Незабытая история

Евгения Басова, 2021

Эта история о человеческой памяти, которая научно связана с ДНК человека, животного и даже дерева! Да! ДНК людей, животных и деревьев ИНДЕНТИЧНЫ! Перерождение душ, из одного образа в другой, описаны через историю человека, который помнил все свои жизни, начиная с миллиарда лет до нашей эры. В своих жизнях он помнил, как был и птицей, и деревом, и рыбой… но кто ему поверит? Как ему рассчитать закономерность перерождения в том или ином виде? Как найти любимую в разных жизнях?

Глава 4. Я там, где ты

— Папа, мы долго думали после прошлого отъезда и пришли к очень важному для нас всех решению. — Стефан немного нервничал, Мария в кресле напротив, показывала ему жестами что всё отлично, и он прекрасно справляется с речью, а маленький Алекс прилип к Ромулу и просто наслаждался запахом любимого дедушки!

— Немного пугает, — рассмеялся Ромул. — но очень интригует.

— Папа! Вся наша семья, хочет помочь тебе в поисках Ариши.

— Ариа, — немного смущаясь поправил он сына. — её зовут Ариа.

— Да, да… Прости… Арии. Итак, у Марии огромные связи по образовательным учреждениям, у меня в области рекламы…

— А у меня? — нетерпеливо спросил Алекс.

— Твоё беспрецедентное влияние на дедушку, заставит его слушаться только тебя. — засмеялась Мария.

— Точно! — Стефан тоже засмеялся. — Папа, перейдём к нашему плану. Ты точно уверен, что её зовут Ариа?

— Нет. Не уверен, но она знает это имя, так же хорошо, как и я.

— Тогда в этом направлении школы, колледжи и университеты отменяются. — сын почесал затылок и продолжил. — Как её зовут по-настоящему, ты знаешь?

— Нет. Не знаю.

— Сколько ей лет?

— Шестьдесят пять лет. — уверенно ответил Ромул. — Так же, как и мне.

— Точно?

— Абсолютно!

— Какая у неё национальность? Она белая? Афроамериканка? Латино?

— Не знаю, но она родилась примерно там же, где и я.

— Точно?

— Абсолютно!

— То есть родилась она где-то в этом округе?

— Да.

— И, как и ты в одна тысяча сорок седьмом году?

— Да.

— Месяц?

— Не знаю. В течении двенадцати месяцев, одна тысяча серок седьмого года она и родилась.

— Что ещё ты знаешь о ней?

— У неё есть шрам на левой щеке.

— О как? — удивился Стефан. — Точно?

— Абсолютно!

— Как у мамы?

— Да. Примерно, как и у мамы. — Ромул закрыл глаза и вспомнил жену, день их знакомства, и то, как сильно он был уверен, что встретил Арию.

— Погодите, — вмешалась в разговор Мария. — я мало что понимаю, но чётко осознаю, что Лаура и Ариа как-то связаны. Обе рождены в сорок седьмом году. У обоих шрам на левой щеке… Ромул… А если Лаура и была вашей загадочной Арией?

Ромул посмотрел на сына и нежно взял его за руку:

— Я тоже так думал. Я был уверен, что встретил Арию, когда увидел твою маму. Я любил твою маму! Любил всем сердцем! Любил все эти годы, потому что не сомневался, что она это Ариа. Я был уверен, что она не помнит своего прошлого, потому что в детстве, отец ударил её и она потеряла память, когда упала, ударилась головой. И этот шрам на лице… У Арии тоже есть шрам! И она всегда его получала в возрасте четырёх или пяти лет. Как твоя мама.

Алекс поднёс к глазам и внимательно начал рассматривать шрам на руке Ромула:

— Как и ты получил шрам на руке? В пять лет?

— Да!

— А что значит всегда его получала в возрасте четырёх или пяти лет? — переспросил Стефан.

Алекс аж вздрогнул от своей догадки и радостно закричал:

— Все эти сказки… Это про неё?

