Сами о себе. На рубеже тысячелетий

Евгений Крушельницкий

Что объединяет эти отзывы россиян о России? Они неравнодушны, потому что люди говорят о наболевшем. Авторы собрались разные: немало таких, чьи имена вошли в энциклопедии, но есть и высказывания безвестных соотечественников, нередко анонимных. Зачастую это не слово учёного, а голос здравого смысла.Чьи слова окажутся ближе к истине – покажет время. А это собрание мнений – лишь напоминание о том, как на рубеже тысячелетий мы воспринимали себя и свою страну, что говорили и писали об этом.

Нравы

Мы живем в стране, где беспрестанно изобретаются новые законы, противоречащие то этике, то здравому смыслу.

Б. Акунин

Когда-то нас обвиняли в том, что мы выслуживаемся перед заокеанскими хозяевами, обвиняли, никак не объясняя, почему люди готовы жертвовать своей свободой и благополучием своих близких ради этих далеких «хозяев». Теперь таким же штампом в обвинениях стало слово «грант».

Да, правозащитные организации — это некоммерческие организации. Это значит, что у нас нет ни заводов, ни фирм, ни ферм, с которых можно было бы получить средства, необходимые для работы по защите прав человека: скажем, снять помещение, оплатить необходимые поездки, телефонные разговоры и даже, представьте себе, давать какую-то зарплату хотя бы тем, кто работает в организации полный рабочий день. Ведь нужда в работе правозащитников в стране огромная. Большинство наших сограждан защитить себя не умеет, государство этим не занимается, а платный адвокат многим не по карману. Во всех странах современного мира так называемый третий сектор, куда входят некоммерческие, в том числе правозащитные организации, которых в демократических странах великое множество, существует на средства различных фондов, тоже очень многочисленных. В некоторые фонды делает взносы государство, в некоторые — богатые люди, сознающие необходимость для общества самоорганизации граждан в защиту своих прав и свобод. Но наши богатые люди пока ещё предпочитают покупать чиновников, чтобы обеспечить себе персонально их поддержку. Гранты получают десятки правозащитных организаций, а работают — без всякой финансовой поддержки — тысячи!

В конце концов, мы ведь не упрекаем наше правительство, когда оно получает кредиты от Международного валютного фонда и у Европейского банка развития. Никто не обвиняет и наших ученых — целые научные учреждения сегодня выживают благодаря грантам западных государств, из частных и благотворительных фондов. Правозащитников же по-прежнему принято подозревать чуть ли не в государственной измене в угоду спонсорам!

Л. Алексеева

История нашей страны — огромная братская могила. Каждое поколение подводили к этой могиле и говорили: клянись, ненавидь. И только теперь появилась возможность спросить: а почему? Зачем?

С. Алексиевич

Чтобы учиться на своих ошибках, нужно хотеть учиться. А нам проще призывать духов прошлого, чем научиться думать о последствиях этих призывов. На улицах удивительные модели машин, печенье в красивых упаковках… А способ мышления остался прежним.

С. Алексиевич

Наш менталитет — закомплексованных людей.

М. Арбатова

Русский — добрый, он тебя чаем напоит, пригреет, но он же тебя и прирежет.

В. Астафьев

Русский фашизм будет пострашнее немецкого, потому что в Германии он провел 12 лет, а у нас больше 70 лет учили ненависти, насилию и лжи.

В. Астафьев

…Когда подобным образом себя ведут совсем молодые люди, это как раз понятно: они просто упираются из духа противоречия. Вечная история: скажут им в школе, что бога нет, — они пойдут в церковь, станут им навязывать религию — заделаются атеистами. Что же касается людей постарше, это тоже в определенном смысле инфантилизм: они уверены, что государство право всегда, что бы ни делало. Ну, то есть, конечно, наше государство всегда право, а не наше — всегда неправо. Такая упрощенная картина мира. Потому они и пытаются найти обоснования для репрессий. А если репрессии рационализировать, смотреть на них с точки зрения пользы для государства, а человека как бы выбросить, то всё вполне легко оправдывается: да, столько народу положили, но зато у нас есть это, это и ещё вон то, а значит, всё правильно. Если из-под таких людей государство вышибить, окажется, что они ничего собой не представляют. А это страшно. Потому они всегда и защищают государство — в надежде, что и оно их защитит.

