Падение «Патриархов»

Евгений Серебренников, 2015

Древнее зло возвращается, две тысячи лет человечество жило и залечивало раны былого нашествия врага. Нашествие было забыто, и лишь Орден помнит и бдит. Две тысячи лет Патриархи были на страже, охраняя и готовясь к предстоящей битве, но Патриархи пали и Орден был предан. Лишь малая часть верных сынов человечества противостоит невиданному по силе врагу.

© Евгений Серебренников, 2015

© Алексей Казаков, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Глава 1. Затишье перед бурей

Над городом стояла ясная и теплая погода. Цветы и жизнь наполняли каждый уголок провинциального промышленного городка, раскинувшегося на берегах одной из сибирских рек. Парочки прогуливались по набережной. Кто-то встречал любимых в парках, кто-то родственников и друзей у больших торговых центров. Жизнь не спеша катилась.

В одном из шести районов города, на улице со стандартными советскими панельными домами, проживал семнадцатилетний юноша — чуть выше среднего роста, серо-голубые глаза, темные волосы, телосложение, как у любого юноши в этом возрасте. Парень, нареченный Семёном, ничем не выделялся, за исключением необычной тяги к астрономии и отличными знаниями математики. Он недавно окончил школу и готовился к поступлению в один из городских «университетов».

— Ты готовишься к вступительным экзаменам? — спросила мать.

— Да не, так, мозг грею! — ответил он резко. — Скоро из ушей дым пойдет!

— Не огрызайся, ты должен поступить и окончить университет, чтобы зарабатывать самому себе на жизнь, — категорично парировала мать.

— Как же я устал, все время кому-то должен, — подумал Семён, а вслух сказал: — Пойду прогуляюсь часок, мне нужен перерыв.

— Чтобы ровно через час вернулся и продолжил заниматься, у тебя неделя осталась перед началом вступительных экзаменов, — продолжала наставления мать, в то время как Семён был уже на пороге и выходил из дома.

Выйдя на улицу, встретил Димку, соседа, на год младше него, учащегося в технаре. Димка был плотного телосложения с избытком веса, ниже Семёна сантиметров на десять. Семён знал его лет с четырех-пяти, когда они с матерью вернулись из столицы, это был первый его друг в родном городе. Лет до двенадцати они были друзьями не разлей вода, потом что-то изменилось. К пятнадцати Семён начал осознавать всю важность воцерковления, в то время как Димка, набравшись верхов взрослой жизни, так и остался пацанвой. Хотя считал себя круче, чем его друг. Он уже был на третьем курсе технаря, еще два года и — вот она, взрослая жизнь, работа, деньги.

— Здоров! — поприветствовал Семён своего друга.

— Здоров, все грызешь? — ехидно спросил Димка.

— Чего? — не понял Семён, пребывая еще в разговоре с матерью.

— Грызешь или уже зубы все сломал? — уже издеваясь, довольный собой, дополнил вопрос Димка.

— Гранит-то? Грызу, — парировал Семён. — Еще пару КамАЗов и будет хорошая такая кучка, а сверху я водружу свои зубы и дымящиеся мозги.

— На фиг тебе это надо? — спросил Димка. — Пошел бы в технарь сразу на второй курс и через три года стал бы электриком, потом пошел бы на завод, а там уже решил, поступать в универ или нет.

— Да сам, честно, не знаю, зачем мне это надо. Вроде понимаю, что это важно для родителей, для меня, но так не хочется еще пять лет учиться, эти экзамены. Не хочу сидеть на шее у матери, — ушел в рассуждения Семён. — Хотя на шее я как раз у отца сижу.

— А да, ты рассказывал, — с завистью прищурился Димка.

Семён предпочитал не придавать Димкиной зависти значения, только вот эта зависть с каждой подобной сценой его все больше раздражала. Смирив себя и отогнав раздражение, он сказал:

— У меня осталось пятьдесят минут, пойдем, мяч покидаем на школьной площадке.

— Go-Go-Go! — радостно откликнулся Димка.

Они двинулись через двор и прилегающий детский садик к школьной баскетбольной площадке. Через сорок минут игры Семён направился домой. Практически у подъезда коммуникатор разорвался мелодией, которая порождала смешанные чувства. Радости и тоски, счастья и тревоги. Звонил его отец.

