Скалистый берег

Евгений Овчинников

Авторский сборник из десяти рассказов, написанный в стиле лавкрафтовских ужасов на современном языке. Вас ждут десять абсолютно непохожих историй, написанных по всем законам жанра с неповторимыми сюжетом и атмосферой, отдающих дань уважения родоначальникам и мастерам жанра классической мистики и ужасов. Погружаясь в атмосферу книги, Вы забудете об окружающей реальности и если сумеете вернуться обратно, то увидите, как тени неведомого смотрят на нас из глубин прочитанных страниц.

ГОРА ЧЕЙНИ

Глава 1

Громкий звонок телефонного аппарата прервал сон детектива Стивена Крэйна в ночь с пятого на шестое апреля 1903 года. Встав с кровати, он поднял трубку после третьего звонка. На том конце послышался усталый голос Отто Гудвина, одного из констеблей полицейского участка. Детектив Крэйн растирал пальцами закрытые веки выслушивая от Гудвина новость о кровавом убийстве, произошедшем в двадцати километрах от дома Крэйна — в военном форте Корнуон. Крэйн устало подтвердил констеблю Гудвину, что скоро прибудет на место и положив трубку начал одеваться. Через десять минут детектив сел за руль своего автомобиля и поехал вверх по северной дороге ведущей к воротам форта. Фары машины высвечивали из полуночной тьмы силуэт пробегающего по дороге зайца. Мелкий дождик начал беспорядочными каплями падать на лобовое стекло автомобиля.

— Только дождя на сегодня не хватало, — устало пробормотал себе под нос детектив, подавляя нахлынувший на него приступ зевоты.

Краем глаза детектив успел заметить, как на краю дороги промелькнул километровый столб с отметкой 95. До форта оставалось ещё девять километров пути. По правую сторону дороги лежал густой темный лес, придорожные деревья которого покачивались от редких порывов ветра. Слева простиралась длинная полоса ферм, лишь в нескольких окнах которых горели отблески керосиновых ламп.

Через некоторое время фары высветили массивные ворота форта и несколько полицейских автомобилей стоявших рядом на обочине. К остановившейся машине подбежал полицейский в форменном плаще, придерживая одной рукой шляпу, а в правой держа раскрытый над головой черный зонт. Стивен Крэйн открыл дверцу машины, вышел и надев на голову короткополую шляпу, сделал несколько шагов на встречу подошедшему полицейскому.

— Здравствуйте детектив Крэйн, это я звонил вам сорок минут назад, — констебль Отто Гудвин встал рядом с собеседником и поднял зонт чуть выше.

— Приветствую снова констебль Гудвин, почему решили вызвать меня?

— Господин Норингс, начальник полиции нашего округа, сказал, что вы большой специалист по подобным делам, — проговорил констебль, вглядываясь в лицо детектива.

— Ладно, раз это сказал Норингс. Он знает толк в людях. По телефону вы говорили что-то насчет необычности убийства, не посвятите ли меня в детали?

— Конечно детектив, пройдемте к главному зданию форта, командир Хаксли ожидает вашего прибытия у себя в кабинете.

В сопровождении Гудвина, Стивен Крэйн прошёл в ворота форта Корнуон, мелкий дождик начал падать все чаще, вдалеке послышались приглушенные раскаты грома. Обогнув несколько одноэтажных строений походивших с виду на казармы, сложенные из дубовых бревен и высокую смотровую вышку с человеком, закутанным в плащ с капюшоном, констебль и детектив подошли к небольшому одноэтажному зданию с флагштоком на верхушке крыши. Поднявшись по трем широким ступеням на которых начали проявляться мелкие следы от дождевых капель и распахнув деревянную дверь, двое посетителей оказались в просторной комнате. В её дальнем конце за массивным столом сидел человек в военной форме и держал во рту потухшую табачную трубку. Отто Гудвин сложил зонт и поставил его у стены, затем снял плащ и повесил его на свободную вешалку рядом с толстым военным плащом. Стивен Крэйн тем временем снял шляпу стряхнув с неё дождевую воду, резким движением скинул свой серый плащ и повесил его рядом с плащом констебля.

— Прошу садиться джентльмены, — проговорил командир Хаксли глухим голосом.

Крэйн и Гудвин прошли по комнате в направлении стола за которым расположился капитан и присели на два предложенных стула. Капитан Хаксли отложил в сторону давно потухшую табачную трубку, распрямился и сложил руки на столе сцепив пальцы замком.

— Я полагаю вы и есть детектив Стивен Крэйн, — начал спокойным голосом капитан Хаксли, — мой старый друг, начальник полиции Норингс, рекомендовал мне вас. Он ручался что вы распутываете довольно быстро сложные и необычные дела. Вы весьма умны и не любите болтать газетчикам, надеюсь вы понимаете, мне не нужны не какие слухи о моем форте.