— Да брось ты! Все его сказки родом из прошлого. — одёрнул его отец.

— Ты не прав Стефан. Все мои сказки и вправду о ней. Я всё помню. Я генетический брак, как и она. Мы помним все свои жизни! — Ромул глубоко вздохнул и осунулся в кресле, став как будто меньше чем есть на самом деле.

— Не понял… — Стефан, сделав пару кругов по комнате сел за стол.

— Я понял. — тихо прошептал Алекс. — Я понял дедушка!

— Такого не может быть! — уверенно ответила Мария.

— Я был бы счастлив, если бы такого не могло быть, — устало произнёс Ромул. — но увы. Где-то произошёл великий сбой, и этот сбой сказался на мне и Арии. С нашей памятью что-то не так. Мы помним все наши жизни, все наши рождения и смерти… всё… со времён образования первой разумной жизни на этой планете. Мы в каждом перерождении получаем одну и ту же метку. Я — шрам на правой руке. Она — шрам на левой щеке. Мы рождаемся рядом и умираем в один день.

— В один день? — Стефан соскочил со своего стула, и почти закричал. — Так вот отчего в день смерти мамы, ты всё время произносил: «Почему я не умираю, почему я не умираю?»…

— Да мой мальчик. Я понял, что ошибся… понял, что жил не с Арией… понял, что Ариа — другая женщина, не твоя мама… прости…

— Мне кажется, что настало время общей сказки. — произнесла Мария. — Ромул. Думаю, пора всем нам, выслушать основную, как бы «сказку», про вас и Арию.

— Я тоже так думаю. — нервно смеясь, сказал Стефан.

— А мне всегда нравились дедушкины сказки! — радостно вскрикнул Алекс и уселся поудобнее.

— Первое что я помню, — начал Ромул. — это…

— Это кофе, бутерброды и закрытые шторы! — вмешалась Мария. — Я сейчас! Пять минут. Всё организую!

Все засмеялись, что очень разрядило напряжённую обстановку. Маленький Алекс побежал за своей любимой мягкой игрушкой, Стефан задёрнул шторы и притащил в гостиную кресло-качалку, куда заботливо пересадил отца, а Мария, поколдовав на кухне, принесла аж два подноса со вкусностями и целый чайник с кипятком, чтобы пить кофе, не отрываясь от прослушивания самой жизненной и самой увлекательной «сказки» в их жизни.

Том вылизал все возможные грязные места на своей шерсти, лёг посреди рояля и мелодично замурлыкал.

— Первое что я помню, — снова начал Ромул. — это океан!

— Сказка про двух рыбок в доисторическом океане! — закричал Алекс. — Я знаю эту сказку!

— Алекс! — одновременно зашипели на него и Мария и Стефан.

— Всё, всё, всё. Молчу. — Алекс, улыбнувшись, закрыл ладошкой свой рот, но всё же не удержался от комментария. — Я знаю эту сказку!

— Так вот. Именно тогда мы познакомились с ней, первый раз. Ни имён, ни прошлого… Всё как у всех. Единственное что отличало нас от всей стаи сородичей, это увечья, которые были показателем наших несовершенств. Я сразу понял, что буду любить её всегда… её шрам, на маленьком рыбьем лице, сводил меня с ума, я готов был носить её на волнах и охранять всю жизнь. Нас никто не понимал. Все стремились к кратковременному спариванию, продолжению рода и дальнейшему поиску партнёров для новых свиданий. Нам же хотелось прожить рядом друг с другом всю жизнь.

Он горько вздохнул, но найдя в себе силы, продолжил:

— Спустя несколько жизней, у нас появилась возможность диалога! И только тогда я услышал её имя — Ариа! Меня звали Аарн. Меня и сейчас так зовут, и она знает, она ищет меня по этому имени.

