Пауки в банке

Евгения Анатольевна Крупнова, 2015

Ура! Мне привалил подработка мечты: в солидном банке, делать ничего не надо, а деньги сказочные. Только банкиршу – мою работодательницу – тут же убили. И главные подозреваемые пропали. А еще я обнаружила, что у клиентов банка подозрительно часто пропадают родственники. Схемы, оффшоры, киллеры, исчезнувшие люди и удивительные пара-психологические тренинги. Как распутать весь клубок и остаться в живых? А в живых ох как надо остаться: я только что бросила неверного жениха и теперь намерена жить радостно и счастливо.

Вопросы жизни и смерти

Домой я доехала на полном автомате: руки сами переключали передачи, а ноги сами давили на педали. В мозгу же билась только одна мысль: убили. Был человек, и нет человека. Как ни странно, я первый раз в жизни сталкиваюсь со смертью. Мои родители живы, престарелых родственников нет, бабушки с дедушками все умерли ещё до моего появления на свет, ибо я была поздним ребёнком, а среди моих знакомых и друзей все бодры, веселы и отлично себя чувствуют.

В свой подъезд я вошла как в тумане и встала у лифта, даже не нажав кнопку. Через некоторое время лифт сам приехал на первый этаж, из его дверей вылетела блондинка и натолкнулась на меня.

— Что стоишь как столб? Хоть бы извинилась, — более чем грубо сказала она рявкнула она и, ещё раз толкнув, побежала к выходу.

Наглое поведение девицы привело меня в чувство, я повернулась, чтобы ответить грубиянке, но её уже и след простыл. Войдя в лифт, я почувствовала нестерпимо сладкий запах ванили, смешанной с шоколадом. Интересно, это такие духи, или та наглая блондинка просто перемазалась шоколадом?

Я повернула ключ в замке, но дверь не открылась. Странно, я сегодня уходила последняя и я запираю на один замок. Это у Геры паранойя закрывать двери на все обороты. В квартире я учуяла тот же запах ванили с шоколадом. Из ванной вышел Гера.

— А почему ты не на тренинге? — в его голосе звучало не то удивление, не то претензия, а, может, и то и другое вместе.

— А ты почему не на работе? Здесь была женщина? — вопросом на вопрос ответила я.

— Да, была. Ты как определила? По запаху духов? — Гера не проявил ни малейшего смущения, отвечая на этот грозный для любого обычного мужчины вопрос. — Я всегда говорил, тебе с твоим нюхом нужно идти работать на таможню.

Я молча сняла туфли, старательно разгладила гриву на своих меховых тапочках в виде львят и неторопливо направилась на кухню, по пути поправляя и без того ровно висящий иконостас из моих дипломов и сертификатов. Гера последовал за мной.

— Это моя новая клиентка, — решил прояснить неловкую ситуацию Гера. — Живёт через дорогу. Понятное дело, ей удобнее встретиться здесь, а не тащиться в центр в офис.

Я села за стол и внимательно посмотрела на Геру. Гера — уже три года как мой бойфренд по-английски в самом прямом смысле этого слова. Он работает в Лондоне, а в Москве бывает лишь наездами. Его брокерская контора задалась целью ни на шаг не отпускать своих ВИП-клиентов, в массовом порядке уезжавших самих и вывозивших свой капитал в Англию, и поэтому решила открыть там своё подразделение. И, конечно же, кому как ни Георгию Ивановичу — руководящему отделом по работе с ВИП-клиентами и к тому же прекрасно владевшему английским, можно было поручить открытие лондонского офиса. Надо сказать, с задачей он справился прекрасно. Всего через несколько месяцев его подразделение могло похвастаться оборотами, сопоставимыми с московскими.

