Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщика

Евгений Сатановский, 2013

Жизнь человека как дерево, и корней у этого дерева много. Что-то досталось от родителей. Что-то от друзей или врагов. Или взято из книг, которые накладывают свой отпечаток – и еще какой! Те, кто их во все века запрещал, складывал в спецхраны или сжигал, отлично это понимали. Настоящая книга – калейдоскоп портретов, событий, ситуаций, исторических фактов и исторических анекдотов, воскресших под пером Евгения Сатановского. Не привычного читателю героя теле– и радиоэфира, а одного из лидеров советского еврейского подполья конца 80-х, стоявшего у истоков возрождения еврейских национальных институтов страны в 90-е и все последующие годы. Мало кто из тех, кому автор знаком как ученый и журналист, предприниматель и меценат, представляет себе еврейские страницы его биографии. Помогут ли они читателю понять, кто такие русские евреи и чего они хотят от жизни? Не исключено. Как складывалась жизнь евреев в Российской империи и прочих странах, упомянутых автором, на протяжении веков и тысячелетий и к каким результатам это привело? Возможно. Ну а чего от автора хотеть еще?

Длинное предисловие

Последнее это дело — писать книгу о евреях. Особенно если ты сам еврей. Впрочем, если нееврей — тоже. Солженицын как старался — все равно вышло «Двести лет вместе». Или «Двести лет вместо». Как справедливо заметил ему популярный российский литератор, похожий на Карлсона с усами, сохранивший, несмотря на православное вероисповедание, отношение к происходящему, более соответствующее его еврейскому происхождению. Имея в виду роль этой малой, но активной нации в создании русской науки, государственных институтов, оборонной промышленности, системы образования, кинематографа, музыки, словесности и прочих изящных искусств.

То есть мессия советского диссидентского движения, при всей своей бороде и френче, видимо, хотел написать об этом неприятном ему народе если не хорошо, то хотя бы объективно. В соответствии с добровольно взятой на себя и влекомой с присущим истинному страстотерпцу миссией на тему того, как обустроить Россию. Для чего истину о евреях в России с правильных позиций вермонтскому мэтру раскрыть отечественному читателю было просто необходимо. Душа горела. Что до результата… Ну, что выросло, то выросло, как говаривал в оперетте «Принцесса цирка» бессмертный Ярон.

По меткому замечанию бывшего ректора Еврейского университета в Москве и замечательного лингвиста Александра Милитарева — получился написанный на тройку с минусом реферат студента второго курса. Что, при наличии в свободном доступе в качестве источников не только всего корпуса дореволюционной литературы и архивов, но и переводов на русский язык сотен фундаментальных исследований западных, далеко не только еврейских, авторов, печально. Материалы были и есть в наличии. Видимо, не было желания их использовать. Или писалось, как душа просила, а просила она именно так, как написал.

Но, в конце концов, «Один день Ивана Денисовича» у Александра Исаевича хорош? Хорош. «Архипелаг ГУЛАГ» поколениям советских людей душу перевернул? Перевернул. При том, что Варлам Шаламов с его «Колымскими рассказами», на вкус автора, литературно талантливей и много сильней, но ведь в массе народ открыл для себя тему именно из «Архипелага». Ну, и спасибо А. С. за это. В том числе от евреев. А что он про евреев писал, мало про них зная и отнюдь не симпатизируя, так это не в первый раз. Композитор Вагнер вообще был мировой гений, а евреев терпеть не мог. Кому «Кольцо Нибелунгов», кому маршрут в газовые камеры под приятное музыкальное сопровождение. Автор музыки один и тот же. Почему его в Израиле и не играют, по крайней мере, пока не перемерли еще все бывшие концлагерники.

Ну, да Б-г с ними обоими. И с Вагнером. И с Солженицыным. Евреи, вопреки их собственному мнению и мнению окружающих, — народ как народ. Не лучше и не хуже прочих. Просто другой. Как и все прочие люди на планете, имеют своих праведников и своих подлецов. Надеются на лучшее. Напарываются на худшее. Ругаются и мирятся между собой и с соседями. Создают для себя систему запретов и непрерывно их нарушают. Много говорят там и тогда, где и когда имело бы смысл помолчать. Увлекаются до самозабвения то одним, то другим, стараясь оповестить об этом весь мир, чтобы не им одним было хорошо.

