Страх жизни

Евгений Южин, 2020

Человечество спряталось в городах, закрылось от враждебной ему природы. Но кто кому враг еще предстоит разобраться молодому электрику, волею случая оказавшемуся во "внешнем мире", столкнувшемуся с угрозой жизни, и встретившему загадочных "диких".

3

Пройдя санитарный модуль и облачившись в новенький комбинезон усиленной защиты, Антон почувствовал себя космонавтом. В отличие от стандартного, новый комбинезон имел встроенную систему климат-контроля и многослойное покрытие, испещренное блямбами клапанов и интерфейсов. Нечего и говорить, что он не боялся дождя. Да что там дождя — у Антона было ощущение, что в таком костюме можно и в открытый космос — ну, не в буквальном смысле, конечно. Но, во всяком случае, даже просто повредить покрытие было проблематично. Костюм быстро подстроился под него и через некоторое время как будто исчез — ясно, что он никуда не делся, но был настолько комфортен, что Антон как бы перестал его замечать.

Пройдя по длинному тоннелю в гараж, он обескураженно замер. Невысокие потолки скрывали масштабы сооружения, но длинная дорога, уходящая вдаль под светом потолочных панелей, впечатляла. Мимо быстро прошел мужчина в похожем на Антонов комбинезоне, запрыгнул на стоявший рядом самокат и, заложив пару крутых виражей, исчез в лабиринтах запаркованной техники. Стало ясно, что без помощи найти указанную площадку будет затруднительно.

Двухколесные помощники стояли здесь же, на зарядной станции. Антон набрал номер стоянки на панели, и самокат устремился к цели. Мимо замелькали припаркованные вездеходы. Сначала шли маленькие машины, предназначенные для непродолжительных поездок, — они были негерметичны, и экипаж в них должен был постоянно оставаться в защитных костюмах. Эти машинки, напоминающие древние военные бронетранспортеры, никогда не попадали в чистую зону — их даже ремонтировали и обслуживали здесь же, работая в защитных комбинезонах.

Потом пошли уже более серьезные агрегаты, похожие на космические вездеходы для покорения других планет. Они стояли, соединенные со стыковочными шлюзами для обработки внутренних стерильных помещений. Вдали выдавались носами на общий проезд совсем уж грандиозные машины, вероятно, способные самостоятельно преодолеть всю дорогу до иных городов. К сожалению Антона, впившегося взглядом в никогда не виданную им технику, до них он так и не добрался. Самокат пискнул, на интерфейсе шлема нарисовался указатель — прибыли, площадка 52Н.

Вездеход ничем не отличался от соседей. Рубленые угловатые формы, длинное тело, опирающееся на четыре оси, снабженные огромными, в рост Антона, колесами. Рядом с ним, опираясь на могучую лебедку, установленную на носу машины, стоял незнакомый мужчина. Антон бросил самокат на зарядную станцию и подошел к незнакомцу — лет сорок, добродушная улыбка и холодные изучающие глаза.

— Здравствуйте. Меня зовут Антон.

— Алексей, — улыбнулся тот еще шире и протянул ему руку. Глаза его между тем смотрели холодно и изучающе.

Антон ответил улыбкой и рукопожатием:

— Чего дальше?

— Сейчас шеф придет — и поедем. Агрегат такой видел?

— Инструкцию читал, — честно признался новичок.

— Тогда лезь, исследуй. Только в шлюз и в чистый отсек не суйся — там ресурс маленький, всего на пятьдесят шлюзований, — увидев непонимание в глазах Антона, добавил: — Нас же трое. Вошли, вышли — уже шесть раз использовали. А нам сутки канифолиться! — закончил непонятным словом Алексей, но Антон не стал переспрашивать — его занимал вездеход.

Тяжелая дверь открылась с натугой. Рядом с местом водителя было лишь еще одно, несмотря на внушительную ширину машины. Между ними, как широченный стол, торчал короб какого-то агрегата, заботливо прикрытый толстой накидкой. За передними креслами стоял еще один ряд — неполный. Три небольших сиденья прижимались к дальнему борту вездехода, а на пустом месте располагалась дверь внутреннего шлюза. Передние кресла поворачивались на месте, и сейчас водительское как раз было развернуто вовнутрь. На него и уселся Антон, разглядывая обстановку.

