно в последний. Осталось потерпеть всего десять дней. А потом она уедет, далеко-далеко. Забудет все и всех. Устроится преподавателем иностранного языка в школу в каком-нибудь тихом зеленом городишке. Или тренером по гимнастике для девочек. И начнет, наконец, нормальную жизнь…

Через десять дней, ночью, Марк со своей командой будет ждать ее у ворот научного центра. До этого момента ей нужно успеть очень многое. Продумать, какое применить оружие — и, соответственно, найти его; как попасть в квартиру Оллфорда. Убить во время доставки еды — не вариант, от ужина до полуночи проходит слишком много времени, и его смерть наверняка заметят. Словом, пора уже отбросить эмоции и сосредоточиться на цели — разработать конкретный план операции и начать действовать…

С такими мыслями Ким постепенно заснула.

Глава 9

Неожиданность

Люси вернулась на кухню через два дня. И поскольку «глупенькая Венди» за это время уже завоевала доверие миссис Гриффит своей старательностью и недалекостью, девушки теперь отвозили еду «наверх» по очереди, что, несомненно, очень радовало Ким.

Двигаться к своей истинной цели она начала планомерно, продуманно, но без лишней спешки. Первым делом изучила возможность подъема на девятый этаж не на общем лифте, шахта которого располагалась в центре здания, а по лестнице. Ей повезло — в научном корпусе лестница оказалась выстроена сбоку, почти в торце, и к ней вел отдельный вход с улицы. Массивная дверь была постоянно заперта на крепкий замок.

Ближайшей ночью Ким, одевшись во все черное и незаметно проскользнув по территории, внимательно изучила этот замок. Он оказался довольно сложным, но все же механическим. Чтобы понять, какого типа отмычки понадобятся для вскрытия, девушке хватило четверти часа.

На следующий день, после обеда, как раз тогда, когда один из поваров собирался заняться приготовлением свежей выпечки к полднику и ужину, трудолюбивая, но порой крайне неуклюжая Венди уронила на пол и рассыпала последний пакет муки, находившийся в кухне. Придя в искренний ужас от того, что печенье и кексы не попадут в духовку вовремя, громко сожалея и извиняясь, девушка тут же вызвалась немедленно сбегать на склад, и в суматохе миссис Гриффит сунула ей связку из нескольких электронных «таблеток» от дверей первого этажа, не отделив, как это она делала обычно, ключ для продуктового хранилища.

Подобрать ключ, подходящий к кладовке с инструментами, и спрятать под одеждой небольшой металлический прут-заготовку и пилку было делом пяти минут. Еще пара вечеров, проведенных за работой в своей комнате за наглухо закрытыми шторами — и отмычки были готовы.

Затем Ким тщательно изучила зону охвата видимости камер наблюдения. В основном фокусе они держали площадку перед лифтом. Однако спрятаться от них в нише квартирной двери было вполне возможно. В свою очередь, за уступ ниши можно было быстро переместиться со стороны коридора, ведущего к лестничной площадке. Физическая ловкость для этого требовалась исключительная, но ведь и Ким не зря занималась подготовкой с самого детства — такой маневр был для нее вполне осуществим.

Последним из препятствий оставалась дверь в квартиру мистера Оллфорда. Замок на ней, надежный, электронный, открывался набором цифрового кода. Однако, как следует поразмыслив, Ким справилась и с этой проблемой.

Как-то раз, доставив ученому ужин, она выкатила тележку из квартиры, и на пороге вдруг совершенно случайно споткнулась. Одно из колесиков тележки, сломавшись, отлетело в сторону. Чтобы колесико сломалось должным образом, Ким, конечно, «поколдовала» над ним заранее.

Растерянной, хнычущей глупышке Венди ничего не оставалось, кроме как обратиться за помощью к мистеру Оллфорду. Ученый, оценив ситуацию, вооружился отверткой и, выйдя из квартиры, принялся чинить колесо. В это время Ким за его спиной незаметно, легко подтолкнула дверь, и та захлопнулась.

Приведя колесо в порядок и выслушав кучу сумбурных благодарностей от невезучей Венди, мистер Оллфорд набрал цифровой код и вернулся к себе — не заметив двух очень важных фактов.