Но чем более успешным становилось подразделение Геры, тем более невыносимым становился он сам. Он и раньше проявлял снобизм, по его мнению, вполне обоснованный: сам из семьи дипломатов, учился в МГИМО, работал в инвестиционном банке. А теперь, после переезда в Лондон, его высокомерие начало зашкаливать. Он считал всех, кто работает в России, неудачниками. По его мнению, если ты не стремишься свалить за бугор, ты лузер. А уж если не умеешь разговаривать на английском, то вообще — валенок необразованный. Я уже потеряла счёт тому, сколько раз я ему доказывала, что в России работать гораздо интереснее; что русские люди гораздо изобретательней, остроумнее и просто лучше, чем зануды-англосаксы; что в Москве можно заработать гораздо больше, чем в Лондоне; что в нынешней мировой ситуации владеть нужно китайским, ну, или, на крайняк, испанским, а вовсе не английским. Но Гера стоял на своём: жить в дождливой и унылой Англии лучше. Он и меня постоянно призывает переехать к нему. Я же отказываюсь и, в свою очередь, постоянно призываю вернуться на родину.

После смерти Дины, которая провела оказавшиеся для неё последними часы в чужом месте, среди чужих людей, я смотрела на Геру другими глазами. А захочется ли мне провести с этим человеком целую жизнь? Захочется ли мне, чтобы он стал последним, кого я увижу перед смертью? Надо будет серьёзно подумать над этими вопросами.

Гера воспринял моё молчание по-своему и, очевидно, решил до конца прояснить ситуацию:

— Естественно, ты можешь сказать, что я мог бы провести встречу дома у клиентки, раз она живёт так близко. Но ты же сама знаешь этих микро-олигархов. Они панически, просто тотально, боятся пригласить незнакомых людей к себе домой. Поэтому пришлось её позвать сюда. Ты можешь возразить, что можно было бы встретиться в близлежащем кафе. Но, опять же, ты сама знаешь, что поблизости нет приличных кафе. Так что, извини, пришлось встречаться здесь. Кстати, очень перспективная клиентка. Готова отдать двадцать лямов.

— Знаешь, Дину убили, — совершенно невпопад произнесла я.

— Да ты что? Бондаренко? Которая «Златабанком» рулила? Вообще не удивлён. Наверняка, каких-то схем в банке намутила. Вот её недовольная клиентура и прихлопнула. — Гера явно был рад переменить тему разговора и стал её усиленно педалировать. — Или, может, ее муж прибил? Из ревности? Хотя нет, кто на такую позарится? Скорее, конкуренты грохнули. Захотели золотце из златого банка. Хотя, вроде, нет там особого золотого запаса. Просто запасик, можно сказать, запасишка. Так что не зачем ее убивать. Может, ошиблись? Хотели грохнуть кого другого?

Если бы это была киношная смерть из детективных сериалов, которые я так люблю смотреть, я бы, может, и погадала с Герой, кто убийца и каковы его мотивы. Но сейчас мне совершенно не хотелось обсуждать это с Герой, и я, сославшись на то, что нужно срочно забрать позабытые в машине пакеты с восточными сладостями, вышла на улицу. Дуновенье ветерка принесло приятный запах деревьев, пробуждающихся от зимней спячки. В парке напротив громко щебетали воробьи, прямо на дороге играли маленькие котятки, а их мама развалилась под лучами весеннего солнца на капоте чьей-то машины. Всё, на что я смотрела, радовалось жизни, радовалось тому, что наступила весна. А я? Где весна в моей жизни? Я вдруг почувствовала, что мне совершенно всё равно, что именно делал Гера с наглой девицей в моей квартире. Хотя, конечно, благороднее, да и гигиеничнее, было бы делать это в другом месте. Зато мне не всё равно, что практически на моих глазах убили знакомого мне человека. Сейчас я на всё посмотрела по-другому. Я наконец-то поняла смысл расхожей фразы «проживай каждый день, будто он последний». Интересно, так ли собиралась прожить свой последний день Дина — на тренинге в окружении незнакомых людей, которым что-то рассказывал небритый и лохматый дядька из конторы с нелепым названием «Руди-труди». Мне стало жалко Дину. А ещё мне стало стыдно, что я позорно сбежала. Предала память Дины. Нужно было остаться, ответить на все вопросы полиции, и всячески поспособствовать вычислению убийцы. Хотя что я знаю? и как я могла поспособствовать? От мысли, что никак, мне стало жалко Дину ещё больше.