Содержимое негерметичного отсека выглядело необжитым — никаких следов, что обитатели этого вездехода как-то по-особенному следили или заботились о машине. Металлические панели светло-серого цвета были уже потерты и поцарапаны, пластик местами покоробился и слегка пожелтел. Немного лучше смотрелась панель приборов и многочисленные интерфейсы управления, плотно оккупировавшие пространство рядом с водителем и его пассажиром. Да и то, скорее всего, потому что они были универсальными, выглядящими на машине как домик колониальной администрации посреди моря хижин аборигенов. Боковые окна, видимо, никто никогда изнутри не протирал, и они добавляли интерьеру и так уже бывшей в избытке брутальности.

Сидя на продавленном сиденье, Антон размышлял: не похоже, чтобы бригада была привязана к своей машине. Такое ощущение, что им все равно, на чем они ездят на смену. Это, да еще и явно высказанное ему нежелание видеть его в экипаже, абсолютно не вписывались в ту картину, которую он нарисовал себе, пока готовился к сдаче тестов. Было стойкое ощущение, что ему еще только предстоит что-то узнать о новой работе.

Не очень чистые стекла полыхнули желтоватым светом — по проезду мимо них медленно прополз такой же, как и у них, вездеход с большим бортовым номером 87. Антон вдруг понял, что не знает, какой номер у их машины — ничего подобного он на ней не видел. За окном мелькнул человек — к Алексею, чем-то громыхавшему у лебедки, подошел незнакомец. Крутанувшись на кресле, Антон всмотрелся из глубины кабины в людей перед носом вездехода — пришедший, это был шеф, рассказывал что-то неприятное его напарнику. Лицо последнего было хмурым и даже злым. Шефа тоже нельзя было назвать в этот момент счастливым. Алексей мотнул головой по направлению Антона, и они, не сговариваясь, повернули головы, всматриваясь в темноту кабины — Антон замер. Почему-то в этот момент он был уверен, что разговор шел о нем. Вероятно, его не было видно сквозь наклоненное лобовое стекло, так как шеф, мазнув по нему взглядом, никак не отреагировал на застывшего новичка, вернувшись к разговору с Алексеем. Последний что-то резко сказал, отчего шеф напряженно застыл, уставившись в его лицо, потом махнул рукой, и они устремились к дверям машины, а Антон поспешил освободить водительское кресло.

Двери распахнулись одновременно, отработанными движениями его напарники запрыгнули на передние кресла — Алексей на место водителя, шеф — рядом.

— Поехали, — сказал шеф и только после этого, обернувшись, кивнул застывшему на заднем ряду электрику: — Привет. Освоился?

— Здравствуйте. А что тут осваивать? Я только кабину и видел. Ни в чистом отсеке, ни в ремонтном еще не был.

— Успеешь еще.

Шеф уже потерял к нему интерес, активируя интерфейсы вокруг себя. Алексей, откинувшись в кресле, щелкал кнопками на паре джойстиков, установленных на подлокотниках. Сзади что-то загудело, затем гул стремительно истончился, плавно перейдя в шипящий свист, загорелись какие-то лампочки над входными дверями, уши слегка прижало повысившимся давлением, и в то же мгновение соседние вездеходы медленно поплыли назад — машина тронулась. Устроившись поудобней на кресле у окна, Антон выбросил все мысли о странностях новой работы, разглядывая скользящий мимо окружающий мир.

Вездеход шел удивительно плавно и мягко, еле заметно покачиваясь на ходу. Вот замелькали гиганты, до которых Антон так и не добрался — многоосные машины с длинными вытянутыми телами, раскрашенные в яркие цвета. На них громоздились разнокалиберные надстройки: вот мощная антенна в сферическом защитном кожухе, вот пара огромных дронов, припавших животами к крыше их носителя, вот непонятного вида подъемники и даже парочка настоящих кранов. Неожиданно слева распахнулся широченный проезд, ведущий куда-то в дальнюю глубь подвалов, но вездеход Антона стремительно развернулся в другую сторону, вжимая новичка в стенку, и устремился по неширокому тоннелю к виднеющемуся сквозь лобовое стекло ярко освещенному шлюзу, призывно мигавшему зелеными сигналами.