Во-первых, прицельным, натренированным взглядом Ким зорко отследила траекторию движения его руки над пластиной с цифрами. Во-вторых, колесо тонким слоем было измазано землей с уличного газона, о чем девушка также позаботилась заранее… Отпечатки выпачканных пальцев мистера Оллфорда оставили на цифрах четкий след. Теперь код от замка был ей известен.

Задача с оружием решилась совсем просто — в процессе работы она присмотрела на кухне длинный, тонкий острый нож, который удобно было вонзить в самое сердце…

Словом, практическая подготовка операции проходила вполне успешно. Но одновременно Ким занималась также и наблюдением за мистером Оллфордом — для психологического изучения своего объекта.

И результаты этих наблюдений ее обескураживали.

Ученый пребывал в каком-то чрезвычайно странном, как мысленно сформулировала для себя Ким, безжизненном состоянии. Это состояние было постоянным, не зависело ни от времени суток, ни от каких-либо других обстоятельств.

Плечи, опущенные подавленно и угрюмо — словно на них давил мучительный, невыносимый груз. Глаза — тусклые, смотревшие в никуда — взгляд их либо поверхностно скользил по окружающему пространству, либо тяжело падал вниз, под ноги. Медленная походка, заторможенность, абсолютная замкнутость; на лице — выражение безысходности, обреченности и апатии. При необходимости общения он разговаривал с собеседниками бесстрастно и учтиво, но было заметно, что эта любезность стоила ему титанических усилий. В общем, мистера Оллфорда одолевала самая убийственная степень депрессии — и это было абсолютно очевидно.

На неприметную работницу кухни ученый обычно не слишком обращал внимание. Лишь неизменно вежливо здоровался и сразу вновь погружался в себя, в свои мысли — и мысли эти явно были безрадостными. Создавалось впечатление, что мистер Оллфорд не живет, как все люди — а с усилием тянет собственное существование, тянуть которое ему по какой-то причине необходимо.

В других условиях Ким наверняка бы попыталась разгадать эту любопытную психологическую загадку, но, к сожалению, сжатые сроки, отведенные ей на операцию, этого не позволяли. День, назначенный для выполнения задания, приближался стремительно.

Параллельно она присматривалась и к мистеру КлЭлтону — от тоже был ей весьма интересен как типаж, но уже в несколько другом аспекте.

Эндрю обладал крайне неуравновешенным характером, в основе которого лежало болезненно раздутое самомнение и ненасытная жажда чужого восхищения. Без внимания окружающих он страдал, капризничал и пускался в рассуждения об ограниченных обывателях, не способных оценить блеск истинного таланта. Несколько раз Ким заставала его вечером в компании молоденькой лаборантки: величественно подняв в руке стакан с виски, мистер Клэптон вспоминал свои телевизионные интервью и сетовал на идиотов, не понимавших его гениальных книг; девушка смотрела на него простодушно-восторженно…

Должность и связанный с ней статус были невероятно важны для Эндрю: он бдительно следил, чтобы везде и всюду его почтительно величали господином Директором. Требовал беспрекословного подчинения. Тщеславие, эгоизм, мелочность, презрительная невнимательность к другим — все эти качества, выдающие нарциссический склад личности — были присущи мистеру Клэйтону в степени, близкой к патологической…

Мистера Оллфорда Эндрю ненавидел отчаянно, зло и почти в открытую. При упоминании его фамилии губы Клэптона мгновенно кривились в язвительной усмешке. А выражение брезгливости и отвращения на лице господин Директор, похоже, не хотел скрывать вполне осознанно…

Для Ким причина была очевидна — зависть. Она и раньше не раз задумывалась, что чувствуют люди, имеющие желание заниматься наукой или искусством, но объективно лишенные способностей. Ведь тот, кто натужно старается создать нечто выдающееся при недостаточных врожденных данных, и в то же время видит рядом легкость озарений, свободный, мощный полет мысли, божью искру вдохновения, должен переживать настоящую трагедию. И даже такие самоуверенные личности, как Эндрю Клэптон, в глубине души понимают, что все их формальные титулы — ничто по сравнению с истинной природной одарённостью… И рождается в мелких, убогих душонках черная, жгучая зависть…

Однако же именно несостоятельность мистера Клэптона как ученого и спасла ему жизнь, мысленно рассуждала Ким в своей комнате вечером назначенного дня, который наконец настал. А для Оллфорда его гениальность — наоборот, стала роковой. Ну что ж, он сделал свой выбор. Как человек, Ким сожалеет о том, что выдающийся мозг придется уничтожить. Как агент, она обязана ничего не чувствовать, а просто выполнить задание. Сегодняшняя ночь принесет ей свободу, такую долгожданную и желанную…

