Мир моей Души

Евгений Евзельман

Сборник Евгения Евзельмана «Мир моей Души» включает в себя произведения, написанные в разные годы, но собранные воедино, они как нельзя лучше отражают внутренний мир его автора. «Повесть о душе поэта» – именно так можно описать эту книгу. Каждая глава – это новая грань, раскрывающая перед читателем удивительный мир эмоций, образов и мыслей.

Секреты поэзии

Подвалъ бродячей собаки

Я нашёл настоящий Парнас!

Зря по Греции рыщут писаки.

Это место под носом у нас:

Питер, «Погреб» бродячей собаки.

И не погреб, а просто Подвалъ.

Но какой! Зимний — дряхлая дача.

Из великих здесь каждый бывал,

И на стЕнах себя обозначил.

Маяковский, Есенин, Светлов.

Столик Бродского рядом с портретом.

Евтушенко… Да, мало ли кто

Вдохновлялся тут местным сюжетом.

Вот и я причаститься решил.

И взошел на Парнас настоящий.

Я исполнил желанье души.

Ну а это великое счастье!

Спасибо моему отцу и брату за реализацию мечты!!!

Я не боюсь свои слова озвучить

Вот интересно, для кого мы пишем,

Бумагу пачкаем и время убиваем?

Кричим, но это врядли кто-то слышит!

Выходит, что к самим себе взываем?

Нас, как больных, объединили в кучу.

Страдать в компании полегче вроде.

Я не боюсь свои слова озвучить:

«Поэт в России завсегда юродив»

Застыла фраза между да и нет

Сегодня полнолуние. И мне

Явилось откровенье в тишине:

Прочесть Луне, с надеждой что услышит,

Написанный лишь для неё сонет.

Читаю сочинённое в ночи.

Вдруг слышу: «Ты сегодня замолчишь?

Четвёртый час! Всем завтра на работу!

Наступит утро, вот тогда кричи».

Эвтерпа «подскользнулась» на бегу

И выдохнула: «Больше не могу!

Скорее на Парнас, а здесь, как видно,

Поэзия приравнена к врагу».

Мне, под давленьем не своей вины,

Пришлось просить прощенья у Луны

За прерванные звуки нежной лиры

На фоне равнодушной тишины.

Застыла фраза между «да» и «нет»,

Оставив недосказанным сонет.

Печальный взгляд Луны мне ранил сердце.

Она молчала… Я молчал в ответ.

Обращение к доброжелателям

Послушайте, любезные фрондёры,

ПишИте желчью идиотских фраз

В подъездах, в лифтах или на заборах.

Но только, не в рецензиях у нас.

Поверьте, мы совсем не виноваты,

Что ваши комплексы, реально, круче вас.

Не нравится? Заткните уши ватой,

А не пишите бранные слова.

Нет-нет, пишите, но себе подобным.

Таких, как вы, достаточно в сети.

Хоть яд ваш, безусловно, высшей пробы,

«Сородичам» совсем не навредит.

Сворачивайтесь мерзкими клубками.

Пугайте затерявшихся в глуши.

Стихи не лапать грязными руками!

Не вам живые откровения души.

Куда ведёт весь этот ужас, братцы?

Как сохранить духовность, подскажите.

Реалии сегодня просто жуть.

А нежной Музы ревностный служитель

Сродни блаженному. И я вам так скажу:

Поверьте мне, нас будут очень скоро

Как бородатых женщин выставлять

На цирковых подмостках Боро-Боро,

Чтоб публику стихами забавлять…

И говорить: «Смотрите, небожитель.

Смешной какой! И дыры в портмоне.

А можно покормить его? Скажите,

Порода та же, что и Клод Моне?

Ах он другой. Пардон, какая жалость.

А с виду же обычный человек.

Если отмыть, да и пригладить малость,

Поэта в нём не увидать вовек».

«А правда, что они не спят ночами?»

«А что они едят, когда не пьют?»

«Играются с рассветными лучами?»

«Вот это чудо! Что, ещё поют?

Ну, блин, ваще! Прикольные, в натуре».

«Редчайший исчезающий подвид

В суровом мире зла и бескультурья.

Я слышал, им присущ и срам, и стыд».

«Брехня. Ну и какое ж это чудо?

Бумагу портят, лишь бы не пахать!

Их всех сажать за тунеядство будут!»

«Не будут, охраняют их пока».

Нас охраняют, чтобы потешаться.

Их забавляет наш надрывный крик.