— Да-да, конечно, я понимаю вас, — заверил Крэйн, — констебль Гудвин мне не раскрыл подробности дела, и не упоминал о них по телефону, полагаю я получу подробности от вас капитан.

— Вы верно всё поняли, мистер Крэйн, это хорошо. Что же, я, надеюсь, что вы поможете нам кое-что прояснить. Обстоятельства, почему это произошло на самом деле, что послужило истинной причиной. Видите ли, убийство на территории военного гарнизона в мирное время, это всегда очень неприятный случай, он может негативно отразится на репутации военных.

— Убийство всегда негативно влияет на что либо, я так понимаю вы намеренны разобраться с этим делом поскорее, итак?

Капитан Хаксли встал из-за стола и прошелся по комнате. Подойдя к большому глобусу стоявшему у правой стены комнаты, он слегка коснулся его рукой, затем развернулся лицом к сидящим:

— Два часа назад на территории этого форта, в третьей казарме застрелили одного из моих солдат. Его застрелил сослуживец, рядовой Оди Брайнс, из своего табельного револьвера. Брайнс выпустил в беднягу все шесть зарядов, пули одна к одной застряли в грудной клетке жертвы. Сейчас рядовой Оди Брайнс арестован и находится под присмотром двух солдат здесь, в форте Корнуон, в помещении для отбытия наказаний. Он слегка не в себе, но думаю вы сможете с ним поговорить.

Капитан обошел комнату кругом и вновь сел за стол сомкнув пальцы в замок.

— Расскажите подробнее о жертве, о том солдате которого застрелил этот рядовой Брайнс, — задумчиво произнес детектив.

— Жертва, да-да, — пробормотал капитан Хаксли, — солдат которого убили, рядовой Гард Льюис, он три дня назад был послан в плановый поход, на гору Чейни. Мы постоянно посылаем туда солдат в поисках заблудившихся людей, неопытных альпинистов или же просто любопытных глупцов которых потянуло поближе к Солнцу. В этот раз идти на поиски выпало Льюису. Спустя два дня он вернулся, однако, как поговаривают его сослуживцы весьма странным. Он был вроде как не в себе, постоянно путал имена других знакомых ему солдат, не сразу отыскал свою койку в казарме. В общем он вроде как умом тронулся. И через день после его возвращения, сегодня ночью, произошло это убийство. Среди ночи, Оди Брайнс мирно спавший в своей койке проснулся, взял револьвер, подошел к кровати Гарда Льюиса которая стояла напротив и выстрелил в спящего шесть раз. Проснувшиеся от выстрелов солдаты заметили, что взгляд у рядового Брайнса был словно у бешенного волка, что бродят в долине за горой Чейни. Четверым солдатам едва удалось скрутить упорно сопротивляющегося Брайнса, а он тем временем кричал на всю казарму что убил другого Льюиса. Словом, бедняга Брайнс будто бы то же спятил. Впрочем, вы вероятно сами должны в этом убедиться, побеседовав с ним.

— Я непременно поговорю с ним, но сначала мне нужно осмотреть место происшествия и взглянуть на тело.

— Разумеется, констебль Гудвин со своими людьми предварительно все осмотрели, но личные вещи не осматривали, решили дождаться вашего прихода.

— Хорошо, капитан Хаксли. Мне бы хотелось осмотреться. В какой казарме все это произошло?

— Да, осмотрите все повнимательнее детектив. Третья казарма находится немного дальше моего штаба, констебль Гудвин проведет вас, — капитан Хаксли поднялся из-за стола.

— Благодарю вас капитан, — детектив Крэйн так же поднялся со своего места, — идёмте констебль.

Надев плащи и шляпы констебль Отто Гудвин и детектив Стивен Крэйн проследовали к выходу из капитанского штаба. Выйдя на улицу и спустившись по промокшим ступеням Отто Гудвин вновь раскрыл зонт.

Порывы ветра усилились, дождь моросил все яростнее, вдалеке на востоке первые бледные лучи восходящего солнца осветили силуэт горы Чейни, которая словно бестелесный призрак возвышалась среди свинцовых облаков. Детектив следовал за констеблем Гудвином по направлению к третьей казарме. Размокшая земля хлюпала, оставляя грязно-чёрные следы на ботинках полицейских. Вскоре детектив Крэйн увидел примерно в двадцати метрах впереди большое деревянное здание. Керосиновая лампа под навесом у входа, раскачивалась от порывов ветра, то и дело высвечивая нарисованную на стене белой краской цифру 3.

— Почти пришли детектив, — громким голосом произнес констебль Гудвин пытаясь заглушить шум усиливающегося дождя.