Ким помотала головой, словно освобождаясь от любых субъективных ощущений, глубоко вздохнула и усилием воли перевела собственные тело и разум в состояние «хладнокровная собранность». Переоделась, взяла отмычки. Единственную ценную вещь — канарейку — выключила и положила во внутренний карман толстовки. Нож она еще днем, во время доставки обеда, незаметно от своей жертвы спрятала в его же квартире…

В полночь Ким выскользнула из жилого корпуса. Действия ее были четкими и тщательно продуманными. Пять минут — на незаметное перемещение к научному корпусу, десять — на взлом замка. Тихий, неслышный подъем по лестнице. Продвижение по коридору до лифтовой площадки вдоль стены, вне зоны видимости камер. Молниеносный, выверенный прыжок в дверную нишу — тонкая человеческая фигура, находившаяся в процессе этого маневра на площадке ничтожно малое время — буквально долю секунды — для охранников осталась незамеченной.

И только успешно спрятавшись за выступом дверного проема, Ким позволила себе с минуту передохнуть. Снова глубоко вздохнула, набрала код, чуть-чуть приотворила дверь и, шмыгнув внутрь, мягко закрыла ее за собой.

В квартире было темно. Достав из своего тайника — одного из шкафов в коридоре — нож, она неслышно прокралась через гостиную и кабинет в спальню.

Мистер Оллфорд спал на спине, неспокойно, веки его напряженно подергивались. Ким присела на край кровати и, примериваясь в определенную точку в сердце, чтобы убить с одного удара, занесла над ним нож…

И в этот самый момент ученый проснулся.

Глаза их встретились. Ким, вмиг сориентировавшись, перенесла нож к горлу, чтобы исключить сопротивление, и тут произошло нечто совершенно неожиданное и ошеломляющее.

Мистер Оллфорд улыбнулся. И в этой улыбке опытный агент явственно различила самую неподдельную, откровенную радость…

— Ну наконец-то, — произнес он, и веселое, почти ликующее облегчение в голосе прозвучало внятно и определенно. — Давай. Только постарайся быстро.

И, вновь закрыв глаза, он расслабился, приготовившись к смертельному удару.

Глава 10

Риск

Удара не последовало.

Через пять минут, будучи еще вполне живым, мистер Оллфорд снова открыл глаза. Ким все так же сидела над ним и, казалось, ждала этого.

Поведение ее объекта на этот раз не укладывалось ни в какие привычные схемы. Насколько она знала, человек даже в глубокой депрессии инстинктивно должен цепляться за жизнь. В ее последнем деле и так было слишком много странностей и загадок, а уж радостная готовность умереть вообще являлась каким-то апофеозом абсурда. И Ким твердо решила разобраться, что здесь происходит — тем более, что некоторым запасом времени она располагала.

— Почему Вы хотите умереть? — жестко, отрывисто спросила она.

Ученый снова слегка улыбнулся и внимательно вгляделся в лицо своего убийцы.

— Ты ведь совсем не глупая, да? — догадался он. — Откуда ты? ФБР? ЦРУ?

— Вопросы здесь задаю я, — грозно нахмурилась Ким. — Отвечайте — почему Вы хотите умереть?

— Ладно, — он чуть заметно кивнул. — Я отвечу. Меня шантажируют жизнью моей дочери, Энни. Я должен работать на Гейслера, иначе ее убьют. Самоубийство также оговорено — если я покончу с собой, Энни убьют и в этом случае. Но если будет очевидно, что меня убил кто-то другой — то есть смерть не была добровольной — она останется в живых.

— То есть… Вы работаете на «GGER» не по собственному желанию?

— Ну разумеется, нет, — вздохнул он. — Да впрочем, какая разница? Я счастлив, что спецслужбы подослали ко мне агента. Делай свое дело, и пусть весь этот кошмар наконец закончится.

Ким усмехнулась.

— А я не буду спешить.

С этими словами она убрала нож от горла ученого, встала и, сделав пару шагов в сторону, опустилась в ближайшее кресло. Мистер Оллфорд приподнялся и сел на кровати.

— Воткнуть в Вас нож — дело нехитрое, — пояснила девушка. — Но мне интересна Ваша история. Расскажите все с самого начала.

