Воля императора 3. Дебют

Евгений Шалашов (2024)

Похоже, я попал в рай… Идеальная Россия 1940-го года! Российская империя не участвовала в Первой мировой и не была растерзана революцией. Остальным странам остаётся лишь плестись в хвосте. Бесконечные интриги спешат выбить почву из-под ног. Враги затесались в ряди ближайшего окружения и ждут когда император даст слабину. Европейцы ведут свою игру, а Османская империя строит свои козни стремясь рассеять армию Российской Империи. Но и со стороны России идёт неустанная работа. Зарекомендовавшие себя в иной реальности герои, получили шанс показать себя и в этом мире. Враг страшен, но это не значит, что у него есть шанс.

Глава 2. Женщины…

Я в который раз проверил личину голливудского актёра и оправил на себе костюм. Нет, всё же слишком волнуюсь. Давно я к этой встрече себя подготавливал морально и, похоже, до сих пор к ней не готов. С Мариной мы не виделись уже больше трёх недель. И дело не в том, что мне не хотелось. Напротив, очень хотелось. Да только что мне ей говорить? Что обещать? Сейчас хоть повод есть — сделал то, что обещал ей.

Наконец, решившись, я сделал глубокий вдох и, кивнув Пегову, покинул автомобиль. На улице стояла довольно тёплая погода. Было облачно, солнце светило ярко и дружелюбно. Мимо прохаживались гуляющие люди, несмотря на то, что день был будний. И, что самое главное, меня никто не узнавал. Никто не бросался ко мне с вопросами или словами признания. А большего мне и не надо. Так, вышел какой-то молодой пижон из дорогого автомобиля. А то, что это сам император Российской Империи, никто и не подумает.

На этот раз мы с Мариной договорились встретиться в парижском кафе, когда-то принадлежавшем шеф-повару при дворе императоров Александра II и Александра III по фамилии Кюба. Сам Кюба давно уже уехал в Париж и, вероятнее всего, умер, но ресторан до сих пор назывался его именем.

Мы договорились с Мариной встретиться внутри, однако, когда я подошёл к входу, оказалось, что девушка стояла неподалёку от входа. Она узнала меня сразу же, хоть я и не был похож на себя. Вернее, я выбрал облик того же самого актёра, что и в прошлый раз. Она, конечно, не стала бросаться на меня, лишь внимательно посмотрела и, убедившись, что я иду именно к ней, улыбнулась.

— Привет, моя хорошая, — произнёс я.

— Здравствуй… Саша, — замявшись перед тем, как назвать имя, ответила она.

— Что же ты внутрь не вошла?

— Да я стесняюсь, — смутилась она. — Как-то всё там помпезно и дорого, а я девушка простая.

— Ну, думаю, недолго тебе предстоит оставаться простой девушкой, — усмехнулся я.

Марина ничего не ответила, лишь опустила глаза и слегка покраснела.

— Не желаю так, — вдруг произнесла она. — Если я и стану когда-то известной или значимой, я хочу этого добиться сама, или… вместе со своим мужем.

На это её заявление ответить мне было нечего.

— Может, войдём, да закажем уже поесть? — сменил я тему. — Если честно, я сегодня с самого утра ничего не ел.

— Что же это? Российских императоров плохо кормят?

— Да дела всё, дела. Кормят хорошо, но зачастую поесть и не успеваю, — ответил я и подставил ей руку, чтобы она взяла меня под локоток.

Я направился ко входу. Нас сразу же встретил услужливый официант и предложил на выбор свободные столики. Я выбрал самый дальний, расположенный в углу подальше от посторонних глаз.

Марина долго изучала меню, то и дело поглядывая на меня.

— Что не так? — спросил я.

— Да здесь же можно целое состояние оставить, только лишь пообедав! — ответила она.

— Думаю, сегодня мы можем себе это позволить, — ответил я ей и подозвал официанта.

— Уважаемый, не могли бы вы помочь моей спутнице с выбором? Она затрудняется.

— Я бы вам порекомендовал тюрбо с овощами, — немного подумав предложил официант.

— Тюрбо? — удивилась она. — Что такое тюрбо?

