Горячее сердце холодного разума

Евгений Мишкин, 2022

Скажите, как Вы отличаете живое от неживого? Одушевленное от неодушевленного? Добро от зла? Свет от тьмы? По каким критериям? Героям данного фантастического рассказа предстоит разобраться в этом нелегком вопросе, пройдя через испытания, которые подготовила для них Вселенная.

Глава 1. Жребий брошен

— Ариадна!

— Да, капитан!

Наш диалог прервал мужской голос из динамиков корабля: «Дедал-3-5, Рубикон, вы входите в космическое пространство станции граничного контроля. Ответьте!»

— Рубикон-контроль, Дедал-3-5, тяжёлый, терминал наблюдаю, зелёные горят, к проходу готов, пропуск два полсотни первый, экстренный, — капитан после произнесения фразы прищурил глаза и замер в ожидании ответа, его лицо в слабом свете мостика озарял проекционный экран панели управления.

Ровно через 9 секунд прозвучал голос диспетчера: «Коммерческий транспорт Дедал-3-5, говорит грузовой терминал станции контроля Рубикон, визуальный контакт установлен, проход разрешён, второй док, марш выключить, температура — два Кельвин, радиация — умеренная, заход по ТЛС, гравитация — один-четыре. Как поняли?»

— Три-пятый, принято, ТЛС, док два, марш выключить, — капитан плавно обхватил рукой джойстик управления кораблем. — Ариадна, маршевый двигатель в пассивную фазу, малая тяга — переход на вторую ступень, рулевые и ориентационные — готовность, ручное управление, заходим по маяку — умеренная радиация.

— Поняла, капитан: ручное управление, малая тяга, готовность маневровых, — отозвалась я.

Управление кораблём, тем более грузовым, требует тщательного контроля, взвешенных решений и правильных действий. Капитан был напряжен, он очень ответственно относился к процессу управления судном.

— Готовность: подача топлива, прогрев, 10 секунд, — монотонно прозвучал мой голос, — 5 секунд, 3 секунды, одна… Маневровые готовы.

На экранах, которые получали изображения с камер, установленных на корпусе корабля, стало видно, как медленно и плавно открываются шахты ионных рулевых двигателей. В крошечных соплах начали появляться слабые голубые огоньки.

Капитан, не отводя глаз от монитора панели управления, плавно нажал на джойстик.

За толстой шкурой обшивки Дедала послышалось стрекотание, корпус корабля ощетинился множеством ярких светящихся струек. На мониторах приборной доски стали резко меняться показания координат, скоростей и углов положения.

Все эти маленькие двигатели при работе на огромном фюзеляже грузового судна напоминали земных насекомых, вроде муравьев. Информация об этих животных была в базе данных Объединенной Земной Республики, или, как её именовали члены экипажа — ОЗР. Тяга одного двигателя была ничтожной для многотонной махины, но учитывая их количество и слаженную работу, они с легкостью и высокой скоростью перемещали тяжёлый корабль в любой плоскости огромного холодного космического пространства, как сотни крошечных миллиметровых строителей, усердно возводящих гигантские метровые муравейники.

Раздалось звонкое жужжание. Скорость изменения координат стала выше трёх квадрантов за секунду. Это было больше допустимой нормы согласно полетной документации. Командир нервничал и начинал допускать ошибки.

— Капитан, прирост скорости и координат выше допустимой, — проинформировала я.

Он промолчал.

— Три-пятый, Рубикон, доложите пункт назначения, — сурово произнес диспетчер станции.

— 3-5, назначение — колония Наксос, — ответил капитан.

— Груз.

— 3-5, груз — строительное оборудование, 310 тонн.

— Оружие, взрывоопасные, радиоактивные, запрещенные к провозу средства имеются на борту? — Спросил ровно мужской голос.