Он взглянул с некоторым недоумением.

— Это действительно необходимо?

— Рассказывайте!

— Ну что ж, хорошо. Три года назад я занимался исследованиями низкочастотных излучений мозга. Изыскания финансировали медицинские фонды, и цели мои были тоже чисто медицинскими — помощь при органических поражениях головного мозга, амнезиях, эпилепсии, шизофрении, аутизме, нарушениях сна — воздействием соответствующих сигналов мы добивались высочайшей степени синхронизации нейронов. Что, в свою очередь, вызывало положительную динамику у больных. Мы с коллегами вычисляли частоты различных состояний с точностью до тысячной герца, путем обследований больших групп людей — такую возможность тоже предоставляли заказчики. Основным препятствием к широкому применению были физические размеры генераторов.

Спустя примерно год я вышел на идею использования микроплазмы как основы для компактного генератора, который больные могли бы носить с собой, что обеспечивало бы им абсолютную свободу передвижений. Первые же опыты оказались весьма удачными.

Вот тут-то, насколько я понимаю, мной и заинтересовался Гейслер.

Сначала он попытался переманить меня к себе цивилизованно, пообещав огромную зарплату. Однако, услышав произнесенное вскользь слово «продажи», я тут же понял, в чем дело, и наотрез отказался. Он посылал своих представителей несколько раз, я выставлял их вон. За что в итоге жестоко поплатился.

На нас напали ночью, внезапно, подло. Хейли… Она была им не нужна, и ее убили сразу. Меня оглушили, и очнулся я уже здесь. Здесь же узнал и о своих похоронах.

На этот раз до разговора со мной Гейслер снизошел лично. Условия шантажа жизнью дочери он озвучил мне с каким-то дьявольским, садистским удовольствием. А мое беспомощное отчаяние доставило ему настоящее наслаждение.

Здесь я и живу два последних года. И два года моя Энни находится в интернате для девочек — я не знаю даже, где он, в какой стране. Раз в месяц мне дают посмотреть видеозапись о ней, минут на 20 — чтобы я убедился в том, что она жива. Условия у нее хорошие. Общаться нам не разрешают. За мной даже не особенно и следят здесь, как ты сама имела возможность убедиться — всем очевидно, что я никуда не денусь. Страх за дочь держит крепче любых замков.

Разумеется, я заранее знал, чем закончится настройка генераторов для сайта «Buy everything». Я пытался поговорить с Клэйтоном, предупредить о последствиях, но он рассмеялся мне в лицо. И мне оставалось лишь по телевидению наблюдать погромы, поджоги и прочий ад, творившийся по моей вине…

Сейчас, здесь, в центре, мы создаем генератор переменных частот. Со своей стороны я затягиваю и саботирую работу, как могу: назначаю опыты с заранее неверными параметрами, «случайно ошибаюсь», указывая неподходящую модификацию при доставке оборудования, даже «теряю» результаты исследований… Но беда в том, что Гейслер и Клэптон уже начинают догадываться об этом. Не далее как вчера Эндрю вызвал меня на разговор и засыпал угрозами, опять упоминая об Энни…

Поэтому я действительно считаю, что моя смерть разом решит все проблемы. Человечество не пострадает, и Энни будет жива… По крайней мере, другого выхода я не вижу.

И мистер Оллфорд, пожав плечами, снова взглянул на Ким.

А Ким во все глаза смотрела на него.

До сих пор она почему-то была уверена, что мистер Оллфорд трудится в центре по собственной воле. Точнее, ей и в голову не приходило разобраться в причинах его пребывания здесь. Почему-то, обнаружив его живым, она не задалась этим вопросом. Видела только лишь конечный факт — процесс разработки опасного изобретения.

А ведь если бы она удосужилась разобраться во всем досконально — поняла бы, что ученый вовсе не планировал насильственного управления людьми и вообще собирался использовать генераторы исключительно в мирных целях. Что и он сам, и его творение — теперь заложники в руках нечистоплотных, жадных манипуляторов…

Это если мистер Оллфорд говорит ей правду.

Но нельзя исключать и того, что он лжет.

Ким перевела взгляд за окно. В густой ночной тьме чуть заметным намеком уже начинало сквозить предрассветное марево. Марк ждет. Нужно действовать.

