Алексей Котиков. Минское антифашистское подполье в рассказах его участников

Евгений Иоников

В декабре 1942 года Пантелеймон Пономаренко доносил о событиях в оккупированном Минске Абакумову: «… указываемый Котиковым подпольный горком, членом которого он состоял, не является оставленным нами для подпольной работы и не включал в себя ни одного человека, известного нам и оставленного для работы в тылу. Весьма возможно, что этот подпольный горком был подставным для выявления и арестов оставленного для работы партийного актива».О последствиях этого заявления – на примере судьбы А. Котикова.

Создание горкома

К осени 1941 года их группа была, пожалуй, самой многочисленной и наиболее активной в Минске. Она была создана на крупном предприятии, во главе группы стояли авторитетные с довоенной поры люди. В 1937 году Котиков проводил аттестацию железнодорожников и знал «… душу и настроение почти каждого» из них; кто был под сомнением, того они обходили. Надежных, энергичных привлекали в свою группу²⁵. В силу специфики их профессиональной деятельности объект приложения усилий у железнодорожников, что называется, был под рукой: учитывая даже многократно завышенное Алексеем Котиковым количество испорченных их группой паровозов и вагонов (на послевоенных допросах и собеседованиях он увеличивал это количество до 50 и даже до 100 единиц²⁶), попытки саботажа в Минском железнодорожном депо, безусловно, предпринимались.

Авария на разворотном кругу. Станция Минск Товарный, 1941 г. Фото: https://vk.com/minskphotohistorynews

Впрочем, даже некачественное выполнение работ вследствие низкой квалификации рабочих немцы зачастую рассматривали как вредительство и саботаж, сурово наказывая рабочих — об этом, возможно, свидетельствует и судьба Вадковского, Ницневского и Богателя.

***

Практически все источники по истории минского подполья наряду с действовавшей в депо группой Кузнецова — Котикова в числе первых и наиболее громко о себе заявивших называют еще несколько подпольных организаций. Так, например, 10 сентября 1959 года в Справке КГБ при СМ БССР «О Минском подпольном городском Комитете партии периода 1941 — 1942 годов» упомянуты группы, возникшие из числа бывших сотрудников Главнефтесбыта,… на кирпичном заводе, в районах Сторожовки, Серебрянки, Комаровки, на дрожжевом заводе и в гетто.»²⁷ Эти же группы упоминаются и в других документах — начиная от датированной июнем 1948 года Докладной записки заместителя министра ГБ БССР генерал-майора Ручкина заместителю министра ГБ СССР генерал-лейтенанту Огольцову С. И.²⁸ до воспоминаний многих подпольщиков.

Судя по всему, эти группы уступали «железнодорожникам» в проведении акций непослушания, саботажа, и прямого противодействия проводимым оккупантами мероприятий. Комаровская группа родилась из числа друзей, знакомых и соседей, проживавших в частном секторе на окраине города, а группа «нефтяников» состояла из бывших работников конторы Главнефтесбыта. В первые дни оккупации эти две группы не были связаны с рабочими промышленных предприятий, что ограничивало их возможности во вредительстве и саботаже; в основном «нефтяники» и «комаровцы» слушали московское радио и записывали от руки сводки о положении на фронте для дальнейшего их распространения.

Тем не менее, именно Комаровскую группу и группу «нефтяников» историки называют в качестве организаторов подпольного партийного комитета: осенью 1941 года, почти одновременно, они заявили свои претензии на общегородское руководство минским подпольем.

Оказавшись в оккупации, Кузнецов, Котиков и близкие к ним по убеждениям либо даже по формальным признакам партийной принадлежности работники депо надеялись, что в Минске «… оставлено руководство вышестоящих партийных организаций и рано или поздно, все-таки связь [с ним мы] заимеем… Ждать пришлось до сентября или октября… а в октябре один железнодорожник… сказал, что читал воззвание за подписью Минского городского партийного комитета»²⁹.

Они предположили, что давший о себе знать комитет является горкомом, оставленным ЦК КПБ в Минске для организации сопротивления. Позже выяснилось, однако, что воззвание от имени горкома партии распространили участники комаровской подпольной группы. Как потом рассказывал ее руководитель Степан Заяц, им надоело ждать, когда же, наконец, проявит себя оставленный для работы в подполье вышестоящими органами республики Минский подпольный горком. Своим обращением они надеялись вызвать его к жизни, а если по истечении короткого времени их надежды на этот горком не оправдаются, то группа Степана Зайца предполагала и на деле взять на себя роль Минского подпольного горкома.³⁰

Служивший до 1939 года в Заславльском пограничном отряде старший лейтенант НКВД Павел Суровягин (подпольная кличка Павел золотой зуб³¹), как и многие военные, осел летом 1941 года в Минске³². Здесь он познакомился с Федором Кузнецовым, даже одно время жил у него на квартире.