Крэйн кивнул головой, показав, что понял. Подойдя к дверям казармы номер три, детектив толкнул дверь на себя. Со скрипом отварив её, он прошел внутрь, за ним, захлопнув зонт, проследовал констебль Гудвин.

Перед взглядом вошедших предстала ярко освещённая комната, во всю длину которой тянулись два ряда деревянных кроватей, покрытых одинаковыми зелёными одеялами, сотканными из грубого толстого сукна. Впереди, примерно в центре рядов двое мужчин в темных мокрых от дождя плащах о чём-то тихо переговаривались друг с другом. Перед ними на полу лежала простыня накрывающее нечто, очертаниями похожее на человеческую фигуру. Детектив и констебль пошли в направлении двух человек разговаривающих друг с другом. Крэйн успел услышать обрывок их разговора:

— Да Ганс, верно подмечено. В прошлом году мне то же случалось видеть нескольких бедолаг. Их раны были куда больше чем просто от укуса простого волка. Я же говорю тебе — на этой чертовой горе появился оборотень. Видимо наш приятель успел увидеть, как эта тварь сожрала одного из туристов и попросил своего дружка помочь ему очистится от мыслей в голове.

— Да брось, Руперт. Ты у нас мастер выдумывать всякие пакости, должно быть поэтому тебя и взяли на эту работу, интересно и как это наш старик проглядел в тебе черты настоящего маньяка.

— Кончайте эти разговоры ребята, — прикрикнул подошедший к ним констебль Гудвин.

— Эти двое, — указал на них полицейский, — новенькие коронеры из Гринджбергского госпиталя, ну что в семнадцати милях отсюда на юг.

— Я Ганс Долингтон, а это мой напарник Руперт Торэлли. Мы приехали что бы забрать тело в морг, — оба пожали детективу руку.

— Детектив Крэйн. Стивен Крэйн. Прибыл по приглашению полиции округа что бы осмотреть место происшествия. После сможете забрать тело в морг. И пожалуйста сообщите, когда отчет о вскрытии будет готов. А сейчас если позволите я осмотрюсь.

— Да, конечно сэр, — отозвался разговорчивый Руперт, — пойдем Ганс, я до расскажу тебе историю об оборотне.

Двое коронеров пошли к выходу из казармы увлечённо беседуя между собой.

— В этот госпиталь набирают только циников со странностями. С каждым годом я убеждаюсь в этом все больше и больше, — задумчиво протянул Отто Гудвин щуря глаза от нескольких керосиновых ламп висевших под потолком.

— Ладно, приступим, — детектив снял шляпу и положил её на ближайшую кровать.

Крэйн присел возле раскинутой на полу простыни. В лицо светила горящая на ближайшей прикроватной тумбочке маленькая керосиновая лампа. Под этим углом на простыне были видны несколько пятен крови. Детектив резким движением откину простыню почти на половину. Констебль Гудвин поморщился. Перед служителями закона лежало тело убитого Гарда Льюиса.

Восковое лицо трупа слегка припухло и имело бледный оттенок с тёмными пятнами возле глазниц. В районе грудной клетки на зеленоватом мундире было несколько пулевых отверстий. Смятая крепкая армейская ткань вокруг отверстий была опалена, а внутри виднелась запекшаяся кровь.

— Здесь, наверное, давно довольно холодно, кровь быстро присохла, да и его лицо слишком быстро одеревенело, — задумчиво произнес Отто Гудвин.

Стивен Крэйн потянулся пальцами правой руки к пулевым отверстиям в мундире и дотронулся до кусочка запёкшейся массы тёмно-красного цвета. От прикосновения детектива, маленький кусочек размером с монетку отлетел и упал на пол подкатившись к ботинку детектива. Чуть пригнувшись и прищурив глаза, Крэйн увидел, что этим маленьким комочком была часть металлической пуговицы от армейского мундира, выпачканная кровью.

— Да, похоже с отправкой в морг можно не спешить, бедолага и без того уже примерз к полу, — вставая на ноги произнес детектив, — думаю я закончил с предварительным осмотром тела, подробности расскажут коронеры. Скажите констебль, у этого Льюиса были личные вещи, я бы хотел взглянуть на них?

— Разумеется, — сказал констебль Гудвин, — они в сундуке под его кроватью, у каждого солдата есть такой сундук. Вещи мы не трогали, осмотрели только карманы брюк, там пусто.

— Давайте осмотрим его сундук, — детектив подошел к кровати напротив которой лежало тело.

На измятой простыне виднелось несколько небольших кровавых пятен.

— Его убили, когда он спал здесь, — констебль Гудвин указал на кровать, а затем на тело убитого на полу, — затем взбесившегося Оди Брайнса оттащили от жертвы, а он крепко схватился за ногу и стянул труп с кровати прямо сюда, на середину прохода между рядами.

