Грёзы Стамбула. Роман

Евгения Купцова

Кто сказал, что жизнь мусульманки должна быть скучной и закрытой. История, которая описана в этой книге, разворачивается в прекрасной и притягательной Турции. Героиня романа Танели Соглам – одна из тех сильных девушек, которая смогла примерить на себя разные роли, и, оказавшись на волоске от смерти, оставаться собой. Жить по законам шариата или слушать своё сердце… Выбор будет не из лёгких.

ЧАСТЬ 1

«А сон в реальности, вернёт меня в сознание!

И я умру, коснувшись рук твоих родных!

Хотел бы слышать жаркие признания!

И прочитать тебе родная этот стих!

И наш Стамбул хочу я слушать у Босфора!

И жить с тобой до гробовой доски!

Приди ко мне прекрасная турчанка!

Не дай Орхану сгинуть от тоски!»

— Орхан прочитал последние строчки и закрыв блокнот, положил его на маленький письменный столик, стоявший около кресла качалки, в котором он сидел. Это небольшое стихотворение, за пару минут возникшее в его голове, теперь было его любимым. Он никогда не писал, но бывало, что иногда в его голове рождались красивые цитаты и он делал зарисовки на бумаге.

Парень не спешил вставать и, расслабившись в тёплой атмосфере, погрузился в мысли.

Никто не знает, о чём он думал. Иногда на его лице появлялась улыбка, потом она сменялась серьёзностью, а иногда в его глазах появлялись грустные нотки.

Спустя некоторое время, быстро встав, Орхан направился к окну и вышел на улицу на балкон.

Солнце ослепляло и жарило, словно на сковороде. Казалось, что пару минут пребывания на этом пекле, могли бы растопить весь город и превратить его, как мороженное в большую лужу.

Сейчас в Стамбуле было лето. Уже шёл август, и в городе стояла невероятная духота. В это время года, город напоминал муравейник, в котором кишило 15 млн местных жителей, туристов и паломников. Город с утра до вечера гудит шумными машинами, разговорами людей и засыпает только глубокой ночью, потому что самая пора для прогулок начинается под вечер. Это туристы шныряют по улочкам Стамбула с утра до ночи, а местные жители, которые привыкли к такому образу жизни, знают, что лучшее время для прогулок — вечер.

На календаре была суббота. Весь транспорт и улицы, переполненные людьми пугали тех, кто выглядывал из окон домов и отговаривал их куда — либо выходить. Множество людей уже в 6 часов утра выезжали из города и в течении пары часов добирались до Мраморного моря. До 10 утра если кто — то не успевал на паром, то потом это было испытаем, потому что дорога перегружена.

Орхан прищурил чёрные глаза и облокотился на перила. Вглядываясь на улицу, по которой мельтешили прохожие, парень стал тихо проговаривать только что прочитанный стих. Его губы произносили заученные строки, а глаза пристально смотрели в серые стены домов, которые росли рядом через дорогу.

— «Gerçekte bir rüya, beni bilince getirecek! Ve akrabalarının ellerine dokunarak öleceğim».

— Где моя прекрасная турчанка, которая прочтёт мне это стихотворение! — Парень сладко зевнул и почесал затылок. Он по-прежнему смотрел на тот беспорядок, который творился на улице и мечтая о чём — то своём, теперь уже нежно улыбался. — Ох, Стамбул! Какой же ты прекрасный!

Орхан Демир уже несколько лет жил в Стамбуле и каждый день, каждое утро, восхищался красотой этого города. Он переехал сюда сразу после того, как окончил художественный университет в Нью-Йорке. Его там ничего не держало. Он там был чужим среди своих.

Орхан был ребёнком, который прожил всё своё детство в детском доме, а когда ему исполнилось 18, пустился в свободное плавание. Родителей он не знал. Даже то, как он оказался среди сирот, ему тоже никто не мог объяснить. Все говорили, что им его даровал Аллах, а как не имеет значения.

После интерната он поступил в университет, ночами подрабатывал на кондитерской фабрике, а всё свободное время рисовал. Зарабатывая совсем небольшие деньги за ночную смену, утром возвращаясь, домой, парень заходил в художественный магазин, покупал краски, кисти и полотна, потом бежал домой, чтобы зарисовать на холсте те образы и картинки, которые он придумал ночью во время работы.

Все знакомые считали его талантливым и всегда говорили ему, чтобы он шёл дальше, не останавливался просто на хобби.

