Игрушка для дракона. Книга 2

Евгений Щепетнов, 2023

Что должен делать попаданец в мире магии и меча? Ну конечно же – куда-то идти и бороться со злом. Ну а если он этого не хочет? Если все, о чем он мечтает – играть на гитаре, любить красивых женщин, развивать свой бизнес, колдовать и вообще наслаждаться жизнью? Увы, наши желания не всегда совпадают с планами богов, бросающих нас по жизни, как мутный весенний поток – маленькую соломинку. Наслаждаться жизнью – дело хорошее, вот только эту жизнь надо еще и уберечь. Как и жизни твоих близких. Андрей Костин теперь – предприниматель, торгующий редкостями. Получится у него бизнес, или нет – это покажет время. Слишком много вокруг людей, которым чужой успех колет глаз. Но и Андрей не так прост, голыми руками его не взять…

Глава 5

Когда хозяин приказал поехать, и посмотреть, что продают в этой лавке, Симон Агордас был очень недоволен. Ну что, что может продать какой-то там базарный купец, да еще если этот купец — женщина! Что это за Марина Гарс?

Симон навел справки — никто из купцов ее не знает. А еще выяснилось, что раньше эта лавка принадлежала обувщику, который съехал из этой лавки некоторое время назад. И вот, вдруг появляется Гарс!

Симон был советником главы Клана Хессаг, одного из крупнейших и богатейших Кланов империи. Этот Клан состоял из тридцати дворянских семей, выбравших предков нынешнего Главы для руководства сообществом — навечно. С тех пор, уже тысячу лет, Клан Хессаг процветал, подмяв под себя большую часть рынка Империи. Рудники, сталеплавильные заводы, оружейные мастерские, торговля зерном и пряностями — да чем только Клан не занимался! Каждый дворянский род специализировался на определенных торговых и производственных делах, и доходы в Клане делились согласно подписанному Договору, который не менялся с самого его подписания.

У главы Клана, Эдрега Азага Хессаг был свой пунктик, можно сказать увлечение — он собирал различные редкости, которые изредка появлялись в Империи. Целый зал в его замке был отведен под артефакты времен Драконьей Войны, как он ее нередко называл. И чего только там не было — начиная с самых что ни на есть натуральных чешуек брони дракона, и заканчивая боевыми артефактами, которые давно уже разрядились и не могли составлять никакой опасности для окружающих (что очень радовало Симона, не любившего никаких магических предметов непонятного назначения.)

В общем, когда Главе пришло странное письмо, в котором предлагалось посмотреть редкое, и очень, просто-таки невероятно дорогое оружие — Эдрег направил в лавку своего ближайшего помощника Агордаса. Само собой — его, ибо верил своему помощнику как самому себе. Они вместе выросли, и можно сказать были друзьями. Если только у Главы Клана в друзьях может быть простолюдин. Мать Агордаса была кормилицей Эдрега, так что они ко всему прочему были и молочными братьями.

Симон никогда не опаздывал, потому прибыл на рынок заранее, только лишь рассвет окрасил розовым светом городские крепостные стены. Рынок открывается рано, еще затемно, и лавки работают с рассвета и до начала дневной жары. Потом закрываются до вечерней прохлады, и работают еще некоторое время — для тех, кто не успел купить утром. Так должна была работать и «Лавка редкостей», как ее назвала неизвестная купчиха.

Но Симон ошибся. Прошло несколько часов, прежде чем хозяйка лавки появилась у своего заведения. За это время рядом с лавкой накопилось уже семь человек — посланцев своих господа. Все эти люди были доверенными лицами Главы Клана — секретарями, советниками, оружейными мастерами — кому, как не оружейному мастеру оценивать ценность предлагаемого оружия?

