Бесконечный [вечный] импульс перемен

Евгений Лыткин, 2016

Человеческое развитие зашло в тупик, а для эволюции нужен рывок – импульс. Появляются люди с невероятными способностями и опытом сотен поколений прошлого. Судьба обязала их нести перемены, но все ли "перемены" к лучшему? Их ждут. Ждут, чтобы уничтожить всех до единого.

Глава 3. Всё пришло в движение.

— Люди — это бесконечное сокровище возможностей. Цени талантливых людей, цени связи с ними, ведь ты никогда не знаешь, кто будет полезен тебе, — сказал ему отец вчера. К нужным людям относись хорошо, а к остальным — взаимно.

На кухне шумела вода. Играла музыка.

— Ты положила мою бритву?

В ответ тишина, только вода шумит.

— Эй! Я говорю, ты бритву взяла?! — мужской голос был уже громче.

— Я не слышу! — с ноткой раздражения ответил женский голос.

— Ну и дура, что не слышишь, — буркнул в ответ Дмитрий.

— Сам дурак! — крикнула его жена.

— А говоришь, не слышишь!

Воду выключили, музыка стала звучать чуть тише. Из кухни вышла симпатичная женщина с тёмными волосами и такими же тёмными глазами.

— Свет, ты Ромку разбудила? — спросил Дмитрий, внимательно глядя на свою супругу. Вроде сегодня настроение у неё получше.

— Не-а, — ответила Светлана, думая о том, что ещё взять в путешествие. — Завтракать будешь?

В этот момент из комнаты вышел молодой парень — сонный и явно недовольным тем, что его разбудили так рано. На вид ему было лет семнадцать-восемнадцать, среднего роста.

— Привет, Ромка, — улыбнулся отец и взъерошил ему волосы, которые и без того после сна торчали в разные стороны.

— Какого чёрта орёте так рано? — недовольно буркнул Рома.

Он дотронулся рукой до небритого лица, протёр зелёные глаза. Всеми силами Рома пытался подавить зевоту и вовсе не пытался подавить раздражение. Он ненавидел вставать рано.

— Кушать будешь? Я уже всё накрыла, — спросила и сама ответила мама, нарочно проигнорировав настроение сына, прекрасно зная, что он скоро успокоится.

— Свет, я покачу чемоданы вниз, ладно?

— Да, Дим, и возьми эту сумку, пожалуйста.

— Ладненько. Чайку сделай пока, — попросил Дмитрий и поволок чемоданы к лифту, аккуратно закрыв за собой дверь.

Рома сварил себе кофе. Как же ему хотелось спать! Он вспомнил вспышки молний на горизонте, которые видел ночью и выглянул в окно. На улице ни облачка, асфальт сухой, на градуснике +25 — обычный летний день.

Он сел за стол, насыпал три больших ложки сахара в кофе и начал медленно его пить. Не в первый раз он так поздно ложился, но сегодня Рома чувствовал себя невероятно уставшим, как будто и не спал вовсе. Тело болело.

— Всё нормально? — мама пристально, с непонятной тревогой рассматривала его. — Бери блины.

— Не выспался, — буркнул Рома и принялся за еду, уставившись в стол, только бы не смотреть на мать. Но все-таки через некоторое время не выдержал и задал вопрос, на который и так знал ответ: — А ты как?

— Переживаю из-за поездки, — уклончиво ответила Светлана и отвернулась, чтобы помыть посуду. — Мы вернёмся через полторы недели. Еда в холодильнике. Папа приготовил борщ, съешь его, ещё там курица и котлеты. Ешь овощи. Где деньги лежат, знаешь, если что, купишь себе что-нибудь.

Дальше пошли указания, на которые Рома «угукал» и утвердительно мычал.

— Чужих в дом не води, веди себя хорошо.

— А того бомжа можно привести? Он выглядел таким одиноким, борщ доедим.

— Не издевайся, — прохладно ответила мама.