— 3-5, корабль оснащен автоматизированной системой обороны «Арена-2». Командир космического судна имеет на вооружении лучевой травматический пистолет модели «Фотон-М». Серийный номер «1-1-0-6-8-7». На борту находятся десятилитровые баллоны с дезинфектантом, медицинским кислородом, 5 ампул с силикопиреном и лентодеином. Силовой агрегат — два ядерных твердофазных ракетных двигателя класса «Гиперион». Топливо — водород. Как поняли?

— Состав экипажа.

Капитан задумался, он начал сосредотачиваться на параметрах движения судна.

Через 6 секунд в динамиках корабля раздался мужской голос.

— Дедал-3-5, Рубикон, повторяю, назовите состав экипажа! Как слышите меня?!

— Эм, 3-5, докладываю, экипаж: первый пилот, командир корабля — Александр Серпентов, капитан второго ранга четвертой гражданской флотилии ОЗР; бортинженер — Сетх Месгхад, электромеханик-связист первой категории, штатный работник корпорации «Тесей-Электроникс»; медик — Кан Со Ён, стажёр медицинского…

— Выше глиссады! — Неожиданно прервал речь капитана громкий голос диспетчера.

Александр молча начал быстро оглядывать приборную доску.

— Ариадна, — произнес он.

— Да, капитан.

— Возьми управление на себя, — быстро проговорил Александр, потирая лоб ладонью. — Никак не могу сосредоточиться.

Наш командир изрядно волновался, это было на него не похоже.

— Поняла, — ответила я.

Капитан убрал руку с джойстика, стик отцентрировался, замер и медленно отъехал вдаль от его руки. Алая подсветка штурвала плавно погасла. С его стороны на экране панели управления погасла красная индикация «Ручное управление». Корабль перешёл под мой контроль. Через 8 секунд скорости и координаты стабилизировались на необходимых отметках. Все двигатели работали не так чётко и слаженно, как обычно, периодически пропадала тяга на северном мосту, но, несмотря на это, корабль безоговорочно мне повиновался.

— В глиссаде, — ровно произнёс диспетчер.

Капитан облегчённо выдохнул.

— Время до достижения дока — 55 секунд, капитан, — добавила я.

— Понял, — отозвался Александр.

— Станция Рубикон, 3-5, укажите время контроля.

— 3-5, Рубикон, время коммерческого, радиационного и биологического контроля — до 30 минут. Об окончании процесса вам будет доложено в установленном порядке. Ожидайте!

На связь с капитаном вышел бортинженер Сет.

— Ты видел?! «Тэшки» рядом со станцией! Двадцать пятые! По правой стороне!

Капитан повернул голову в правую сторону фонаря кабины. Из контрольных доков тянулись вереницы грузовых и пассажирских кораблей в ожидании станционного досмотра, ярко мерцающие навигационными огнями.

Вокруг станции роились маневровые буксиры и ремонтные шаттлы. Их можно было сразу отличить по ярко-желтой окраске корпуса.

— Хорошо, что у нас допуск на внеочередной контроль, — проговорил вслух капитан.

Возле пятого терминала станции он уловил взглядом два неподвижно висящих корабля в форме тарелки. На одной стороне замерших объектов располагался чёрный узкий иллюминатор, их края подсвечивали моргающие, как глаза хищника в темноте, красные огоньки. Он долго их рассматривал. Корпус тарелок обрамляли голубые полосы и буквенная маркировка «АТ» на борту.

— Ты там живой?! — Вырвалось из динамиков.

— Видел, Сет.

— Какого хрена тут боевые истребители, тут же контроль гражданских бортов?!

Чё за дела?! — Возбужденно закричал инженер, его рот, казалось, был чем-то забит. Он поглощал очередной никотиновый батончик.

— Не надо истерить. Расслабься, это внутренние войска. Охрана правопорядка. Только вчера было три нападения на «грузовики» в этом регионе.

— Стыковка с доком произведена. Станция начала проводить досмотр, — объявила я.

— Понял, Ариадна.