— Об этом позже мы поговорим с самим Брайнсом, а сейчас заглянем внутрь, — Крэйн выдвинул из-под кровати тяжёлый сундук и подергал его за грубую ручку, вбитую в верхнюю крышку, — заперто, — разочаровано произнес детектив.

— Ну, мы решили ничего не трогать до вашего прихода сэр, — проговорил констебль, — никто не проверял заперт ли сундук и что в нём находится. Полагаю, у капитана Хаксли найдутся запасные ключи, я схожу за ними.

— Нет, подождите. Они должны быть у него, — Крэйн начал тщательно ощупывать боковые карманы жертвы.

В карманах оказалось пусто, как и говорил констебль. Тогда Стивен Крэйн надорвал ворот на мундире трупа. Несколько оставшихся пуговиц скатились на пол.

— Вот и он, — Крэйн потянул веревку на шее и откуда-то из-под спины жертвы показался потертый, слегка проржавевший ключ.

Крэйн дёрнул за веревку и ключ оказался в правой руке детектива. Вернувшись к сундуку, он вставил ключ в замочное отверстие. После нескольких поворотов ключа раздался щелчок, и плоская верхняя крышка сундука чуть приподнялась. Констебль снял с потолка одну из горевших керосиновых ламп и поднес её ближе к сундуку. Неторопливым движением Стивен Крэйн откинул крышку и заглянул внутрь.

На дне сундука лежала потрёпанная тетрадь в красной обложке. Детектив поднял тетрадь и пролистал несколько первых страниц.

— Незадача, похоже на дневник, но все записи сделаны на латыни. Потребуется время что бы разобраться, — досадно произнес детектив, — я заберу её с собой и поработаю у себя дома. Думаю, мне потребуется несколько часов что бы припомнить университетский курс и прочесть это. Может удастся узнать что-то большее о конфликте, произошедшем между этими двумя.

— Все может быть. Сообщите, как только прочтете эти записи, — констебль Гудвин повесил керосиновую лампу на место, — думаю самое время поговорить с рядовым Оди Брайнсом. Он на другом конце форта в помещении для провинившихся. Я проведу вас детектив.

— Да, пойдемте констебль. Можете сказать тем двоим коронерам, что труп можно забрать.

Гудвин и Крэйн быстрым шагом направились к выходу из казармы. На улице они переговорили с коронерами и те захватив под навесом носилки скрылись внутри казармы. Полицейский и детектив следовали по направлению к небольшому зданию на другой стороне форта, придерживая рукой шляпы и прикрываясь зонтом констебля от льющего сквозь рассвет дождя.

Помещением для провинившихся оказалось старое здание из бревен высотой в два этажа. Все окна на первом этаже были закрыты прутьями толстой решетки. Из трех верхних окон в одном горел свет. Открыв парадную дверь детектив увидел лестницу, ведущую наверх. Пройдя по ступенькам наверх, посетители оказались в комнате второго этажа напоминавшей прихожую. На звук шагов вышел солдат одетый в полное боевое обмундирование и представился сержантом Майклом Невелсом.

— Задержанный в одной из камер на нижнем этаже, — сержант Невелс снял с пояса связку ключей и сделал несколько шагов по направлению к дальней части комнаты, — мы держим часть первого этажа изолированной от улицы. Попасть в изолированную часть можно только по второй лестнице в конце комнаты. Пройдемте за мной.

Сержант и двое спутников пройдя сквозь коридор в конце комнаты ступили на узкую лестницу слушая эхо шагов и приглушенный стук дождевых капель о крышу. Внизу стояли двое солдат с винтовками в руках. Несколько керосиновых ламп под потолком освещали узкий коридор.

Прошагав по коридору во всю длину которого располагались решетки одиночных камер, сержант Невелс и его спутники остановились возле самой дальней от лестницы. В камере на куче соломы сидел человек в наспех застегнутой военной форме.

— Рядовой Оди Брайнс, — громко произнес сержант Невелс, — к вам пришли из полиции, они хотят побеседовать с вами.

— Прошу, джентльмены, — обратился сержант к своим спутникам, — думаю он поговорит с вами. Выглядит он довольно спокойно сейчас. Я буду ждать наверху. Когда закончите, скажите охране, они выпустят вас.

Констебль и детектив постояли напротив решетки и подождали пока сержант уйдет. Крэйн сделал несколько шагов по направлению к стальным прутьям за которыми сидел рядовой на куче соломы.

— Мистер Брайнс, меня зовут детектив Стивен Крэйн. Я расследую это дело и пришел сюда что бы поговорить о произошедшем.