— Какая же ты бессердечная, — хмыкнул Рома и, подперев голову руками, начал медленно съезжать на стол.

Щёлкнул замок входной двери, вернулся отец.

— Свет, ну что, готова? — крикнул он.

В этот момент Рома глотнул кофе и, как это обычно бывает, горячий напиток пошёл не в то горло. Он поперхнулся и закашлялся. И вдруг…

Раздался звук битого стекла. Мама уронила тарелку.

На шум тут же прибежал отец. Через мгновение Рома пришёл в норму и посмотрел на родителей. Мама была бледнее мела, глаза широко раскрыты, словно её кто-то сильно напугал. У её ног валялись острые треугольники разбитой тарелки, а руки были сжаты в кулаки так сильно, что казалось, ногти вот-вот проколют натянутую бледную кожу.

— Всё хорошо, дорогая, успокойся. Всё хорошо. Ничего страшного.

— Мы никуда не поедем, — хриплым голосом сказала она, не мигая, глядя в одну ей ведомую пустоту.

— Всё хорошо, — повторил отец.

Рома испугался и замер. Стол был забрызган кофе, ему всё ещё хотелось кашлянуть, но он не решался пошевелиться.

— Ты это видел? — с упрёком спросила Светлана.

— Ничего не случилось. Всё нормально! Ром, ты в порядке?

Рома догадывался, в чём дело.

— Всё в порядке, мам. Я чувствую себя хорошо. Извини, что напугал.

Светлана замотала головой, словно не веря. Словно муж и сын ей лгали.

— Мам, всё хорошо! — медленно и настойчиво произнёс Рома, подойдя к ней. Она погладила его по щеке.

— Сынок, — неуверенно произнесла Светлана и вздохнула. — Так… что-то я совсем не своя. Дима, вещи внизу?

— Ага, — буркнул он, удивившись резкой смене настроения жены.

— Так почему мы всё ещё здесь? Где такси? Опаздываем!

Дмитрий улыбнулся:

— Раскомандовалась!

Светлана вернулась в спальню, накинула лёгкую куртку и взяла дамскую сумку.

— Береги себя, Ром. Мы, как только долетим, позвоним, — сказала она обречённо. Глаза её скрывали большие чёрные очки, из-за чего лицо казалось ещё бледнее.

— И вы себя берегите, — ответил Рома, тоже поддавшись предотъездному волнению. Он закрыл за ними пару надёжных железных дверей со множеством замков. Первая открывалась наружу, другая внутрь. Хорошие двери.

— Мой дом — моя крепость, — зачем-то сказал он. И передразнил сам себя: — Чувствую себя хорошо. Отвратительно я себя чувствую!

Рома включил музыку на компьютере и лёг на кровать. Солнечные лучи заполнили его комнату, окно было приоткрыто, слышался шум машин и шелест листьев, где-то раздавался приятный стук женских каблучков об асфальт. Ещё не наступила дневная жара, как это бывает в июле. В комнате была приятная свежесть.

Но Роме всё это не нравилось. К непонятной усталости добавился какой-то шум в голове. Радовало, что хоть родители уехали. Ему сейчас нужно было одиночество и покой, а чем меньше людей вокруг, тем лучше.

Он включил местную радиостанцию, там как раз был выпуск новостей:

–…было старым. Специалисты говорят, что аварийное здание элеватора давно необходимо было снести, но денег на это выделять никто не хотел. Сегодня погиб один человек, а что будет дальше…

Опять что-то сломалось, опять что-то разбилось. Эта страна разваливается на глазах. Но, чёрт побери, почему я так истощён?

–… хулиганы подожгли несколько машин. От взрыва бензина выбило стёкла в соседних домах.

Поговорю с Кириллом, может у него так же. Он как раз сейчас висел в скайпе онлайн, несмотря на такую рань.

Рома сделал радио чуть тише и нажал на зелёную трубку звонка.

— Алло.

— Алло слушает, — ответил Кирилл.