— Да, — по-взрослому ответил он.

— Привет, — сказал тихо отец, что насторожила Семёна, так как обычно у отца голос бодрый и энергичный.

— Привет, что случилось? — тревожно спросил Семён.

— Все в порядке, как подготовка к поступлению? Как здоровье? Как мать? — дежурно поинтересовался отец.

— Учу, здоровье отлично, мама, как обычно, — недоуменно ответил Семён.

— Хорошо, верь в Господа Бога нашего Иисуса Христа и делай все во славу Его, — сказал отец. — У меня к тебе просьба: в ближайшую неделю постарайся не выходить из дома и держать окна полностью завешанными присланным тебе материалом, чтобы ни единого просвета. А коли вышел, то держи в поле зрения полностью закрытое от внешней среды помещение на случай непредвиденного.

— Э… ты чего? И ты туда же? — огорченно возразил Семён. — Мать и так не дает выходить на улицу, талдычит: учи-учи!!! Вы что оба спятили?!!

— Послушай сынок, это очень важно, для твоего блага, — твердо сказал отец. — Все, что ты знал до сего момента, очень скоро сильно изменится. Я не хочу, чтобы ты попал в меха этих событий. Матери твоей я уже все объяснил, не знаю, услышала она меня или нет, или опять свою бычку включила. Поэтому я тебе дублирую все сказанное ей. Думаю, что ты уже взрослый, можешь взять ответственность за свои действия на себя и, если что, позаботиться о матери. Завтра же возьми карту, что я тебе оставил, купи домой недельный запас медленно портящихся продуктов: макароны, крупы, консервы. С дедом закупите в гараж солярки, сколько сможете, еды, питья и прочего. Он в целом подготовлен к годовому пребыванию в нем, необходимо только расходники закупить. Предположительно неделя у вас есть, но лучше поторопиться. Сынок, поговори с дедом, он знает практически все, что знаю я. Только эту информацию никому нельзя передавать, кроме прямых родственников.

— Кхем… — только и нашелся Семён.

— Ладно, мне пора, еще куча дел, которые нужно уладить, до… — сказал отец.

— До чего? — спросил Семён.

— До того, как все изменится, ладно, до связи сынок. С Богом, — попрощался отец.

— Аминь.

Семёна подобный разговор выбил из колеи и породил кучу вопросов. Что это было? Что изменится? Зачем такая срочность? Какие меха? Какие события? Ответов не было.

Зайдя домой, поймал укоризненный взгляд матери за опоздание на пять минут. Семён объяснил, что был странный разговор с отцом. Мать ему ничего не сказала, лишь в глубине глаз было отражение тревоги вперемешку с недоверием и разочарованием.

Остаток дня Семён провел за подготовкой к вступительным экзаменам. Изредка поглядывая на вечернее небо, он почему-то ощущал, что в небе не все в порядке, но что именно, он не мог понять.

Последовав совету отца, когда стемнело, Семён завесил окна присланным накануне материалом. На ощупь он казался просто тканью, а если приглядеться, становились видны металлические прожилки.

В Москве был склизкий, промозглый день, каких летом бывает очень мало, однако, когда они случаются, вокруг царят депрессия и уныние. Многокилометровые пробки злобы и ненависти. Сегодняшний день не был исключением. Медленно двигаясь в потоке, ехал примечательный, но сразу не бросающийся в глаза внедорожник, каких немало на столичных дорогах. За рулем сидел мужчина немного за сорок, слегка сутуловат, глаза серо-голубые с зелеными прожилками, темные кудрявые волосы, очки в тонкой оправе, на левой брови шрам, лицо треугольной формы, волевой подбородок и трехдневная щетина.

— Пробки, сколько я уже здесь живу? — Шестнадцать лет, и что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мозг мой не со мной, — пропел он. — У людей как будто мозг отключает, пробки сразу вырастают до гигантских размеров, особенно в дождь.

Неожиданно его коммуникатор завибрировал, оповещая, что в специальный клиент, использующий защищенный канал и тридцатидвухкилобитное шифрование, пришло сообщение. Отточенным движением мужчина развернул его. Сообщение было от его Тактика ордена: «Недельная готовность, провести инструктаж, выдать группе боевое оружие в двухдневный срок, установить точки сбора в случае атаки. С Богом».