— Валяйте, детектив, я расскажу вам, — пробубнил себе под нос Оди Брайнс рассматривая каменный пол, расскажу, как… как я застрелил… это.

Оди Брайнс вскинул голову и уставился на шляпу детектива. Отто Гудвин чуть попятился назад, всматриваясь в слегка обезумевшее лицо рядового.

— Почему вы застрелили Гарда Льюиса? — Обратился детектив спокойным тоном к Брайнсу.

— Рядовой? Мистер Брайнс, вы слышите меня?

— Да, да чёрт вас побери я слышу, я слышу вас, а до этого так же четко я слышал его.

— Гарда Льюиса, вы говорите о нем?

— Да. Нет. То есть, черт бы вас побрал, о нем, о том, кем он вернулся. Я ещё точно не знаю, до конца пока не понял. Я слушал его целые сутки, вчера, в первый день его возвращения с этой горы. — Оди Брайнс внезапно вскочил с места. — Я, я слушал его, я внимал его речам и знаете что Крэйн? Я понял. Я все понял. Я догадался чего он хочет. Это был другой Льюис, не тот что ушел в горы, изменившийся, в лучшую сторону своей природы как мне показалось. Вы вскоре убедитесь в этом детектив.

Оди Брайнс вплотную подошедший к прутьям решетки улыбнулся стоящему по другую сторону детективу Крэйну продемонстрировав ровные покрытые желтоватым налетом мелкие зубы.

— Знаете что детектив, — продолжая улыбаться спокойно заговорил Брайнс, — до того как попасть в войска я мечтал быть фокусником. Хотя бы ярмарочным. Именно на ярмарке меня и забрали, патруль, и я попал сюда. Я был бы хорошим фокусником, ведь у меня уже стало неплохо получатся. Жаль что сейчас нельзя вернутся на ту ярмарку.

Детектив Крэйн был предельно сосредоточен, но не уловил легкого движения в районе своего левого бедра. Констебль Гудвин был словно загипнотизирован. Оди Брайнс поднял вверх на свет керосиновой лампы револьвер и направил его в лицо Крэйну.

— Проклятье, — пробормотал детектив опустив голову вниз и краем глаза успев заметить за полой распахнутого плаща пустую кобуру закрепленную на поясе.

Отто Гудвин очнувшись начал что-то бормотать, выронил на пол сложенный зонт бывший до этого у него в руке и начал судорожными движениями расстёгивать плащ что бы добраться до табельного револьвера.

Оди Брайнс с силой втянул револьвер сквозь прутья решетки оцарапав края барабана. Пистолетный ствол смотрел прямо в глаза Стивену Крейну.

— До встречи детектив, когда встретимся, я точно узнаю не врал ли мне новый Гард Льюис про другую жизнь, — со смехом в голосе произнес Оди Брайнс блеснув обезумившими глазами и растянув рот в корявой усмешке. Затем он молниеносным движением приставил ствол револьвера к своему ушедшему вверх кадыку.

Оглушительный выстрел заставил сержанта Майкла Невелса неожиданно вздрогнуть и выронить на пол кружку с горячим чаем. Этажом ниже на каменный пол рухнуло тело рядового Оди Брайнса обильно увлажняя красным высохшую солому.

— О Господи, — прошептал Отто Гудвин держась за рукоять своего оружие которое так и осталось в кобуре.

Спустя полтора часа детективу Крэйну после объяснений с капитаном Хаксли вернули его оружие. Отто Гудвин стоял у ворот форта Корнуон и наблюдал как оба коронера не прекращая обсуждать произошедшее укладывали в длинный автомобиль двое носилок задернутых белой, промокшей насквозь от проливного дождя тканью с красными пятнами. Под промокшими простынями виднелись очертания тел.

— Детектив, — окликнул констебль Гудвин садящегося в свою машину Стивена Крэйна, прочтите этот дневник как можно скорее, завтра я ожидаю вас в участке, ваши соображения по этому делу будет выслушивать сам начальник полиции округа, мистер Норингс.

Стивен Крэйн устало кивнул, хлопнул автомобильной дверцей, кинул на соседнее место красную тетрадь найденную в сундуке Гарда Льюиса и дав нагреться заведенному мотору поехал в свою квартиру.

Сильный дождь барабанил по лобовому стеклу автомобиля, включив фары Крэйн переключил скорость и чуть сильнее надавил на педаль. Бледные лучи солнца едва очерчивались за скопищем свинцовых облаков, заволакивающих немногочисленные светлые участки неба.