А. Бабий

У русского человека от тоски, чернухи и безнадёги, которая его окружает и той беспросветности, в которой он живёт, выхода только два — алкоголизм и война. Война неважно где, неважно с кем, неважно за что. А в девяноста процентов случаев война ещё и совмещенная с алкоголизмом.

А. Бабченко

Я не могу ничего изменить в этой стране, где две трети населения съело свой мозг, где зомбоящик превратил людей в не желающую думать, орущую протоплазму с пеной на губах — да ладно бы просто не думающую, действующую! — где сто миллионов фанатичных фашиствующих зомби вылезло на поверхность, где жёны отказываются от своих погибших мужей-солдат за деньги, где родители своим молчанием отказываются от своих оказавшихся в плену сыновей, а дети приходят на могилу погибшего на «Курске» отца с портретом человека, сказавшего «Она утонула». И про десять долларов тоже сказавшего.

А. Бабченко

Мы жили в такое время, когда репрессии следовали за рассказанным анекдотом, пьяными откровениями, спланированными провокациями, открытой оппозицией режиму в литературе или в жизни. И время требовало доносительства, — помните, у Твардовского: «Предай отца, родного брата и друга верного предай»? Моё поколение выиграло тяжелейшую войну, однако смелость в бою и смелость в обычной жизни — разные вещи. Как это ни печально, но предательство — один из главных пороков моего поколения.

Г. Бакланов

Хотят ли русские? Хотят!!!

Только что мы с Агентством социальных исследований проводили соцопрос, выборка 4200 человек, классическая выборка респондентов, телефонные звонки, улица.

Вопрос «Поддерживаете ли Вы ввод войск на Украину», без пояснений о Крыме, Донбассе, Киеве. 56% — да, 19% — нет.

В протестной, интеллигентной Москве 51% — да, 24% — нет. В Питере 47% — да, 31% — нет.

Второй вопрос — «Готовы ли Вы быть призванным в войска для выполнения такой миссии или отправить на войну своего ребенка?» 52% готовы и сами идти, убивать братьев-славян и детей своих в мясорубку загнать. В Москве — нашей Москве, которая голосовала за Навального — готовы 49%.

Но самое интересное дальше. Мультивариантный ответ. «В какую ещё страну Вы поддержали бы ввод российских войск для обеспечения интересов РФ?»

Максимум (не буду сообщать цифры) — в страны Прибалтики. Потом США, Япония и, что удивительно, в самом хвосте — Израиль.

А теперь садитесь покрепче. «Готовы ли Вы к санкциям (невозможность выезда за границу, дефицит иностранных товаров, экономические трудности) в случае активного использования Россией вооруженных сил?» ДА ответило 50% по России и 45% по Москве.

Поздравляю Путина. Ему удалось создать государство такого феерического быдла, что мне уже не страшно. Мне просто мерзко.

Мое мнение — не надо винить Путина, это народ, населяющий Русь, на генетическом уровне такой…

В. Балясников

И сейчас, семьдесят лет спустя, в стереотипах общественной жизни и государственной политики России и других стран, возникших на развалинах СССР, явственно различимо пагубное влияние как самой катастрофы 1937—1938 гг., так и всей той системы государственного насилия, символом и квинтэссенцией которого стали эти годы. <…>

Ощущение ничтожности человеческой жизни и свободы перед истуканом Власти. <…>

Привычка к «управляемому правосудию». <…>

Имитация демократического процесса при одновременном выхолащивании основных демократических институций. <…>