По лицу Богрова пробежала тень неизбежного. Страха не было, патриархи учили, что страх — это неплохо, это лишь защитная реакция мозга, стремление выжить или сохранить нынешнее состояние в равновесии. Мужчина начал действовать согласно инструкции.

Первым делом он позвонил Семёну, своему первенцу, выдал необходимые инструкции. Он переживал за сына, жили они порознь уже двенадцать лет. Виделись нечасто, однако их отношения от этого не пострадали, а наоборот, закалились, как булат.

Далее Богров быстро набрал сообщение своей группе: «Красный код. Сбор на базе в десять вечера».

В течение пятнадцати секунд пришли подтверждения от всей группы. Ребят Богров держал строже, чем по уставу, за что получал не раз разнос от Тактика, однако это помогало безукоризненно в сроки исполнять все задачи, что ставились перед его группой.

В офисе своей компании Богров принялся за привычные дела: разбор почты, совещания, принятие популярных и не очень решений. Находясь в своем кабинете на тридцатом этаже башни «Федерация», Богров наблюдал за небом над городом. Часто появлялись «облака», которые едва выделялись из общего пасмурного пейзажа облачного неба. Явно эллипсоидной формы с плавающими гранями, они бросались в глаза. Городской человек, подняв голову и увидев это явление, максимум удивится ему.

Это были «они», так их называли патриархи. Последнее пришествие состоялось чуть более двух тысяч лет назад. Именно тогда языческие вероисповедания стали быстро угасать. Люди же принимали эти «облака» за богов со всеми вытекающими. «Как же люди отреагируют на их появление в этот раз? Как „они“ отреагируют на наши действия?» — задавался вопросами Богров.

Человечество за две тысячи лет, после страшнейшего опустошения, сильно шагнуло вперед, овладело технологиями. Быстрое появление «их» может вызвать переполох властей по всему миру, и они начнут действовать, не оценив реальную угрозу. Сейчас появляются лишь разведчики и наблюдатели. Оценивают наш потенциал, наши уязвимые места. Основные силы прибудут через неделю, и тогда нужно быть готовыми ко всему.

Компанию Богров основал для прикрытия деятельности ордена. Занималась компания практически всем, что входило в сферу интересов патриархов. Таких предприятий по миру было чуть больше тысячи. Главы компаний, они же Асы, общались напрямую с Тактиками ордена. Компания абсолютно автономно принимала решения, касающиеся бизнеса, однако, если со стороны ордена поступали требования, быстро открывалась новая сфера деятельности. Год назад Творцы приказали открыть направления по исследованию воздействия заряженного поля на различные материальные объекты. Необходимо было регистрировать энергетически нестабильные фантомные структуры, остающиеся после разрушения материального объекта, и попытаться воздействовать на него с целью полной аннигиляции. Полученное сообщение — лишь первый звоночек, сигналящий о надвигающейся буре. После него начиналась подготовка к «их» прибытию и рассматривались любые сценарии развития событий.

Богров помнил, как лихорадочно создавалось это направление, как никто не верил в «их» существование, в то, что угроза реальна. Старые легенды вызывали скепсис дажеу Творцов ордена. Однако случай в ближнем Подмосковье заставил перейти к решительным действиям.

Дело было прошлым летом. Группа подростков отдыхала на Пироговском водохранилище. Как часто бывает, собрались компанией человек двадцать и пятью машинами отправились в ночь пожарить шашлыков, потанцевать, в общем, побеситься. Полянку выбрали подальше от попсовых мест, получилось, что в радиусе трех километров никого не было. Поставили колонки, вытащили драм-машину, усилок, все запитали от джипа, и началась вечеринка. Вакханалия близилась к апексу, децибелы громыхали на максимуме. Те, кто постарше, уже были под изрядной дозой пенистого. Неожиданно с четырех равноудаленных сторон проявились голубые силуэты, становясь все ярче и ярче. Несколько молодых людей решили посмотреть, что это за хрень такая, и двинулись к ним. Когда до голубого свечения осталось метров пятьдесят, силуэты разгорелись до ослепляющей яркости, смотреть на них стало невозможно. Ребята закрывали глаза руками, но тут начался ужас: все четыре силуэта практически мгновенно оказались рядом с любопытствующими. Лоскут синего огня резко проник в ближайшего из парней в районе руки, все его тело озарилось ярко-белым светом. Но вдруг свечение погасло, и на землю упал высохший труп. За следующие несколько минут жертвами стали еще четыре человека.