Орхан очень часто сидел на людных улицах города и рисовал прохожих. Ему заказывали картины с пейзажами, просили рисовать натуру и портреты. Он стал зарабатывать и решив, что, то место, в котором он проживает больше не приносит ему вдохновения, пустился осуществлять свою мечту и накопив необходимую сумму, уехал в Стамбул. В город, который манил его в каждом сне, каждой ночью.

В Турции он обосновался очень быстро. Город пришёлся, как раз ему по душе. Сначала, он снимал себе небольшую комнатку в хостеле с двумя студентами из Каира, так было дешевле платить аренду. Потом стал рисовать больше, переехал в съёмную квартиру, а когда параллельно устроился на основную работу в магазин, накопил часть денег и дополнительно взяв кредит, купил себе небольшую квартирку, расположенную в мансарде высокого 15 этажного дома в районе Нишанташи. Этот район больше всех нравился ему и он считал его самым родным для своей души.

Здесь бурлила жизнь всегда и в будни, и в праздники. Облик района приближен к западному. Среди современных зданий встречаются старинные постройки. К району относятся улицы Вали Конаы, Тешвикие и др. Нишанташи известен роскошными бутиками.

Орхан отлично себя чувствовал в Стамбуле и его душа подсказывала ему, что хоть малость, а может и совсем одна клеточка его тела — это турецкие корни. В детском доме воспитатели сказали, что никто не видел родителей мальчика, но парень исходил из своего имени. Оно принадлежит к турецкой культуре. Когда парень в интернете просматривал значение своего имени, то ему открылась такая информация:

Турецкое от персидского (фарси) (اورا) [оура] и в переводе означает — «крепость» + Хан — «вождь; правитель; султан; государь».

И в голове возникли мысли того, что навряд ли бы американского парня так назвали. Хотя в наше время люди не всегда обдуманно выбирают имена для своих «бедных» детей.

Конечно, и сама внешность не выделяла его из потока турков, которые шли рядом с ним по улице.

Орхан был 33 летним, высоким парнем со стройной спортивной фигурой. Не сказать, что он любил спорт, но каждое утро собравшись с духом, он заставлял себя выходить на пробежку, делать упражнения для тела и заниматься в парке на турнике. Спустя время, благодаря своим усилиям, Орхан получил широкие сильные плечи, крепкие венистые руки и уверенность в себе, которая ранее отсутствовала в его характере.

Девушки никогда не обделяли парня вниманием и многие очаровывались им, заглядываясь на выразительные чёрные глаза, прямые густые брови, высокий лоб, открытый кокетливый взгляд, узкий с небольшой горбинкой нос и слегка пухлые небольшие губы.

Орхан носил короткие чёрные волосы и под его прямоугольный тип лица, всегда шла аккуратно выбритая ухоженная, небольшая борода. Его походка была лёгкой, собранной и уверенной. Впрочем, всё это были замечаниями со стороны. Это был Орхан, которого в таком образе видели окружающие его люди.

******************************************************

— ТАнели СоглАм пройдите в кабинет отца, он желает Вас видеть. — Молоденькая девушка в круглых очках и строгом офисном красном костюме, стояла в дверях и держала в руке трубку телефона. — Сказал, чтобы вы пришли быстро! Он торопись на встречу.

— Да, хорошо АйсУ, спасибо, сейчас зайду к нему! Дай мне пару минут.

Секретарша удалилась, закрыв за собой дверь, тихо простучав каблуками по паркету.

Танели сидела в большом белом кожаном кресле за высоким переговорным столом и готовила эскизы к предстоящему показу одежды. Вокруг неё на столе были разбросаны цветные карандаши и ластики. Каждый раз, когда девушка принималась за работу, вокруг неё царил творческий хаус. В её большом кабинете, всё напоминало хаус. Хоть там и царила чистота, не было пыли и грязи, но с виду всё выглядело иначе.

В кабинете было расставлено много манекенов в красивых платьях и хиджабах, которые нарисовала, и воплотила вместе с дизайнером в жизнь Танели. Пёстрые турецкие картины и постеры с показов мод висели на стенах, создавая рабочую атмосферу. Ярко сиреневая мягкая мебель, состоящая из круглого диванчика и 2 кресел отлично вписывались в салатовый интерьер обоев на стенах и различных безделушек разных форм, привезённых из разных стран мира. Из кабинета шла смежная дверь в переговорную, в которой Танели проводила свои совещания и собрания с коллегами.

Завершив последний штрих с платьем, она взяла с полки шкафа чёрные папки и быстро направилась к дверям.

Выходя из кабинета, она вспомнила, что забыла мобильный и, вернувшись за ним, параллельно посмотрелась в зеркало, стоявшее рядом с дверью.

