От трёх до тридцати

Евгений Федоров

Разные невыдуманные истории – мамам и папам – для дошколят и – школьникам, чтобы любили книгу – написал автор на живых примерах, из жизни. А повесть «Окурки» о беспризорниках – полностью автобиографична, была отмечена премиями и включена в сценарий к/фильма «Чарли».

Пингвинёнок Гоша

У нашей Земли есть две «макушки»: на Севере — Арктика, а на юге — Антарктика. На обеих «макушках» — полюсах — толстый лёд и вечный холод. Люди там не живут. Зато там и только там! живут: в Арктике — белые медведи, а в Антарктике — пингвины!

Пингвины — это такие большие доверчивые водоплавающие птицы, которые не летают, а ходят в развалочку, пешком, как человек. Они совсем не боятся людей и очень любопытны. А когда они спешат, особенно с горки, они плюхаются на пузо и едут на своём пузе-животе, как на санках! Живут они дружными колониями и, как правило — парами: он и она. Они трогательно, по очереди, высиживают яйцо, а потом, также по очереди, ухаживают за птенцом. Когда мама уходит к океану ловить рыбу (а это бывает далеко за километр!), пингвин-папа охраняет малыша, согревая его между лапами, в подбрюшье. А когда возвращается пингвин-мама, ловить рыбу уходит к океану папа, а мама кормит и греет малыша.

Пингвины, как и лебеди, сохраняют пару на всю жизнь. Это называется моногамия. Когда мама возвращается с рыбалки в огромную колонию, она кричит: «Го-ша! Го-ша!» и находит в стае свою семью по ответу: «Мы здесь, мы здесь!» А как она находит своего малыша среди тысячи других в колонии, это не знают даже учёные. Они предполагают, что пингвины сканируют при поиске: они посылают и принимают электро-магнитные колебания и так они находят своего малыша среди тысяч других.

А что же они кушают, если вокруг одни льды? — спросил Гордюша.

— Антарктиду омывают аж три океана: Атлантический, Индийский и Тихий. Они и снабжают пингвинов свежей рыбкой круглый год! Вот на рыбку я и заманил Гошу к себе в гости! Я спустил за борт ведро на верёвке, в которое я положил свежую селёдку. Гоша сам залез в ведро и оказался у нас, на палубе! Он ничуть не опечалился, а подходил к каждому моряку и знакомился: торкал клювом в ногу. За что и получал кусочек рыбы и великодушно разрешал погладить себя по головке.

— Ну, и куда ты потом дел Гошу? — нахмурился Гордюша.

— На обратном пути мы зашли в Кэйптаун, это город на самой южной оконечности Африки. Мы встали на якорь на рейде в ожидании лоцмана и нас сразу окружили точно такие же пингвины, как и Гоша.

Мне стало жаль разлучать Гошу с его собратьями. И везти его через экватор, где даже вода сильно подогрета солнцем — было опасно! Ведь Гоша привык ко льду вокруг и холодной воде, где рядом плавают огромные ледяные горы — айсберги.

И я выпустил Гошу обратно в море на том же «лифте» (ведре!), на котором он прибыл к нам… К Гоше тут же подплыли его собратья и они вместе уплыли назад, в Антарктику… Гоша ещё долго оглядывался: он раздумывал, не вернуться ли ему к морякам…

— А какую самую большую рыбу ты поймал? — спросил Билли (Гордей).

— Я поймал на крючок однажды такую большую рыбу, что она была вдвое больше разведённых в стороны рук, (так рыбаки обозначают свой трофей — пойманную рыбу) более двух метров ростом. А называлась эта рыба — тунец.

— А ты не врёшь? Это — нечестно! — подозрительно сощурил иглаза Билли Бонс. — Забожись!

— Честное пиратское! Сто тасяча чертей! Чтоб мне болтаться на рее парусного брига, если я вру! — забожился я.