— Ты рано сегодня.

— Это ты рано, я и не ложился.

Появилось нечёткое изображение собеседника.

— Как у тебя дела, Кир? — спросил уставшим голосом Рома.

— Познакомился с одной из наших, всю ночь с ней и проговорил, а так всё тихо, — Кирилл беззвучно, одними губами, что-то прочитал. — А ты как?

— Не очень, слабость какая-то, я как выжатый лимон.

— Может, не выспался? — ехидно улыбнулся Кирилл.

— Не выспался, — буркнул Рома. — Как её зовут?

Кирилл сразу оживился:

— А зовут её Анна, ей семнадцать лет, местная. Никого, как мы, не встречала. Познакомились случайно в друзьях-друзьях-друзей «вконтакте» нашёл, сразу по фото понял, что «наша».

С Кириллом они познакомились примерно также, — «случайно». А случайности не случайны, верно?

— Анюта значит.

— Она не любит, когда её так называют, лучше Анна, — деловым тоном сообщил Кирилл.

— Кир, у меня голова гудит, и мне кажется, я не просто заболел.

Кирилл сонно посмотрел на своего собеседника.

— Такое и раньше было, — задумался он и закрыл глаза. — Может это…

Тут связь оборвалась, изображение исчезло, в углу монитора замигал серый значок.

— Интернет упал. Чёрт…

Такое случалось подозрительно часто, когда разговор уходил в подобные мистические закоулки. Радио тоже замолчало, но через несколько секунд интернет вновь заработал, и выпуск новостей продолжился:

— Семь человек насмерть были сбиты машиной, среди них двое детей, водитель скрылся. Эксперты считают, что автомобиль даже не пытался сбавить скорость, так как на асфальте не было обнаружено следов торможения….

«Это не машина их убила», — мелькнуло у Ромы в голове, но тут раздался звонок, и он прогнал эту мысль.

— Опять инет, — спокойным голосом сказал Кирилл. — Знаешь, как-то странно.

— Что именно?

— Я говорил, что это не в первый раз. Помнишь, было так, что наши ощущения обострились настолько, что мы на стенку полезли от чужих эмоций?

— Да, помню, но это у нас произошло одновременно. Мы оба уловили сильные эмоции других людей, почувствовали их как свои.

— Вот именно. А сейчас со мной всё нормально, но я не чувствую тебя. Ты как будто скрыт ото всех.

Кир прав. Рома вдруг осознал всю точность этих слов. Он закрыл глаза и сосредоточился. Что-то отделило его от окружающего мира. Он захотел мысленно уничтожить эту преграду, но в последний момент передумал.

«Сменить тему», — где-то внутри прозвучал голос.

— Так с кем ты познакомился?

— Я же говорил. Девушка, зовут Анна, возрастом как мы, одна из нас, я посмотрел на её фото, сразу понял, что она своя. Сейчас тебе покажу, глянь, — Кирилл прислал ссылку на фото.

Девушка выглядела отлично, длинные чёрные волосы, красивое лицо, минимум косметики, хорошее чувство стиля, но самое главное — глаза. Анна обладала очень глубоким и выразительным взглядом, который прямо-таки излучал силу.

— Да, наша, — подтвердил Рома, закончив «сканировать» взглядом фотографию.

— Я ей написал, пообщались, познакомились, — Кирилл улыбнулся. — Мы с ней всю ночь проболтали, она классная. Я же тебе говорил, что мы находим друг друга!

Судьба сводит нас всех.

Образовалась пауза, изображение Кирилла зависло в довольной улыбке, связь прервалась опять.

— Чёрт, — прошептал Рома и вновь осознал, насколько отвратительно себя чувствует.

Ему хотелось закончить разговор, но интернет решил не восстанавливаться, поэтому Рома сосредоточился и представил паутину проводов и сигналов, чтобы самому всё починить.

«Нет», — сказал внутренний голос.

