Чужие сны: Упырь

Евгения Леви, 2022

В этом городе гибнут люди. От моей руки. По крайней мере, я вижу во сне, как это происходит. Упырь преследует кого-то в моих снах, я знаю – он ищет мою невесту. Но попытки спасти её от чудовища омрачаются тем, что меня узнала одна из его жертв. Так кто же я? Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Меня?

Я приказываю ей прятаться, убегать и бросаю трубку. Вылетаю из клуба, сажусь в свою маленькую Kia и мчусь к ней. Сердце бьётся, где—то в горле, руки плохо слушаются. Я доезжаю до её двора чудом не разбившись сам.

Звоню ей. Не берет.

Блять!

Решаю искать её рядом с церковью и вдруг замечаю. Её дверь открыта. Ночью. Это странно. Может Ира там?

Поднимаюсь по лестнице. Да, приоткрыта. Но внутри темнота.

Толкаю дверь и вдруг меня окатывают холодной водой.

— Какого хера? — спрашиваю я во тьму. Из неё появляется лицо священника, огромного, больше похожего на боксера чем на попа.

— Чё надо? — интересуется он басом.

Вытираю воду с лица. Решаю промолчать об этом досадном недоразумении.

— Девушку видели? Такую рыженькую…

На мой голос реагирует кто—то позади священника и кидается ко мне.

— Ириш, — говорю я и выдыхаю. Глажу её по голове и успокаиваю сердце. — Что случилось?

Теперь мы оба у порога церкви, а священник стоит за порогом и наблюдает искоса.

— Я видела кого—то. Он был прямо как ты… И смотрел на меня, очень странно. Может мне показалось, просто прохожий. Меня позвал батюшка, и я побежала в церковь. Тут должно быть безопасно.

— Нечисть может оборачиваться близкими людьми и наводить морок. Но никакая нечисть, не может зайти в дом Божий, — перебивает нас священник. — И спокойно окунуться в святую воду.

— Понятно, — тихо говорю я. — И водой вы меня полили святой, чтобы я бы загорелся, как демон?

Он молчит, проходит куда—то вглубь, во тьму и я уже собираюсь с Ирой уходить, как священник возвращается. Но не глядя на меня дает ей что—то.

— Это свеча не простая, она с Чистого Четверга, девочка. Бери её и выжги ей маленькие крестики у всех окон и дверей твоего дома. Тогда чудовище, к тебе не придет.

— Ладно, — кивает она.

Священник почему—то не смотрит на меня.

— А почему вы мне не даете, я вот тоже хочу от чёрта защититься, — усмехаюсь я.

Он молча и закрывает дверь.

— Странный он, взял меня за руку, и просто затащил туда. Мы сидели в темноте, он только со свечкой ходил и что—то шептал, — рассказывает Ира, когда мы отошли к моей машине. — Ходил, во все окна заглядывал.

— Такое происходит в городе, маньяки. Я тоже параноиком стал, ты видишь, — отвечаю я и захлопываю дверь.

Как не стать? Когда все кажется, что за спиной стоит кто—то. Я слышу шевеление в листве и дергаюсь даже от него.

В свете фонаря кажется, будто на листве какая—то лишняя тень. Будто там что—то неестественное, и оно спряталось. Выжидает.

Качаю головой. Пора к врачу, это точно.

***

Уже глубокая ночь, но Ира соблазняет на успокоительный секс, после которого мы лежим в моей постели. Ириша спит крепким сном на моем плече, и несмотря на то, что рука уже затекла, я её не убираю. Не могу позволить себе потревожить сон моей малышки.

Тем более, затекшая рука не дает заснуть. А мне страшно отправляться в Царство Морфея.

Но тело оказывается сильнее меня и проваливалось в легкую дрему.

Она была прямо передо мной, но её увел поп в церковь.

А потом выглядывал из окна и смотрел на меня оттуда. Знал, что я не могу зайти, но все равно шептал свои молитвы.

А потом её увёл кто—то. Выглядел знакомым, смутно знакомым. Он почти заметил меня, когда я прятался в ветвях дерева обернувшись вороном. Я найду её запаху, теперь уж не отпущу.

А пока, нужно заняться попом. Разодрать его. Я слежу за тем, как он выходит из церкви, и приближаюсь. Он нервничает, даже отсюда чувствую. Понимает, что я пришел за ним. Но почему—то не защищается.

Я почти настигаю его, и готовлюсь к прыжку… Но появляется, тот, кого я точно не хотел бы видеть.

Нет, потом. Я разворачиваюсь и ухожу.

Я охочусь не так, как всегда. Я бегу за добычей, хватаю сзади, закрываю рот и впиваюсь ей в шею. Я слишком голоден чтобы кого—то поджидать. И слишком зол.

***

Теперь я знаю, что такое «разорвать тишину». А еще знаю, что такое крик, от которого стынет кровь.

Истошный. Протяжный. Это не вопль страха, не испуга. Это ужас, который взял тебя в оковы и это смерть.

Я уверен, так звучит смерть.

— Ты слышал? — громко шепчет Ира. Сидит, закутавшись в одеяло и дрожит как маленький котёнок.

— Кто бы не услышал… — ворчу я, глядя в потолок.

— Нужно помочь?

— Она мертва, Ира. Лучше сиди тут и зови ментов, ты ей уже ничем не поможешь, сама пострадаешь только, — я поднимаюсь на постели.

— Нет! Ты не знаешь. Не можешь знать! Может ей помощь нужна? Я вообще ветеринар по образованию, может рану перетянуть надо…

Начинает тянуться за одеждой.

— Сиди здесь! — рявкаю я и тянусь за брюками. — Я пойду, если она жива я скажу об этом. Звони в полицию, Ира. Это важно!

Она молчит, но не перечит, её рука послушно тянется за телефоном.

Я наспех одеваюсь, беру ключи и выскакиваю из квартиры. У порога вдруг понимаю, я из оружия у меня только ключи. Не густо. Возвращаюсь домой, в полутьме открываю кухонный шкафчик. Хватаю самый острый и большой нож, и выбегаю на улицу.

Выйдя из дома, оглядываюсь. Нигде, никого. Отчего еще тревожнее. Все тело ватное, но я лишь сжимаю сильнее рукоятку ножа, иду осторожно. Ничего.

Конец ознакомительного фрагмента.