Глава 2

***

9 декабря 1901 года

Выживать в этом городе становится все труднее. Работы нет уже шестую неделю, припасы на исходе. Снег сыплет с небес уже третьи сутки. В моём подвале становится холоднее с каждым часом, дрова приходиться экономить и использовать только в крайнем случае. За последние два дня хождения по этой небольшой комнате мне стало невыносимо сидеть без дела. Решил вести дневник, после первых строчек я могу хотя бы чувствовать кончики моих пальцев. Удивляюсь тому как чернила ещё не замерзли. Впрочем, они весьма качественные, я позаимствовал их этажом выше, у этой старой скряги миссис Бэтчет. Признаю, эту красную тетрадь, приспособленную мною под дневник — я взял у неё же, похоже сюда можно подшить ещё листы. Хотя я не уверен, что смогу исписать её всю. Мне не когда не хватало выдержки довести что-то глобальное до конца. Всё равно, сейчас мне не остается ничего делать кроме как вести этот дневник. Это пока что развлекает меня и дает пальцам согреться.

Удивительно насколько зима холодна в этом году. Похоже даже волки не спешат вылезать из своих нор что бы повыть в небо. А может они все уже давно окоченели в своих лесных убежищах? Жаль, я достаточно голоден что бы решиться на безумство и пойти поохотится на них. Сейчас три часа дня, лес недалеко. Идея начинает мне нравится. Пожалуй, пора выбираться наружу.

***

Тот же день, поздний вечер.

Сегодня удача была на моей стороне, мне удалось достать немного волчьего мяса. Возможно меня будет грызть совесть, позже. Это будет позже. Сейчас я чувствую, как по моему телу разливается тепло, приятное тепло какое обычно приходит после чувства сытости. Как будто огонь, полыхающий в угловой печи подвальной комнаты стал гореть ярче. Он согревает меня… в комнате в которой я живу…

Наверное, я решусь вести дальше этот дневник, похоже это начинает мне нравится. Удивительно насколько связан желудок и мозг, теперь мысли начинают обретать какие-то полезные свойства, а не оседают тупой болью в желудке.

Итак, дневник, его нужно вести чётко, может не каждый день но все же… Стоит заносить сюда все, ведь в конце концов дневник не пойдет доносить на тебя в полицию. Правда нужно будет хранить его в надежном месте, а лучше всегда носить с собой.

Сегодня, девятого декабря, я взялся за этот дневник, это пожалуй приятное событие. Но есть ещё одно: мне наконец-то удалось поесть сегодня, причем сразу мяса. Да, да, я расскажу, как я его достал. В четыре пятнадцать дня я стоял около лесной опушки занесенной снегом. Я некоторое время был не в себе от ставшего навязчивым чувства голода, и я решил… решил пристрелить волка и съесть его. Волков много водится в этом густом лесу что лежит за городской чертой. У меня был пистолет, в последнее время из-за волнений в нашем городе я постоянно ношу его с собой, с помощью него я решил добыть себе еды в лесу. Это отдавало безумием, но к моменту охоты в пистолете уже не было патрон, я израсходовал все обороняясь на улице от мародеров. Углубившись в чащу в поисках добычи, я внезапно наткнулся на почти занесенные снегом следы. Это были следы человека. Недалеко от себя я заметил стоявшего на четвереньках мужчину, закутанного в толстую зимнюю одежду. Он постоянно наклонялся над чем-то. Через секунду мой мозг опалило осознание того что он что-то ест. Кровь воспылала во мне, затуманив мое сознание, выхватив пистолет я стал приближаться к нему со спины. Он не заметил меня даже когда я занес рукоять пистолета над его головой, в моих глазах наверняка отражалось безумство голодного разума в поле зрения которого попала добыча способная продлить его мирское существование. После третьего удара закутанная в толстую одежду фигура рухнула навзничь. В изнеможении от непомерных для моего физического состояния усилий я рухнул лицом вниз на растерзанную волчью тушу которую секунду назад обгладывал лежащий рядом со мной человек.

Прошла вечность прежде чем я смог, изнемогая от холода и накатившегося на меня страха встать на четвереньки. Не контролируя свое тело и измученный разум, я вцепился руками и зубами в волчью тушу, запорошенную снегом. Первые проглоченные куски придали мне сил. Насытившись я равнодушным и почти блаженным взглядом оглядел поверженного мужчину. Лицо его было закидано падающим снегом, шапка лежала рядом открыв моему взгляду заледеневшие от мороза рыжеватые с проседью волосы. Лицо показалось мне знакомым, кажется это был рыбак, которого я часто видел ещё ребенком, сидящим с удочкой на берегу местной реки. Бедняга начал коченеть и вряд ли ему могло что-то помочь. Я ощутил в своих чувствах лишь равнодушье что сладкой песнью лилось из моего набитого желудка оставляя разум прибывать в блаженном чувстве продолжения жизни. Отойдя от истерзанного волчьего трупа, я зацепил ногой какую-то деревяшку. Покопавшись в снегу, я поднял перед глазами винтовку из которой по-видимому лежащий неподалеку бедняга и застрелили волка. Перекинув винтовку через плечо, принялся обшаривать карманы трупа, к моему великому огорчению я нашел лишь семь винтовочных патронов. Похоже, большую часть запаса этот рыбак успел израсходовать. Заслоняя лицо руками от холодного северного ветра, я отправился домой в свой подвал, который снимал у старой миссис Бэтчет последние четыре года.