Танели Соглам была дочерью известного предпринимателя, который основал свой бизнес почти 40 лет назад и имел сейчас своё собственное агентство по дизайну одежды в Стамбуле. Его дочь Танели занимала важную роль в его жизни и сердце. Когда умерла его супруга ДариЯ, он остался с двумя дочками и сыном — Танели была старшей, ХандЕ младшей, а Зияд средним ребёнком в семье.

Танели — это копия матери. Такие же черты лица, такая же внешность, привычки и повадки, а Ханде — это папина дочка, его маленькая копия. В отличие от сестёр, Зияд рос копией своего дедушки по папиной линии, который в принципе выбивался из семьи Соглам. Мальчик был непослушный ребёнком, который никогда не слушал отца, поступал по — своему и часто сбегал из дома в поисках приключений. Из семьи этот птенчик выпорхнул очень рано и покинув родное гнёздышко, пустился странствовать по миру.

Когда супруги не стало из — за несчастного случая на дороге, ЗурАб сам воспитал детей, вкладывая в них самое лучшее и дорогое. Он не женился второй раз и больше не встретил ни одну женщину, которая могла бы разделить с ним всю оставшуюся жизнь.

Когда мужчина уверенно стоял на ногах и основал свой бизнес, девочки выросли, Танели заняла должность креативного директора и стала управлять целым отделом в компании.

Танели шла по коридору и искоса бросала мягкие взгляды на своих подчинённых. Она шла уверенно и гордо, контролируя взглядом процесс работы, который кипел в компании.

Её уважали коллеги и ценили друзья. Девушка всегда приходила всем на помощь, и в работе была справедлива и не требовательна. Её воспитание всегда вызывало восхищение окружающих и честь семьи Соглам.

— Доброе утро, Танели. — Девушка, сидевшая за стеклянным столом у компьютера рядом с проходом, поздоровалась с начальницей.

— Доброе утро, Никеля. Как у тебя дела? — Танели остановилась около неё.

— Всё хорошо, только вот не могу дождаться договоров от Принципа. Обещают второй день их прислать, а сами не присылают! — Девушка покраснела, как помидор. — Не знаю, что и делать.

— Ты им звонила? — Танели присела в соседнее кресло. — Позвони прямо сейчас и доложи их финансовому директору, что если сегодня мы не увидим договора, то они больше не увидят наши эскизы! — Сейчас девушка была строга, но её карие глаза всегда были мягкими и добрыми. — Мы не можем оказывать им наши услуги без договоров сопровождения! Звони Никеля и настойчиво требуй того, на что мы имеем право! Сначала оплата, потом товар!

Сама по себе Танели отличалась сильным характером и силой воли от своей сестры и отца. Она была такой, какой была Дария. Девушка знала это и всегда этим гордилась. Она могла постоять за себя, дать отпор и когда надо быть женщиной.

— Хорошо, я сейчас позвоню им.

— Звони, лёгкой работы тебе. — Танели аккуратно встала с кресла и плавно удалилась по коридору.

— Тук, тук, тук!

— Да войдите! — Зураб был у себя.

— Папа, здравствуй! — Дочь тихо вошла и остановилась в дверях.

— Проходи, садись! — Мужчина был очень серьёзный на вид и таким, он был абсолютно всегда, даже в обычной жизни.

— Ты звал меня? Чем порадуешь? — Танели присела на синий диван и мягко улыбаясь, посмотрела на отца, который расхаживал по комнате. Положив руки на колени, она стала слушать.

— Как у тебя дела дочь?

— Иншааллах! Всё нормально папа. — Танели улыбнулась.

— Иншааллах! Это хорошо. Мне поступило очень выгодное предложение от крупной компании из Нью — Йорка. Они производят ткани и хотят преподнести свои новые образцы на моделях.

— Что ты имеешь в виду? — Девушка наморщила лоб.

— Они хотят сшить коллекцию одежды и показать её в новой рекламе и предлагают нам заняться этим делом! — Зураб остановился напротив дочери и сел в соседнее кресло около дивана. Расстегнув пуговицу пиджака на животе, мужчина тяжело выдохнул.

— Очень интересно! — Танели заинтересованно продолжала слушать. — Что ты им сказал? Я надеюсь ты всё обдумал папа? — Девушка убрала с лица прядь волос, которая выбилась из аккуратно уложенного на одного плечо завитого хвоста, за ухо.

