Автобусная фея

Евгения Александровна Фролова, 2021

Вы когда-нибудь задумывались, втискиваясь в переполненную маршрутку: "куда, чёрт возьми, едут все эти бабульки в такую рань?" Любовь Ивановна узнала этот вселенский секрет, когда сама вышла на пенсию и сама впервые поехала на первое задание. Да, оказывается, на пенсии жизнь только начинается. И теперь жизнь Любови Ивановны полна магии, борьбы добра со злом и реальных опасностей.

В моей голове разорвалась бомба. Шум был такой силы, что казалось, истребитель приземлился в квартире. Я открыла глаза. Четыре утра. Конечно, не истребитель. Всего лишь Лариска — соседка сверху — нажала на слив бочка унитаза. Через минуту она уже долбила по стояку отопления. Ритуал у нее такой — желать мне «доброго» утра. Право слово, иногда кажется, что она хочет выжить меня из квартиры. Я поворочалась ещё какое-то время, но сон не шёл. Старость. Неохотно встала, пошаталась по дому, переделала все утренние дела, посмотрела в окно. Во двор вышел сосед Степаныч с метлой и принялся за уборку. Значит уже шесть часов. Я с трудом досидела за вязанием до восьми и пошла за хлебом. По пути достала письмо из почтового ящика. Я уже выходила из подъезда, когда Степаныч увидел меня и так махнул метлой, что пыль полетела мне прямо в лицо. Я отшатнулась. И вовремя! Сверху прямо передо мной упало что-то большое и черное. Шестнадцатикилограммовая гиря воткнулась в асфальт. Из окна второго этажа высунулась Лариска.

— Ой, Любовь Ивановна, простите, это нечаянно вышло.

— Нечаянно замуж выходят, а не пудовые гири из окна выкидывают! — зло прорычала я.

— Не обращай внимания на эту полоумную, — встрял Степаныч, и поинтересовался. — Хогвартс нынче по почте письма шлет?

— Куда там Хогвартсу, сама соцзащита снизошла, — я повертела письмо в руках и уселась на скамейку прочитать.

— Враньё всё это! — выкрикнула Лариска, выбегая из подъезда в халате и бигуди. — Развод! Не шлёт соцзащита писем.

Я, не обращая на нее внимание, прочитала письмо и сказала Степанычу: «Вызывают в отделение бумажки какие-то подписать».

— Не слушай их! — сказала соседка, закуривая сигарету. — Мошенники это! Как есть мошенники! Загипнотизируют и жильё отберут!

— Да уймись ты уже! — махнул на нее рукой Степаныч. — Раскудахталась, не остановить. А ты, Любаша, поезжай. Мне тоже такое письмо приходило. Ни чего там страшного нет.

Я решила послушать соседа. Собралась и поехала. Через час я уже зашла в двухэтажное серое здание Кировской районной соцзащиты. Спустя еще тридцать минут поисков я всё-таки смогла найти указанный в письме кабинет с номером «33-1». Правда, пришлось плюнуть на здравый смысл, потому что я поднялась на лифте на тридцать третий этаж. В двухэтажном здании. Ну да ладно, это мелочи, по сравнению с тем, что меня ожидало дальше. Я вышла в просторный холл, в котором была высокая стойка и улыбающаяся девушка за ней. Она поприветствовала меня и жестом указала на дверь матового стекла. Я постучалась и вошла. Ойкнула и выскочила обратно. К такому жизнь меня не готовила!

— Любовь Ивановна, не бойтесь, проходите. Вас ждут, — улыбнулась девушка.

Я перекрестилась и вошла. Кабинета не было! Был сад. Самый настоящий. С травой, деревьями, небом, ручейками и птичками. А воздух! Такой чистый воздух в нашем промышленном городишке можно только на буклетах турфирм встретить. Недалеко от меня стояли две скамьи и столик. На одной из скамей сидел мужчина средних лет в деловом костюме. Он встал и улыбнулся.

— Любовь Ивановна, добрый день. Меня зовут Гавриил. Проходите, пожалуйста, садитесь.

— Ага… — выдавила я, хотя сказать хотелось что-то вроде: «Ироды проклятущие, вот куда вы, значит, деньги налогоплательщиков транжирите». Я на полусогнутых ногах дошла до скамьи и пристроилась на краешек.

— Любовь Ивановна, мы знаем, что у вас на днях был день рождения. Примите мои запоздалые поздравления. Вы вошли в тот возраст, когда можете стать особенно полезными для общества. Поэтому мы хотим предложить вам работу.

— Ой нет, нет, нет! — замахала я руками. — На компьютерах ваших работать не умею, интеренетами не пользуюсь и вообще, я хочу спокойно дожить и помереть. И чтобы меня ни кто не трогал.

Конец ознакомительного фрагмента.