После шлюза турбина за спиной увеличила обороты, и вездеход долго поднимался по длинной, открытой сверху траншее, так что Антон видел только серые стены по сторонам и кусочек светлого неба через потолочный люк. Когда они наконец выбрались на свободу, он обнаружил, что вездеход оказался на древней дороге, в прошлом огибавшей все районы Большой Москвы. Собственно, от той дороги уже давно ничего не осталось, кроме широченной просеки в лесу между брошенной Балашихой и Измайловым.

— Мы что, в Балашиху едем? — взволнованно спросил Антон.

Шеф ничего не ответил — было похоже, что он задремал. Алексей покосился на соседа, на Антона и, хмыкнув в микрофон, ответил:

— Нет, конечно. Что там делать? У нас точка в сорока километрах от Измайлова, мы Балашиху с севера обойдем.

— А что там?

— Подстанция там, — водитель помолчал, но добавил: — Сто лет ее не ремонтировали, пока она не накрылась. Мы там будем с трансформаторами возиться, а ты, пока мы будем корячиться, будешь винты и гайки крутить — заменишь всю старую автоматику.

— На что заменю?

— Комплектовщик еще ночью контейнер для тебя закинул. Разбирайся. Это вроде твоя работа.

Антон ничего не ответил. Действительно, его же не на экскурсию взяли — работать. Схватив планшет, он активировал его и некоторое время изучал наряд на работу и сопроводительную документацию. Быстро поняв, что ничего нового для него там нет, он вернулся к тому, что происходило за окнами. А вездеход между тем, проскочив участок дороги, пролегавшей по окраине Измайлова, свернул на унылую бетонку, пробиравшуюся через густой лес. Было заметно, что те, кто ездил по этой дороге, предпочитали двигаться по обочинам, вместо того чтобы трястись по раздолбанным стыкам плит. Но в этот раз, однако, прошедший недавно дождь внес свои коррективы, и вездеход вынужденно запрыгал по грязному бетону. Толчки и тряска не произвели никакого впечатления на шефа, продолжавшего похрапывать в своем кресле. Антон же впервые в жизни видел в непосредственной близости от себя настоящий лес. Нет, конечно, их возили на лабораторные занятия в кусочек бывшего огромного парка, сохранившийся как раз на самом краю района. Но то был тщательно очищаемый и контролируемый людьми образец локальной экосистемы, а не дикий и опасный кусок природы.

Он отлично помнил, как в восьмом классе у них было особое занятие, на которое допускали только ребят, получивших медицинский допуск. Тогда под присмотром врача им, по пять человек за раз, разрешали снять защитную маску, чтобы вдохнуть нефильтрованный и неочищенный воздух. Ребята ужасно волновались, Антон старался держать себя в руках и делал вид, что ничего особенного не происходит, но постоянно замечал, как болтает ногами — привычка, которой за ним никогда раньше не водилось. Обычно молчаливая Анька Бурова трещала, как заведенная, а друг Ванька потом признался, что страшно потел. Он помнил, как ударили по нервам странные, непривычные запахи: мокрая земля, которую можно было видеть совсем рядом, что-то пахуче неуловимое, и запах собственного костюма, который, оказывается, вонял разогретым пластиком.

Каждая группа проводила без маски по пятнадцать минут — те, кто, конечно, мог это выдержать. Антону повезло — ничего, кроме внезапного зуда в носу и затяжной серии чихов. Закончилось все тем, что нос изнутри опух так, что он мог дышать только через рот. Но все это были мелкие неприятности по сравнению с тем же Ванькой, у которого начался массивный отек. Антон навсегда запомнил уродливую маску вместо лица друга и торопливую суету санитаров, тут же утащивших Ваньку в медблок.