— Я сказал да! И этим должна заняться именно ты! Эта компания поможет нам открыть новый рынок. Да и для Стамбула импорт тоже станет полезным. Тем более ткани, которые предлагает Sunny Fashion House, отлично подойдут для новых моделей хиджабов!

— С твоих слов папа, это очень выгодный проект!

— Так оно и есть. Ты могла бы заняться им?

— Ну, думаю, что да. У меня, конечно, сейчас тоже много другой работы, но надеюсь я всё успею. Я же профессионал! — Девушка широко улыбнулась.

— Ой, моя ты деловая! Слава Аллаху за такое сокровище, что он мне дал! Только я переживаю. Ты так много работаешь, и последнее время тянешь такие крупные проекты, а тут и такой заказ! — Отец взял руку дочери и крепко сжал. — Я знаю, что ты справишься, и могу доверить эту работу только тебе!

— Пап ты прав! Я справлюсь! Если, что подключу Ханде!

— Ой, моя ты сладкая! Наша Ханде и знать не знает насколько это сложно! Её интересует только модельный бизнес и её любовь!

— Верно, но всё — таки, я думаю, если мне будет нужна помощь, сестра не откажет! Ещё у меня есть личный помощник — Хаят! Девушка очень талантливая и всегда приходит на помощь.

— Возможно.

— Когда я могу приступить?

— Да хоть сейчас! Мы подпишем договора сразу, как их коммерческий директор, пришлёт мне образцы тканей.

— Папа, а как мне согласовывать с ними мои действия? Я, сначала, хочу понять, какие силуэты, какие образы и стили они хотят видеть? Заказ, с которым сейчас я работаю — это стиль европейский. Там не учитывают наши традиции. Можно сказать — всё просто. А тут традиции ислама. Сам понимаешь приоритеты мусульманок.

— Я понимаю. Здесь дочка может быть небольшой камушек! Скорее всего, тебе придётся лететь в Америку.

— Серьёзно? Хотелось бы всё решись на месте. Я же просто не успею потом всё подготовить, если мне придётся лететь в другую страну! — Танели нахмурилась, но по-прежнему её глаза горели задорными огоньками.

— Как давно ты была в Нью — Йорке? — Зураб твёрдым голосом произносил фразы смотря на дочь.

— Ну, если мне не изменяет память 4 года назад. Я тогда ездила на показ моды. — А что? — Удивление показалось на её лице.

— Просто вспомнилось мне, как ты тогда сошла с истинной тропы и чуть ли не загубила свою жизнь! — Мужчина потёр подбородок правой рукой. — Вторую такую поездку я от тебя не переживу! Да сбережёт Всевышний меня от твоих глупых действий! — Мужчина всплеснул руками и приложил ладони к лицу, как во время молитвы.

— Папа мы же договорились, что больше не будем вспоминать то время! Мне не очень приятно опять от тебя это слышать. — Танели заёрзала на месте, и её лицо приобрело розоватый румянец.

— Я думаю, в этот раз такого ты не выбросишь! Думаю, Аллах направит тебя на верный путь! Любовь — это дело серьёзное и влюбляться в кого попало это неподобающе такой девушки, как ты! Моя Танели достойна лучшего мужчины Стамбула! Я приму только добропорядочного мусульманина, который сможет доказать мне, что моя дочь ни в чём никогда не будет нуждаться и будет жить на уровне богини! Я хочу, чтобы моя дочь, как и её мать была богобоязненной!

Богобоязненный — верующий в бога и строго соблюдающий правила какой-либо религии.

— Он не был, кем попало! Почему ты так его возненавидел? — Девушка быстро встала с дивана и отошла к окну.

Сквозь серую органзу она смотрела на шумный Стамбул и её длинные чёрные ресницы трепетали от волнения. Каждый раз, когда отец начинал с ней серьёзно разговаривать, это не заканчивалось хорошо. И такие проблемы стали возникать, как умерла Дария.

— После того папа, как ты запретил нам с Николосом быть вместе, прошло уже 5 лет… Я до сих пор не вышла замуж, не обрела семью, да и про какую семью может идти речь, когда у меня нет даже молодого человека! А Николоса я уже 100 лет не видела и не увижу!

— Танели! Что это за слова! — Зураб вскочил с места и тяжёлым шагом направился за свой стол. Мужчина сел в большое офисное кресло и уставился в экран монитора. Его лицо казалось серым от проникающего сквозь плотную ткань дневного света.

— Ну, что я опять не права? Мне 30 года, а я…

— Танели! Я не хочу ничего слышать! Николос ей! Кабель твой Николо, прости Аллах! Давай закроем эту тему! Тебе по работе всё понятно? Я могу на тебя рассчитывать?