***

Наутро Гера улетел по-английски, даже не попрощавшись. Я испытала облегчение — мне совсем не хотелось разговаривать с ним. Зато очень хотелось есть. На кухне был полный кавардак: на столешнице тарелка с недоеденным омлетом, там же скорлупа от трёх яиц, на столе и на полу вокруг ровным слоем хлебные крошки, перемешанные с мелкими кусочками орехов с пахлавы, на чайнике размазанные следы от халвы, на плите убежавший кофе. А в мойке возвышалась гора посуды, как будто у меня завтракал не один человек, а рота солдат. Обычно я спокойно отношусь к тому, что, позавтракав, Гера не убирает за собой. Я всё понимаю: утром, когда страшно хочется спать и торопишься, не до мытья посуды или уборки хлебных крошек. Я сама часто оставляю чашки до вечера. Но сегодня меня такое поведение просто взбесило. Интересно, почему нужно перепачкать огромное количество тарелок, чтобы приготовить омлет из каких-то несчастных трёх яиц? Я разве похожа на посудомойку? И вообще, странные у нас взаимоотношения. Видимся раз в квартал. Ведёт себя, как в гостинице: поел, поспал, поразвлекался и уехал. Не о таких отношениях я мечтала, не так я хочу жить до конца дней своих. Может, настало время сказать ему «давай, до свиданья» и начать новую жизнь, новые отношения? У него-то, похоже, новые отношения уже есть. Я вспомнила вчерашнюю блондинку из лифта и пришла в негодование. Непонятно, почему я его вчера сразу не выгнала? Ничего, сейчас я наверстаю упущенное.

Я схватила планшет, чтобы тут же написать Гере всё, что я думаю: и про блондинку, и про его поведение, и вообще про наши дальнейшие взаимоотношения, когда вдруг противно запищал домашний телефон.

— Да, — рявкнула я в трубку.

— Ифигения Андреевна? Вам звонят из компании «Попандополус Инвест». Меня зовут Александр. Вы, несомненно, слышали о нашей компании.

— Нет, не слышала, — довольно резко ответила я. — Откуда у вас мой телефон?

Было понятно, что звонит телефонный спамер. Купил где-то базу номеров и теперь прозванивает всех подряд. Ох, не в добрый час ты мне, Александр, позвонил, подумала я. В другой день я бы вежливо попросила удалить свой телефон из базы и больше не звонить, но сейчас я на таком эмоциональном взводе, что нужно срочно выпустить пар. Так что попал ты, Александр из «Попандополус Инвест», по полной программе.

— Мы самая лучшая компания на российском финансовом рынке, — затараторил Александр на том конце трубки, игнорируя мой вопрос. — В прошлом году мы были лауреатами премии «Лучшее финансовое сооружение», финалистами конкурса «Занимательные инвестиции», заняли первое место в рейтинге «Надежда инвесторов». У нас сейчас акция. От сорока процентов на ваши деньги. Вам интересно наше предложение?

— Это всё очень замечательно, — удалось мне вклиниться в пламенную речь продавца, — но только сначала, Александр, ответьте на простой вопрос: где вы взяли мой номер?

— В нашей компании есть очень высококвалифицированный отдел маркетинга, который выдаёт нам телефонные номера потенциальных клиентов.

— Это прекрасно, что в вашей компании есть высококвалифицированный отдел маркетинга, — язвительно повторила я. — А этот высококвалифицированный отдел где берёт номера?

— А они получают их по рекомендации, — бодро ответил Александр.

— И кто же порекомендовал мне позвонить? — продолжала я свой допрос.

— Кто-то из ваших друзей или знакомых. Сейчас посмотрю. — Александр выдержал небольшую паузу и сообщил: — Вас рекомендовал Сергей. Давайте я теперь расскажу вам о нашей акции. Она называется «Наивысшее ценностное преимущество для наших самых перспективных клиентов». Мы предлагаем повышенные дивиденды. Скажите, вам интересно было бы регулярно получать высокие дивиденды?

Однако какой беспринципный продавец. Понятно же, что наврал про Сергея. Во-первых, у меня, как это ни странно, нет друзей по имени Сергей. Во-вторых, даже если некий Сергей и знает меня, то мой домашний телефон он точно знать не может. Этот номер я не даю вообще никому. Его знают только мои родственники и Гера. Придётся проучить товарища Александра. Не люблю лгунов.

