Славушка и соляной камень

Евгений Юрьевич Ильичев, 2023

Двенадцатилетний мальчик Славушка с нетерпением ожидает своего дня рождения. Он мечтает стать рекрутом Великого Князя Ворона – только так из мальчика он превратится в доброго воина. Но все его мечты о ратных подвигах разбиваются о волю отчима. Князь Родослав не желает видеть тщедушного и слабого пасынка на ратной службе. Славушке велено учиться на картографа. Ни воевода, ни сам Славушка не знают, что в жилах мальчика течет кровь самого бога Рода. За Славушкой тайно приглядывает ведунья Маланья. Она докладывает суровому колдуну Гофрину о том, что по земле севера бродит потомок прародителя всего сущего. Хранитель врат в Гиперборею не разделяет мнения ведуньи, но все же соглашается испытать Славушку и дать отроку шанс проявить себя. Славушке предстоит преодолеть долгий путь от слабого отрока до великого мага – защитника врат в таинственную Гиперборею. Боги и злые духи, сражения и магия, вечный спор добра и зла – все это ждет маленького сироту на его пути к правде о своем рождении.

Глава 7

Нелегко Славушка в себя приходил. Несколько дней маялся он в горячке, потом обливаясь, себя не помня. Все ему мерещилось, что его колдун тот изнутри огнем сжигает, со свету сжить пытается. Славушка и убегал в тех снах, и прятался, да только все без толку. Настигал его колдун всякий раз. И всякий раз мучил. Часы летели, беспокойные ночи сменяли друг друга. Чередовались и сны Славушкины. В одном из последних причудилось ему, словно колдун вновь настиг его, но на сей раз жечь огнем он мальчика не стал — придумал более страшное наказание. Он Славушку уменьшил. Наложил свои чары, забубнил, забормотал себе под нос, и начал отрок уменьшаться. Вот уже он ниже всех сверстников в крепости, вот он уже ниже кур, меньше собаки, меньше кошки. Мышь огромная пробежала мимо — чуть было Славушку не зашибла. И все скукоживался он и скукоживался. И уже букашки-таракашки всякие его выше да такие страшные все. Даже мураши комнатные стали казаться мальчику огромными чудищами, а сам он становился все меньше и меньше. И казалось Славушке, что это никогда не закончится, что так и будет он уменьшаться, пока и вовсе не исчезнет с лица земли. Наконец, стал он таким маленьким, что все-все вокруг казалось ему огромным. В простых предметах нельзя было ничего угадать. Али гора это, али лапоть, али ущелье непреодолимое, али в полу щель… Поднял Славушка свою голову крошечную, посмотрел наверх и увидел, как по миру идет великан огромный, ножищами своими топочет. Пригляделся он и обомлел — никакой это не великан был, то Мареська, сестрица его, по сеням шла. И, естественно, уменьшившегося братца своего она не видела, да и не могла увидеть. Шла Мареся прямо на него и не ведала, что может сейчас непоправимое сотворить, не знала, что вот-вот раздавит она Славушку. Бросился он бежать со всех ног, с пути сестрицы убраться пытается, да только к тому времени он уже настолько маленьким стал, что и ноготочка не успел пробежать. В самый распоследний момент поднял мальчик голову и видит, как огромная пятка сестрицы опускается прямо на него. Еще секунда — и хррррясь!

С криком проснулся Славушка, руки вперед выставляет, защититься пытается.

— Тише, тише, родной… — шепчет Мареся, ручник холодный ко лбу брата прикладывая. — Очнулся? И горазд же ты спать, братец!

— Ты? — простонал Славушка.

— Я, соколик, я. Кому ж еще быть?

Не поверил Славушка в морок. Не могла быть Мареська рядом. Точно помнил он, что погибнуть ему должно было. Уж тот финн и нож свой достал, и зубоскалил ехидно. Как есть — очередной морок колдуна это, а не сестрица. Опять в беспамятство Славушка впал. Правда, на сей раз он уже просто спал, глубоко и крепко. Жар ослабел, лица чуть заметно румянец коснулся. Задышал отрок мерно и спокойно, отпустила его болезнь горячечная. И проспал он так еще один день и ночь целую. А на третий день с момента нападения колдуна Славушка окончательно в себя пришел.

— Пить хочу, — слабым голосом попросил он, завидев подле себя сестрицу.

«Неужто не отходила все это время?»

Утолив жажду, первым делом поинтересовался:

— Давно я тут?

— Три дня уж. Бабка Вайка тебя выходила, а я ей помогала за тобой ходить.

— Портки мои где?

— Нечего тебе, — хихикнула Мареська, — без порток пока полежишь.

Славушка стыдливо прикрылся грубой рогожею, только осознав, что лежал тут нагой целых три дня, а Мареська за ним ходила и убирала. Она ж единственная в ученицы к бабке Вайке попала, кому ж еще.

— Да ладно тебе, — прыснула Мареська, ничуть не смутившись, — чего я там не видела? Ты ж со мной в одном корыте плескался, покуда нам зим по восемь не стукнуло.

— И все одно, ты не столько сестрица мне, сколько девица, — пояснил свой стыд Славушка. — Негоже девицам парней видеть.