— Конечно! Хорошо я всё поняла! — Она быстро отвернулась от окна, взяла с дивана свои папки и посмотрев на отца сказала:

— Тогда папа, я была молоденькой девушкой, а сейчас я взрослая женщина и сама буду решать, что мне делать! Я благодарна тебе за моё воспитание. И самое главное, что я отличаюсь от других девушек Стамбула и не ношу хиджаб. Наша семья хоть и известна Турции, как одна из самых интеллигентных, но ты сам развязал мне руки ещё тогда, когда я была подростком. Если бы папа, я придерживалась всех традиций, которые присущи мусульманке, то я бы молчала и слушалась бы тебя всегда, как это делает Ханде! А на данный момент всё не так. С твоего позволения папа! Лёгкой работы!

— Что это ещё за концерт! Я сказала! — Зураб разозлился на дочь и его раскрасневшиеся щёки ещё раз доказывали его злость. — Вся в мать! — Не носит хиджаб! Что хочет, то и делает! Ты ещё от Ислама откажись! Совсем обнаглела! Скажи спасибо Аллаху за то, что Ибрагим Озкан уехал из Стамбула много лет назад, когда ты ещё была маленькой!

— Что мне твой Ибрагим? — Танели бросила на него непонятный взгляд.

— То, что сейчас он был бы твоим мужем! Мы вас засватали с его отцом Мохамедом, когда вам было лет по 10, ещё мать была жива! И если бы они не переехали в эмираты, ты была бы замужем!

— Папа! Что за ерунда! — Танели с нахмуренными бровями смотрела на отца.

— Я бы посмотрел на тебя! — Отец отвернулся от дочери и снял трубку с телефона. — Алло. Айсу принеси мне таблетку. Жутко болит голова! И поскорее там!

— Я поняла тебя папа! — Танели поклонилась и гордой походкой удалилась из кабинета.

Танели шла по коридору в свой кабинет и всю дорогу бурчала себе под нос.

— Опять за старое! Ты мне тогда не дал жизни и сейчас уже просто так без повода начинаешь меня предупреждать! Я, что маленькая девочка? Мне не 14 лет! Да и в 14 уже замуж выходят! А я сижу, жду у моря погоды в свои 30! Так Танели успокойся!!! Фуууу… — Что я буду девой старой, что ли! Ой, ну что за жизнь такая! Как я завидую Ханде, которая просто забила на всё и живёт себе припеваючи, делая, что ей нравиться и с кем нравиться! Ещё этого Ибрагима вспомнил! — Девушка задумалась и погрузилась в свои мысли. — Красивый мальчик тогда был этот Ибрагим. — Она помнила своего друга. — А Ханде? Как она так может и в хиджабе ходить и моделью известной быть! Я же прям какая — то непутёвая!

— Танели, извини! — Сквозь свои размышления девушка услышала, как её окликнула женщина за спиной.

— Да! — Она быстро среагировала и обернулась.

Полная женщина в красном хиджабе сидела за столом обложенными коробками с документами. Вокруг неё было много разноцветных папок, много разных карандашей и ручек. Её рабочее место выглядело загружено и походило на склад канцелярских товаров.

— Танели, извини, ты не занята сейчас? Могла бы ты посмотреть счета? Я слегка приболела и никак не могу сообразить, что откуда. Не дай Аллах, чтобы я допустила ошибки. Прошлый раз, когда так случилось, я лишилась премии и больше повторять такого не хочу.

На самом деле девушке было абсолютно не до них, не до работы, но она, успокаивая себя, решила, что нужно поскорее забыть про этот разговор с отцом. Она за всю жизнь так и не научилась не обращать внимания на взбучки отца.

— Конечно, ГанЕшь, я посмотрю, пройдём в мой кабинет! Мне нужно собраться с мыслями, сама сейчас ничего не понимаю. Бери всё, что нужно и пойдём, а то мы с тобой сейчас вместе сейчас насчитаем!

— Хорошо. Сейчас я подойду, только соберу бумаги. И ещё вам передали несколько писем с кадрового отдела, я их прихвачу с собой! Вы может быть чаю с ромашкой попьёте? Всё легче станет. Говорят, на этой неделе магнитные бури, и мы все немного хвораем. Моя кузина вообще встать с кровати не может, так сильно голова болит!

— Не знаю. Наверное, не буду. Попозже. Поторопись Ганешь, а то я уйду на совещание.

— Хорошо, пару минут. Спасибо, Танели!