Симон переговорил с ними со всеми — в основном коллеги были настроены в высшей степени скептически. И почти каждый сказал, что если бы не воля господина, они сейчас же развернулись и тотчас отсюда ушли. Только один промолчал, хитро улыбнулся, и по его физиономии было видно — этот ушлый человек знает что-то такое, чего не знают все остальные. И эти самые остальные прекрасно это поняли, ибо глупых людей ни в секретарях, ни в советниках не держат.

Хозяйка появилась у лавки после десятого удара колокола на ратуше, когда солнце пекло уже совершенно немилосердно. Это была девушка самое большее двадцати лет от роду, голубоглазая и настолько красивая, что у всех, кто стоял рядом (и у Симона!) перехватило дух. И мало того, что ее лицо было совершенным, как если бы это была картина известного художника, так еще и ее волосы были собраны в странную прическу, которую не носит ни одна женщина Империи. И Симон подозревал, что фигура девушки настолько же совершенна, как и ее лицо.

Вначале он подумал, что возможно это помощница купчихи, или ее дочь, но когда увидел, как уверенно та держится, как привычно открывает дверь лавки, тут же понял — нет, это та самая Гарс и есть.

Рядом с ней шел молодой парень, можно сказать юноша — соответствующего хозяйке лавки возраста, красивый, статный, но ничем особым не выделявшийся. Если только не считать того обстоятельства — КАК на него смотрела эта Гарс. Похоже, что девушка старалась скрыть истинное ее отношение к этому парню, но получалось у нее не очень умело. Смотрела Гарс как на любимого мужчину — мужа или любовника.

Скорее всего, мужа, потому что с ними вместе шла девочка лет пяти. Симпатичная, живая, шустрая — девчонка постоянно что-то говорила, подпрыгивала, и смотрела на парня и девушку так, как смотрит дочь, или любимая сестра. По возрасту, она вполне могла сойти за сестру — если только Гарс вышла замуж лет в тринадцать или четырнадцать. В Империи нет ограничения по возрасту при вступлении в брак, в отличие от соседних государств. Здесь брак можно заключить даже с младенцем. Просто придется дождаться, когда этот младенец вырастет, станет девушкой или парнем, способным произвести потомство.

— Я войду первым, господа! — объявил Симон в очередной раз, и очередь возражать не стала. Пока ждали, договорились, что входить в лавку будут по прибытию. То есть кто в каком порядке пришел к лавке — так и будет входить. На стене лавки была прибита деревянная дощечка, в которой говорилось, что входить в лавку можно только по одному.

Настроение Симона сделалось еще более отвратительным. Мало того, что прождал несколько часов, мало того, что поджарился на солнцепеке, так еще и лавочница оказалась красоткой, годной только для гарема! Нет — ну а что еще делать с молоденькой глупой красоткой, в маленькой прекрасной головке которой хранятся только лишь мысли о нарядах и постельных утехах? И другое там задержаться просто не может! Вот если бы лавочница была пожившей, повидавшей мир женщиной, если бы она была уродлива, либо похожа на мужчину и повадками, и внешностью — тогда, да. А эта мелкая шлюшка — что она может?!

Как ни странно, в лавке оказалось довольно-таки прохладно, как в одном из дорогих магазинов центра города. Ясное дело — работа мага-стихийника, зарядившего амулет на прохладу. Такими многие пользуются, но точно не лавочники с рынка. Дороговато для простых лавочников.

Запах. Краска, наверное. Воняло краской. У Симона даже голова заболела. Человека с головной болью раздражает все на свете, и тем более безмозглая красотка, сидящая перед ним за прилавком. Потому Симон не счел необходимым поздороваться, и лишь высказал свое мнение о лавке, о чем сейчас же пожалел. Девчонка оказалась зубастой, и тут же поставила его на место. Действительно, если ты воспитанный мужчина, поздороваться с женщиной твоего статуса — это даже не правило хорошего тона, это обязанность. Если только она не ниже тебя положением. Например — он был бы аристократом, Главой Клана, а она простая лавочница. Но даже в этом случае воспитанный мужчина, даже если он аристократ, не позволит себе потерять лицо перед красоткой. В общем, все сложно, и господин точно не похвалит за подобное поведение.