За годы работы агентом Ким научилась всему — как быстро разбираться в людях и чувствовать их, так и никому не доверять. Сейчас в поведении мистера Оллфорда она не уловила никаких невербальных признаков обмана — он был, казалось, предельно погружен в собственные переживания и искренен. Однако безусловно поверить ему на слово было бы слишком безрассудно…

Если мистер Оллфорд лжет, после ее ухода он доложит о произошедшем Клэйтону и остальным. И тогда вряд ли Ким удастся остаться в живых…

Но если он говорит правду, у нее есть шанс не стать убийцей снова. Не погубить ни в чем не повинного, честного человека. Не лишить мир гения. Не отяготить совесть очередным тяжелым грузом…

В воображении Ким нарисовались весы, на одной чаше которых лежала ее собственная жизнь, на другой — жизнь ученого. Выбрать второе — огромный риск… И все же надо принять решение. Сейчас, незамедлительно.

И, пожалуй, она рискнет.

Все же — слишком привлекательна перспектива не совершить очередное убийство. Так сказать, оставить на этот раз руки чистыми. Не запятнать ничьей кровью… А она? Ну что ж, при такой работе она, собственно, и так всегда была готова к любому исходу событий…

И, решившись, Ким глубоко вздохнула и медленно произнесла:

— Другой выход есть. Если Вы согласны сотрудничать с нами, я могу все устроить так, чтобы ни Вы, ни Энни не погибли.

— Как это возможно? — изумленно спросил он, и тут же торопливо добавил: — То есть да, конечно, я согласен сотрудничать.

— Идея есть, но мне нужно продумать все детали. Сейчас для этого уже нет времени. Я вернусь следующей ночью и расскажу подробно.

— Хорошо, — кивнул ученый. — Я оставлю дверь открытой.

— Договорились. Не провожайте.

Ким поднялась и, захватив нож с собой, прошествовала к двери. Отворив ее, тем же путем, что и попала сюда, вернулась обратно. И через четверть часа вновь оказалась в своей жилой комнате.

Не раздеваясь, прилегла на кровать и долго лежала с открытыми глазами, чутко прислушиваясь к звукам снаружи; но все было тихо. Под утро она забылась недолгим поверхностным сном.

Глава 11

План

Весь следующий день она провела в состоянии сжатой пружины, каждую секунду готовая к любому повороту событий. Но все происходило как обычно, и, таким образом, когда ближе к вечеру никаких разоблачений, задержаний и погонь в научном центре не случилось, стало ясно, что мистер Оллфорд, скорее всего, ее не обманывал.

Одновременно, несмотря на общий фоновый режим предельной настороженности, Ким тщательно обдумывала дальнейшие действия.

В период разработки операции в «Тихой Команде» были заранее предусмотрены все возможные варианты ее исхода. Поскольку ночью Ким так и не появилась у ворот центра, Марк, проживавший до этого в гостинице ближайшего городишки, должен был вернуться к себе в номер и, оставив окно открытым, как минимум неделю ожидать от нее известий. Доставить которые ему должна была канарейка. Механическую птицу Стивен заранее точно настроил на координаты комнаты. Поэтому за свои «внешние связи» девушка была спокойна — ей оставалось лишь вложить в канарейку ту информацию, которую она сочтет нужной.

Вскоре план в голове Ким был оформлен окончательно. И в полночь она вновь, в точности, как и вчера, появилась в квартире ученого, дверь в которую, как он и обещал, оказалась открытой.

Мистер Оллфорд сидел на диване в гостиной, явно ожидая ее; при появлении Ким глаза его засияли радостью и надеждой. После приветствий Ким села напротив.

— Итак, — без предисловий начала она, — предложение у меня следующее. Чтобы обезопасить Вашу дочь и лишить Гейслера возможности шантажировать Вас, ребята из моей команды найдут Энни, заберут ее из интерната и спрячут в надежном месте. Они известят об этом меня, и той же ночью мы с Вами отсюда сбежим. Недавно был изобретен сверхлегкий и бесшумный вертолет, который я и попрошу прислать за нами. Бежать с крыши будет и удобнее, и безопаснее, а по земле уйти нам вдвоем вряд ли удастся.