Рефлекторная неприязнь сегодняшнего бюрократического аппарата к независимой общественной активности. <…>

Воскрешение в современной российской политике старой концепции «враждебного окружения». <…>

Лёгкость, с которой в нашем обществе возникают и расцветают национализм и ксенофобия, унаследована нами в том числе и от депортаций в годы войны целых народов, и от «борьбы с космополитизмом», «делом врачей». <…>

Интеллектуальный конформизм, боязнь всякой «инакости». <…>

Безудержный цинизм — оборотная сторона двоемыслия. <…>

Катастрофическая разобщённость людей, стадность, подменившая коллективизм, острый дефицит человеческой солидарности — всё это результат репрессий, депортаций, насильственных переселений, результат «Большого террора», целью которого ведь и было раздробление общества на атомы, превращение народа в «население», в толпу, которой легко и просто управлять.

В. Бекасов

Мне стыдно, что я русский, мне стыдно, что я живу в этой «великой стране»… не надо этой показухи — «мы великая страна». Мы позор планеты! Вы сейчас о русской душе толкуете: «какая прекрасная русская душа… ангелы…» — это всё пустые слова, фарисейство и враки. Понимаете, нет никакой «русской души», нет ничего этого уже давно.

С. Белоголовцев

У всякого алкаша есть своя теория, идея, родившаяся из подспудного желания как-то оправдать длительное пребывание в пороке, представить этот порок чем-то особенным. Я пью, потому что… Продолжение этой фразы сводится в конечном счете к одному: я пью, потому что я лучше других.

Мой безвременно ушедший родственник, говаривал: «Я пью потому, что себя — люблю и не отказываю себе ни в чем».

А мне он говорил: «Не любишь ты себя. Ох, не любишь!»

П. Билык

Однако не факт, что гуманитарная помощь, даже успешно прошедшая таможню, попадёт к тем, кому она нужна. По крайней мере, большинство наших граждан в это решительно не верят. Согласно последнему опросу ВЦИОМ, только 2% россиян считают, что помощь дойдёт по назначению. Больше половины опрошенных — 51% — думают, что эти грузы разворуют частично, а 30% респондентов уверены: всё, что нам пришлют зарубежные доброжелатели, украдут подчистую.

Е. Болдырева

Нет в России палача, который бы не боялся стать однажды жертвой, нет такой жертвы, пусть самой несчастной, которая не призналась бы (хотя бы себе) в моральной способности стать палачом.

И. Бродский

Во всём мире милосердие служит признаком силы, и только в России его считают признаком слабости.

Д. Быков

Русская модель социума — семья Кабанихи, где и еды вдоволь, и джина «Победа» не пьют, но старшие презирают младших, а младшие ненавидят старших, где все друг другу врут и не исповедуют никакой общей морали, где за униженного не вступятся, но тайком сунут ему конфету. Это нельзя назвать недостатком — или отсутствием — цивилизации; это просто такая цивилизация, главным принципом которой является полная имморальность.

Д. Быков

Тошна, душна, самой себе невыносима сегодняшняя Россия. Падающего толкнуть — норма, оскорбить женщину, инвалида, ребенка — норма; убийство — доблесть, милосердие — трусость.

Д. Быков

Нашему человеку ужасно хочется уважать себя, но жизнь страны устроена так, что — почти всегда не за что. И потому он просто-таки жаждет возвышаться за чужой счет — то есть кого-нибудь презирать, желательно того, кто не может ответить. Это и есть снобизм — вероятно, самое отвратительное из проявлений человеческой природы. Мне случилось как-то беседовать об этом с Андреем Синявским, владевшим изумительным даром мгновенной и точной реакции. Я спросил: «Что вам противнее, Андрей Донатович, — масскультовая пошлость или высоколобый снобизм?» «Что же противного в пошлости, — как бы сам себе, в тихой своей манере произнес Синявский. — Пошлость естественна. Это как тень, отбрасываемая предметом. Бывает пошлость марксистская, бывает христианская… А снобизм — вот это гадко, да. Это попытка воспарить без достаточных на то оснований».