Позже они все долго еще хвастались друг перед другом пережитыми страхами и болячками. В детстве Антон часто мечтал о том, как он будет исследовать окружающий мир, купаться в морях или озерах и дышать чистым воздухом высоких гор. После того урока все мечты такого рода исчезли сами собой. Им всем как будто сделали прививку от внешнего мира, от дикой жизни.

И вот неожиданно он пробирается в слабозащищенном вездеходе через настоящий лес, полный не только аллергенов, но и враждебной человеку жизни. Антон боялся признаться себе, но это его почему-то не пугало, а волновало и даже радовало — в однообразной череде будней появилось нечто новое, возбуждающее. Даже если его никогда больше не возьмут в бригаду, он уже не жалел о том, что согласился на эту работу. Кто еще из его друзей мог похвастаться, что видел вот так, своими глазами, мокрые кусты вдоль обочины, таинственные тенистые просветы между стволов деревьев, манящие неизведанным, вот эти странные пушистые деревья, покрытые вместо листьев иголками, деревья, похожие на высоченные оранжевые столбы с кроной на самой макушке, или вот эти гиганты, захватывающие пространство вокруг своими толстенными узловатыми ветвями. Антон смотрел на освещенные солнечным светом макушки этих деревьев и воображал, как было бы замечательно очутиться вон там — на перекрестках деревянных дорог, высоко под голубым небом, среди темной листвы, защищавшей тайные тропы от нескромного взгляда снизу.

Ощущение экспедиции в неведомое портили мрачные серые небоскребы мертвой Балашихи, торчавшие гнилыми зубами над блестящей зеленью живого леса, да изредка мелькавшие среди деревьев развалины старого мира — останки эпохи, когда люди были вынуждены подчиняться законам жизни.

— Алексей, а вы в Балашихе были когда-нибудь? — задал Антон терзавший его вопрос.

В микрофоне было слышно, как хмыкнул водитель:

— Сто раз. Через нее трасса проходит на главный питающий узел «Восток-7».

— И как там? — немного напряженно спросил заинтригованный парень.

Балашиха относилась к разряду городских ужастиков — таинственное место, жители которого не справились с защитой города и, несмотря на помощь Москвы, потеряли его. Считалось, что они все погибли.

— Скучно. Нет там ничего. Все, что было ценного, жители растащили еще во времена катастрофы, а лазить на небоскребы — дураков нет. Внизу все, кроме трассы, заросло лесом.

— А разве они не погибли там все? Жители.

Алексей полуобернулся, посмотрел на Антона с каким-то странным выражением, помолчал, наконец ответил без прежней живости в голосе, как будто с натугой:

— Не знаю. Меня там не было. Знаю, что сейчас там точно никого нет.

Дорога сбежала вниз, к мосту через небольшую речку. Было видно, что за ним ухаживают — в отличие от раздолбанной дороги, он был аккуратно покрашен, лишняя растительность вокруг вырублена, а трава подстрижена. Вездеход, свистнув турбиной, запрыгнул на покрытый железными листами пролет моста и, бодро пробежав по нему, нырнул на противоположном берегу в густые кусты, разросшиеся вокруг характерных холмиков — остатков древних строений.

Антон крутил головой по сторонам и метался от одного окна вездехода к другому — ему все было вновь, все казалось загадочным и непонятным. Речка на одной стороне от моста разливалась в большую заводь, покрытую сверху чем-то зеленым, напоминающим ковер. В просвете чистой воды плавали две неизвестные ему птицы, равнодушные к вездеходу. Берега плотно заросли чем-то непонятным, похожим на гигантскую траву, торчащую прямо из воды. Что-то подобное он видел только в документальных фильмах про природу, и ему казалось невероятным, что она, природа, существует так близко от города, от его дома.

Слева от дороги неожиданно мелькнули расчищенные от леса участки — небольшие прямоугольной формы поля. Некоторые густо поросли маленькими темно-зелеными кустами, некоторые стояли голые, исчерченные глубокими бороздами, взломавшими почву.

— А что это такое? — спросил он у водителя.

— Поля. Что не ясно?

— В смысле? Это люди сделали?