Разумеется, Вы должны будете пообещать никогда не использовать генератор в преступных целях, да и вообще впредь проводить научные исследования только под контролем ФБР. Кроме того, в данный момент о том, что Вы работаете на Гейслера не добровольно, знаю только я. Чтобы убедить в этом мое руководство, необходимо предоставить какие-то доказательства. Например, материалы об устройстве генератора. Я знаю, что в судебном процессе по сайту «Buy everything» юристы «GGER» отстаивают позицию, что он предназначен для какой-то незначительной функции. Следствию нужны неопровержимые аргументы. В этом и будет заключаться на данном этапе наше с Вами сотрудничество.

Он кивнул с выражением согласия и готовности.

— Да, конечно, я смогу скопировать данные о генераторе на флэшку. Завтрашнего дня мне будет достаточно. А… Как ты передашь ее своим?

— У меня есть такая возможность. Подробности Вам знать не обязательно.

Ученый смутился.

— Да, я, наверное, спросил лишнее… — он на минуту задумался, а затем вдруг улыбнулся. — Значит, получается, что теперь мы — одна команда?

Ким усмехнулась.

— Получается, так.

— Тогда… Можно мне узнать твое настоящее имя?

Она пожала плечами.

— Ну, в общем-то, почему бы и нет. Меня зовут Кимберли, можно Ким.

Он снова улыбнулся.

— Ким… Очень приятно. А меня называй просто Рэй, хорошо?

— Хорошо. Так действительно будет удобнее.

— Ким, я хотел бы поблагодарить тебя. За то, что поверила мне. Я ведь сознаю, что мой вчерашний рассказ представлял собой всего лишь слова, не подтвержденные ничем. И доверие к незнакомому человеку означало для тебя гигантский риск… К тому же, насколько я понимаю, это было твоим личным решением. Исходное задание наверняка формулировалось однозначно — ликвидировать создателя генератора, и вряд ли предполагало какие-либо отклонения от плана. Спасибо тебе, Ким…

— Не за что, — она снова чуть-чуть усмехнулась и поднялась из кресла. — Ну что ж, таким образом, следующей ночью мне придется снова нанести тебе визит, чтобы забрать флэшку.

— Да. Я все подготовлю.

— Тогда — до завтра. И еще, Рэй — я настоятельно рекомендую тебе продолжать изображать тяжелую депрессию, чтобы никто ни о чем не догадался.

— А ведь я об этом не подумал… Да, постараюсь.

Вернувшись к себе, она вновь долго не могла уснуть — мысли сумбурно теснились в голове, не позволяя расслабиться. Ее последнее задание побило все рекорды непредсказуемости. Ситуация сложилась невероятная, фантастическая — она и ее мишень, объект ликвидации — одна команда! Двое заговорщиков в стане врага, со всех сторон окруженные опасными противниками. Такого никогда не происходило не только с ней, но и ни с кем из агентов со дня основания «Тихой команды»!

Но, несмотря ни на что, ей очень нравится факт, что этот необыкновенный человек, гений, оказался порядочным и даже, кажется, добрым. Это значит, что все-таки не все на свете продается. И остались в мире еще благородство и честь… Это значит, что у миллиардов людей есть еще шанс не стать жертвами захватчиков чужих умов…

И от такого оптимистичного вывода, а, может быть, и просто от усталости, она наконец успокоилась и погрузилась в сон.

Глава 12

Рэй

В третий раз путь до квартиры мистера Оллфорда показался ей уже привычным. Ученый встретил ее приветливой улыбкой.

— Вот, здесь схема генератора, его полное описание и назначение, — сказал он, передавая девушке маленькую флэшку. — Никакая экспертиза не понадобится, шансов доказать безобидность прибора у «GGER» не останется.

— Хорошо, спасибо.

Ким спрятала флэшку в карман и развернулась, собираясь уходить. Но он вдруг, чуть придержав ее за руку, тихо и смущенно произнес:

— Ким, подожди. Не уходи, останься. Просто поговорить…

— Зачем? — настороженно спросила она.

Он снова улыбнулся — неуверенно и даже с робостью.

— Я уже два года ни с кем не общался по-человечески…

Такое неожиданное признание несколько ошеломило девушку.

— Ты что-то путаешь, Рэй, — ее холодная ответная улыбка скорее походила на усмешку. — Я — не человек. Я — агент-ликвидатор. И вот это, — она коснулась пальцем своей щеки, — даже не мое лицо. Это маска. А ты — далеко не первая моя цель. И уверяю тебя, со своими предыдущими объектами я не разговаривала.

— А мне почему-то думается, что твоя работа не доставляет тебе удовольствия…

Тут уже Ким не смогла сдержать изумления; помешкав секунду, она все же опустилась в кресло.