— Это белая рыба, порубленная небольшими ломтиками с овощами, фасолью и зеленью, — ответил он.

— Да, я, наверное, буду тюрбо с овощами, — согласилась Марина, слегка улыбнувшись.

— А я буду рийет из рябчика, — указал я пальцем в первую попавшуюся строку.

На самом деле аппетита у меня совсем не было, хотя я сказал правду и с утра ничего не ел.

Наконец, официант ушёл и за нашим столиком повисла тишина.

— И о чём ты хотел со мной поговорить? — спросила она.

— Мы почти достроили пристанище для тяжелобольных и умирающих, — ответил я. — Хотел предложить тебе должность.

Марина снова помолчала.

— Ну, пока что здание не сильно большое. К сожалению, всем помочь мы не сможем физически, но начнём хотя бы с малого. А дальше посмотрим, как пойдёт. В любом случае, хуже от этого точно не будет.

— И какую же должность ты хочешь мне предложить? — спросила она.

— Ну, главного врача я тебе, конечно же, не предложу, сама понимаешь.

Она лишь рассмеялась.

— Скажешь тоже… главного врача.

— Но заместителем главного врача я сделать тебя смогу, продолжил я мысль.

— Да какой из меня заместитель? — округлила она глаза. — У меня же опыта нет нужного. Я и простым врачом согласна. Даже медсестрой.

— Какая из тебя медсестра? — удивился на этот раз я. — Ты отучилась на врача, дипломированный специалист. К тому же твой дар позволяет тебе очень многое и даёт много очков вперёд отличникам и врачам с большим стажем. Тебе ведь нет необходимости долго выяснять, что не так с человеком, достаточно его коснуться. Поэтому можно было бы и должность главврача для тебя выбить. Просто ты ещё молода, и это может вызвать лишние вопросы. А лет через пять, думаю, и главврачом станешь. Так что поживём, увидим.

— Поживём, увидим, — согласно кивнула она. — Только не совсем поняла. Ты сказал, для тяжелобольных и умирающих?

— Ну да, так и сказал, — подтвердил я.

— Но, видишь ли, думаю, не совсем правильно размещать их вместе. Это две большие разницы. Умирающие — это те, у кого нет шансов. А те, у кого шансы есть должны видеть перспективы в будущем и понимать, куда стремиться. А если они будут глядеть на тех, у кого совсем нет надежды, так и у них самих надежды не останется. Поэтому для тяжелобольных я бы рекомендовала сделать отдельное здание, либо разделить их.

— Может больных домой, или в специализированные клиники? — предложил я не подумав, и тут же себя отругал. Раковым больным дома точно не место.

— Домой им нельзя, — мягко произнесла Марина, — но и с умирающими в хосписе им не место. Им нужны отдельные условия и хорошее наблюдение и уход. Однако, я могла бы проводить исследования тяжёлых больных, — задумалась она. — К тому же, когда я проходила практику, то ухаживала за умирающей женщиной. Я тогда каждому больному диагностику проводила. Так оказалось, что женщина вовсе не умирает. Оказалось что у неё была сильнейшая аллергическая реакция на любимого кота, с которым она даже в больнице не расставалась.

— Правда? — удивился я. — Неужто врачи сами не смогли ничего понять?

— Такой случай, — пожала она плечиками. — Ошибиться было довольно легко. Но я теперь знаю как определять подобные случаи.

— Это очень интересно. Как раз это в новой должности ты и предложишь, — улыбнулся я.

— Спасибо тебе. Я не думала, что в ответ на тот мой рассказ ты сделаешь такое большое дело.

— Там не только я участвую, — ответил я. — Сама Ольга Николаевна Романова прилагает большие усилия для этого. Она даже свою дачу отдала.

— Вот это да! — удивилась девушка. — Кто бы мог подумать.

Мы ещё немного поговорили о том, как Ольга Николаевна решила обустроить больницу и о том, что неплохо было бы Марине принять участие на раннем этапе, всё-таки у неё есть какой-то опыт. К тому же она уже ухаживала за больными и умирающими. Быть может, её видение поможет лучше обустроить всё. И как-то незаметно наш разговор изменил направление.

— Я читала в газетах, что к тебе приехала невеста? — отведя глаза, спросила она. — Она красивая.