Д. Быков

Чернь — это те, кто сам ничего не умеет и другим мешает.

Д. Быков

Есть непреложная истина: человек с оружием начинает убивать по приказу, преодолевая себя, но постепенно жестокость нарастает в его душе и он начинает убивать с наслаждением. Наши ребята звереют — как жертвы, так и палачи. Убийство человека с оружием в руках — вынужденное, допустимое, убийство безоружного человека, ребенка — преступление. Поэтому и нужна критика армии как моральная узда, чтобы сдерживать нарастание зверства, чтобы у наших ребят там была потребность в нравственном очищении. Что будет, когда сто тысяч нравственно искорёженных людей вернутся домой? Кто их будет лечить? А что делать с тысячами подростков в Чечне с ампутированными ногами и руками, у которых на глазах убили мать?

Ю. Вахтель

«Непривычно — значит плохо» — вот железная формула советской нетерпимости. Человек, воспитанный «по всем правилам» в Советском Союзе, не умеет давать самостоятельную оценку новым для него явлениям. И в малом (ширина брюк), и в большом (марксистская философия, например) он решительно избирает «единственно правильный» курс, не делая реальных сопоставлений. И когда сама жизнь, очевидные факты сталкивают его с «единственно правильной» точки зрения, он теряется, злится, старается опровергнуть факты или просто не замечать их. Нелегко в зрелом возрасте менять весь образ мыслей, если и «единственно правильные» концепции на все случаи жизни и нетерпимость ко всяким иным концепциям ты впитал буквально с молоком матери!

Л. Владимиров

Здесь, в Германии, люди очень сильно покаялись за то, что было, а у нас о сих пор сохраняется представление о том, что мы, российские люди, всегда были хорошими, иногда делали что-то не то — это вообще ерунда, но дело в том, что мы всегда были хорошими, всегда были духовными. Дело в том, что когда наступит новое время, найдутся люди, которые будут оправдывать это время или будут говорить, что вообще такого не было, как сейчас говорят — не было того, не было сего. <…>

Люди говорят, что не было Холокоста, не было 1937-го года, не было ничего плохого. Некоторые даже носят портреты дедушки, который очень много плохого сделал, и думают, что дедушка сделал хорошее. Человек так устроен. Если ситуация изменится, люди будут относиться так, как будто они совершенно другие, они бы никогда этого не сделали бы, даже странно, что кто-то делал так.

В. Войнович

Самое отвратительное в идеологии нынешних евразийцев — её социалистический стержень. То, что в СССР считалось социализмом, то, что во всем мире вдохновляет левых радикалов — суть концентрированная и идеологически «обоснованная» зависть. Зависть люмпенизированного неудачника к успешному и зажиточному соседу, зависть комбедовца к крепкому мужику, зависть временщика к хозяину…. Однако комбедовец не был бы законченным негодяем, если бы, разорив соседа и экспроприировав его имущество, не понес бы уворованное на базар менять на спирт. Модель 1920-х годов: украсть — разделить — пропить. Модель 70-х: изъять — распределить — прожить. Предлагаемая ими модель годов уже нашего века ещё проще: продать и протянуть ещё некоторое время, устроив пикник на обочине. А там хоть трава не расти. Какой там народ, какая Россия?..

Г. Габриелян

Стоит отъехать на 50 км от Москвы, и порой невозможно нанять людей ни для какой работы. Не хотят шевельнуть пальцем, чтобы заработать стольник, лучше украсть! Вот вам и утопание народа в нищете. Антикоммунисты виноваты? Нет, 70 лет «устойчивой и органичной» жизни.

С. Гаврилов

Сейчас, когда цивилизованное человечество увидело истинное лицо русского мира, пора признать, что милосердие и отзывчивость русского народа — один из самых лживых и опасных мифов последнего столетия.