Ромул засмеялся:

— Я тогда такой дурак был. — он засмеялся ещё сильнее. — Так выпендривался и хорохорился перед ней, что сейчас очень смешно от этого. Я ей ящерицу тогда подарил.

Теперь засмеялись уже все, и Ромул, вытирая слёзы радости со своего лица вспоминал дальше:

— Это была та самая первая жизнь, с которой началось наше общение. Мы могли разговаривать… Запомнили наши имена и рассказали друг другу все наши мысли, которые посещали нас в прошлом, в немом периоде. Мы всю жизнь потратили на разговор.

Ромул улыбнулся, переживая снова те эмоции:

— Тогда-то мы и поняли, что всё помним, что мы какие-то особенные, и что нас тянет друг к другу с неимоверной силой. У нас родилось много потомства, самых замечательных и самых красивых птенцов. Я был безгранично счастлив! И Ариа тоже… Её глаза ежесекундно светились радостью и любовью.

Он замолчал, держа в руках кружку с чаем и глядя в закрытое шторой окно…

Молчали и члены его небольшой семьи, начиная осознавать, какой огромный груз носит в своём сердце, этот старенький, одинокий мужчина.

— Потом был круговорот жизней… — выдохнул дедушка. — Мы рождались деревьями, животными, рыбами… мы почти всегда находили друг друга. Всегда искали, при каждом рождении, только появившись на свет я начинал её искать. Она всегда недалеко от меня рождается, вот только… только узнать друг друга мы можем после пяти лет… когда появляются шрамы… Пробовали бегать и орать наши имена, но тогда нас или выгоняли из стаи, или съедали, или убивали как умалишённых. Приходилось искать молча.

Ромул протёр второй рукой линию старой раны и отбросив стеснения продолжил:

— Эти отметины мы получаем каждый раз по-разному, разными способами… Был рыбой, так прилетало то от хвоста соотечественника, то волной на камни выбрасывает…

Он снова замолчал, было видно, что каждое слово даётся ему тяжело, а сами воспоминания ещё тяжелее…

— Нам всем иногда трудно вспоминать боль, прожитую за одну жизнь… а за сто жизней… двести… Ну что я о грустном-то, хватит! Арие хуже, чем мне… она всё время получает шрам на лице… В случае с твоей мамой, — он посмотрел на Стефана, — я был уверен, что встретил Арию. Шрам на лице, год и место рождения, всё говорило о том, что это она… ну кроме памяти… Когда я называл её Ариа, она смеялась… я спрашивал: «Ты помнишь Аарна?», и она всегда отвечала: «Нет! Какого Аарна? Я вообще ничего не помню, после того удара по лицу». Был уверен, что она — это она… Когда Лаура умерла… я тоже должен был умереть, я всегда умирал с Арией в один день, и даже почти в один час. Прошли сутки… смерть не пришла, двое… трое… но пришло понимание… Это не она. Я ошибся!

— А сердце? Сердце не подсказывало? — Мария смахнула слезу сожаления со своей щеки, плавным, почти не заметным движением.

— Подсказывало. — задумчиво ответил Ромул. — Но я всё отмахнул, ведь была уверенность. Когда мы умирали в прошлой жизни, я обещал, что найду её в следующей, и мы всё-всё счастье, недожитое тогда переживём в двойном размере! Я сделал жизнь Лауры самой безоблачной, без единого изъяна!!! Я подарил ей весь мир! Я сделал всё, чтоб она ни секунды не горевала, не грустила, и не дай бог плакала! Я сдержал своё обещание! Но не перед Арией! Как она прожила??? Я не знаю!!! Возможно она страдала, её били, она была несчастной?

Ромул заплакал:

— Я не сдержал своё слово перед ней! Я женился на Лауре и уехал в другую страну! А она искала меня! Она точно искала меня! Искала тут! А я уехал…

Теперь слёзы роняла не только Мария, но и Алекс, отбросив мягкого мишку, начал перелазить дедушке на колени, и обняв… гладил по волосам, пытаясь успокоить.