Придя домой я тут же сел за написание этих строк. Теперь у меня появилась надежда. Винтовка стоит в углу моей комнаты. Думаю, мне хватит имеющихся патронов на несколько вылазок. Я смогу охотится на волков и другую живность, смогу добывать себе пищу, остается лишь уповать на удачу и глядеть в оба, не то и ко мне кто-нибудь подкрадется.

Чувство сытости постепенно проходит, за окном уже давно очень темно и пронзительные снежные вихри погребают под новыми слоями снега и без того невидимую глазу мостовую, которая раскинулась за моим окном. Глаза начинают слипаться, а перо выпадает из рук. Сегодня я наконец смогу уснуть сытым, приятная усталость ломит тело, а нахлынувшая на разум отупляющая безмятежность плотным маревом заволакивает воспоминания о рухнувшем навзничь рыбаке, которого я часто видел в детстве, сидящем у реки с удочкой в руках.

***

17 декабря 1901 года

За прошедшие восемь дней с момента нахождения винтовки я израсходовал все семь патронов. Мне удалось подстрелить только одного волка. Теперь мое существование снова омрачено угрозой голодной смерти, которая вновь начинает нависать надо мной. Мои дни состоят из пустого хождения по комнате, и я вновь заполняю этот дневник.

Как я уже писал ранее мне удалось добыть ещё немного волчьего мяса, это произошло тринадцатого декабря, удача была на моей стороне. В тот день я, как и обычно пошел в лес. До тринадцатого числа мои многочасовые скитания по лесу не приносили результатов. Но в тот день я скитался до самых сумерек и уже было отчаялся что-то поесть. За весь день мне не удалось найти даже следов, хотя снегопад прекратился около двух дней назад. Двинувшись уже в сторону города, я неожиданно столкнулся почти в упор со старым и исхудалым волком который шёл по моим следам, протоптанным несколько часов назад. Похоже этот волк давно ослабел. С виду он был старым и изможденным, наверняка его более проворные сородичи оставляли его частенько без добычи. На тот момент и я был в не лучшем положении, колени подкашивались от долгой ходьбы на пустой желудок. Вскинув оружие из последних сил, я прицелился в оскалившегося волка и надавил на курок. Сухой треск от выстрела, отдача едва не свалила меня с ног. Волк метнулся в сторону гутой чащи. На ходу перезаряжая заледеневшее ружье я двинулся следом, периодически стреляя в перемещающуюся цель. Я так ослабел что постоянно делал небольшие передышки во время преследования, все что меня подгоняло это страх упустить последнюю добычу. Лишь последний, седьмой выстрел, казалось достиг цели, но… пуля лишь разломила ветку возле волчьего уха. Сам старый волк будто бы провалился сквозь землю. Пробежав вперед я едва не сгинул под землю сам — убегая от меня, волк ухнул в неглубокую пропасть и остался лежать неподвижно на дне. Бросив прямо в снег бесполезное оружие, я начал спускаться по насыпи из снега не думаю о том, что обратно выбираться куда сложнее. Внизу я набросился на добычу вознося хвалу к небесам, пославшим мне еду. Отделив мясо от туши заранее приготовленным ножом, я проглотил несколько ещё теплых кусочков, не жуя и не чувствуя вкуса. Спазмы, прокатившиеся по внезапно наполнившемуся желудку, были довольно болезненны и продолжались до самого моего прихода домой с холщовой сумкой за плечом, куда я в состоянии эйфории вернулся, буквально вскарабкавшись по снегу наверх. На улице стояла темень и потому некто меня не заметил, а морозный ветер гулявший по дворовым аркам отогнал от меня запах свежего мяса, рассеяв его в холодной тишине. Городские фонари в связи с ещё не стихшими волнениями никто из муниципалитета зажигать не спешил, мне удалось проскользнуть домой незамеченным.

Добычу я сложил под кроватью где было холодно словно в поклаже со льдом. Кинув в печь остатки дров, состоявших по большей части из распиленной мебели я в изнеможении развалился на кровати и тот час же уснул.

Проснулся на следующий день. Четырнадцатое декабря началось с ледяной вьюги и скачущего вдоль горизонта снега, подсвеченного высоко стоящим в небе солнцем, которое не грело. Если не принимать во внимание шума от ветра, то я не слышал ничего кроме собственного медленно бьющегося сердца и хрипловатого дыхания. Мне казалось, что весь город ушел глубоко под снег, хотя за моим единственным окном все ещё угадывались торчащие из сугробов фонарные столбы.