Е. Галкина

Умный отличается от дурака тем, что когда меняется ситуация — он меняет стратегию. А дурак всегда бьет в одну точку.

Л. Гозман

Итак, подведем итог. Больше всего наш славный народ смеется и поет. Кроме того, мужчины курят, матерятся и пьют, а женщины — плачут. Предпоследнее место в нашей жизни занимает любвеобильность. И на последнем месте в параде народных пристрастий идут драки.

Самыми обеспеченными из россиян нужно признать безработных, которые всегда находят деньги на выпивку, сигареты и женщин, не брезгуя при этом показать свою мужественность в драке и обматерить окружающих. Любопытен и тип руководителя: наше начальство любит петь песни (даже не выпивая), употреблять горячительные напитки и ругать подчиненных. Может, потому у нас жизнь такая веселая?

А. Голов

У нас исторически запачканные мозги — кто наш друг, кто враг.

А. Городницкий

А ведь была попытка отменить, по-моему, в начале 90-х эти парады победы, да? И это было, по-моему, правильно.

Понимаете, вот когда я 9-го мая — ну, не в этом году — со знакомыми иностранцами гулял по городу, и мы видели толпы подростков, которые, почему-то, нацепив георгиевские ленточки, — а никаких георгиевских ленточек не было, как вы знаете, в Отечественной войне, — толпами врываются в станции метро, скандируя «Россия! Россия!», у меня эти иностранцы спрашивают: «Слушай, это чего? Это ваши фашисты?» Я говорю: «Да нет, это они празднуют победу над фашизмом».

Ну вот как это объяснить иностранцам? Невозможно.

А. Даниэль

Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И всё же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов? (Эта цифра фигурировала в закрытых партийных документах.) Дзержинский? Ежов? Абакумов с Ягодой?

Ничего подобного. Их написали простые советские люди. Означает ли это, что русские — нация доносчиков и стукачей? Ни в коем случае. Просто сказались тенденции исторического момента.

Разумеется, существует врожденное предрасположение к добру и злу. Более того, есть на свете ангелы и монстры. Святые и злодеи. Но это — редкость. Шекспировский Яго, как воплощение зла, и Мышкин, олицетворяющий добро, — уникальны. Иначе Шекспир не создал бы «Отелло».

В нормальных же случаях, как я убедился, добро и зло — произвольны. Так что, упаси нас Бог от пространственно-временной ситуации, располагающей к злу…

С. Довлатов

К сожалению, основная масса населения, в своем поведении руководствуются двумя принципами:

1) моя хата с краю;

2) своя рубашка ближе к телу.

Эти принципы относятся к основным «духовным скрепам» россиян в отличие от «гейропы» и «пиндостана».

А. Дубровский

Народ гуляет. Еще бы — 67 лет назад Сталин отстоял у Гитлера право репрессировать население СССР.

П. Дуров

В каждом селе есть 5, максимум 15 тружеников. Так ведь и они не будут хозяйствовать. Побоятся: голь да пьянь не только обворует, но и подожжет усадьбу, раскромсает технику. «Мы бедные, а они богатеют!» Российский генофонд, вместо того, чтобы передавать потомкам гены таланта и трудолюбия, транслирует тягу к алкоголю, низкую работоспособность, вороватость, зависть, страсть унижаться и унижать, догматизм, некритичность к себе, стремление к почестям, наградам, льготам, желание властвовать. Что касается сельских комбедовцев и их потомков, то, по-моему, очень точно.

В. Дьяченко

Дурак — понятие многогранное. Его отличительное свойство — неадекватность. Он чувствует себя бессмертным в самом узком атеистическом смысле этого слова. Он самодостаточен. Стоит только развратить дурака заботой о его интересах, как он становится хамом. Хам — основа любой революции. Он относится к другим, как к говну. Это особенно хорошо видно в нашем отечестве.