Однажды, возвратившись из города, Суровягин привел с собой на квартиру к Кузнецову неизвестного человека. Он представил незнакомца, это был третий секретарь Заславльского райкома партии довоенной поры (секретарь по кадрам) Иван Кириллович Ковалев. Суровягин знал его давно, еще по работе в Заславле — будучи членом парторганизации погранотряда, он входил в состав Заславльского РК. Иван Ковалев сообщил Котикову, Кузнецову и их товарищам, что он оставлен лично секретарем ЦК КП (б) Б Пономаренко для организации подпольной работы в Минске. Он заявил присутствующим, что в городе организуется подпольный городской комитет партии, а также создается ряд низовых парторганизаций и обещал оформить в горкоме их группу в качестве парторганизации минского железнодорожного узла.³³

Позже Ковалев познакомил их с руководителем Военного Совета партизанского движения (ВСПД) Иваном Роговым, а также с «нефтяниками» Исаем Казинцом и Константином Григорьевым.³⁴ «Нефтяники», по словам Котикова, точно так же, как и группа Зайца претендовали на объединение подполья в общегородской подпольной организации под своим руководством. Правда, детали создания их группы, неоднократно озвученные едва ли не единственным выжившим ее участником Константином Григорьевым (в саду у Никифорова, вчетвером), не позволяют многим современным историкам рассматривать ее в качестве силы, способной подчинить себе массу едва ли не ежедневно возникавших в те месяцы таких же крохотных групп патриотов.

О том, как на деле происходило объединение минского коммунистического подполья, рассказал Алексей Котиков.³⁵

С Казинцом он сблизился больше других, тот на первых порах курировал его подпольную деятельность. По рекомендации Казинца Котиков познакомился с одним из руководителей подполья в еврейском гетто — Григорием Смоляром. Казинец же представил его и членам подпольного горкома. Случилось это как раз в момент организационного оформления комитета: Казинец привел Котикова на одно из первых совместных заседаний «нефтяников» и комаровской подпольной организации (некоторые историки говорят, что на собрании присутствовали представители и из других групп, но надежных подтверждений этому не приводится). Как он потом напишет в своих показаниях 19 ноября 1956 года, на этом заседании произошел спор между представителями подпольных организаций. В пересказе Алексея Котикова разногласия между Комаровской группой и «нефтяниками» сводились к вопросу о том, за кем из них должна была быть закреплена роль «основного» горкома, а кто будет выполнять функцию «дополнительного», созданного на случай разгрома первого. Руководители комаровской группы Степан Заяц и Василий Жудро настаивали на том, чтобы городской подпольный партийный комитет был создан на базе их группы, а ядро, созданное Казинцом и Григорьевым, существовало в качестве дополнительного горкома на случай провала первого. Славка же (Исай Казинец) предлагал обратное, то есть, предлагал на базе их организации сформировать партийный комитет, а комаровскую группу держать дополнительным горкомом на крайний случай.³⁶

Проблема создания и функционирования так называемого «дополнительного» подпольного комитета («Доппарткома») не является отдельным предметом для рассмотрения в настоящей работе, подробнее об этом будет идти речь в соответствующей части нашего исследования. Здесь же отметим, что интерпретация событий Алексеем Котиковым страдает довольно существенным изъяном.

Григорий Смоляр совершенно иначе истолковывает процесс создания «дополнительного» подпольного комитета. В его изложении, с инициативой его создания выступил Исай Казинец — для предостережения от возможных обвинений в узурпации, если бы оказалось, что официальное подпольное минское руководство уже существует³⁷, а вовсе не в качестве «запасного» на случай провала. Впоследствии большинство историков придерживалось предложенной Казинцом и озвученной Смоляром концепции создания «Доппарткома»: он был образован в дополнение к «законному», строго законспирированному и все еще не проявившему себя подпольному горкому, оставленному в оккупации белорусским партийным руководством.³⁸