— Ты что, психолог?

— Нет, — рассмеялся он. — Конечно, нет. Просто мне показалось… Довольно явственно показалось, что тебе не хотелось меня убивать. Я ничего не знаю о спецслужбах, да и агентов-то раньше видел только в художественных фильмах. Но мне вдруг стало интересно — как люди становятся такими агентами? Как ты стала агентом?..

Перед мысленным взором Ким снова мгновенно пронесся взрыв, черно-оранжевый столб… Она вздохнула и тяжело выговорила:

— Мой отец был агентом. И его вместе с мамой убили, когда мне было восемь.

— Сочувствую, — он участливо покачал головой. — И, наверное, ты стала агентом, чтобы найти убийц родителей и отомстить им?

Тут рассмеялась уже она.

— Отмщение убийцам родителей бывает только в плохом кино. Когда сценаристы не могут придумать ничего другого, более реального… Нет, убийц моих родителей нашли спустя два года, они получили пожизненное. А мой дед, с которым мы остались вдвоем, решил, что для моей безопасности необходимо обучить меня по программе спецагента. Но ты прав — это не работа моей мечты.

— Мда-а… — задумчиво кивнул он. — Людям иногда приходится делать то, что делать совсем не хочется. Я теперь хорошо знаю это по себе. И потеря близких… Так тяжело и страшно. Я долго не мог прийти в себя после смерти Хейли. И это чувство вины…

— Ты не виноват в ее гибели, — возразила Ким. — Виноват Гейслер.

— Разумом понимаю. Но с эмоциями все равно не мог справиться очень долго, несмотря на это понимание… Отчаяние, протест, боль…

— Мне это знакомо, — отозвалась она.

С минуту они смотрели друг другу в глаза, и у Ким появилось странное ощущение: как будто вот сейчас, в это мгновение, она впервые знакомится с ним. Знакомится не с мистером Оллфордом — ученым, и не с объектом ликвидации, а просто с Рэем — с человеком. Словно рассыпается в ее восприятии искусственное нагромождение оболочек его образа — далекость, непостижимость, чуждость — и остается нечто главное, внутренняя суть — живая, обычная, понятная. Он — чувствовал. И эти чувства отзывались в ней хотя и внезапным, но глубинным резонансом. А еще…

Сближали.

— А знаешь, — вдруг тихо сказал он, — как они называют этот проект между собой, неофициально? Система «Агрессия».

— Почему?

— Имея в виду агрессивные продажи. Идея-фикс мистера Гейслера — выжать из миллионов людей все их ресурсы, по максимуму. Любыми способами, любой ценой. Результаты инфразвукового воздействия на пользователей сайта-магазина привели его в полный восторг. Не нужно рекламы, не нужно убеждать, преодолевать критические барьеры разума — просто нажать кнопку, и человечество завоевано, захвачено. Лишено независимости и свободы выбора… Потому и «Агрессия».

— Жутковатое название, — передернула плечами Ким.

— Да. И ты даже не представляешь, что я испытал, наблюдая за погромами и статистикой разорений и самоубийств…

— Но ведь твое участие во всем этом — вынужденное.

— Дело даже не во мне, точнее, не только во мне. Безопасность научных разработок вообще — очень острый и больной вопрос. Я не всегда задумывался об этом. Сначала просто получал огромное удовольствие от занятия любимым делом, от самореализации… Наслаждался вдохновением, радостью открытий… Это была потрясающая эйфория, полнота жизни… Но уже после первых предложений из «GGER» я словно очнулся — понял, к чему могут привести мои исследования. И начались нравственные метания. Получалось — то, что делает счастливым меня, может принести огромный вред людям. Я размышлял об этом постоянно, мучительно. Даже задался вопросом — любопытно, а что думали и ощущали изобретатели ядерного оружия?

— Я полагаю, в каждой из стран они работали под девизом: «Мы делаем это для защиты».

— Защита? Любим же мы, люди, прикрывать благородными словами что-то мерзкое. Назвал смертоносное оружие средством защиты — и вроде уже не так отвратительно…

— Рэй, научные исследования и их применение — это разные вещи. Сами по себе исследования нейтральны. А использование их результатов — уже на совести тех, в чьи руки они попадают… И это не всегда зависит от ученого. Как, например, в твоем случае…

Он грустно улыбнулся.