Когда ему в руки дали меч, предупредив, чтобы он не дотрагивался до острия клинка (не пробовал его остроту пальцем) — Симон только усмехнулся. Кого они хотят учить? Этот дурацкий меч точно не самой лучшей выделки! По нему же видно! Грубая железка, к которой приделали рукоять мореного дуба! Всего-то навсего! И эти люди хотят за ТАКОЕ двадцать тысяч?!

— Двадцать пять — поправила его девушка — Двадцать пять тысяч полновесных имперских золотых марок.

— Двадцать пять! Да вы с ума сошли! Вы идиоты! — завопил Симон, и потряс бросовым клинком — за это?!

Его рука соскользнула по клинку, мизинец лег на режущую кромку, и… Симон почувствовал резкую, острую боль. Он посмотрел на руку — двух фаланг пальцев как не бывало, мизинца и безымянного. В разрезах виднелись белые косточки, а еще из обрубков хлестала кровь — брызгала так, что залила весь пол подле Симона.

Он невольно выпустил меч, со звоном ударившийся о пол, парень, что сидел рядом с лавочницей предупредительно закричал, и Симон с ужасом понял, что сейчас ко всему прочему едва не лишился ноги — меч отскочил, и рубанул совсем рядом от ступни.

— Ну что же вы так неосторожно, господин! — с досадой сказал парень, шагая к Симону с чистой тряпкой в руках. — Мы же вас предупредили! Давайте я вас перевяжу!

— Я перевяжу — выскочила из-за прилавка лавочница, и бросилась к плохо соображающему от боли и потрясения Симону. — Роб, а ты позови кого-нибудь с улицы, пусть его отведут к магу-лекарю! Иначе потеряет пальцы. Маг их прирастит.

Парень открыл дверь и в открытый проем громко и четко сказал:

— Господа! Прошу внимания! У нас произошел несчастный случай! Клиент не внял предупреждению и случайно ухватился за клинок, в результате чего потерял два пальца. Не могли бы вы послать слугу, или сходить лично и пригласить сюда лекаря-мага? Иначе этот уважаемый господин потеряет свои пальцы. Пожалуйста, господа!

Никто и не подумал двинуться за лекарем. Все стоявшие у дверей потенциальные клиенты ринулись внутрь лавки и едва не сшибли помощника лавочницы с ног. Вбежали, и остановились, жадно глядя на бледного, как мел Симона, на лужу крови, расползающуюся по полу, на молодую красавицу, которая перевязывала несчастного Симона, и на меч, лежавший на полу возле его ноги. Картина была конечно же эпической, и ее следовало прояснить. Потому один из вошедших в лавку строго спросил у Симона:

— Что здесь случилось?! Как это произошло?! Тебя ударили мечом?!

— Схватился за клинок, — через силу, со стоном пробормотал Симон, которого уже тошнило от боли — Господа! Пригласите мага-целителя, окажите мне услугу! Я сейчас потеряю сознание…

Подтверждая свои слова, Симон закатил глаза и начал заваливаться назад, рискуя ко всему прочему еще и разбить затылок о пол. Само собой, никто не из вошедших в лавку и не подумал его ловить — проблемы Симона, это его проблемы. Если он такой идиот, что отрезал себе пальцы, так кто тогда ему злой Темный? Хорошо еще голову себе не отсек! Болван…

Симона удержал паренек, что постоянно был при лавочнице. Он неожиданно легко и быстро подхватил Симона на руки и положил его на прилавок, чем вызвал легкое удивление присутствующих. Впрочем, они тут же забыли о несчастном Симоне и об этом лавочнике, уставившись на валявшийся на полу меч. Потому и не обратили внимания на то, как парень вышел из лавки, а потом вернулся назад, кивнув красотке в испачканном кровью платье. Видимо испачкалась, когда перевязывала, либо когда Симон тряс больной рукой, из обрубков пальцев которой обильно текла кровь.