Из всей компании выжили только двое. По счастливому стечению обстоятельств машину, в которой они схоронились, еще утром занавесили противосолнечными шторками, чтобы салон не раскалялся.

Через короткое время все было кончено, крики стихли. Но еще долгие пять часов двое уцелевших наблюдали проникающие в щели с разных сторон лучи голубого света. Когда занялся рассвет, ребята осторожно вылезли из машины. Перед ними предстала ужасающая картина. Тела их друзей лежали на поляне в разных позах, с выражением ужаса, страха и боли на лицах.

Расследование инцидента показало, что ребят защитила постоянно громко играющая, преимущественно современная, высокотональная музыка. Ее мощные вибрации в совокупности с практически полной визуальной и электромагнитной непроницаемостью автомобиля и уберегли их от гибели.

Именно после этого случая по всему миру орден создал отделы по изучению подобных инцидентов. Исследованию подвергалось все: состав почвы, воздуха, сплавов, звуки, составлялась точная картина происшествий. Организационно работы были децентрализованы по принципу кластеров. Каждый из отделов обладал информацией, которая могла служить базой для восстановления всех утерянных данных для восьми подобных подразделений, расположенных в других частях света. Таким образом, полный объем данных мог быть восстановлен при потере восьмидесяти процентов исследовательской структуры. Для изучения инцидента из отделов с других материков прибыло как минимум по одному представителю. Расходы были колоссальные и не раз критиковались Творцами ордена. Однако Богров как основной автор идеи такой организации работ исследовательских отделов раз за разом убеждал патриархов, что в случае войны расходы будут несоизмеримо больше.

За размышлениями и решениями насущных проблем время подкралось к девяти вечера. Богров попрощался с еще работающими коллегами и направился на север Москвы по Дмитровскому шоссе. Не доезжая ответвления на Коровинское шоссе, ушел вправо, попетлял по улицам и оказался рядом с двухэтажным зданием. Ворота для въезда крупногабаритного транспорта открыли спустя минуту.

Богров заехал внутрь, и ворота тут же закрылись. Выйдя из машины и поднявшись на второй этаж, застал всю свою группу в сборе. Дежурил по штабу сегодня Слава, он же управился с воротами, в общий зал зашел следом за Асом.

— Здоров всем, — поприветствовал он команду. — Итак, сразу к делу. Поступило предупреждение от Тактика готовиться к обороне. Саня, всем выдать оружие с полным оснащением, двойной боекомплект. Держать эту неделю в штабе я вас не буду, если кто-то хочет, может перевезти сюда свою семью и разместить на подземных этажах уже сегодня. Непрямым родственникам выдать ЦУ, как себя вести на случай атаки. Своих я сюда привезу через шесть дней. Вопросы?!

— Вопросов нет, — ответили все дружно.

Группа разошлась по своим штабным делам. Саня пошел готовить оружие для выдачи, Слава в дежурку, Серега — проверять запасы провизии и питья. Андрей и Антон занялись проверкой автомобилей, навешиванием на них защитного оборудования, подготовкой здания к обороне. Денис начал проверять радио и телекоммуникации. Витька запустил систему слежения за обстановкой по подведомственному округу и отправился помогать другим.

Команда у Богрова уникальная. В ордене с самого начала для каждого была определена специализация по опыту и умениям. Но Богров шагнул дальше: после месяца притирки ребят друг к другу им было предписано раз в неделю меняться своими обязанностями. Через несколько лет получился сплав уникальных профессионалов, способных в любой момент заменить друг друга. Никто не спорил, делать им что-то или не делать, нравится или нет. Все прекрасно понимали, что от эффективного взаимодействия зависит будущее членов команды и их детей. Всем было около сорока лет, женаты, минимум по три ребенка. Все приготовления были завершены за четыре часа. Затем все разъехались по домам, готовить семьи и родственников.

