Доверие

Евгения Калько

Алексей Мирзаханов – обычный полицейский, который днями сидит в офисе над бумагами. Однажды ему поручают дело о пропавшей восьмилетней девочке – Диане Ореховой. Теперь наш дорогой герой должен найти её, если есть что спасать…

Глава 2

Несколько лет назад в России случилось восстание андроидов. Его предсказали люди ещё когда похожая история случилась в других странах мира. В каждой были сформированы специальные отряды, для борьбы с ними. Такие отряды стоили минимум половины армии и могли в теории завершить этот конфликт.

В России самым успешным отрядом стал отряд «Крыло», который привёл сначала россиян, а потом жителей других стран СНГ, к миру с андройдами. Война закончилась, но человеческая ненависть к машинам, так похожих на них внешне, осталась. Ситуацию ухудшил один из андроидов, которым именно в Солнечнике оторвал руку человеку, не рассчитав силу.

Ситуация повторилась как в других маленьких городах, так и в городах побольше. Было проведено небольшое расследование по итогу которого выяснилось, что у андроидов просто слетели некоторые настройки и именно из-за этого силу они теперь не могут рассчитать. Было решено установить программу, которая изменит этот дефект, но андроидов такое положение дел не устроило.

Они решили, что люди хотят их уничтожить, а не помочь им, а потому правительство решило их изолировать. Им отдали некоторые города, посёлки, деревни, где люди не жили из принципа или из-за опасности для жизни и здоровья. Ярким примером был Челябинск. Однако были те, кто согласился на программу и продолжил жить среди людей.

Из разговора с Лизой, Алексей узнал, что Винт был одним из таких андроидов. Она его знала лично и тоже достаточно хорошо общалась с ним.

— Он бы не навредил Диане ни в каком смысле, — сказала девочка. — Он точно не виноват в её пропаже.

— Нельзя исключать такую версию, — сказала Алёна. Так как Лизе не было даже шестнадцати, её мать была обязана сидеть рядом с ней во время опроса от полиции.

— Вы подозреваете Винта? — спросил уже её Алексей.

— Не то чтобы у меня были причины, но опять же, в тихом омуте черти водятся. Кто знает, может он и причастен к её пропаже, а может и нет.

Алексей тихо угукнул и, завершив разговор с Лизой, решил уйти. Алёна проводила его до двери.

— Вы знаете, каким обычно пропавшая добиралась от вашего дома к своему?

Алёна промолчала несколько секунд, пока они шли к воротам.

— Вроде она шла до того конца улицы, — она направила руку в сторону ларька на повороте, который можно было бы увидеть, если выйти со двора Романцовых и посмотреть направо. — А потому поворачивала налево и шла до дома. А вот поворачивала ли она там и куда я не знаю. Вам тут лучше спросить у её родителей. Они же за ней следили и точно что-то сохранили с часов. Маршруты или запись диктофона.

— Запись диктофона? — переспросил Алексей.

— Да, мне мать девочки рассказала как-то, что они ещё и прослушивают все её разговоры. Они могут вам сказать всё что угодно, но они одержимы гиперопекой. Часы они дали дочери, чтобы следить за ней, а не для душевного спокойствия.

Алексей поблагодарил её за данную ему информацию и направился по маршруту, по которому Диана ходила из дома подруги к себе. Он искал хотя бы что-то, что помогло бы ему продвинуться в расследовании, камеры видеонаблюдения на столбах или в магазинах, уроненные вещи девочки где-то по дороге домой, ещё что-то. Но ничего так и не нашёл. Даже камер, которые на улицах администрация городка решила установить по совету полиции лет десять назад, чтобы было легче находить преступников. Но по тем или иным причинам они висели не везде. А ведь маршрут Дианы проходил по одной из самых больших улиц города, где постоянно что-то происходило. То аварии, то драки, то ещё что-то. Камеры должны быть.

Вечером Мерзаханов вернулся в участок и решил проверить наличие камер иначе. Они могут быть скрыты от глаз случайных прохожих. Года три назад на той улице, веря словам коллег давно поставили новые камеры да так, чтобы их нельзя было так просто обнаружить. Дело в том, что многие прохожие додумались сломать их в течении нескольких лет. Вот их и заменили, и спрятали.

Мирзаханов надеялся на то, что у него был доступ к камерам на этой улице, в конце концов ему поручили это дело и по идее должны были предоставить доступ ему на случай, если понадобится проверить какую-то теорию, например, но нет. Ему было отказано. Казалось бы, простая преграда, которую Алексей может преодолеть просто, подойдя к начальству с просьбой дать этот доступ для дела, но всё оказалось куда обиднее.

Начальник лишь развёл руками.

— А зачем тебе этот доступ? Ты же всё равно не доведёшь это дело до конца. А на дачу доступа мне нужно тебя повысить, а это оформление кучи бумаг.

— Погодите, но вы сами дали мне это дело, а я не могу продвинуться по делу без просмотра записей с камер.

— Алексей, скажу честно, я дал тебе это дело потому что родители требовали начало расследования, а все остальные НОРМАЛЬНЫЕ работники были заняты на тот момент времени. Вот освободится, ну не знаю, Лобанов, ты ему всю полученную информацию дашь, если уже собрал. А так, никто от тебя результатов и не требует, можешь вообще забить на это дело с этого момента, всё равно не закончишь его, окажешься в тупике и всё такое.

От этих слов стало как-то обидно. Алексей знал, что в него не верят, но это не значит, что он не может раскрыть это дело. Он вышел из кабинета начальника с мыслями о том, чтобы такого предпринять для раскрытия дела. Вспомнив, что у него так то есть сосед, который работает с ним в этом же участке и по званию стоит выше, он тут же отправился на его поиски. Обычно он сидел в это время у кофеварки и обсуждал какой-нибудь фильм начала двадцать первого века, которые нынче считаются классикой кинематографа вроде «Девяти жизни», «Бывшей с того света» или фильм «Вызов» и так далее. Максим просто обожал их и просматривал до дыр.

У кофеварки его не оказалось, зато оказалась его компания, с которой он проводил свободное время как на работе, так и вне её.

Как и Максим Ромашкин, его компания состояла сплошь из молодых людей, возрастом от двадцати одного до двадцати девяти лет.

Конец ознакомительного фрагмента.