— Спасибо тебе.

— Не за что. Ну, я, пожалуй, пойду. Уже начинает светать, и скоро мне будет опасно возвращаться.

— Да-да, конечно, — спохватился он.

Ким выскользнула наружу и вскоре снова была у себя.

Глава 13

Пауза

На следующее утро она проснулась пораньше и принялась писать письмо Марку. Кратко и четко изложила основные значимые факты сложившейся ситуации: что мистер Оллфорд оказался живым, что «GGER» использует его, шантажируя жизнью дочери. Что он готов сотрудничать со спецслужбами, и поэтому убивать его ни к чему — а целесообразнее будет им вдвоем бежать из научного центра. Попросила как можно скорее найти Энни, упомянув, что интернат, в котором она живет, может быть не только в США. А после спасения девочки прислать за ними вертолет, предварительно известив с помощью канарейки.

На этом месте она еще раз обдумала свой план побега. Нет, все-таки бежать по земле вдвоем, с неопытным в таких делах партнером, среди вооруженных охранников, к непреодолимому тупику в виде закрытых ворот действительно невозможно. Но и побег на обычном вертолете был бы неосуществим — слишком это громкий и заметный транспорт. Однако, к счастью, прогресс не стоит на месте — где-то с полгода назад их «Тихой Команде» демонстрировали изобретенный недавно миниатюрный четырехместный вертолетик — совершенно бесшумный, и потому исключительно удобный. Темной ночью такую легкую, тихую машинку не заметит никто…

Она аккуратно сложила бумагу и, спрятав письмо и флэшку в канарейку, выпустила птицу в окно. Та взмыла ввысь и вскоре исчезла из поля зрения.

Завершив, таким образом, самое необходимое и важное из дел, девушка отправилась на работу, где, как обычно, приступила к своим кухонным обязанностям.

Рабочий день тянулся привычно и ровно, вот только Венди, как правило, суетливая и чрезмерно старательная, сегодня была тиха и задумчива…

После отправки Марку канарейки Ким ощутила какую-то непривычную расслабленность. До сих пор она постоянно что-то напряженно обдумывала, прикидывала, планировала, сосредоточенно и быстро действовала. И вдруг в этом кипучем, стремительном беге событий как будто случилась остановка. Пауза. В ближайшие несколько дней, а может, и недель, никаких активных маневров не предвиделось — нужно было просто ждать, пока «Тихая Команда» найдет Энни. И сейчас она, Ким, могла позволить себе передохнуть, отдышаться, а свои собственные мысли отпустить на свободу…

И эти отпущенные на свободу мысли упорно возвращались во вчерашнюю ночь.

Как он сказал вчера? «Я уже два года ни с кем не общался по-человечески…» А если вспомнить — с ней, Ким, вообще никто и никогда не общался по-человечески. Операции, задания, подготовка, долг, ответственность, суровая необходимость безжалостно убивать — не было у нее ни человеческой жизни, ни человеческих разговоров. Исключением стал только Джош, да и то ненадолго, и еще — потому, что ничего не знал о ее настоящей работе…

А вот Рэй все знает. И, несмотря ни на что, разговор у них вчера и впрямь получился какой-то… человеческий. Откровенный, доверительный. И этот взгляд… Который словно открыл их друг другу. Словно настроил на волну взаимного понимания. Может быть, потому, что оба они потеряли любимых людей? Или потому, что были в данный момент одной командой, имели общую цель и общего противника? Да, впрочем, так ли важна точная причина?

Нет. Гораздо важнее состояние. То новое состояние, в котором она пребывает после вчерашней беседы. В котором таинственным послевкусием отзывается в сердце ощущение тепла — самое желанное и самое недоступное для нее до сих пор. И еще что-то, чего она никак не может для себя обозначить — что-то трудноуловимое, абсолютно забытое, как будто бы выброшенное из сердца за ненадобностью…

Глаза… Его глаза. Серые. Глубокие. Умные. Проницательные. Не то, все не то… Вот!

Красивые. Они красивые!

На этой мысли Венди споткнулась и уронила поднос, разбив три чашки.

Красивые. Потрясающее открытие, нечего сказать, подумала Ким, собирая разлетевшиеся по всей кухне осколки. Как давно она не мыслила такими категориями? Очень, очень давно. За ненадобностью просто отвыкла замечать красоту — и людей, и мира вообще…

Конец ознакомительного фрагмента.