Богров приехал домой около трех ночи. Его встретила встревоженная жена.

— Что случилось? Сегодня что-то очень поздно, — начала расспрашивать она.

— Верочка, успокойся, пока все хорошо. Давай я сейчас душ приму и все расскажу. Если не затруднит, приготовь чаю, разговор будет долгий, — ответил устало Богров.

После душа они сели на кухне, как часто делали раньше. Богров смотрел в прекрасные карие глаза Веры. В душе у него был неизмеримая любовь к этой женщине и страх, что, если он сделает что-то не так, то может потерять ее.

— Вера, как ты знаешь, я директор достаточно крупной компании «РКП», с широким спектром деятельности по всему миру, — на лице Веры отразилось беспокойство, но она молчала, давая мужу рассказать все, и не перебивала его скоропалительными, ненужными вопросами. — Так вот, моя компания и я в том числе являемся прикрытием одной международной организации. Мы действуем скрытно и порой не законно. Целью организации является противодействие древней угрозе, которая отступила более двух тысяч лет назад, но очень скоро вернется. Сегодня от наших координаторов пришло сообщение, что угроза реальна, и в ближайшую неделю начнется вторжение.

— Настолько все серьезно? — только и спросила Вера.

— Да, по предварительным подсчетам, потери среди людей около восьмидесяти процентов населения, потери среди захватчиков равны нулю, — грустно ответил Богров.

— Что нужно делать? — спросила уже спокойно Вера.

— Завтра собери вещи, какие посчитаешь нужными, я отвезу их в штаб нашей группы. Дня через три туда же перевезу всю нашу семью, — сказал Богров.

— А как же остальные родственники? — уточнила Вера.

— Все в убежище не поместятся, могу еще Аню взять с ее семьей в качестве исключения. Для остальных, увы, есть только разработанные инструкции, как с большей вероятностью выжить.

Вера посмотрела на Богрова, она понимала, что всех не спасти, и все же в душе был вопрос, почему такая несправедливость по отношению к другим людям и чем они лучше:

— Почему ты, наша семья, твоя команда? — спросила она.

— Вера, это долго рассказывать, коротко: мы унаследовали знания и опыт тех, кто две тысячи лет назад противостоял угрозе и выжил, — ответил Богров. — В штабе есть все данные по этому поводу, сможешь прочитать все, если захочешь.

— Ладно, устал милый? — нежно спросила Вера, глядя в усталое лицо мужа.

— Чутка, когда все начнется, уставать буду в разы сильнее. Спасибо, маленькая моя, за заботу, — нежно закончил разговор Богров.

Они еще поговорили о том, что нужно собрать, как упаковать, что сказать детям, и отправились спать. Нежно обняв жену, Богров заснул крепким сном, это был его последний крепкий и продолжительный сон за последующие полтора года.

Всю следующую неделю по всему миру команды противостояний готовились к обороне. Вооружение было выдано, хотя все прекрасно понимали, что с вероятностью девяносто восемь процентов современное боевое оружие не причинит вреда нападающим. Провизии в убежищах было рассчитано на три года непрерывного пребывания.

Девять семей команды Богрова были расквартированы по двум нижним этажам штаба. По своей структуре и компоновке штаб представлял собой бомбоубежище. Наружные два этажа были лишь верхушкой айсберга. Подземная часть штаба — сто на сто метров — имела четыре основных уровня. Чтобы попасть на первый подземный этаж, нужно спуститься на лифте на пятьдесят метров вниз, вокруг лифтовой шахты шла широкая винтовая лестница. Верхние два этажа были отведены под лабораторию, комнаты управления и координации работы группы. Нижние два уровня были заняты складом с провизией и жилыми боксами. Внешняя поверхность стен покрыта композитным материалом (рабочее название «квадриум») с включениями свинца, золота, титана и карбоновых волокон, полностью исключающих проникновение любых волновых полей как вовне, так и внутрь. При постройке штаба использовалась уникальная технология стабилизации геомагнитных возмущений. Штаб мог выдержать попадание ядерной бомбы в пятьдесят килотонн без последствий для его обитателей. Поддержание жизнедеятельности

обеспечивалось пятым техническим уровнем. Доступ туда имели только два техника и руководитель группы.