Часть исследователей позднего советского периода (Константин Доморад, Савелий Лещеня) вообще отрицает существование доппарткома, полагая, что факт создания этого эфемерного органа был выдуман единственным выжившим его руководителем Константином Григорьевым после освобождения Минска, а протоколы заседаний доппарткома и вовсе «…были подброшены в минский горком КП (б) Б в июле 1944 года… Григорьевым К. Д.³⁹» Примечательно, что ранние высказывания Котикова по этому поводу подтверждают такую гипотезу. На допросах в НКВД — МГБ, состоявшихся в 1940-х годах, Котиков не упоминает о «Доппарткоме», и только годы спустя, в выступлении на заседании комиссии по вопросам минского подполья (1958 год) высказался в том отношении, что после ареста забыл о существовании доппарткома и вспомнил о нем только после освобождения.⁴⁰

***

Точные день и месяц заседания, состоявшегося на квартире Георгия Семенова (входил в состав группы «нефтяников») по улице Луговой, 5, не известны. Историки датируют встречу весьма приблизительно: концом ноября — началом декабря 1941 года.⁴¹ Озвученный Алексеем Котиковым конфликт «нефтяников» и Комаровской группы, как представляется, в действительности заключался в банальном споре об условиях объединения подпольных групп под общим руководством.

Первоначально, вероятнее всего, рассматривался вариант подчинения появившихся к тому времени подпольных групп под руководством одной, наиболее массовой и активной организации (в интерпретации Алексея Котикова — какой комитет считать основным и какой — дополнительным). Такой вариант объединения не мог не повлечь за собой споров о том, «кто в кого войдет»: Комаровская группа в состав нефтяников, либо наоборот, последние в лице Казинца и Григорьева присоединят к своей организации группу Степана Зайца.

Победы в развернувшемся споре достичь не смогли ни Казинец с товарищами, ни Заяц. В результате родился компромисс. Как это будет показано в соответствующей части нашего повествования, минский подпольный комитет был создан путем объединения двух названных подпольных групп. При этом, из контекста высказываний Алексей Котикова видно, что объединение состоялось не путем поглощения одной организацией всех остальных, а на равных условиях: «взяли и создали единый подпольный комитет партии»⁴², — без разделения на «основной» и «дополнительный». Правда, на выборах членов подпольного комитета «нефтяники» получили значительное преимущество. Из их числа в состав комитета вошли сразу трое — Исай Казинец, Константин Григорьев и Георгий Семенов, тогда как комаровских подпольщиков представлял в нем один Степан Заяц. Пятым членом комитета был избран Иван Ковалев — как уполномоченный ЦК. Подобное непропорциональное представительство не имело логики — если только объединение подпольных групп происходило на равноправных условиях. Впрочем, такое положение просуществовало недолго и в скором времени состав горкома пыл расширен почти вдвое — до девяти человек. Помимо «нефтяников», почти в полном составе вошедших с в состав комитета (всего в их группу входило семь или восемь человек) и чуть более многочисленной комаровской группы, в городе к этому времени проявили себя несколько других подпольных организаций — более многочисленных и активных в сравнении с учредителями горкома. Во-первых, это, разумеется, подпольщики железнодорожного узла, и, во-вторых, образованный еще в сентябре Военный совет партизанского движения (ВСПД), состоявший из «застрявших» в тылу военнослужащих РККА (в основном — командный состав): к концу года эта организация насчитывала в своих рядах до 300 человек, готовившихся к выходу в лес для ведения партизанской борьбы с немцами.

В скором времени возникший перекос был исправлен. В декабре 1941 года (по другим данным — в январе 1942) в состав комитета включили Вячеслава Никифорова (от «нефтяников»), Ивана Рогова (от военных (ВСПД)) и Василия Жудро (комаровская группа). От железнодорожников по рекомендации Казинца в подпольный комитет кооптировали Алексея Котикова⁴³. Тот сомневался, имеет ли он право, как кандидат в члены партии, быть избранным в состав горкома, не противоречит ли это Уставу партии. Во время голосования члены партийного комитета высказали мнение, что в условиях подполья могут быть отступления от Устава и избрали его в состав комитета⁴⁴ — в «обход» Кузнецова, который, по некоторым данным, не отличался особой активностью в подпольной работе.