Куда ведёт весь этот ужас, братцы?

Что впереди? Я думаю — тупик.

Беззащитна душа у поэта

Беззащитна душа у поэта.

Да, любой без усилия может

Погасить эту искорку света

И мечту навсегда уничтожить.

А душа, получившая рану,

Изогнувшись в немыслимой боли,

Станет точкой в созвездии туманном

По указу Божественной воли.

Нет души, значит нету поэта.

Будет жизнь безразличной и грубой

Для любого, кто чувствует это.

Для того, кто поэзию любит…

Ода благодарности

«Не сомневайся в близости успеха!»

Оптимистичность прокатилась эхом.

Виват вам, мои верные друзья,

Романтики Сапфирового века!

Возможная перспектива

Какие в Сапфировый век перспективы?

Во-первых, друзья, это мир позитива.

Триумф благородства и праведность цели.

Век вечной любви и Пегасов строптивых.

«Слово на вес золота»

Всё, господа, не однозначно

В определениях своих.

Ну, согласитесь, как-то мрачно

Про Дух исчез…

Что это, крик?

Вам больно…

Я Вас понимаю.

Мне тоже выпало страдать.

И, голосу души внимая,

Я, всё таки, спешу отдать

Частичку искреннего чувства.

Наш век другой? И что с того?

Я, не считайте безрассудством,

Сапфировым назвал его!

Сегодня Слово цвета моря!

0но живое! И звучит!

Не золотое, я не спорю.

Да, это чуточку горчит.

Не важно, что и сколько весит.

Дух не исчез!!! Вам ли не знать?

Меня другое часто бесит:

Непониманье, так сказать.

У нас есть шанс, при всём народе

Явить свой дар. Да толку нет.

Народ в потьмах извечно бродит.

Его пугает Божий свет.

Дух не исчез! А это значит,

Что нам доверено судьбой

Стихами цели обозначить,

И повести всех за собой!!!

Какой должна быть современная поэзия?

Какой должна быть современная поэзия?

Мне интересно, что сегодня ценится:

Бред сталкера из стронция и цезия?

А может быть февральская метелица?

Всё чаще появляется пространное

С намёком на рифмованное творчество.

Встречаются маразмы иностранные,

Озвучивая лживые пророчества.

Цена на шутку, явно, выше золота.

Да только не поэзия пародия.

Она для лжепоэтов вроде молота,

И метит без разбора всех юродивых.

Упомяну сопливую романтику.

Пьеро в России отродясь простуженный.

Одет он в разукрашенные фантики,

И сразу видно — идиот контуженный.

Ничуть не лучше выглядят философы.

Их мудрость, как пурген от кашля сильного.

Малевич, твой квадрат немного розовый

И даже голубой. Сегодня стильно так.

Короче, симбиоз всего и всякого.

Немыслимо глубокая адгезия.

Оставим выводы, они не одинаковы.

Отвечу однозначно: «Быть поэзии!»

Что для нас поэзия

Что ждём мы от поэзии, друзья?

Признаться честно, озадачен я

Разнообразием полученных ответов.

Бурлят ручьи верлибров и сонетов,

И создают поток сознания.

В нем отраженье беспокойных снов.

В нем «за» и «против» по краям весов.

В нем и любовь, и ненависть. Все сразу.

В нем благородством дышащие фразы,

И воля без решёток и оков.

Стихи дают возможность быть собой.

И словно птица в небе голубом

Парить над миром бесконечно долго.

Почувствовать себя всесильным Богом,

И «всыпать перца» тучам радугой.

А можно просто обогнать рассвет

И приземлиться там, где шума нет.

Где, как в раю, поют о счастье птицы.

Куда душа давным-давно стремится.

И провести там много-много лет.

Или, ныряя в вату облаков,

Проткнуть иголкой пелену веков.

Поговорить на равных с фараоном

О неизменной сущности законов.

И приобщиться к мудрости Богов.

Поэзия способна в нас вселить

Талант Веласкеса, Моне или Дали.

Подвластны ей и таинства Родена,

И Паганини «дьявольская» сцена.

Она душе быть праведной велит.

Отображаю состояние души

Отображаю состояние души,

Наивно думая, что это мне поможет.

А близкий друг советует: «Пиши!»

И я пишу о том, что так тревожит.

Надеюсь в этом мире отыскать

Того, кому созвучны эти строки.

Того, кто мне поможет вновь познать

Сакраментальный смысл моей дороги.