Он остановился. Что-то снова кольнуло его в висок. Проклятая головная боль вместе с каким-то гулом. Почему ты болишь? Ты же кость!

Телефон завибрировал. Пришла смс от Кира:

«Инет упал, я спать».

Мы постепенно находим друг друга. Но кто мы? Рому опять посетил этот вопрос. Больше, чем люди или все же меньше? Кто же мы такие с необычными силами, чувствительностью, предчувствием?

Волшебники? Экстрасенсы? Индиго? Всё не то.

Когда-нибудь нам придётся полностью открыться людям. И для этого нам надо дать имя. Люди любят названия и имена. Когда есть имя, предмет становится понятней. А людям будет сложно понять нас. Ведь мы то, что люди многое время просто отрицали или верили, но тайком. Как объяснить учёному, откуда я знаю, что он чувствует, догадываюсь, о чём думает, и знаю, что он скажет?

Термин «индиго» тоже не годился, тем более Рома его ненавидел. Слишком у людей он заездился. «Дети индиго» и у всех перед глазами всплывает образ голубоглазого ребёнка социопата, который умён не по годам, разгадывает кроссворды в шесть лет, а в сериях «Интернов» видит зашифрованные послания из будущего. Это всё полная чушь, навязанная СМИ. Единственное, что в образе «индиго» ему нравилось — это бунтарство, борьба с системой. Плыть по течению он не любил.

Рома выделялся на фоне сверстников. Таких людей, как он, мы замечаем первыми в чаще безымянных лиц. Он запоминался. Слегка падающие на глаза прямые тёмные волосы, приятная внешность, средний рост и зелёный проницательный взгляд, наполненный какой-то хитринкой. Но люди видели Рому по-разному. Одним он казался эгоистом, другие находили его отзывчивым, третьи считали лицемером, четвёртые думали, что он наивный. Все они одновременно и были правы, и ошибались. Рома чётко и безошибочно разделял людей на две категории: к нужным людям он относился хорошо, а к остальным — взаимно. Так научил его отец.

Так прошёл день, наступил вечер. Позвонили родители, сообщили, что долетели нормально. Рома соврал, что чувствует себя отлично.

Он лежал на диване, пил горячий чай. Занятие глупое, учитывая жару, но, похоже, к температуре добавились насморк и боль в горле. Простудиться летом — высший класс. Голова гудела как старый системный блок.

Канал за каналом он щёлкал телевизор, пока не наткнулся на местные новости:

— Семь человек стояло на этой остановке, двое из них были дети. Вы видите, что от остановки мало что осталось, тела людей были отброшены почти на тридцать метров, никто не выжил. А самое ужасное, что найти виновника ДТП практически невозможно, ведь даже….

Рома отпил чай и задумался. Ему не понравилась эта новость, которая вновь навязчиво появилась перед ним. Ещё утром, слушая радио, он ощутил, что это не просто ДТП, а сейчас это чувство только усилилось.

«Не машина убила этих людей», — снова мелькнул голос в голове, отчего в правом виске кольнуло.

Рома закрыл глаза и сосредоточился, отделил свои ощущения и попробовал почувствовать город. Бесполезно.

Казалось, он пытался услышать очень далекую и тихую мелодию, от которой Рому отделяла толстая, глухая пустота. Только самые сильные и громкие «звуки» долетали до него. Тревога. Опасность. Страх. И…

Безумие.

Он невольно поёжился и решил дальше сидеть тихо. Что-то скрыло его от всего мира, спрятало.

Вечер растянулся как жвачка, пока Рома, уставший и ослабевший, наконец, не уснул. События дня забылись, и пришло приятное состояние покоя.

Гул в голове вдруг пропал.

— Наконец, — в один голос сказали хранители. — Настроились.

***

Цок.

Звёзды смотрели на эту дорогу, она была рядом с лесом и уводила прочь из города всех путников.

Цок.

Тёмная фигура, которая несколько минут назад вышла из лесных зарослей, медленно продвигалась вдоль этой дороги, оставив позади потревоженный ранее город.