Придя в себя после сна я первым делом проверил добычу под кроватью. Сумка с мясом была на месте, оно довольно сильно подмерзло, а поверхность сумки покрывали красные льдинки, подернутые инеем. Съев несколько кусочков мяса, предварительно подогрев их на едва полыхавшем огне я решил экономить оставшуюся провизию и не покидать своего жилища, опасаясь, что мясо кто-нибудь украдет. Так я просидел до сего дня, семнадцатого декабря. Мешок подвесил под самый потолок, боясь, что до него доберутся крысы пока я сплю. Напрасно — крыс в городе не было уже дней двадцать. Несколько дней я только лежал на кровати и переводил взгляд с мешка под потолком на эту красную тетрадь, мой дневник, что лежала вдалеке комнаты на полу, но не делал не каких записей. Эти дни прошли для меня в полусне, в них не было ничего кроме блаженного чувства усталости и сытого сна.

Сегодня, из этого состояния меня вывел факт того, что, подняв после еды сумку с пола, я обнаружил внутри лишь пустоту и призрачный запах крови. Немногочисленные запасы, которые я старался экономить — истощились. Я думаю, что потерял счет дням… мудреные механические часы с автоматическим заводом были наверху, в комнате миссис Бэтчет. Завтра я отправлюсь в комнату наверху.

***

18 декабря 1901 года

Старуха, миссис Бэтчет мертва. Мой счет дням, верен. Механические часы, принадлежащие клану Бэтчет ходят исправно, оживляют своим тиканьем, жужжанием и клацаньем пружин всю комнату, несмотря на то что их хозяйка мертва. Обыскал весь дом. Нашел неплохой пистолет и патроны, кусок зачерствелого хлеба и пару солдатских сухарей, их выдавали населению правительственные войска с месяц назад.

Похоже, отчасти я поспособствовал смерти старухи. Сегодня утром я залез на верх в её комнату. Вскарабкался по шаткой лестнице из своего полуподвала за который как мне всегда казалось она брала чересчур высокую цену. Намеревался заглянуть, прежде чем отправится в город на поиски еды. И заглянул, подошел к единственной запертой комнате и барабаня кулаком в дверь громко звал миссис Бэтчет. Не дождавшись ответа из-за запертой двери я с силой толкнул дверь, хлипкий замок не выдержал и издав протяжный треск выпал и подкатился прямо к моим ногам. Старуха Бэтчет лежала на полу лицом вниз источая гнилостный запах витавший по холодной комнате пополам с запахом фиалковых духов. Рассматривая тело, я заметил, что перед смертью она скребла руками пол: возле головы было около десятка неглубоких борозд в гладком слое напольной краски. Брезгливо отодвинув припухшее и отяжелевшее тело старухи, я увидел в дощатом полу небольшую дыру, видимо на её месте должен был быть деревянный сучок. Заглянув в отверстие я с удивлением, сменившимся чувством ярости и затем мимолетно пробежавшей жалостью… увидел пол моей комнаты, возле печки лежал брошенный на пол холщовый мешок в котором я держал волчье мясо. Преодолевая отвращение, я перевернул тело на спину. Скривленные в предсмертной агонии рот и ввалившееся внутрь горло навели меня на мысль о скоропостижной смерти от удара.

Потом, около часа меня преследовало навязчивое ведение о том, как старуха Бэтчет умирая от накатившего на неё удара царапает ногтями пол, втягивает расширяющимися ноздрями воздух, наблюдая как я этажом ниже вытаскиваю из печи обгоревшее на открытом огне волчье мясо и словно дикое животное озираясь по сторонам глотаю, едва успев прожевать.

Уже после что бы успокоится я начал обыскивать дом, сверять время и дату по вечно тикающим сложным часам. Обойдя все, я вновь вернулся в комнату миссис Бэтчет, переступив через её труп и преодолевая отвращение стал переворачивать кровать. Из белья выпал толстый кошель. Покидая комнату, убрал деньги подальше во внутренний карман. Я уверен, эти деньги смогут пригодится мне в дальнейшем. Увидев труп, я ясно представил, что меня ждет та же участь и решил покинуть этот проклятый город. Уйти отсюда как можно скорее, а для этого мне потребуется запас провизии. Возможно не помешает взять с собой несколько человек и купить больше оружия и патрон к найденному пистолету. Отправляться одному в путь пытаясь покинуть город, казалось мне обреченной на провал затеей, на улице ещё хватало затаившихся банд и мародеров.

Конец ознакомительного фрагмента.