— Принцесса Баварская, и вправду приехала, — осторожно подтвердил я. — правда, предназначалась она совсем не мне. Ты ведь понимаешь это?

— Я понимаю, но жениться на ней должен именно ты. И другого выхода у тебя, как я понимаю, нет.

— Ну, почему же нет? Я всегда могу отказаться. — возразил я. — Мало ли причин? Вон сейчас непонятное творится во внешней политике. Вдруг мы завтра с Баварией, да может и со всей Германией станем врагами. Поэтому тут нужно лишь время потянуть.

— А как тут время протянешь? — хмыкнула Марина. — Что ж ты теперь, без жены что ли будешь? Нельзя императору Российской Империи быть неженатым. Не повезёт с этой принцессой, так приедет другая.

— Но я ведь уже говорил, я не хочу другую жену. Я хочу на тебе жениться, — прямо ответил я.

— Хочу, не хочу… — легко рассмеялась Марина. — И почему такого олуха на роль императора взяли? Твоё мнение уже никого не интересует, и желания твои тоже ничего не значат. Ты теперь не за себя думаешь. Ты теперь за страну думаешь.

Олуха… Признаюсь, я уже успел проникнуться своим положением, и многие за такие слова дорого поплатились бы…

Я едва сдержал улыбку, а ведь сам недавно рассуждал о своём положении и что могу себе позволить. Понятное дело, что сейчас, пока я рядом с Мариной, мне хочется говорить все эти глупости и искренне в них верить. Но правда есть правда и от неё я вряд ли куда-то убегу. И будет всё так, как будет положено, а не так, как мне хочется. И вряд ли я найду какие-то лазейки. Да и понимаю, что если сейчас не найду сильных союзников и не женюсь на принцессе какой-то сильной державы, просто сделаю стратегически плохой ход, который может привести меня к поражению на политической арене в будущем. А если ещё и на Марине женюсь, так это и вовсе будет провалом. Стоит мне где-то оступиться, и в истории России Марина будет выглядеть как женщина, послужившая развалу Империи.

— Саша, мне очень грустно. Да, глубоко в душе я хотела бы, чтобы всего этого в твоей жизни не было, чтобы мы, как и прежде, были с тобой вместе и планировали наше совместное будущее. — Марина опустила глаза. — Но судьба повернулась так, как повернулась. И тянуть одеяло на себя — это как минимум несправедливо и неразумно.

Я едва удержался от тягостного вздоха. Но и говорить ничего не хотелось. Пускай рассуждает. Это никак не повлияет на мои действия и попытки что-то исправить. А там, один Бог ведает как всё выйдет.

— Мне очень приятно от того, что, став императором, ты всё ещё продолжаешь думать обо мне и ищешь варианты, как нам быть вместе. Хоть и понимаешь сам… я ведь вижу, что всё сам знаешь, ничего у нас не получится. Я покорно слушаю твои речи, и мне хочется верить, что так и будет. Что ты всё же что-то придумаешь, но, надеяться на чудо просто глупо. И худшее, что я могу делать сейчас, — это поддерживать тебя в этих твоих иллюзиях. Сейчас мы всё знаем, а однажды ещё и поймём. Нам нужно исходить из того, как наша ситуация обернулась. Тебе нужно или жениться на Эдите-Марии или найти другую подходящую принцессу. А мне нужно постараться отвыкнуть от тебя и забыть о том, что мы могли бы быть вместе.

— Марин, ну что ты выставляешь всё в таких мрачных тонах? Откуда в тебе склонность к драматизму?

— Здесь всё просто, — ответила она. — Ведь мой жених Паша погиб в ужасной аварии, сгорел заживо. Пускай я не видела тела и меня не допустили до опознания, но вышло так, как вышло. А сейчас нужно порадоваться той возможности, что нам предоставила судьба, подумать только, я говорю с умершим любимым, со смертью которого почти смирилась. Я не виню тебя, да и винить-то тут не за что. Ты сам заложник ситуации. Мы оба заложники ситуации. Я не хочу, чтобы ты себя мучил или корил. Всё будет хорошо. И у тебя, и у меня. Просто порознь.