Звёзды пристально посмотрели на старика лет шестидесяти. Он хромал и опирался на самодельную трость из арматуры и каких-то железяк, которые ритмично отбивали цокающий звук.

Цок.

Он был последним, кого встретили люди на той остановке. Он был причиной трагедии, которая стала сенсацией для скучных региональных новостей. Но первой на той остановке его заметила маленькая девочка, судьба которой было увидеть только один бой.

Старик был одет в дорогой костюм, от которого сейчас остались только лохмотья, кое-где на нём виднелись брызги крови. Дорогие туфли стёрлись, вся одежда была изорвана ветками. Казалось, он уже несколько дней слонялся по лесам и оврагам. Вид его был пугающим, — лицо застыло в какой-то безумной гримасе. Что-то влекло его, заставляя идти вперёд, оставляя потревоженный город позади.

Цок.

Старик шёл и гневно еле слышно бубнил себе под нос:

— Убил. Убил. Да, убил. Проклятая девчонка. Сукина дочь. Ублюдошный импульс. Хранитель сдох.

В глаза старика ударил яркий свет.

Из-за поворота на большой скорости выскочила легковушка. Она отчаянно сигналила старику.

— СДОХНИ!

Воздух дрогнул, словно раскалённый. Что-то невидимое с огромной силой врезалось в автомобиль. Удар! Искорёженная машина отлетела на добрый десяток метров в сторону леса и несколько раз перевернулась.

Глаза старика сузились, и он прошипел:

— Сдоооох.

Водитель легковушки умер мгновенно, — пристегиваться нужно. Над обломками поднялся дым. Уже завтра журналисты придумают причины аварии, что-то вроде: «неизвестная фура на полной скорости врезалась в легковой автомобиль, а затем скрылась. И даже не попыталась затормозить».

Цок.

Старик вдруг остановился, глаза его расширились, он вдохнул носом воздух, словно животное и, повернувшись ухом к городу, прислушался к темноте.

— Ещё один.

Он почувствовал. Почувствовал молодую силу, которая только что проснулась. Молодой импульс, который должен быть остановлен. Должен быть убит.

Обезумевший старик повернулся и захромал обратно в сторону города, сопровождая свои шаги ужасным цоканьем.

— Сдохните, импульсы! Сдохните, хранители!

Цок.

***

— Так значит вы — хранители. А я — импульс?

Снова в сознании пронеслись эти знания, словно их загрузили через торрент. Бой между хранителями, в котором победитель становится защитником одного единственного свидетеля этой битвы.

Утреннее солнце освещало комнату.

— Но я ничего такого не видел, — сказал Рома.

«Видел».

Он вспомнил странные вспышки молнии без грома на горизонте. Неужели тогда?

«Да».

Рома проснулся недавно. Он сидел на кровати и обдумывал происходящие, неспешно задавая новые вопросы. Хранители убедили его, что он не сошёл с ума. Это надо было осознать. Окно было открыто, прохладный ветерок дул в лицо.

— Победитель становится хранителем. А почему вас двое?

«Так получилось», — голос прозвучал откуда-то справа.

«Мы погибли одновременно, в какой-то степени — это победа обоих», — это был «голос слева».

Хранители отвечали очень кратко и по возможности ёмко, заменяя длинные рассказы образами и знаниями, которые появлялись в голове. В сознании Ромы промелькнули картинки битвы. Это было грандиозно. Мощь. Воля. Скорость и мастерство.

— Это из-за вас у меня был шум в голове?

«Мы настраивались на твою волну, и ты нас слышал, как шум», — ответил «голос слева».

К счастью, сегодня этот шум исчез. Рома был спокоен, и даже сам себя этим удивил. Голоса. Хранители. И непонятная уверенность в том, что всё идёт своим чередом. Казалось, его должен охватить восторг или волнение, тысячи вопросов, любопытство, но всё было не так. С каждым новым вопросом Рома находил ответ на него быстрее, чем отвечали хранители. Почему?