Энергия подавалась от двух независимых ядерных реакторов малой мощности в трехконтурной оболочке, находящихся на глубине двести метров. Каждый контур представлял собой бетонные стены с несколькими слоями квадриума, способные полностью погасить взрывную волну на случай нештатной ситуации.

Все группы были приведены в боевое состояние в указанный срок. Однако ничего не произошло, более того, как по волшебству, в назначенный день всякая «их» активность полностью прекратилась. Ни появлений объектов в небе, ни новых случаев нападения — вообще ничего. Складывалось ощущение, что «их» никогда и не было.

Орден недоумевал до тех пор, пока с одного из убежищ, расположенного в Штатах, не пришло сообщение: «В пределах орбиты Марса появился массивный объект пятьсот километров в поперечнике. Объект натурального происхождения, с признаками разумной жизни на поверхности. Движется с постоянной скоростью. Расчетное время максимального сближения с землей — шесть месяцев. Траектория эллипсоидная, в пределах орбиты Марса будет пребывать два года».

Творцы дали двухмесячную отсрочку. Все группы перевели в режим полубоевого дежурства. Семьи отправились домой с предписанием вернуться на постоянную расквартировку в штабах групп не позднее, чем через два месяца.

Богров ранним утром собрал всех своих бойцов для брифинга:

— Парни, ситуация изменилась, дан двухмесячный отбой боевой тревоги. Разрешено отпустить семьи по домам, — сказал он.

— Босс, я чего-то не понимаю, что за лажа с тревогой? — спросил Славка.

— Сам не понимаю, сегодня отправлю запрос для расследования этого инцидента, — Богров был особенно собран.

Богров знал, что приказ готовности номер один может отдать любой из Творцов без подтверждения со стороны остальных девятнадцати патриархов. Вырисовывались три возможных сценария развития событий. Первый: оповещение запустил один из Творцов под чьим-то давлением или кто-то за него. Второй: ему была предоставлена дезориентирующая информация. Третья: систему коммуникации и оповещения взломали.

Именно такие предположения были изложены в запросе на активацию процедуры проверки и расследования инцидента.

— Хоть и есть разрешение отпустить семьи по домам, я рекомендую, жить здесь. В школу и на работу ездить только в подготовленных машинах, на улице задерживаться как можно меньше, — строго произнес Богров.

Команда переглянулась, таким жестким голосом Богров говорит в очень серьезных случаях. Все знали, если не следовать, его рекомендациям, может случиться непоправимое. Поэтому вся группа сочла за лучшее послушаться командира.

Богров распустил группу и ушел в свой кабинет.

Семён тоже следовал рекомендациям отца. Прошла неделя с того странного звонка, но ничего не происходило. Впереди маячили три вступительных экзамена. Он выбрал для себя математическую обработку данных. Направление очень сложное и перспективное, требующее светлого ума и созидательности.

После сложнейшего первого экзамена по математике Семён вышел из университета, решил прогуляться по городу, так как опасности вроде никакой, и можно проветрить голову. Зазвонил телефон, это был отец.

— Семён, привет, — сказал Богров. — Как дела? Как экзамен?

— Привет, пап. Сдал на отлично, самый сложный экзамен, на минуточку, — похвалился Семён.

— Не хвали себя, это первый шаг к гордыне. Молодец, что сдал, хорошая работа, — похвалил Богров. — Скажи, ты рекомендациям моим следуешь?

— В целом да, только сегодня вот прогуляться решил, — сказал Семён.

— Плохо, одно спасает: события откладываются. И все же будь начеку, — предостерег Богров. — Никто не знает, когда именно начнется шоу, я думаю, пара недель, максимум месяц.

— Хорошо, отец, — сказал Семён. — Маме что сказать?

— Да прям так же и скажи.

— Сам-то как? — спросил Семён.

— Жив, остальное с Божьей помощью приложится, — улыбнулся Богров. — Ладно, сын, мне пора, еще много дел.

Семён выключил телефон, не так было в датском королевстве, он чувствовал это и не мог объяснить. Такого спокойствия в энергетическом плане, как в последнее время, не было никогда. Люди стали менее дерганые, посвежевшие, приветливые. Можно было бы подумать, что лето: люди возвращаются с отдыха, и потому им становится легче. Да только как объяснить, когда склочная бабка-соседка начинает говорить внятные вещи, несмотря на то, что еще недавно несла сплошную ахинею — просто поток сознания.