В. Ерофеев

Напитки гораздо важнее в жизни русского, чем пища. Россия — страна пьющих. Бомжи зарабатывают хорошие деньги, собирая пустые бутылки, а наутро после какого-нибудь общенационального праздника они могли бы, сдав бутылки, стать владельцами целого состояния. Так, собственно, и было бы, если бы они не спешили пропить полученные деньги в ту же минуту, когда последняя бутылка сдана в пункт приема стеклотары. В сельской местности русские реже покупают спиртное, потому что их нужды обеспечивает самогон. У этой жидкости обычно кошмарный вкус, но опытного пьющего такой пустяк не останавливает. Попытки властей ограничить употребление спиртного обречены на неудачу. Умение много пить в России составляет предмет гордости. Каждый русский втайне мечтает научиться много пить и при этом не пьянеть. Вот почему Борис Ельцин считался у русских «своим», настоящим русским мужиком, пьяные выходки которого вызывали не негодование, а добродушный смех.

В. Жельвис

Папа Иоанн Павел II покаялся перед греками за разгром крестоносцами Константинополя в 1204 г., а мы покаялись ли за то, что наши отцы и деды громили усадьбы, братались с врагом на фронте, убивали своих офицеров, служили в ВЧК-КГБ, доносили на соседей, выслуживали большевицкие чины, учиняли голод в Поволжье и на Украине, громили церкви, хулили Бога, глумились над историей отечества и над славными именами героев России?

А. Зубов

Расказачиванье, раскулачиванье уничтожили миллионы лучших землевладельцев. Великий террор 1930-х и война 1941—1945 гг. довершили уничтожение тех, кто способен был сопротивляться, объединяться для борьбы за жизнь, честь, свободу и благополучие свое и своих детей. Выжили те, кто были послабее, посговорчивей, кто подчинился законам советского мира.… Даже те, кто в самом сокровенном уголке души ещё таили отвержение человеконенавистнического режима, были сломлены страхом и вынужденной ложью. Их дети уже просто были не научены различению добра и зла. <…> Те, кто престали ненавидеть зло большевизма, превращались в соучастников его деяний и уже не были русскими людьми, но и людьми как таковыми, превращаясь в дьяволов во плоти, глушивших водкой остатки в себе образа Божьего.

А. Зубов

У нас сейчас страна лжи. У меня есть друг, крупный швейцарский юрист, эмигрант и сын белого офицера, а впоследствии священника, Тихон Игоревич Троянов. Он уже десять лет работает в юридической конторе в России. Я задал ему вопрос, что, по его опыту, отличает послесоветского человека от его соотечественника — русского, выросшего за границей, в эмиграции. Ответ был очень кратким: постоянное и всеобщее враньё.

А. Зубов

Семидесятилетняя война с Богом, верой, святыней. Абсолютный нравственный императив, столь поражавший Канта, был вырван русским человеком из своего сердца. Воспитание трех поколений русских людей в воинствующем безбожии или, что то же, в человекобожии, — случай беспрецедентный в истории человечества, — не могло не исказить глубинные внутренние мотивации поступков. Бездны, в которые обрушилась человечность, мораль в советское время, разве не подтверждают убеждение Достоевского, что «когда Бога нет, то всё дозволено»?

А. Зубов

Часто слышишь: духовность у нас выше, чем на Западе. Это расхожая фраза. А что такое духовность? Дело в том, что после того, как мы благополучно уложили в землю то ли 40, то ли 50 миллионов людей за прошедшие 80 лет, расстреливали в затылок, доносили в ГПУ для того, чтобы получить чужую квартиру, участвовали в революции на стороне красных и отнимали усадьбы, собственность, можно ли говорить вообще о какой-то нашей духовности?