— Капитан, рекомендую провести диагностику систем управления двигателями, режим работы двигателей нарушен, пропадает тяга второго блока.

— Проведём, после контроля, сейчас не будем дёргаться. Отойдем на безопасное расстояние. Очень много тут суеты и пограничников. Мне это не нравится, — заявил капитан, — Сет, давай на мостик, после контроля проведём диагностику, будь готов к возможному ремонту!

— Месгхад! — Рявкнул капитан через 4 секунды.

— Иду! — ответил раздраженно механик. На мониторах камер было видно, как он небрежно бросил обёртку от батончика на пол и лениво вышел из своей каюты.

— Капитан, входящее сообщение от отдела логистики «Тесей-Электроникс».

— Прочти, Ариадна!

Я начала зачитывать: «Сообщение получено на 3 день в 25:49 по ВТК: «Корабль Дедал, график доставки груза нарушен, приказываю ускорить доставку груза, в случае срыва сроков доставки к экипажу будут применены штрафные санкции. Заместитель руководителя отдела логистики третьего филиала корпорации «Тесей-Электроникс» Грат. Конец сообщения.»

Командир равнодушно смотрел на мерцающие схемы и показатели на мониторе блока управления. Казалось, он меня не слышал.

Клинкетная дверь рубки плавно с шипением отъехала в сторону, на мостик вошёл Сет. Его крупное, двухметровое и мускулистое тело охватывал тёмный костюм электромеханика с вшитыми в него металлическими нитями защитных шунтов, которые переливались в свете огней тусклого освещения. Смуглое лицо в приглушенном свете рубки стало ещё темнее. Он поправил руками техническую аптечку, блок в виде металлического органайзера, надетого на пояс, и начал разглядывать яркими белками сверкающих глаз капитана, сидящего на своём огромном кресле пилота в свете проекционного экрана. Массивное кресло командира корабля походило на некий императорский трон. Капитан был одет в свою военную униформу защитного цвета с офицерскими нашивками. Он носил её всегда, даже несмотря на то, что был уволен в запас и работал теперь в гражданской авиации. Сет стоял неподвижно и смотрел на Александра, медленно пролистывающего экран панели управления, тщательно вглядывающегося в показания систем корабля и повторяющего вслух параметры: «Топливо… Так… Десять… Курс… Маршрут… Попробуем здесь пройти, чтобы побыстрее… Через три дня, дай Бог, будем на месте…».

Когда Сет попытался обратиться к нему, он поднял вверх левую руку, показывая, что занят. Инженер снял защитные перчатки, положил их в аптечку, затем начал расхаживать взад и вперед по мостику и злобно шариться по карманам костюма, видимо, в поисках очередного никотинового батончика. Он постоянно бурчал: «Проклятое старое корыто, когда его уже в утиль отправят… Ржавое ведро…»

Спустя 14 минут динамик судна разразился мужским голосом.

— Дедал-3-5, на связи Рубикон, у вас обнаружено превышение норматива радиоактивного излучения.

Капитан сжал руки в кулак. Диспетчер повторил после паузы: «Вы используете устаревшие ракетные двигатели. Использование двигателей с превышением нормативного РА излучения запрещено Уставом космического…

— Не надо мне рассказывать про Устав, рядовой! — Разъяренно воскликнул капитан, вклинившись в сообщение.

— 3-5,… Э-э… Капитан Серпентов… Я Вас не понял? Я не могу разрешить Вам проследовать дальше. — Неуверенно объявил в динамиках мужской голос.

