Назад в СССР. Воспоминания очевидца. Часть первая

Евгений Каплан, 2020

Это не автобиография из серии ЖЗЛ, поскольку я к таковым не отношусь. Это портрет ушедшей советской эпохи, которую я застал и которую помню. На мой взгляд, она завершилась в 1985 году с приходом к власти Горбачева, но я увидел большой кусок этого исторического полотна – с 1952 по 1985 годы, почти половина.

Это не автобиография из серии ЖЗЛ, поскольку я к таковым не отношусь. Это портрет ушедшей советской эпохи, которую я застал и которую помню. На мой взгляд, она завершилась в 1985 году с приходом к власти Горбачева, но я увидел большой кусок этого исторического полотна — с 1952 по 1985 годы, почти половина.

Итак, я родился в сентябре 1952 года в Ленинграде. Мой отец — Каплан Лев Моисеевич ( 1929 года рождения) тогда работал инженером в 20 строительном тресте Главленинградстроя. Мать — Иванова Наталья Терентьевна трудилась в центральном аппарате Главка.

Такие смешанные браки в то время были не редкостью, хотя многие еврейские мамы (как известно, самые заботливые в мире) были против русских жен.

Однако, мои еврейские дедушка (Каплан Моисей Исаакович) и бабушка (Листмангоф Анна Соломоновна) к маме относились хорошо, и она до сих пор вспоминает о них с большим уважением и благодарностью.

Моя русская бабушка Иванова Надежда Васильевна от еврейского зятя была не в восторге, но потом как — то смирилась. Родители получали по 60 рублей в месяц — этого было маловато, но Моисей Исаакович и Анна Соломоновна им помогали.

А жили мы вместе с дедушкой и бабушкой в большой коммунальной квартире на канале Грибоедова (впоследствии там снимался фильм по роману Федора Достоевского «Преступление и наказание» с Георгием Тараторкиным в главной роли).

Советская коммуналка

Это была типичная послевоенная коммуналка — семь семей, настоящий интернационал (евреи, армяне, айсоры, русские, даже один турок — месхетинец). Кстати, турок был однорукий и очень мрачный, я его немного побаивался.

Айсоры в советские времена всегда были сапожниками. Работали на улице в маленьких сапожных будках (сейчас они почти исчезли). Именно там было принято чистить до зеркального блеска сапоги (или ботинки — у кого были).

Конечно, от моих родителей (выпускников экономического факультета ЛГУ им. А.А.Жданова — тогда его называли просто — Университет, потому что других «университетов» не было) до айсоров — чистильщиков сапог расстояние было довольно большое, поэтому посещать айсоров мне не рекомендовалось.

Однако они относились к нашей семье с большим почтением (в те времена интеллигенцию по — настоящему уважали) и все время меня приглашали в гости. И я потихонечку к ним ходил.

Семейство было большое — 11 человек, а жили они в двух смежных комнатах по 10 — 12 метров каждая. Было тесно, шумно, много детей и весело. Угощать меня им было нечем — жили бедно, разве что леденцом — петушком, что продавали цыганки.