Что такое духовность? Это исполненность Духом Святым. А какой Дух Святой был в нашем народе, когда русские люди разоряли свои храмы, разоряли свои святыни, глумились над мощами древних праведников? О какой духовности нашей можно в таком историческом контексте говорить? Я думаю, что духовность в высоком смысле — это, конечно, религиозность. Уровень религиозности — сознательной ответственности перед Богом за свои мысли, слова и поступки и ныне у нас очень низок и был низок в начале ХХ в. и привел к революции. <…>

А уровень духовности в профанном, общеупотребительном смысле — это ориентация на духовные, а не на материальные ценности. Так вот об этом тоже любят поговорить и ублажить себя тем, что отсутствие ориентации на материальные ценности, которая действительно замечается у значительной части нашего общества, компенсируется какой-то повышенно-напряженной ориентацией на ценности духовные. Но и здесь не всё так благополучно. Материальный интерес, когда он ослабевает, замещается у значительной части наших людей не столько духовным порывом, сколько, к сожалению, уходом из реальности в мир наркотических грез и пьяной отупелости.

А. Зубов

Такого крушения мира ещё не было на памяти нашего поколения. Славное крушение, громкое. Наша с вами Россия, захваченная выходцами из преступной организации — КГБ, предстала вдруг во всей своей нечеловеческой красе. Не в первый раз, конечно, но не дай бог один раз увидеть. И дело даже не в том, что страна наша с матом и русским авось поперла на Запад, учинив для разминки proxy war с «братским» народом. Просто на месте того, что раньше казалось вполне нормальными лицами, проступили хари, рыла и морды народа-богоносца по фасону 1917-го. Внезапное превращение россиян в агрессивных и кровожадных скотов — пожалуй, самое большое моё потрясение во всей этой истории.

А. Илларионов

Вся Россия — пьющий Гамлет.

Ф. Искандер

Почему так до сих пор устроено, что всё вопреки, жизнь, как череда специально поставленных подножек. Кем? Кажется, всеми. Доброе слово в стране — редкость. Эксклюзив. Какую вывеску не прибей независимо от национальности — придут и собьют. Наша жизнь — копейка, но и её заплатить некому? Вариант нашего счастья — скажи спасибо, что не убили.

Г. Каковкин

Если человек ненавидит того, кого боится, это пока человек, но если человек любит того, кого боится, да ещё заботливо передает эту безнадёжно вырожденную любовь по наследству, это уже русский.

Прошу прощения у граждан России, которые воспитаны слишком хорошо, чтобы быть этими самыми русскими…

И. Кананович

Печать сталинских времён: жизнь в условиях несвободы, считая себя свободными; привычка верить начальству во всём; исполнять всё, что скажут.

Всё это — изуродованная человеческая психика.

И. Клямкин

Ещё одна характерная черта нашего времени — размывание смыслов, подмена понятий, стирание граней (всё «как бы»).

К. Кнорре-Дмитриева

Социальная зависть была всегда, но только Маркс и Ленин возвели её в ранг добродетели, назвав классовой ненавистью.

К. Кнорре-Дмитриева

Что произошло со здравым смыслом народа? С совестью интеллигенции? С разумом нации? С осторожностью государственных мужей?

А ничего не произошло. Какие у нас были здравый смысл, совесть, разум — такие и остались. Как и не было последних десяти-пятнадцати лет, страшных разоблачений прошлых гекатомб, надрывного призыва к «покаянию» (никто, правда, сам не каялся, но зато всякий призывал покаяться другого), пота и слез неудачной реформы, рухнувших надежд на демократию и свободу. Ненадолго хватило нашего европейства, из глубин социального подсознания полезли «евразийские» хари: славянская да православная солидарность.

Это мы, что ли, оплот православия? Да подавляющее большинство наших сограждан какой рукой креститься выучили только вчера — и то нетвердо. О позавчерашнем же нашем благочестии внятно свидетельствуют развалины православных храмов по всей матушке России. Что до воплей о славянстве, то это — призыв уже не к религиозной и даже не к национальной, а племенной солидарности. Такая солидарность к лицу разве что Черной Африке, да и то — не нынешней, а столетней давности.

Конец ознакомительного фрагмента.