Причем идеи неплохие. Единобожие, справедливость. Равенство, братство. Забота о ближних. Забота о самих себе. И о человечестве в целом. В итоге получается то христианство с исламом, то капитализм со свободой предпринимательства, то социализм с коммунизмом. Когда все вышеперечисленное оборачивается большим враньем и еще большей кровью — сионизм. По принципу: а не пошли бы вы все, дорогие господа-товарищи. Сама-сама. Мало-помалу, без добрых советов, которыми дороги в ад вымощены. Что, как известно, все равно ни к чему, капитально отличающемуся от предыдущих экспериментов, не привело. Да и не могло привести, по скромному мнению автора, который на общественно-политическом движении, имя которому есьм «сионизм», собаку съел.

Для многих невинных душ в нашей стране, которая во многих отношениях все еще Страна дураков, сам этот термин — страшное ругательство и оскорбление. Гениален был все же граф Алексей Толстой, превративший полено Пиноккио в отечественного Буратино. Впрочем, для этих людей и «еврей» — оскорбление не меньшее. Что сильно развлекало автора долгие годы. По крайней мере с того момента, как он приспособился тем, кто его пытался обидеть, не промахиваться по уху. В рамках старинной русской забавы «кулачный бой» это смотрелось органично и предметно демонстрировало, чем именно русский еврей отличается от прочих разновидностей этой богатой на субэтнические группы национальности.

Отметим, в соответствии с новейшими веяниями, именно в данном месте и ни строчкой ниже, что данная книга предназначена исключительно и только для совершеннолетнего читателя, то есть относится к категории 16+, а возможно и 18 или даже 21+. Ее ни в коем случае нельзя давать читать отрокам и отроковицам, неокрепшим годами. Впрочем, людям, недозревшим умом, невзирая на их возраст, тем паче перезревшим, или, говоря по-простому, из ума выжившим, читать ее равно вредно. Чтение это может порушить их духовность, ослабить соборность и оскорбить нравственность. Или что там они подо всем этим понимают.

Не то чтобы автор так уж заботился об этих людях, которых он полагает несчастным, но неотъемлемым приложением его родины. Точнее, обеих родин. Родины исторической, в роли которой у него, как природного стопроцентного еврея чистого разлива, естественно, выступает Израиль. И России. Поскольку родители его происходят с Украины, где похоронены многие поколения предков и откуда ведет происхождение родовая фамилия, о чем отдельно и не здесь. Но сам-то он родился и вырос в Москве, и для нынешнего украинского начальства — самый что ни на есть «клятый москаль».

Интересно, к слову: если Израиль — не Государство Израиль, то есть «Мединат Исраэль», а Страна Израиля — «Эрец Исраэль» у евреев есть родина историческая, что устоялось в академической и популярной литературе, то какой именно родиной являются для них страны, где они родились и живут? А также работают, женятся, растят детей, на языке которых говорят и за которые, если приходится, воюют и умирают? После чего их там хоронят и иногда ставят памятники. Или не ставят. Или ставят, а потом сносят. Доисторическими? Для тех, кто, в конце концов, переезжает в Израиль на постоянное место жительства, можно сказать и так. А для тех, кто этого не делает? Загадка, однако! Лингвистическая.

Так вот, возвращаясь к тому, с чего автор начал: последнее это дело — писать книгу о евреях. В том числе, если ты сам еврей. Чем больше живешь на свете в качестве еврея, тем лучше понимаешь, что тему исчерпать невозможно. Слишком долго евреи существуют. Слишком многое видели. Слишком разнообразными стали за века и тысячелетия странствий по свету. Бродяги истории. Один из краеугольных камней в фундаменте современной цивилизации. Народ, создавший образ Единого Б-га. Он же Народ Книги. Или Избранный Народ, чтоб этой избранности пусто было, и не забрал бы ее себе на вечные времена кто захочет. Поскольку звучит эта избранность громко, только на вкус она очень уж кислая.