— Как вас зовут?

«Мы не помним своим имена».

Рома не поверил.

— А как мне вас называть?

«Я управляю вечностью», — сказал «голос справа».

«Бесконечность», — ответил «голос слева».

— Вечный и бесконечный значит, — Рома посмотрел в окно, за которым летали ласточки. — Почему у меня в голове всплывает то, что я никогда не знал?

«Это наш опыт, те знания, которые мы несём сквозь жизни. С нами ты вспомнишь ещё больше и ещё больше будешь знать. Это невозможно объяснить, ты просто знаешь».

— Знаю то, что мне знать необходимо, — закончил Рома.

Всё потихоньку становилось на свои места.

— А что означает вечность и бесконечность?

«Техники вечности позволяют управлять материей, изменяя её свойства. Это техники созидания, в отличие от бесконечности».

Рома сразу это «увидел» — необузданная золотистая энергия.

«В отличие от бесконечности, — передразнил другой хранитель. — Вы ещё большие разрушители, чем мы. Самообман. Вы ничего вечного создать так и не смогли».

«Ну, давай, расскажи, что такое бесконечность!».

«Всё состоит из материи, а за ней бесконечная пустота. Я умею рвать материю и отправлять всё в это бесконечное небытие».

Рома увидел, как пространство рассекалось, и появлялись похожие на чёрные дыры разломы, которые засасывали всё вокруг.

«И всё?! Расскажи, что эти дыры остаются навсегда, они впитывают всё хорошее, оставляя только пустоту, а закрыть их можно только вечностью. Бесконечность — это проклятие. Все, кто используют эти техники, обречены на одиночество и опустошённость внутри. Говорят, что они открывают дыры, чтобы хоть чем-то заполнить свои бесконечно пустые души».

Хранитель бесконечности фыркнул.

«Какая романтическая чушь! А ты ничего не забыл сказать, что насчёт…».

Рома почувствовал раздражение хранителей, их эмоции давили на него. Голова резко разболелась. Каждый их аргумент сопровождался уколом.

— Замолчите!

Хранители затихли.

— С вами всё ясно. Но если вы будете рвать меня на части, мне кажется, мы далеко не уедем.

Они ничего не ответили, но Рома почувствовал их молчаливое согласие.

«Бесконечный, мы договорились действовать сообща. Мы можем долго спорить, но ты сам прекрасно понимаешь. Импульс долго не протянет».

«Разумеется», — буркнул Бесконечный.

«Для импульсов есть одно очень важное правило — никому и никогда…»

— Не говорить, что я импульс. Это очевидно, — перебил его Рома. — Но меня смущает другое, что значит «долго не протянет»?

«Вечность, ты олень», — сказал хранитель.

Тот пропустил выпад мимо ушей.

«Импульсы обладают силой, которая встряхивает и меняет мир. Этим переменам не всегда рады. Найдутся те, которые попытаются тебя остановить, — хранитель говорил неспешно, каждое его слово впечатывалось в сознание подобно приговору. — Именно поэтому тебе надо выбрать, чьим техниками ты отдашь предпочтение. Техники вечности сбалансированы как в атаке, так и в защите».

«А бесконечность более могущественная, с ней ты будешь в безопасности».

«А как быть с дырами? Кто будет их закрывать? Если увидят, как импульс их создает и их же закрывает, всё станет ясно! Бесконечностью и вечностью одновременно никто не владеет. Станет очевидно, что он импульс».

«Я уверен, что он встретит кого-нибудь с вечными техниками. Так всегда бывает, принцип равновесия. Они будут напарниками», — легкомысленно отмахнулся Бесконечность.

«Это предположение, а нам нужна уверенность!».

— Заткнитесь. Дайте подумать, — не выдержал Рома. Голова опять заныла. — Ваши способности противоположны, но одинаково полезны. Если на первом этапе мне угрожает опасность, мне нужно как можно скорее овладеть вашими навыками. Следовательно, мы сосредоточимся на одной силе, на самой сбалансированной — на силе вечности.