Сам Кузнецов влияние подпольного горкома на низовые организации (по крайней мере — на подпольную группу железнодорожного депо) характеризовал довольно сдержанно: «Группа у нас была большая, набрали много людей, и, должен сказать, что особенно конкретного руководства не было. Был 1—2 раза Ковалев, Славка [Казинец]… Непосредственную связь [с ними] осуществлял от нашей организации Котиков, который был больше связан с городом, он непосредственно соприкасался с членами партийного комитета.»⁴⁵

Вопрос о руководителе минского подпольного комитета до сегодняшнего дня вызывает споры. На первых допросах в органах НКВД Алексей Котиков безоговорочно, как само собой разумеющийся факт, указывает на Ивана Ковалева как на избранного на первом заседании секретаря городской подпольной партийной организации. (см., например, протоколы допросов Котикова от 25 декабря 1942⁴⁶ года, от 30 декабря того же года⁴⁷). «Инициатором создания горкома был Ковалев, который имел на это полномочие ЦК. Он же утверждал состав членов горкома. Минский горком под руководством Ковалева, как секретаря горкома, провел большую работу», — читаем мы в показаниях Котикова, данных на его первом, вероятно, допросе в качестве арестованного, состоявшемся 18 декабря 1942 года.⁴⁸

Позднее он несколько раз поменяет свое мнение. В период работы Комиссии ЦК КПБ по вопросам минского подполья (вторая половина 1950-х) лавры руководителя подпольного горкома с момента его организации до первого разгрома весной 1942 года Котиков отдает Исаю Казинцу⁴⁹, а еще позже, в 1980-х годах, обращается с заявлением к первому секретарю ЦК КПБ Тихону Киселеву, в котором вновь обосновывает первенство Ивана Ковалева в этом вопросе⁵⁰.

Подробнее о «метаниях» Алексей Котикова и о спорах о первенстве Ковалева и Казинца в руководстве горкомом мы поговорим в соответствующей части нашего повествования. Сейчас же вернемся к деятельности подпольного горкома партии в первые месяцы его существования.

Примечания

25

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Стенограмма заседаний комиссии ЦК КПБ по Минскому партийному подполью. Первый экземпляр. Стенограмма выступления Котикова А. Л. 28 мая 1958 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 75, Л. 130

26

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Стенограмма заседаний комиссии ЦК КПБ по Минскому партийному подполью. Первый экземпляр. Стенограмма выступления Котикова А. Л. 28 мая 1958 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 75, Л. 127

27

Минский подпольный комитет. Особая папка. Справки КГБ при Совете Министров БССР по БВО, военного прокурора БВО о Минском партийном подполье. 7 марта 1957г — 5 января 1962 г. Справка «О Минском подпольном городском Комитете партии периода 1941 — 1942 годов». НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д 72, Л. 33

28

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 — 1944 гг. Т.2. 1944 г. — 1957 г. Докладная записка заместителя министра ГБ БССР генерал-майора Ручкина заместителю министра ГБ СССР генерал-лейтенанту Огольцову С. И. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 106, Л. 225

29

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Стенограмма заседаний комиссии ЦК КПБ по Минскому партийному подполью. Первый экземпляр. Стенограмма выступления Котикова А. Л. 28 мая 1958 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 75, Л. 133

30

Минский подпольный горком КП (б) Б. Справки отдела науки и учебных заведений ЦК КПБ, Института истории партии при ЦК КПБ, по вопросам изучения Минского партийного подполья и роли Ковалева И. К. в его деятельности. Заявление А. Л. Котикова Первому секретарю ЦК КПБ тов. Киселеву Т. Я. 10 марта 1982 г. НАРБ, Ф. 1346, Оп. 1. Д. 207, Л. 106 — 107

31

Минский подпольный горком КП (б) Б. Справки отдела науки и учебных заведений ЦК КПБ, Института истории партии при ЦК КПБ, по вопросам изучения Минского партийного подполья и роли Ковалева И. К. в его деятельности. Историко-архивная справка о Ковалеве Иване Кирилловиче. 4 января 1977 — 22 ноября 1994 гг. НАРБ, Ф. 1346, Оп. 1. Д. 207, Л. 71

32

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Стенограмма заседаний комиссии ЦК КПБ по Минскому партийному подполью. Первый экземпляр. Стенограмма выступления Котикова А. Л. 28 мая 1958 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 75, Л. 133

33

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 — 1944 гг. Т.1. 1942 г. — 1959 г. Выписка из протокола допроса арестованного Котикова Леонида Лаврентьевича от 18 декабря 1942 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л. 128

34

Минский подпольный горком КП (б) Б. Справки отдела науки и учебных заведений ЦК КПБ, Института истории партии при ЦК КПБ, по вопросам изучения Минского партийного подполья и роли Ковалева И. К. в его деятельности. Заявление А. Л. Котикова Первому секретарю ЦК КПБ тов. Киселеву Т. Я. 10 марта 1982 г. НАРБ, Ф. 1346, Оп. 1. Д. 207, Л. 106

35

К свидетельствам Алексея Котикова следует подходить с осторожностью: содержание первых его бесед, состоявшихся сразу после выхода в советский тыл поздней осенью 1942 года с Калининым и Кравченко, а также первые, последовавшие вскоре после этих бесед допросы в НКВД существенно отличаются от сведений, данных им на более поздних допросах (1946 — 1948 г.г.) и тем более от оценок 1950-х годов.