— Мда… на вид ничего особенного, — сказал высокий худой мужчина, осторожно, за рукоять подбирая с пола меч. — Хотя… смотрите, господа… по режущей кромке черная полоска. Видите ее? Я лично никогда такой не встречал! Госпожа Гарс, это что такое? Откуда взялись мечи?

— Это тайна, уважаемый господин, — твердо объявила девушка. — Я не намерена ее раскрывать никому. Вообще — никому.

— Рукоять сделана недавно, — заметил второй мужчина. — Если бы это был древний артефакт, то форма ее была бы совсем другой. Это новодел. Кто-то делает такие клинки сейчас, в наше время.

— А вы не допускаете того, что рукоять может быть сделана и сегодня, а вот сам клинок — древний? Замечу, что форма клинков не меняется тысячелетиями. Зачем ее менять, если наши предки давным-давно нашли самые эффективные в работе формы оружия. Они были поумнее, чем мы, знали, как делать клинки.

— Хмм… да, уважаемый Есгер… и такое может быть, — подумав, кивнул худой, и все закивали в ответ. Они не видели, как облегченно расслабилось лицо парня, стоявшего позади них — У кого-нибудь есть кинжал?

Все молчат. Тогда худой вздохнул, полез под полу легкой куртки и под улыбки собеседников (жлоб!) достал небольшой кинжал.

— Попробуем… — не обращая внимания на ухмылки конкурентов, пробормотал мужчина, и, взвесив на руке меч, перевернул его режущей кромкой вверх. Правой рукой поднял свой кинжал и резко, с силой опустил его клинок на меч. Послышался звон, и в пол ударился кусок металла.

— Вот это да! — выдохнул один из гостей, и все уставились на обрубок кинжала, оставшийся в руке худого мужчины.

— Это же… массаганская сталь! — растерянно сказал худой. — Как такое возможно?!

Он повернул руку ладонью вверх и осторожно, чтобы не коснуться рукой лезвия клинка, провел по нему перстнем, в котором блестел довольно-таки крупный бриллиант. Следа на клинке не осталось.

— Вот это да! — повторил тот же гость. — Есть о чем доложить господину!

Все посмотрели на лавочницу, которая стоял возле прилавка, на котором лежал бесчувственный Симон, и худой медленно выговаривая слова, тихо спросил:

— И что, у вас все клинки ТАКИЕ?!

— Да, — кивнула она, и улыбнулась мужчине светлой, ясной улыбкой, обнажая безупречно белые, здоровые зубы. — Все, что выставлены для продажи. Этот клинок стоит двадцать пять тысяч золотых марок. Наших марок, имперских, не легких, заграничных. Теперь, господа, вы уверились, что мы вас не зря приглашали?

Молчание. Переглядываются. На лицах удивление и растерянность.

— Прошу отложить этот клинок на два дня! — кивает на меч худой, и тут же раздаются голоса конкурентов:

— Почему? С чего вдруг?! Нам тоже нужен такой клинок! Никаких откладываний! Кто первый придет с деньгами, того он и будет! Госпожа Гарс, вы согласны?

— Здесь больше двадцати клинков, господа! — девушка улыбнулась так красиво, что мужчины невольно замерли (откуда взялась эта красавица?!). — Вам всем гарантированно достанется по клинку, и еще останется. Но это будет недолго. Поспешите, пожалуйста, за деньгами. Банковские обязательства принимаю, но часть золотом. Например — по двести золотых с клинка. Чисто на карманные расходы. И вот еще что: ножен для них нет. Вы сами заказываете ножны — какие хотите. И где хотите. По вкусу. Всего вам доброго, господа! Идите, и возвращайтесь, мы вас очень ждем. А нам нужно заняться раненым. Вот как раз и лекарь прибыл. Кстати, вы не желаете помочь вашему другу? Оплатить услуги лекаря?