Из своих апартаментов на минус восьмом этаже вышел мужчина лет пятидесяти, двухметрового роста со светлыми седыми волосами и аккуратной бородкой-эспаньолкой. Мужчина зашел в один из лифтов и спустился на десять этажей ниже. Когда лифт подъехал к нужному этажу, то пришлось подождать пять минут до открытия дверей. Перед глазами мужчины предстало до боли знакомое овальное помещение с множеством дверей лифтовых шахт. Слева от него располагался темный проем с длинным коридором — путь к нужной двери подсвечивался зеленоватыми огоньками. За дверью мужчину ждала лестница, причудливо уходящая куда-то вниз и резко вправо, описывая неправильную спираль в пространстве.

В конце этого затейливого пути перед мужчиной открылась дверь, и он вошел в комнату два на два метра, с креслом посередине и стеклом на противоположной от двери стороне. Когда он расположился на своем месте, автоматически загорелась зеленоватая подсветка его кабинета. За стеклом было темно. Бархатистый женский голос сообщил:

«Тактики в сборе, Стратеги в сборе, Творцы будут готовы к заседанию через пятнадцать минут. Спасибо за ожидание».

В кабинете перед мужчиной стояло три чайника, три кружки, сахарница и три чайных ложки. Он налил себе зеленого и стал ждать, попивая мелкими глотками и смакуя бодрящий напиток. В миру мужчину звали Александр Булатов, в ордене он был известен, как первый Стратег третьего сектора Европы.

Прошло ровно пятнадцать минут, свет в комнате притух и зажегся за стеклом. Взору открылось круглое помещение с тремя ярусами, круги патриархов располагались снизу вверх, по кругу на ярус. Внизу в центре расположены телеэкраны, чтобы было видно того, кто взял слово, с какого круга и сектора.

Структура ордена кластерная, первый круг состоял из двадцати высших патриархов по четыре на каждый континент. Звались они Творцами.

Второй круг включал в себя восемьдесят человек по четыре патриарха второго круга на одного патриарха первого круга. Он делился на сектора, каждый сектор — геополитическая единица, каждый материк делился на пять секторов. В секторах патриархи (коротко их называли Стратегами) курировали одно из четырех направлений развития. Первое — экономическое, второе — политическое, третье — наука и технология, четвертое — обороноспособность.

Третий круг был еще более многочисленным и состоял из трехсот двадцати патриархов, по четыре на Стратега. Это были уши, глаза и глас ордена — Тактики. Тактики связывались с аффилированными компаниями, встречались с правителями государств, направляли ход событий в нужное русло. В общем, выполняли много важных и не очень поручений ордена. Каждый патриарх третьего уровня курировал четыре аффилированные компании и мог напрямую взаимодействовать с их руководителями. Каждый владелец компании именовался Асом и имел команду из семи человек — боевую группу.

Помимо патриархов и боевых групп, орден включал в себя триста двадцать человек персонала, обеспечивающего безопасность, организацию коммуникаций и прочую деятельность. Общая численность ордена составляла пятнадцать тысяч человек. Язык коммуникации — русский.

На экране появилось окно председательствующего Творца:

— Мы сегодня собрались, так как у одного из Стратегов есть важное и срочное сообщение для нас, — начал патриарх первого круга. — Прошу тебя, брат, мы тебя слушаем.

— Творцы, Стратеги и Тактики, я собрал вас здесь для того, чтобы озвучить и всячески способствовать осуществлению запроса, пришедшего от руководителя одной боевой группы базирующейся в России. Дословно цитирую: «Прошу запустить процедуру внутреннего расследования по факту ложного приказа мобилизации ордена. Выяснить, кем из Творцов данный приказ был отдан, и проверить его на лояльность ордену и всему человечеству. Ложная мобилизация является отличным стратегическим приемом по выявлению численности и дислокации сил противника, то есть наших сил. Вижу три возможных сценария: первый: один из Творцов под чьим-то воздействием или кто-то за него запустил оповещение; второй: ему была предоставлена дезориентирующая информация; третья: систему коммуникации и оповещения взломали», — громко и четко сказал Булатов. — На основании этого запроса я прошу инициировать процедуру расследования.