— Диспетчер, что значит «не можешь»? Ты мне тут не рассказывай про «не могу». Ты сам весь такой правильный, что ли? Только вот не говори мне, что ты на службе не закидываешься «колесами» с никотином и кофеиномедролом! Это тоже запрещено Уставом! Ты об этом знаешь?! — Александр выждал пару секунд, затем продолжил. — Я тебе вот, что скажу: я с этим кораблём облетел всю Солнечную систему! И мне постоянно советы раздавали такие знатоки Устава, как ты! И я облечу эту систему ещё раз десять с этими вашими превышениями, и довезу груз туда, куда я его обязался доставить, во что бы то ни стало! И меня не интересует, кто у вас там что увидел! Какие превышения нормативов! Ты меня понял, рядовой?!

— Капитан Серпентов… Мне надо… Проконсультироваться с ответственным, — заявил работник станции.

— Давай, давай, консультируйся, — процедил Александр сквозь зубы.

Через несколько минут на связь вышел другой работник контроля.

— Капитан Серпентов, Дедал 3-5, на связи старший дежурный станции Рубикон майор Уаддит.

— Привет, Уаддит! Старый бандит! — Воскликнул радостно Александр. — Когда тебя уже уволят в конце концов, а?! Твои ребята со своими выкрутасами опять меня не пропускают!

— Здорово, Саш, и тебе не болеть! А ты всё ещё ходишь на этом старом корыте? У твоей конторы денег нет на новый корабль, что ли? Уже все перешли на чистый термояд и гиперсвет!

— Да, какой новый? Откуда? Денег ни у кого нет. Тем более, мне этот корабль уже, как родной. Как член семьи. Люблю я его, понимаешь? — Ответил, нежно улыбаясь, капитан.

— Ну, так сдай его в ремонт, на модернизацию, Саш! У тебя превышение радиации не просто так идёт. Какие-то проблемы с реакторами, либо с энергетикой!

— Да, вот надо было его отдать в ремонт… Но срочное задание прилетело от руководства.. Пришлось сразу всё бросить и в рейс пойти. Пропусти, дорогой! Последний раз тебя прошу.

— Ты с огнём играешь, Саш. Я тебя-то пропущу, но только корабль твой от этого не станет исправным. Ты, если будешь так плановый постоянно откладывать, нарвёшься на серьёзные проблемы. У нас тут год назад один товарищ уже подорвался на своём ядерном движке, до сих пор седьмой сектор фонит.

— Спасибо, майор! В долгу перед тобой буду! Да, какие проблемы? Бог со мной! Он меня бережёт! Не умру раньше времени!

— Эм…Хорошо…3-5, это Рубикон… Контроль завершён, — грустно объявил диспетчер после паузы. — Выходите на орбиту, занимайте пятый эшелон… Отход по схеме Менделеев-4-Браво..

— 3-5, принято, — радостно ответил капитан. — Ариадна, отходи от станции, пятый эшелон, курс на Ио, запускай диагностику на спутнике.

— Поняла.

— Чё случилось-то опять? Только присел отдохнуть! — Гневно спросил Сет.

— По прибытии отдохнёшь! Возможно, проблемы с энергоснабжением, жди результаты диагностики!

Я направила корабль на Ио. После прохода терминала контроля нашему взору открылся полномасштабный вид на Юпитер. Этот газовый гигант поражал своими размерами. Его масса в 2,5 раза превышала массу всех планет Солнечной системы вместе взятых. Потоки металлического водорода и гелия, разгоняющиеся до ураганных скоростей, мчались по поверхности планеты, образуя цепочки поясов разнообразных тонов от пастельных до темно-коричневых, движущихся в противоположных направлениях. В мощной переливающейся мантии газа вспыхивали облака молний. Это была царь-планета. Планета-Бог. Планета, которая воистину заслуженно носила имя верховного божества древних римлян.

— Говорят, на нём живут какие-то твари в облаках газа. Какие-то «флоктаторы». — разразился Сет.

— Флоатеры, — поправил капитан, — это теория. Поверхность планеты ещё плохо изучена. Ариадна тебе может рассказать подробнее. Правда, Ариадна?