Марина говорила, а я едва держал себя в руках, чтобы не закричать на неё. И что она никак не замолчит? Хотелось, чтобы она не говорила больше тех снисходительных увещеваний. Я и сам всё прекрасно понимаю, а духу не хватает взять и оборвать всё. Не хочу разрывать с ней связь, не хочу переставать с ней общаться, не хочу забывать о ней. Не хочу признавать тот факт, что мы не будем вместе. Как-то это неправильно, несправедливо.

Вот я её снова обрёл в новой жизни. И снова теряю. Притом, что вот она, передо мной сидит, а не в другом мире. Только руку протяни и можно погладить её по кисти или поцеловать. А нельзя. И от этого ещё больнее и невыносимые.

— Я повторюсь, мне приятно, что ты думаешь обо мне и о моих чувствах. Что не забываешь обо мне. Но не надо зацикливаться только на мне. Подумай о той девушке, которая преодолела всю Европу, чтобы приехать к тебе. Что она чувствует? Каково ей было ехать к незнакомому парню, пускай он хоть десять раз император. Не будь к ней жесток и холоден. Поверь, это ещё хуже, чем если бы она потеряла любимого. Будь к ней более… снисходительным.

Марина умолкла на полуслове, потому что официант принёс еду. Аккуратно расставив яства перед нами, он ушёл, а нас поглотил чарующий аромат.

— Ну всё, Саша, ты покушай. И мне надо поесть. — выдохнула Марина. — Давай сменим тему, а то слишком уж грустно.

Когда я вернулся обратно в Зимний дворец, меня в холле встретила Эдита-Мария, баварская принцесса. Выглядела наша встреча всё так, будто бы мы случайно столкнулись во дворце. Но, зная придворный этикет и будучи наслышан обо всех хитросплетениях и интригах, на которые способны аристократы, я был уверен, что она ждала меня довольно давно. Девушка стояла, не решаясь приблизиться.

— Тоброго вечера, Фаше Императорское Феличество, — произнесла она, легко улыбнувшись.

— Здравствуйте, Ваше Высочество, — в тон ей ответил я.

— Я хотела бы обсудить сложифшуюся ситуацию.

Я едва не закатил глаза. Только-только поговорил с Мариной, а тут ещё и вторая барышня пытается вывести меня на диалог о “Сложившейся ситуации”.

Сдерживая раздражение, я ккивнул.

— Я федь приехала к фам и хотела бы понять фаши намерения. Неужели я не мила фам и фы не хотите жениться на мне? — спросила она.

— Рано нам с вами говорить о женитьбе, — ответил я. — Вам ведь ещё нужно подтянуть русский язык и принять православие.

— Я и не спорю с этим, — ответила принцесса. — Но я обозначила сфои намерения и намерения моих родителей, а фы со сфоими намерениями почему-то медлите.

Я всё же не удержался и сделал глубокий вдох.

Принцесса тем временем продолжила:

— Нам бы с фами для начала обучиться. Пожениться мы успеем. К тому же фам федь ещё предстоит коронация. — она сделал паузу. — Но дело федь не только в моих амбициях. Думаю, скоро и мой батюшка начнёт задафать вопросы, почему до сих пор не произошла помолфка.

— Вы должны меня понять, — уклончиво ответил я. — Совсем недавно умер мой дедушка и слишком много государственных дел свалилось на меня. Прошу простить за то, что я откладываю нашу помолвку. Я распоряжусь, чтобы этот вопрос был решён в ближайшее время, — кивнул я.

— Благодарю фас, — позволив себе новую лёгкую улыбку, девушка поклонилась. — Федь из-за этого малого нюанса мы с фами не можем даже общаться без свидетелей. И это удручает. Я бы хотела узнать фас поближе. Нам федь предстоит прожить долгую жизнь вместе, — с полуулыбкой ответила она.

— Предстоит, — кивнул я.

Как по заказу, из соседнего коридора появилась Ольга Николаевна. Окинув нас взглядом, она сказала:

— О, Ваше Императорское Величество, Ваше Высочество, вы здесь воркуете.

— Здравствуйте, матушка, — позволил я себе улыбнуться. В душе я был ей благодарен за то что она избавила меня от неловкого разговора.