— А парням?

— А что парням?

— Парням гоже за девицами подглядывать? — продолжала веселиться Мареська.

— И парням негоже, — подтвердил Славушка и тут же пожалел о том, что сказал.

Мареська его уже подлавливала на том, что он с ребятами девок на реке пугал. Сперва подкрадутся к берегу чуть поодаль да вверх по течению. А после поднырнут и промеж девок купающихся вынырнут с криками и улюлюканьем. Эх, и визгу-то от них было, от девок, а после беготня по полдня друг за дружкой. И самое главное, что со стороны брата да сверстников его это была действительно шалость невинная. Парни-то подольше зреют, нежели девки. А вот девицы в такие шутки иные смыслы вкладывали, о которых Славушка еще и не слыхивал даже.

Ничего Мареська на то Славушке не ответила, понимая, что не время сейчас такие прения устраивать.

— Пойду, за бабкой Вайкой схожу, — подбоченившись, сказала сестрица и почти что вышла в сени, но Славушка ее остановил:

— Погоди, Мареська, иди сюда, сядь-ка, — он привстал с лежака, соломы сестре подпихнул, чтобы сидеть не жестко было, и принялся расспрашивать. — Расскажи, я как тут оказался? — обвел помещение глазами и добавил. — И где это — тут?

— Может, после, а? — затянула ломаться Мареська, но Славушка ее за руку взял и потребовал:

— Нет уж, сестрица, я тут уже три дня, а по всему должен был уже рыб кормить. Рассказывай давай, что там было?

— Ну ладно, неугомонный, слушай. Я, как ты велел, до крепости побежала. Сова твоя мне прекрасно путь-дорогу показывала. И да, — Мареська ударила Славушку кулачком в плечо, — жук ты хитрый! «Филарет меня учил, по солнцу…», — передразнила она брата. — Трепло ты, братец! Больше никогда не буду верить тебе. Сова тебя из лесу вывела! Эх, и до чего же она у тебя умная!

Славушка смущенно улыбнулся возмущающейся сестрице и уточнил:

— А сейчас она где?

— А кто ее знает? — пожала плечами Мареся. — Может, охотится, а может, какими другими совиными делами занимается… Правда, каждую ночь к тебе прилетает. Я ее впускаю, она на печи сидит да глаз с тебя не сводит. Странная она. Но умная. Все, что ни скажу, понимает. Я уж третий день ей дивлюсь.

— А где это мы?

— У бабки Вайки ты, во врачевальне. Отец велел еще в ту зиму специальную избу поставить у нее на задах. Он, оказывается, еще той зимой нападения ждал. Никак не думал, что финны летом на приступ пойдут.

— Понятно… — протянул Славушка. — Все-таки то финны были? Угадал я?

— А бес их знает! То ли финны, то ли угры — их, кочевников лесных, не разберет никто. Даже отец такого племени раньше не видывал.

— А было-то что? Добралась ты до крепости, а дальше что?

— Так ты ж не перебивай вопросами глупыми, — насупилась Мареська, — я все правильно да по порядку и расскажу.

— Извини. Продолжай, Маресьюшка.

— То-то же. Так вот, я в крепость, а ворота закрыты. Кликаю стражу, а на башнях никого. И странно так было — стражи нет, ворота подняты, хоть и день-деньской на дворе. Подумала, уже знают про лазутчиков. Побежала в обход, до лаза тайного пробралась…

— А про лаз ты откуда знаешь? — вновь подивился сестре Славушка. Он-то считал, что, акромя него и еще двух верных друзей, никто о том лазе не ведает.

Мареська вновь языком цокнула:

— Про тот лаз уже все дети знают. Одни вы, дурни, считаете, что это тайна великая. Как я, по-твоему, из крепости за порывай-травой бегаю?

Славушка таким вопросом не задавался, а теперь понял — вона как. Мареська же тем временем рассказ свой продолжила:

— Попадаю я, значит, в крепость и первым делом встречаю деда Филарета. Идет писарь понурый, дороги не разбирает, глаз мокрый. Все Филарет бороду на себе рвал. Я ему на глаза попалась, а он так и подпрыгнул — решил он, что мы с тобой сгинули в болотах, потому-то шел да убивался. Он ведь, как только понял, что нас не видит, сразу бросился искать да кликать. Потом понял, что мы круто пропали и без помощи уже не обойтись. Вернулся он тогда в крепость, отца нашего кликнул. Тот — дружину в копье. Говорит: «Чтобы Славушка да Мареська вокруг трех сосен заплутали? Быть того не может! Никак колдун или ведунья злая в округе объявились да мороку нагнали». В общем, отрядил отец полдружины с Филаретом лес прочесывать, а сам со своими ратниками поскакал краем леса до озера Бачун. Чего уж он там забыл, я не знаю, но так мне Филарет рассказывал. Вернулись они все под вечер. Уставшие, угрюмые. А тут я прибегаю с новостями важными. Филарет сперва обрадовался, а потом чуть не озверел. Схватил за косу — да к отцу. Отец меня сперва обнял, затем расспрашивать стал. Я ему все рассказала, что ведала. Тогда он меня крепко так за плечи схватил, весь дух вытряс, пока меня, дуру рыдающую, в чувство не привел. Он выведать у меня пытался, где именно переправу вражина наводит. А я-то рассказать не умею, да и карт никаких вы с Филаретом еще не написали. Сказала, что показать могу. Поскрипел отец зубами, поводил желваками да и взял меня с собой. Я им путь и указала.