Книга сия не энциклопедия о евреях. Желающие могут обратиться к «Электронной еврейской энциклопедии» на чистом русском языке, присутствующей в Интернете. И не философско-религио-исторический трактат. Пятикнижия Моисеева, а также Талмуда, хоть Вавилонского, хоть Иерусалимского, в этом качестве более чем достаточно. Мало ли о евреях написано за несколько тысяч лет еврейской истории? Автор позволил себе всего лишь скромные размышления на еврейскую тему, основанные на его личном опыте. Значительная часть его жизни прошла среди евреев. Немалую роль в ней играли еврейские организации, основателем многих из которых в СССР и России ему довелось быть. Некоторыми из них, включая общенациональные структуры, игравшие немалую роль в современной истории России и занимавшие видное место на мировой арене, он, благодаря стечению обстоятельств, руководил.

Множество еврейских книг или книг «сочувствующих» рассказывает о том, почему евреи хорошие. Что не есть истина ни в последней, ни в какой угодно другой инстанции. Понять это можно. Штирлиц любил Германию, Пржевальский хорошо относился к лошадям имени себя, а те, кто пишет о чукчах или готтентотах, как минимум должны им симпатизировать. Иначе что путное они напишут? Евреев это тоже касается. Впрочем, впадать в экстаз по поводу факта наличия собственного народа на планете автор не склонен.

Еще больше книг о евреях, написанных теми, кто, надеясь на искоренение этого вредоносного народа, вплоть до «окончательного решения еврейского вопроса», рассказывает о том, почему евреи плохие. В семье не без урода, на каждый роток не накинешь платок и, вообще говоря, еврей не царский червонец и не стодолларовая банкнота. Нравиться никому не обязан. Не хочешь жить рядом, имеешь полную конституционную возможность переехать. В том числе туда, где евреев отродясь не бывало и их еврейским духом не пахло. Чемодан, вокзал и… ну, тут некоторая проблема. Поскольку в Антарктиде, а также Гренландии и прочей Арктике евреев было много. В качестве полярников.

Может, горные районы Папуа — Новой Гвинеи? Чистый воздух, дружелюбные, хотя слегка голодные каннибалы, и никаких евреев. Или Уганда, где евреев нет со времен «операции Энтеббе». Если же эти предложения не подходят, единственное, что остается, воткнуть себе свою к ним неприязнь в причинное место. И поворачивать ее там по или против часовой стрелки, в зависимости от личных пристрастий, до достижения полного морального удовлетворения. Даже маленькой, но совершенно независимой Эстонии, которая во времена Третьего рейха усилиями зондеркоманд и местного населения стала на какой-то период больше «юденфрай», нечего посоветовать. Не те времена.

Автор приносит искренние извинения всем тем, кого он в этой книге обидит словом или интонацией — их будет много. Ирония и откровенность — не лучшая основа для политкорректности. Каковое явление автор на дух не переносит: хватит и без него ханжей и карьеристов. Так что, если президент или госсекретарь, премьер-министр или миллиардер, журналист или раввин, известный диссидент или еще какая цаца с его точки зрения, увы, зарекомендовал (зарекомендовала) себя идиотом, жуликом, авантюристом или фанфароном, как его (ее) еще назвать? Соответствующие падежные окончания в случае принадлежности выше поименованных персон к лучшей половине человечества могут быть вставлены отдельно. Людей такого рода в элите более чем достаточно. И в нееврейской. И в еврейской. Поскольку если еврей гений, то это Эйнштейн. Но если уж он идиот, то это такой идиот…

Впрочем, по мере сил автор пытался быть честен и в отношении себя. Что до самоиронии, он льстит себе надеждой, что без нее в настоящей книге не обошлось. Никогда и нигде ему не приходилось бывать большим дураком, чувствовать себя им и представать в этом качестве перед окружающими, включая чад и домочадцев, кроме как в еврейской среде. Да и доносы на него писали и при советской власти, и после нее исключительно евреи. Хорошо еще, задним числом ясно — это и есть тот самый жизненный опыт, о котором говорят представители старших поколений. А то было бы совсем обидно.