— Ваше имперское величество, я бы хотела попросить вас уделить мне пару минут, — произнесла великая княгиня.

Я кивнул принцессе.

— Вы позволите?

— Конечно, Ваше Имперское Величество, — ответила она, а я направился к матушке.

— Эдита-Мария говорила про помолвку? — спросила меня Ольга Николаевна, когда мы отошли подальше от лишних ушей.

— Именно так, — ответил я.

— Вы, полагаю, не хотите жениться на ней? — спросила она.

— Не хочу, но ведь выбора нет, — качнул я головой.

— А почему не хотите? — искоса взглянула на меня Ольга Николаевна. — Она не нравится вам?

— Да почему же, девушка миловидная. В другом причина, — вздохнул я.

— Дело в той бедной девочке?

— Именно в ней, — решив не юлить, ответил я.

Великая княгиня поджала губы.

— Помолвку всё-таки придётся провести, — безапелляционно ответила Ольга Николаевна. — Что касается свадьбы, всегда можно найти причину отказаться от неё. Необязательно жениться, но от этого вы всё равно не уйдете. — Я лишь усмехнулся. Ольга Николаевна повторяла слова Марины. — Но всё же вы бы присмотрелись к Эдите-Марие. Она славная девушка. Мне удалось с ней перекинуться парой слов, и она произвела на меня хорошее впечатление. Вы вполне можете быть счастливы с ней. А вероятность того, что следующая принцесса окажется такой же милой, она очень мала.

Да уж милашка, — про себя подумал я. Боюсь, Анна Титова с этим не согласилась бы.

Будто прочитав мои мысли, императрица продолжила:

— К тому же, она успела… кхм, показать себя при дворе. Она умеет постоять за свою честь. Это хорошее достоинство, хотя может и стать причиной для разрыва помолвки. Всё зависит от интерпретации, — Ольга Николаевна внимательно взглянула на меня.

— Спасибо большое, матушка. Без вашей поддержки и вашего участия, я, боюсь, вряд ли справился бы так просто. Кстати, я вам говорил о Марине Петровне. Надеюсь, вы не будете против, если она займёт должность заместителя главврача. Уверен, она с этой ношей справится отлично.

— Это в её же интересах, — немного помолчав, взглянула на меня Великая Княгиня. — Учитывая её способность и она вполне подойдёт на эту должность. Но это не значит, что ей не придётся прилагать усилий.

— Меньшего я и не ожидал, — с улыбкой ответил я.

— А с помолвкой вы всё же не тяните. Не дело это девушку позорить. Она ведь не простушка, а принцесса, внучка немецкого императора. Каково ей это? А каково это её семье? Это вполне может обострить отношения между нашими державами. Они могут вполне принять это за акт пренебрежения.

— А они себя как ведут? — всплеснул я руками. — Они вон вообще дипломатов отозвали. Может как раз и стоит следом и принцессу отправить? — вспыхнул я.

— Они пускай себя как хотят ведут. Это на их совести, и это их лицо, — строго ответила Княгиня. — А Российская Империя должна быть эталоном и примером для всех стран.

Я лишь опустил голову. Бесполезно спорить, когда сам того же мнения.

— Сашка, не терзай девушку, — полушёпотом произнесла она. — Ты очень мудрый молодой человек, несмотря на свой юный возраст. И сам понимаешь, что так делать нельзя, как с политической точки зрения, так и с моральной. Я верю, что ты примешь правильное решение. Я лишь могу рекомендовать.

— А если я всё же не хочу на ней жениться? — посмотрел я на матушку.

Не забывай, сейчас идёт война между Францией и Германией. — невозмутимо ответила она. — И кто знает, как всё повернётся. Быть может, Германия капитулирует, а император сложит корону. Тогда и смысла не будет в договорённостях. Ведь принцессе ещё года два надо потратить на то, чтобы хорошо выучить язык и принять православие. А за это время она вполне уже может перестать быть принцессой и ты на законном основании сможешь от неё отказаться.

— Но это, по-моему, совсем подло, — нахмурился я.

— Подло, честно… Кому какое дело? Главное, чтобы интересы государства были соблюдены.