— Такая информация мне неизвестна. — Ответила я. — Планета Юпитер считается необитаемой. Но я могу вам рассказать что-нибудь про земную флору и фауну. Владею большим объемом данных по земным животным, в частности по членистоногим. Мне очень нравятся муравьи, термиты, пчёлы и прочие социальные насекомые…

— Нравятся ей, посмотри… Один хрен, нечего этот Юпитер изучать, — пробурчал Сет, махнув рукой. — Там такая радиация, что никто всё равно не выживет. В этом космосе кругом только тьма, пустота, холод и смерть. Проклятое место. Скорее бы уже вернуться на Землю, устал я от этих рейсов. От этого грёбанного постоянно ломающегося корабля. Устал от всего. Достало уже…

— Со Ён, — прервал капитан речь электромеханика, переключая взор и внимание на монитор, в котором появилась пустая каюта медика. — Со Ён!

— Она на камбузе, — подсказала я капитану и переключила командирский экран на столовую.

Мой голос через динамики корабля прозвучал в отсеке для приёма пищи: «Со Ён, Вас вызывает капитан, ответьте.»

— Вот стукачка, — тихо ответила Со Ён, не спешно ковыряясь вилкой в своей тарелке.

Мультимедийное устройство девушки монотонным электронным голосом воспроизводило текст:

«И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из рёбер его и закрыл то место плотию.

И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену и привел ее к человеку…»

— Кан Со Ён! — Крикнул капитан, прервав речь голоса устройства, — мы направляемся на орбиту Ио! Займи место в каюте!

— Иду, — ответила громко девушка, продолжая сидеть и слушать аудиодиктора.

— Вам следует пройти в свою каюту, Со Ён, для обеспечения Вашей безопасности, — мой голос нежно прозвучал в динамиках столовой.

— Не даст нормально поесть, — пробурчала медик, встав из-за стола и медленно собирая посуду.

— Почему Вы не употребляете энергетические батончики и быстрорастворимую еду, как другие члены экипажа? — Поинтересовалась я у девушки.

— Тебе-то какое дело? — Возмутилась Со Ён. — Не могу я есть эту резиновую… Дрянь! — Гневно ответила азиатка. — Взяла с собой нормальной еды: вяленую рыбу, консервы там всякие… И огромный пакет замороженной картошки фри…

Она, отвернувшись, ехидно улыбнулась, отключила своё носимое устройство и вышла из отсека для приёма пищи.

Корабль набирал скорость, стремительно отдаляясь от доков Рубикона. Курс лежал на спутник Юпитера — Ио.

Это был уже третий день нашей экспедиции. За бортом простиралось огромное море глубокого космоса. Холодный вакуум пронизывали потоки космических лучей: cтремительные нейтрино, колеблющиеся мюоны и тяжелые протоны. Невидимое глазу излучение дополняли радиация и радиосигналы от множества космических кораблей и станций. Они переплетались, простираясь на сотни и тысячи километров, наполняли космос, как невидимый глазу криль наполняет земные океаны. Навстречу космическим лучам летели фотоны, частички электромагнитного излучения, света от миллиарда звёзд. Эти частицы света существовали только в движении. Представьте бегуна, который живёт только тогда, когда бежит… Бежит с огромной скоростью… Миллиард километров в час… Миллион километров за несколько секунд… А когда перестает бежать хотя бы на долю секунды — он умирает… Разве эти частицы не являются живыми? Разве также не ведут себя живые организмы на Земле? Как только они прекращают своё движение — они умирают. Разве эти кванты света не говорят о том, что космос — живой организм? Разве бушующие ветры и грозовые раскаты Юпитера не наполнены жизнью? Жизнью стихии? Разве космос пуст? Разве он мёртв? Если для человека тут слишком холодно, если для человека космос — враждебная среда, это ведь никак не означает, что космос мёртв. Нет, он живёт. Он дышит. Дышит и живёт по-своёму.

Вдали перед Дедалом в тёмных волнах бескрайнего космоса замаячила желтоватая сфера.