— Да? И как фамилия у Сергея? — саркастически спросила я.

— Иванов, — даже не задумываясь, ответил Александр.

— Иванов? — серьёзно переспросила я. — А я думала, Петров. Или может даже Сидоров. Точно не Сидоров?

— Точно не Сидоров. Сергей Иванов. Давайте теперь, когда мы разобрались с тем, кто вас рекомендовал, перейдём к нашей уникальной акции. Как я уже говорил, мы предлагаем высокий процент. Вам интересен доход в сорок процентов?

— Да, интересен, — коротко ответила я.

— Это замечательно, — явно с облегчением сказал Александр.

Наверняка, он ожидал, что я буду отнекиваться и ему придётся ещё долго уламывать меня послушать про акцию. А я так быстро согласилась и сказала первое «да». Теперь ему нужно быстренько получить ещё два «да». Ведь теория продаж гласит, что если жертва три раза подряд говорит «да», то ей можно продать хоть слона с луны. Погоди же, Александр, тебя ждёт сюрприз.

— Уже сотни людей воспользовались нашим предложением по акции «Наивысшее ценностное преимущество для наших самых перспективных клиентов». Они получают замечательные дивиденды и очень довольны. Вы бы хотели узнать более подробно о нашей акции?

— Да, хотела бы, — выдала я второе «да».

— Это прекрасно. Вы согласны услышать об акции «Наивысшее ценностное преимущество для наших самых перспективных клиентов» прямо сейчас?

— Да, согласна, — радостно сказала я и понеслась в ответную атаку: — Быстрее расскажите мне о вашей акции. Мне очень интересно. Мне так интересно, что я бы даже предложила вам сразу встретиться. Сами знаете, по телефону небезопасно обсуждать денежные вопросы. А у меня действительно есть деньги, которые я не знаю куда деть. Несколько миллионов, которые не работают, а просто простаивают, или вернее сказать, пролеживают у меня под матрасом в прямом смысле этого слова. Так что я очень-очень, просто неимоверно рада, что вы мне позвонили. Прыгаю от счастья то на левой, то на правой ноге, в буквальном смысле слова. Давайте быстрее назначим встречу, а то я волнуюсь. Вдруг не успею воспользоваться вашей замечательной акцией. Завтра в девятнадцать ноль-ноль вам будет удобно?

Александр явно пребывал в замешательстве. За всю его карьеру продавца по телефону, наверное, я была первая, кто с таким энтузиазмом прореагировал на звонок и кто так ревностно пытается сам назначить встречу. А я тем временем решила окончательно перехватить инициативу в свои руки и добить Александра:

— Отвечайте быстрее, а то через пять минут мне нужно идти по делам. Будет вам удобно завтра в девятнадцать ноль-ноль?

— Да-да, конечно, будет, — проговорил Александр.

Он до сих пор не верил в свою удачу — ему так легко удалось добиться встречи с клиентом, который не знает куда деть несколько миллионов.

— Это прекрасно, — весело проговорила я. — Знаете кафе «Три осины и кисель» на четырнадцатом километре Рублёво-Успенского шоссе? Давайте там завтра в девятнадцать ноль-ноль. Я обязательно буду. И не забудьте захватить документы по акции. Я хочу сразу подписать все договоры и передать вам деньги. А сейчас мне нужно срочно идти. Увидимся завтра вечером в «Трёх осинах и киселе». Там, кстати, очень вкусная пахлава. Её готовят по старинному иранскому рецепту. Обязательно попробуйте. Вкус неземной. А ещё там совершенно обалденный шербет, — и я положила трубку, не дав Александру вставить и слова в свою пламенную речь.