Рома не видел хранителей, но он чувствовал их мысли, понимал, кто именно с ним говорит и уже различал интонации их голосов. Хранители были обеспокоены. Опасность витала в воздухе, что-то неясное приближалось.

— Импульсы встряхивают мир, меняют его, — Рома взглянул на свои пальцы, они дрожали. — Но я не чувствую такой силы. Я пуст.

«Ты адаптируешься, наши эленны смешались».

Эленна. Это слово показалось ему таким тёплым и знакомым, словно имя любимого человека, которое давно забыл.

— Это энергия? — догадался он.

«Да, это её древнее название. Когда очень большое количество эленны резко скапливается в одном месте, — эленна сжигает саму себя».

«Аккумулятор сел, парень, — продолжил Бесконечность. — Иммунитет умер и кхе-кхе».

«Ты восстановишься, но твоя эленна не будет прежней».

«Это будет микс нашей эленны. И любопытно, что из него получится».

— Но тем не менее, я не чувствую такой силы. Изменить целый мир? Серьёзно?

«Не изменить, парень. А стать причиной перемен», — ласково произнес Бесконечный.

«Любое действие импульса приводит к последствиям. Ты можешь не осознавать этого, но даже разбитая чашка с чаем, может стать началом чего-то значимого. Импульс — источник перемен, импульс — центр хаоса событий, импульс лишается пределов своих возможностей», — строго и размерено объяснил Вечный.

Рома закрыл глаза, сосредоточился. Он действительно стал другим. Вечный прав, у каждого есть свой предел в жизни, каждый этим пределом ограничен. Если ты идиот — гением ты не станешь, точнее, тебе для этого понадобится такой запас усилий и энергии, что накопить его просто не получится за одну жизнь. Это и есть лимит. Рома всегда чувствовал, на что ему стоит рассчитывать в этой жизни. Но так было раньше. Сейчас это ограничение словно исчезло, его не стало совсем. Бесконечное небо возможностей над головой или вечное? И это было самым опасным.

— Почему я? — после долгой паузы спросил Рома.

«Судьба, парень. Все включено», — ответил Бесконечность с присущей ему долей ехидства.

— Судьба? Так просто? Не верю в подобное везение.

«Везение? — усмехнулся Бесконечный. — А кто сказал, что тебе повезло?».

«Быть импульсом редкий шанс, юноша. Но за этот шанс ты заплатишь», — честно ответил Вечный.

— И какова цена? — прямо спросил Рома, но ответа не последовало.

Так прошло несколько минут, пока Рома всё-таки не решился встать. И тут случилось то, чего он совсем не ожидал.

Встав с кровати, он чуть не упал. Невероятная тяжесть внезапно навалилась на его плечи, заставив согнуться и едва не повалив на пол. Рома ухватился за стоящий рядом стул, попробовал сделать глубокий вдох, но не получилось. Нечто неосязаемое крепко сжало его лёгкие, позволяя дышать лишь вполсилы. Он так и стоял, широко открыв глаза, опираясь на стул и не имея возможности выпрямиться.

«У каждого своя плата», — наконец-то ответил Бесконечный хранитель.

«Давай, ты справишься!», — поддержал его Вечный.

Рома собрался с силами, опираясь обеими руками на спинку стула, выпрямился, расправил плечи, сделал полный глубокий вдох и шагнул вперёд, оставив свою прошлую жизнь позади.

«Испугался, мальчишка? Наверное, уже жалеешь и скучаешь о прежней жизни? Ведь подумать только, ещё вчера все твои жизненные проблемы ограничивались лишь выбором сериальчика на вечер, а сегодня… Ведь не этого ты хотел, верно?», — ядовито поинтересовался Бесконечность.

Рома медленно расплылся в улыбке.

— О нет, этого я и желал всем сердцем.