— А дальше что?

— А то, что успели мы вовремя. У финнов что-то с той переправой не заладилось. Часть из них утопла, а остатки, человек десять, наши ратники вмиг раскидали. А тебя вороги увезти на тот берег хотели, уже к веревке какой-то привязывали. Отец тогда тому финну, что тебя пленить хотел, голову отрубил. Я сама видела, только ты отцу не говори — я обещала глаза держать закрытыми.

— А ты где во время битвы была?

— У Силыча за спиной, на коне его, — Славушка заметил, как густо зарделись щеки сестрицыны.

Силыч, самый молодой да проворный воин в отцовой дружине, всем девицам в крепости нравился. Видать, и Мареська под его очарование попала. Мальчик эту новость про себя отметил, но решил приберечь ее на будущее. Да и не особо важно ему сейчас было, чьим ликом мысли сестрицы заняты.

— Дальше-то что?

— А ничего, — встрепенулась Мареська от каких-то мыслей. — Отряд Силыча честно по финнам на том берегу из луков отработал, чуть ли не половину из них перебил. А отец тем временем тебя спас. Уж по пояс в воду забрался, чтобы поймать тебя.

— А с колдуном как?

— С каким колдуном? — ужаснулась Мареська. Было видно, что ей крайне интересно про колдуна разузнать у Славушки. — Не было там никакого колдуна! Я во все глаза за битвой глядела. А ты что видел?

— Ох, сестрица, — тут уже у Славушки появился повод для гордости. — Чего я только не видел. Если знать хочешь, это я тем финнам переправу попортил.

— И как же? — скептически вскинув бровь кверху, спросила Мареська и тут же приложила брата фактом. — Там все рухнуло, потому как дерево, к которому они канаты вязали, треснуло и упало. Не выдержало их веса.

— Сама ты дерево! — обиделся Славушка. — Это я его порезал так.

— Да брось заливать! — не поверила Мареся. — И как же ты это сделал?

И тут Славушку кольнуло — он за все время не спросил за камень свой волшебный. Мареська почуяла, что гложет брата, и успокоила:

— Да взяла я твой соляной камушек, взяла, не волнуйся.

— И как же ты поняла, что его взять нужно? — недоверчиво спросил мальчик. — И почему это он соляным у тебя сделался?

— А вот такая я сметливая да прозорливая, — хитро подмигнула Славушке сестрица. И тут же получила в свой адрес укоризненный клекот совы.

Оба вздрогнули. За беседой не заметили они, как бесшумной тенью сова белая подлетела к окну и села на краешке подоконника. Мареся посмотрела на птицу, потупила голову и призналась:

— Это она мне камень твой принесла. В лапках. Забавно так. Птица — и камни носит. А соляной он, потому что соляной. В прямом смысле. Сам можешь лизнуть. Мы такие камни покупаем у южан и перемалываем для заготовок мяса и рыбы.

Затем Мареся деловито встала между Славушкой и совой и заявила:

— А теперь я с места не сойду, покуда ты мне про эту совушку разумную все не поведаешь. И про камень. И про волка. И про финнов. Всё-всё!

Пришлось мальчику всё сестрице своей рассказать без утайки. Особенно впечатлил Маресю момент, когда сова прямо из воздуха камень соляной на свет явила и Славушке его передала. Сам же отрок акцент сделал на свойствах камня — уж больно впечатлил его тот огненный меч, которым он волка одолеть смог.

— Правда, я так и не смог понять, как именно камнем этим пользоваться, — закончил рассказ Славушка. — Там, на берегу, хотел я именно меч в руках увидеть, а вышла зубочистка какая-то.

— Но та зубочистка с легкостью ствол осиновый перерезала, — возразила Мареся. — Выходит, главное не то, что ты заказываешь у камня, а то, чего ты добиться желаешь.

— Ох, жду не дождусь, когда смогу пользоваться этим камушком в полной мере, — мечтательно глядя в окошко, сказал Славушка. — Тогда-то я и с Ермолки спесь собью, и отцу докажу, что в ратники гожусь.

— Даже и не мысли хвастаться камнем! — запротестовала Мареся. Сова ей тут же клекотом своим поддержку оказала, вроде как согласна была с мнением девочки.

— Это почему же? — удивился Славушка.

— Во-первых, ты не сможешь камень этот у себя сохранить, коль все прознают, какими свойствами он обладает.

— Так и не факт, что камнем этим кто-то, акромя меня, сможет пользоваться, — возразил Славушка.

— Это мы легко проверить сможем, — отмахнулась Мареся. — На мне вот и проверим. Смогу я из него хоть спичку горящую сотворить — значит, любой сможет.

Конец ознакомительного фрагмента.