Очень надеюсь, что Александр, действительно, попробует что-то из меню кафе «Трёх осин и киселя». Там на самом деле удивительно вкусно. И удивительно дорого. Например, порция пахлавы стоит восемьсот сорок шесть рублей и четырнадцать копеек, а шарик шербета — пятьсот семьдесят три рубля и семь копеек. Кстати, некруглые цены с копейками — часть рекламной акции, которую я в своё время порекомендовала владельцу кафе Меджиту, давнишнему приятелю моего отца. Посетителю кафе предлагается погадать по числам из его чека: по рублёвому числу предсказывают то, что произойдёт в течение года, а по копеечному — в течение месяца. При этом соблюдается соответствующий антураж: посетитель заходит в специальный шатёр, где его поджидает восточный предсказатель в чалме и накидке с переливающимися звездами, а само число для гадания складывается из стоимости трёх блюд в чеке, на которые, не глядя, ткнёт посетитель. Кратковременная рекламная акция превратилась в удачный бизнес-ход, и теперь в кафе всегда много клиентов, и особенно клиенток, а стоимость среднего заказа — из пятизначных цифирок.

А ещё в это кафе удивительно сложно доехать, особенно вечером. Надеюсь, Александр потратит не один час, сначала пытаясь преодолеть пробку на выезде из Москвы, а потом добираясь до четырнадцатого километра по вяло стоящей вечерней Рублёвке. Так что нескучный и дорогостоящий вечер Александру из «Попандополус Инвест» я обеспечила.

Надо, кстати, ознакомиться, что это за контора, чтобы понимать истинное лицо своего противника. Я вбила «Попандополус Инвест» в поисковую строку. На мой запрос высыпалось огромное количество положительных отзывов: «Принёс деньги в «Попандополус Инвест». Всё отлично. Принесу ещё»; «Компания — супер! Сотрудники — супер! Директор — супер! Я с ними навсегда». Тоже врут: сами сотрудники отзывы писали. Не могут у реально работающей конторы быть только восторженные клиенты, должны быть и недовольные, если только это не какое-нибудь закрытое общество, наподобие секты, куда принимаются люди с промытыми мозгами.

Я уже хотела закрыть Интернет, когда заметила, что у меня в почте висят семь непрочитанных писем. Интересно, кто это так рьяно кинулся работать в понедельник утром? Я открыла почту. Среди спамерских писем, которые я сразу удалила, было письмо от Геры и письмо от некоего Бондаренко Д. А.

Гера прислал письмо с извинениями, обещал вернуться в Москву пораньше, написал, что любит, намекнул, что готов перевести наши отношения на новый уровень. Я решила пока ничего ему не отвечать. После разговора с Александром из «Попандополус Инвест» мой эмоциональный запал поиссяк, и я уже не горела желанием послать Геру куда подальше. Не надо забывать, что Гера неплохой вариант: хорошо зарабатывает, не курит, не пьёт, относительно здоров. Периодически говорит, что любит меня. Где я ещё найду такого? Мне всё-таки уже за тридцать. В моём возрасте женихами не разбрасываются. Надо сначала взвесить все «за» и «против».

Следующее письмо было отправлено с корпоративной почты «Златабанка»:

«Уважаемая Ифигения,

Я Дмитрий Бондаренко, муж покойной Дины Бондаренко. Я знаю, что Дина встречалась с Вами вчера на тренинге «Руди-Труди». Я бы очень хотел увидеться с Вами, чтобы прояснить некоторые детали относительно последних часов жизни моей жены. Мне было бы удобно встретиться сегодня вечером после девятнадцати или завтра в обед в офисе «Златабанка». Надеюсь на Ваш скорый ответ.

С уважением, Дмитрий Бондаренко».

Надо сказать, Дмитрий Бондаренко не особенно церемонился: несмотря на обилие сослагательного наклонения, письмо читалось как приказ. Мне надо — а ты приезжай. Начальник до мозга костей. Хотя его можно понять. У него только что погибла жена. Он хочет узнать, о чём она говорила, чем жила в последние часы перед смертью. Наверное, это поможет ему справиться с горечью утраты близкого человека. Я вспомнила жёлтую скатерть на асфальте, свое постыдное бегство…

"Уважаемый Дмитрий,

Приятно познакомиться с Вами заочно. Да, конечно, я готова встретиться с Вами. Я подъеду завтра в интервале с 13-00 до 14-00 в офис «Златабанка».

До встречи, Ифигения"