— Думаю, Стратег понимает всю серьезность и масштаб работ, который придется проделать, если данный запрос будет удовлетворен, — предположил тот же Творец, что открыл заседание.

— Патриархи, я прекрасно понимаю всю серьезность данной процедуры, так как проверке подвергнется весь орден, начиная с Творцов и заканчивая боевыми группами. И все же я настаиваю на запуске данной процедуры, — продолжал гнуть свою линию Булатов. — Игра стоит свеч, ибо, если опасения Аса подтвердятся, при вторжении мы можем в одночасье потерять орден, планету, семьи и наших детей.

— Если из здесь присутствующих патриархов никто не против, то процедуру считаем запущенной, — резюмировал председательствующий Творец.

— А если расследование ничего не покажет? — спросил ехидно один из доселе молчавших Творцов. — Мы потратим время и средства, весь орден будет парализован на неделю. А вдруг война?

— Уважаемый Брат, — Булатов негативно относился к пустомелям, — а вдруг шпион в ордене, мы теряем все, и вы, в том числе, потеряете практически всех, кого любите. Вы хотите рискнуть жизнями своих детей и внуков, лишь бы избежать процедуры?

— Не дерзите мне тут, Стратег, каждый сверчок должен знать свой шесток, — взъерепенился Творец.

— Братья, дабы дискуссия не зашла в тупик, — вмешался председатель, — если кто-то из Творцов против, то будем голосовать, если нет, то прошу патриарха воздержаться от комментариев. Голосуем?

— Нет, запускайте процедуру, — недовольно пробубнил Творец.

— Заседание считаю закрытым, уважаемые патриархи, прошу вас остаться в штаб-квартире на неделю для проведения расследования, — произнес председатель собрания. — Асов проверят в течение следующего месяца.

Булатов вернулся в апартаменты, вызвал к себе Тактика Богрова и попросил сообщить Богрову о результатах заседания. Тактик набрал при Булатове сообщение:

«Расследование запущено. Есть подозреваемый. Срок — неделя. Асы будут проверены в течение месяца. Спасибо за работу».

Богров был в пути, когда получил сообщение и слегка улыбнулся. Он знал лично того, кто запускал процедуру. Этот Стратег всегда добивался своего, в нем не приходилось сомневаться. Именно Булатов, будучи еще Тактиком, выдвинул его в Асы.

Богров в день отмены боевого приказа воспользовался старым проверенным каналом связи с Булатовым и сообщил о своем решении не распускать группу по домам, так как предчувствовал беду. Булатов поблагодарил его за предупреждение и пообещал, что всем, с кем есть связь, будет рекомендовать остаться в штабах.

Стивен Скелдсон сидел в своем кабинете штаба, располагающегося в Северной Каролине. Он готовился к брифингу и собирался уже выходить к своей группе, как неожиданно увидел на коммуникаторе непрочитанное сообщение. Писал старый знакомый, русский, с которым они однажды расследовали инцидент в Австралии. После чего этот русский с труднопроизносимой фамилией сконфигурировал его коммуникатор для получения прямых сообщений от него. Затем их пути разошлись, и они не пересекались лет пять.

Извещение, мягко говоря, удивило Стивена, оно гласило:

«Рекомендую приказ проигнорировать, нос высовывать минимально. Крот. Дезинформация. Существование ордена на кону. Сообщение удалить после прочтения».

Скелдсон вышел к группе в кают-компанию, бормоча что-то про русских под нос:

— Ребята, есть разрешение от ордена всех распустить на два месяца, — сообщил Стивен. — И есть информация, что приказу лучше не следовать. Если кто-то хочет на два месяца вернуться в привычную жизнь, то я никого держать не буду, только прошу, если вдруг начнется заваруха, прямиком сюда. Тем же, кто останется, я сообщу, как дальше действовать.

— Есть, сэр, — ответила группа.

Четверо собрали свои семьи и уехали по своим домам, трое остались. Стивен им объяснил, что работать, учиться и прочее не возбраняется, но только на защищенных машинах и с минимальным пребыванием на открытой местности.