Молчание. Потенциальные клиенты заторопились, и цепляя плечами мужчину с кожаной сумкой в руке и знаком лекаря на груди, быстро покинули лавку. На их каменных лицах, если присмотреться, можно было разглядеть оттенок злорадства и насмешки. Если некто идиот — почему другие должны расплачиваться за его идиотизм?

* * *

— А мне оплатят услуги? И срочный вызов? — подозрительно спросил лекарь, глядя на лежащие рядом с раненым пальцы. — Это непростая операция! Мне придется…

— Вам все оплатят! — перебил его я, прикрепляя на место меч, лишивший спесивого дурака пальцев — Деньги есть.

— Сколько будут стоить ваши услуги? — осведомилась Марина, настороженно следя за лекарем. Он как раз ставил свой баул на прилавок.

— По золотому за палец! — не моргнув глазом, объявил лекарь, и недовольно взглянув на Марину, пояснил. — Ну а что вы хотели? Нужно срастить кости, нужно срастить мясо, кожу. Сделать так, чтобы пальцы потом двигались. Да и крови он много потерял — и это нужно учесть. Вы думаете, это так же просто, как выковать какую-то железку? Это ведь человек!

— Один золотой! — отрезала Марина. — Это не позвоночник сращивать! Всего лишь два пальца! И посмотрите — они отрезаны не по суставам, а значит, не нужно восстанавливать подвижность этих суставов. Потому не надо завышать цену, это нехорошо!

— Это вам нехорошо, а мне хорошо! — не отступил лекарь. — Два золотых, и ни медяком меньше!

— Да Темный с ним — махнул я рукой Марине, заглядывая в кошель, который снял с раненого — Есть деньги. Пусть делает. Только мы проверим — если плохо сделает, будет иметь проблемы.

— Я всегда хорошо делаю! У меня есть лицензия общества лекарей! — гордо вскинул голову лекарь — Мастера Годвина знают все, и вы не смеете…

— Ладно, ладно! — я примиряюще вскинул ладони. — Погорячился, извините. Видите, что тут случилось? Мы все нервничаем, все в крови, человек лежит… мы люди мирные, крови боимся, не то что вы, лекари! Вам небось этот случай как в носу поковырять!

Лекарь фыркнул:

— Хех! Ну у вас и сравнения. Нет, случай не такой уж и простой, хотя и не скажу, чтобы совсем уж сложный. Бывает и сложнее. На днях услышал, как некий лекарь вылечил людей от Черной Смерти, представляете?! Вот там — да! Сложный случай, вернее — безнадежный. А тут… непросто, но решаемо. Кстати, я не очень верю слухам про этого лекаря — Черную Смерть не лечат.

— Черная Смерть?! — ахнула Марина, и поднесла руку ко рту. — И где такое?! Что, у нас?!

— Нет, нет! Не беспокойтесь. Это на севере, городишко один… говорят — весь вымер. Караван оттуда пришел, с той стороны. Шел через город. Так вот в караване заразились несколько человек, и выжили только потому, что какой-то лекарь их вылечил. Совсем молодой парень, вроде вас. Вранье, конечно же… лекарь достигает умения к годам тридцати, не раньше, но большинство — к сорока. И чтобы вот так, вылечить Черную Смерть?! Чушь, конечно. Но… чего на свете не бывает?

Марина вдруг посмотрела на меня. Я это чувствовал, и можно сказать видел — боковое зрение у меня очень хорошее. Но виду не подал, как можно равнодушнее ответил:

— Болтовня, наверное. На базаре и не то наболтают. Вы готовы лечить? Боюсь, что отрубленные пальцы придут в негодность, и тогда не прирастут. Так-то все равно, он мне никто, но ваш авторитет может быть поколеблен.