— Нет, медведи, — Алексей покосился на парня. — Люди, конечно.

— Из города? — удивился Антон.

— Какого еще города? Ты что, не в курсе, снаружи тоже люди живут?

Антон растерянно возразил:

— Ну, так то же дикие!

Алексей ничего не ответил, только что-то невнятно буркнул, наверное, обидное, но любопытство терзало Антона, и он решил не обращать на это внимания:

— Так это что, дикие?! Они прямо здесь живут?

Антон крутнул головой и тихонько засмеялся:

— Ну ты и перец, электрик! Дикие возле каждого города живут! А может, и дальше.

— Нам в школе говорили, что они почти все вымерли. Я думал, они где-нибудь далеко в горах. Но не рядом же с городом.

Алексей продолжал тихо смеяться, пытаясь не разбудить дремавшего шефа:

— Чего им делать-то далеко от города?! — неожиданно он стал серьезен: — Ты, парень, только вот чего, особо об этом не распространяйся там. Тема такая — скользкая. Если не хочешь близко познакомиться с ССБ, помалкивай. Понял меня?

Антон кивнул:

— Понял.

ССБ, или Служба санитарной безопасности, считалась в городе засекреченной страшилкой — структурой, из цепких лап которой, по слухам, никто не возвращался. На самом деле ее никто особо не боялся, потому что никто о ней ничего не знал. В отличие от Санитарного надзора, который был вездесущ и неумолим и деятельность которого напрямую затрагивала каждодневную жизнь простых граждан, ССБ гораздо чаще фигурировала в детективных сериалах и триллерах, чем в городской зарегулированной среде.

Неприятностей можно было скорее ожидать от Надзора, чем от полумифической Службы, но тот был слишком близок и понятен людям, чтобы пугать их. У многих в нем служили друзья или родственники, каждый регулярно сталкивался с ним. Да что там говорить — вся пропускная система действовала под непосредственным управлением Санитарного надзора, поэтому ореол загадочности и тайны так и не прижился к нему.

Другое дело — ССБ! Таинственные рыцари, стоящие на дальних рубежах обороны города, никому не известные герои, рискующие своими жизнями без малейшей надежды на признание. Ведь если даже про тебя снимут фильм, никто никогда не узнает, кто был прототипом героя.

Было, впрочем, что-то не вполне ясное в предостережении Алексея. Если здесь каждый день ездят люди из города, то какая может быть тайна из того, что рядом с городом живут дикие? И какая связь между городом и этими несчастными? Зачем они селятся так близко? В понимании Антона, диким было бы намного комфортнее жить подальше от цивилизации, как в том кино про затерянные в джунглях племена: знакомство с цивилизованным миром, как правило, ничего хорошего им не приносило, в то время как в изоляции у них оставался шанс худо-бедно продолжить свое существование.

Неожиданная мысль возникла в голове:

— Алексей, а ты диких видел? Ну, здесь во время работы.

Водитель долго молчал. Антон чувствовал, что тому что-то не понравилось в его вопросе.

— Видел, конечно. Может, и ты увидишь, если повезет.

Антона, однако, перспектива такой встречи слегка испугала:

— И что делать?

Водитель его, похоже, не понял:

— Что значит «что делать»? Работать, ясен пень!

— А если он приблизится?

Алексей опять тихо засмеялся:

— Ну, ты, парень, даешь! Я от тебя похудею скоро! Что делать? Что делать? Удирать! Дикие — они знаешь какие?! У-у, брат, страшные!

Антон понял, что Алексей над ним смеялся, и откинулся на своем кресле.

За окнами проносилось таинственное Подмосковье, совсем не похожее на то, как он его представлял. Вместо гигантского кладбища, могильника — бесконечный лес, тихие речки, редкие поля диких людей и мельтешащая всюду жизнь — насекомые, птицы, трава, деревья и непонятные палки, торчащие из воды. Если бы не плывущие вдалеке небоскребы да разбросанные всюду останки зданий попроще, то он ощущал бы себя настоящим путешественником, исследующим далекую неприрученную планету. Хорошо, что он согласился на эту работу!