Того, кто в состояньи оценить

Надрывный крик моей души нетленной.

Того, кого опять смогу любить

Так, чтобы пели звёзды во Вселенной.

Признание

Стихи — это мысли. Стихи — это чувства.

Стихи — откровение нежной души.

Поэзия — главное в мире искусство,

Божественный дар, воспевающий жизнь.

Гимн чистой любви без оттенка лукавства.

И низкий поклон уходящему дню.

Поэзия избрана Богом на царство.

Поэтому я ей себя отдаю.

Необъяснимо

Необъяснимо, правда ведь, скажи.

Как молнией явившись, озаренье

Все лоскутки потрепанной души

Сшивает в полотно стихотворенья.

Чуть добавляет перламутр слёз

По контуру небесного портрета.

И кажется, как будто не всерьёз.

Как будто только снится мне всё это.

Однако, нет. Осталось на листке

Свидетельство ночного откровенья.

А в новый день, вернувши ночь тоске,

Врывается надежды дуновенье.

Как, все таки, поэты одиноки

Меня не оставляет мысль одна:

Как, всё-таки, поэты одиноки.

Питаются иллюзиями сна,

Считая правдой собственные строки.

Всё кажется, впервые говорят

О красоте, о нежности и страсти…

И на кострах сознательно горят,

И сердце позволяют рвать на части.

Их участь — быть у жизни за бортом

И первыми класть голову на плаху.

Но, парадокс! Их чествуют потом

За рифму без упрёка, и без страха.

Мне хочется, чтоб было по-другому

Я снова о поэзии. Обидно…

Один момент покоя не даёт.

На первый взгляд его совсем не видно.

И тем не менее, что ждёт от нас народ?

Пьеровских слёз о безответных чувствах?

А может Арлекиновских реприз,

Несущих хамство с пошлостью в «искусство»,

И требующих, непременно, приз

За сальность, унижающую даму?

В позёрстве есть определённый «шарм».

Но согласитесь, это ли не драма:

Летит со сцены глупость… А душа,

Закрывши уши, от стыда трясётся.

Ей «Извините!» хочется сказать.

А масса бездуховная смеётся.

Знать Арлекин — король! Ни дать, ни взять.

В границах юмора немыслима халтура.

Но, перейдя дозволенного грань,

Смешит «паяц» очередную дуру,

Лакающую марочную дрянь.

Легко, пожалуй, списывать на годы.

И резюмировать, что вырастут, поймут.

Отличный способ воспитать уродов,

И без проблемы нацепить «хомут».

Мне хочется, чтоб было по-другому…

Но, если честно, ноль альтернатив.

Пьеро в поэзии — слезливая оскома,

А Арлекин — убогий «позитив».

Что быть должно давно предрешено!

Любой поэт по-своему чудак.

Он выбивается из общей колеи.

И видит этот мир совсем не так;

Для всех ворОны, для поэта — соловьи.

Он обречён, унижен, ослеплён.

Но одержим, и это не отнять.

Он в небесах, поскольку он влюблён.

Не злитесь, что не можете понять

Намёк на бред в рифмованных словах.

Витиеватость в браке с простотой,

Где вечно не при теле голова.

Одновременно полный и пустой.

То радость, то вселенская печаль.

Как нонсенс: летом снег, зимой жара.

Сейчас. Сегодня. Завтра будет жаль!

Душа бунтует и кричит: «Пора!

Твой принцип — действуй, а потом жалей.

Страдать, не сделав, это же смешно.

Гони сомненья и вперёд смелей,

Что быть должно, давно предрешено!»

Секреты поэзии

Талант рифмовать не всегда помогает

Стихам появится на свет в тишине.

Основа поэзии чаще другая:

Звучанье души по желанью извне.

Небесный Суфлёр текст диктует по фразам.

Душа ему вторит, как-будто актёр.

И сердце включается в действие сразу,

Поэзии чувств зажигая костёр.

Там, в пламени жарком, рождаются строки,

Разящие мрак посильнее меча.

В энергии этой природы истоки,

Способные к жизни людей возвращать.

Я снова в парке. Этюд

Я снова в парке. Рядом ни души.

Сезон, увы, совсем неподходящий

Для пылких встреч в сомнительной тиши

Возможного с реальным настоящим.

Дождь занял все свободные скамьи

И ручейками затопил дорожки.

Я отпустил фантазии свои…

Пусть порезвятся с рифмами немножко.