— Мой авторитет ничего не может поколебать! — усмехнулся лекарь. — А говорили мне люди, заслуживающие доверия, так что с большой долей сомнений я все-таки могу им поверить. Но как настоящий ученый, должен во всем сомневаться. И вот еще что скажу: прогресс не стоит на месте, лечебное дело двигается вперед! И возможно еще при нашей жизни мы увидим, как лечат не только переломы позвоночника или понос, но даже Черную Смерть!

— Не дай нам Создатель увидеть, как лечат Черную Смерть — выдохнула Марина. — Вы меня пугаете, уважаемый Мастер!

— Ну что вы, госпожа! — довольно усмехнулся лекарь. — И намерения такого не имел! Это чистая правда. Вашей красоте ничего не грозит. Если только переедание…

— Господин лекарь! Приступите же к лечению, наконец! — нетерпеливо перебил я этого распушившего хвост павлина. — Время идет!

Лекарь недовольно поморщился — ну как же, он так умничал, так старался перед красавицей, и тут какой-то шпингалет его прерывает. Нехорошо-с! Но видимо все-таки вспомнил, ради чего пришел, и начал работать. А я с интересом наблюдал за его действиями.

Первым делом лекарь безжалостно сорвал повязки, от чего начавший приходить в себя господин снова потерял сознание. Похоже, что про обезболивание тут не имели никакого понятия. Или просто не посчитал необходимым обезболить. Снова потекла кровь, и Марина отвернулась, побледнела. Не ожидал от нее такой чувствительности, казалось бы — прошла огни и воды, а вот поди ж ты…

— Мне напомнило о том, как принесли Анни, — шепнула она мне. — Она вся была в крови. И пальчики тоже…

Я кивнул. Ну да, понятно… цепочка ассоциаций. Бывает. Ну а я продолжил смотреть за лечением.

Лекарь намазал культяшки пальцев какой-то опалесцирующей мазью, светившейся неприятным радиоактивным зеленым светом, и по одному прилепил оба обрубка. Как ни странно, они не отпали, а встали на места, и только красная линия показывала место разреза. А дальше лекарь стал водить руками, изображая что-то вроде дирижирования, и… красные линии начали исчезать.

Через полчаса от ранения не осталось и следа. Я отсчитал два золотых, использовав серебряные марки из кошеля пострадавшего, и лекарь ушел, сказав, что больной через некоторое время очнется сам. Мастер его усыпил, чтобы тот не мешал работать. Вот и все лечение.

— Это ведь был ты! — тихо сказала Марина, глядя на меня странным взглядом. — Ты победил Черную Смерть!

— Какая разница? — вяло ответил я, наконец-то усаживаясь в кресло. — Надо кровь с пола убрать… негоже, когда в лавке лужа крови. Это дурно влияет на продажи. Слушай, может нам уборщицу нанять?

— Я не ожидала, что они ТАК набросятся на товар, — проигнорировав мое замечание ответила Марина. — Такие деньги! За что?! За железки, которые рубят другие железки?! Почему?! Я не понимаю! Думаешь, и дальше будут покупать за эти деньги?

— Это редкие вещи, — терпеливо пояснил я. — Их больше ни у кого нет. Теперь — будут. Купят самые богатые и успешные. Об этом узнают и те кто не так успешен и богат, но может себе позволить такие траты, на самом деле не очень-то и большие. Богатые люди получают доход в сотни тысяч, в миллионы золотых. Что им какие-то десятки тысяч за редкую вещь? Тем более что через некоторое время ее можно продать за те же деньги, а может и дороже. И это касается не только оружия. Кстати, есть у меня пара задумок… если получится — это будет забавно. И принесет большой доход. Впрочем, рано обольщаться — денег-то еще нет! А вдруг не придут? Вдруг не купят?

— Купят! — уверенно сказала Марина. — Закрой двери в лавку… я приберу кровь. Не хочу, чтобы кто-то увидел, как я прибираюсь сама. Я ведь все-таки важная купчиха. Может и правда нам надо нанять уборщицу?

Конец ознакомительного фрагмента.