36

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 — 1944 гг. Т.1. 1942 г. — 1959 г. Собственноручные показания Котикова А. Л. от 19 ноября 1956 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л. 217

37

Смоляр Г. Менскае гета: Барацьба савецкіх габрэяў-партызанаў супраць нацыстаў/ Гірш Смоляр; пераклад з анг. М. Гілевіча — Мн: Тэхналогія, 2002, с. 43

38

Давыдова

39

Минский подпольный горком КП (б) Б. Информация и справки отдела науки и учебных заведений ЦК КПБ, Института истории партии при ЦК КПБ, по вопросам изучения Минского партийного подполья и роли Ковалева И. К. в его деятельности. Письмо К. Доморада Первому секретарю ЦК КПБ П. М. Машерову от 12 января 1977 г. НАРБ, Ф. 1346, Оп. 1. Д. 207, Л. 3

40

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Стенограмма заседаний комиссии ЦК КПБ по Минскому партийному подполью. Первый экземпляр. Стенограмма выступления Котикова А. Л. 28 мая 1958 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 75, Л. 137

41

Доморад К. И. Партийное подполье и партизанское движение в Минской области. 1941—1944 /К. И. Доморад — Ми:, 1992, с. 107 — 109 Давыдова В. С. В битве за Отечество/В. С. Давыдова//Герои подполья. О подпольной борьбе советских патриотов в тылу немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: сб. ст. — М.: Политиздат, 1965, с. 18 — 19

42

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Стенограмма заседаний комиссии ЦК КПБ по Минскому партийному подполью. Первый экземпляр. Стенограмма выступления Котикова А. Л. 28 мая 1958 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 75, Л. 138

43

ЦК КП (б) Б. Особый сектор. Постановления и выписки из протоколов Минского подпольного ОК, Докладные, справки, отчеты и донесения руководителей партизанского движения. «О работе Минского Подпольного комитета со дня его организации». Отчет Центральному Комитету КП (б) Б. НАРБ, Ф. 4п, оп. 33а, Д 185, Л. 325 — 326

44

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 — 1944 гг. Т.1. 1942 г. — 1959 г. Заявление Секретарю ЦК ВКП (б) товарищу Жданову бывшего секретаря Минского железнодорожного районного комитета и члена минского городского подпольного комитета партии Котикова Алексея Лаврентьевича, осужденного Особым совещанием по ст. 58-к к 15 годам ИТЛ. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л. 202 (оборот)

45

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Стенограмма заседаний комиссии ЦК КПБ по Минскому партийному подполью. Первый экземпляр. Стенограмма выступления Кузнецова Ф. С. 28 мая 1958 года. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 75, Л. 9

46

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 — 1944 гг. Т.1. 1942 г. — 1959 г. Выписка из протокола допроса арестованного Котикова Леонида Лаврентьевича от 25 декабря 1942 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л. 135

47

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 — 1944 гг. Т.1. 1942 г. — 1959 г. Выписка из протокола допроса арестованного Котикова Леонида Лаврентьевича от 30 декабря 1942 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л. 138

48

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 — 1944 гг. Т.1. 1942 г. — 1959 г. Выписка из протокола допроса арестованного Котикова Леонида Лаврентьевича от 18 декабря 1942 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л. 128 — 129

49

Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Документы и материалы партархива Института истории партии при ЦК КПБ о Ковалеве Иване Кирилловиче. Выписка из протокола допроса Бывшего члена Минского подпольного горкома КП (б) Б Котикова Алексея Лаврентьевича от 19 марта 1957 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 205, Л. 185

50

Минский подпольный горком КП (б) Б. Информация и справки отдела науки и учебных заведений ЦК КПБ, Института истории партии при ЦК КПБ, по вопросам изучения Минского партийного подполья и роли Ковалева И. К. в его деятельности. Заявление Котикова А. Л. Первому секретарю ЦК КПБ тов. Киселеву Т. Я. НАРБ, Ф. 1346, Оп. 1. Д. 207, Л. 109