— Пап. — Стефан тоже присел на корточки перед отцом. — Мальчикам не гоже плакать! Ты же сам меня этому учил! Ну всё. Прошлого не изменить, ты это лучше меня знаешь, мы найдём её! Найдём и все вместе подарим ей максимум счастья! Я обещаю тебе!

— Она точно знает, что вас зовут Аарн?

— Да! Она точно это знает, но я боюсь, вдруг она тоже потеряла память? Или зрение? Ведь я потерял способность ходить, скорее всего и с ней в тот год произошёл несчастный случай. Она может быть обездвижена, как и я.

— Так, пап, хватит вешать нос! Найдём! Ты жив… значит и она жива! Есть ещё что-то, что она знает, что-нибудь… что может разбудить её память? Что-то из прошлого, что-то страшное! Только сильное воспоминание, сможет вернуть память и выдернуть из апатии!

— И что-то такое… — вмешалась Мария. — что позволит ей явно увидеть прошлое, если даже она слепа!

— Яркое и особенное! — оживился Алекс.

— Не знаю… — протянул Ромул. — Может быть жизнь в Ламанае, я был Йоки, а она Коко. Был… ох, по-нашему летоисчислению… шестьсот пятидесятый год до нашей эры… вроде…

— Ламанай? — скептически переспросил Стефан.

— Да. Утонувший крокодил.

— Утонувший крокодил??? — Стефан был в шоке, как и Мария.

— Ну да. — спокойно ответил дедушка. — Ламанай, переводится как «Утонувший крокодил». Мы там жили.

— Ну более смешное название, тяжело придумать. — засмеялась Мария.

— Оооо, зря смеёшься! — Ромул воодушевился новым рассказом. — Ламанай был очень красивым городом! Прекрасным!

— Это Майя? — перебил Стефан. — Ковыряясь в гугле.

— Да.

— Пап! Так блин! Чего молчал-то??? Там тысячи нерасшифрованных надписей! Ведь с твоей помощью, можно всё расшифровать!

Дед фыркнул и отвернулся к столу с плюшками:

— Ха, оно мне надо?

— Ну это же история!!!

— Переврут! На сто раз переврут и вывернут так, как удобнее политикам!

— Нет! Ведь будет живой свидетель!

— Чтоб мою голову по кускам разнесли? Чтоб мозги начали срочно изучать? — дед опять фыркнул и начал набивать рот печенками Марии, причём настолько плотно, чтоб отвечать на вопросы Стефана, просто не было возможности.

— Стефан! — Мария отдёрнула мужа от его навязчивости с расшифровкой. — Ромул, почему для Арии Ламанай очень важен?

— Хм, мммм, ммммм, М! — дед усиленно жевал печенки.

— Я кажется знаю! — Алекс поморщил лоб, словно вытаскивая далёкие воспоминания из головы. — Ламанай. Йоки. Коко. Это сказка про поясок!

— Ммммм, да. — дед заканчивал с печенками и перешёл к запиванию всей этой кашицы чаем.

— А можно я расскажу? — Алекс с надеждой посмотрел на дедушку.

— Угу. — Ромул перестал торопиться и спокойно принялся за чай, давая возможность внуку передать красоту города, и важность пояска.

Алекс удобно сел, понимая всю важность доверенной ему роли, и деловым голосом начал свою речь:

— Дело было за много тысяч лет, до нашего времени! У неё был поясок, который она потеряла и который ему очень нравился. Он хотел найти поясок, но она ему не хотела помогать, они сбежали на…

Стефан понял, что с таким рассказчиком, они с Марией вообще останутся без информации и решил сменить оратора:

— Алекс!

— Не кричи на него! — Ромул допил чай, похлопал руками по коленям, приглашая Алекса на них залезть, вытер с бороды остатки печенья, и прижав к себе внука, приготовился помочь ему с рассказом:

Конец ознакомительного фрагмента.