Пейзаж не нов. Однако всякий раз,

Особенно когда вдали от шума,

Я нахожу десяток новых фраз…

Не обязательно каких-нибудь заумных.

Пусть это будут фразы ни о чём.

Не всё же время выглядеть серьёзным.

Да и к чему размахивать мечом?

Известно, шутка действенней угрозы.

Но и острить, зевая у печи,

Особого умения не надо.

А как насчёт под дождиком в ночи,

Продрогшим от такого променада?

Тут требуется истинный талант.

Чтоб хлюпая ботинками и носом,

Быть импозантным, как одесский франт.

И даже где-то пользоваться спросом

У навсегда промокших воробьёв.

Компания «достойная» поэта.

Сидят и размышляют о своём.

Возможно, как и я, про скоро лето.

Мне, если честно, тоже всё равно

Когда, зачем, почём и сколько будет.

Я солидарен с птицами в одном:

Не в радость дождь ни воробьям, ни людям.

Мгновение Святого Откровения

Послесловие к «Мгновениям»

Роберта Рождественского

Понятно, что мне лучше не сказать.

Но всё же, подгоняемый сознанием,

Хочу мгновенья рифмами связать.

Молчать поэту — хуже наказания.

Любая фраза, как глоток воды

В пустыне затерявшемуся путнику.

Молчит поэт, а с ним молчишь и ты.

Мы все стихов естественные спутники.

Мгновения сжимает время пресс,

Наслаивая прошлое на прошлое.

И жизнь летит быстрее, чем экспресс.

Замедлить ход — желанье невозможное.

Поэту, тем не менее, дано

Стихами останавливать мгновения,

Все краски чувств объединив в одно

Мгновение Святого Откровения.

Являются на свет из тишины

Слова любви, вплетённые в мгновения.

И оживают сказочные сны.

И навсегда приходит вдохновение.

Просто захотелось полетать…

Поэт всем естеством своим, как птица.

И не беда, что крыльев не дал Бог.

Душа его всегда в полёт стремится,

И в небесах отыскивает слог.

Все фразы будто дуновенье ветра.

Мечта, играющая пухом облаков,

Уносит вдаль за сотни километров,

Подальше от привычных берегов.

И светят звёзды необычным светом.

И радуга из тысячи цветов.

Волшебный мир тропического лета.

Мир, без которого поэт — ничто.

На каком языке говорят наши души?

На каком языке говорят наши души?

Наши души общаются, это известно.

Чтобы слышать слова им не надобны уши.

Как проходит процесс? Мне давно интересно.

Нет ответа.

Одна лишь сплошная банальность.

Это, явно, выходит за рамки сознанья.

Ноосфера — фантазия или реальность?

Бесполезны совсем современные знания.

Попрошу у научного мира прощенья.

Не могу объяснить, тем не менее, знаю,

Что поэзия — истинный способ общенья

Наших душ в небесах, где любовь обитает!

Прими мой дар

Я море посвятил в свою мечту,

Коснуться звёзд за горизонтом где-то.

Послушай, море, я стихи тебе прочту.

Пускай звучат они на всю планету.

Пускай они рождают в сердце свет,

Который станет маяком надежды.

Пускай наступит сказочный рассвет.

Пускай в мечту ворвётся ветер свежий.

И, долетев до самых дальних звёзд,

Пусть возвратится лунною дорожкой.

Ты слышишь, море? Я стихи тебе принёс.

Прими мой дар. Побудь со мной немножко.

Я не один, на свете много нас

Предельно ясно, что поэзия моя

Не просто стих, а исповедь души.

Пишу открыто, чувства не тая.

Пишу о том, чем стоит дорожить.

Пишу о важном, зная наперёд,

Что скептик будет морщиться, прочтя.

Совсем не однозначный наш народ,

Поэзию не все сегодня чтят.

Ну, это пусть. Мне главное сейчас

Воспеть Любовь. Не всем же наплевать.

Я не один, на свете много нас,

Желающих не брать, а отдавать.

Сделай счастливым поэта!

вторя Яшке-цыгану…

Выглянул месяц и снова

Спрятался за облаками.

Я оседлаю сейчас вороного,

Чтобы сравниться с Богами.

Ветер по чистому полю

Лёгкой гуляет походкой.

И вороной мой, почуявший волю,

Мчит. Не нужна ему плётка.

Знал я и Бога, и чёрта.

Был я и чёртом, и Богом.

Линия жизни грехами затёрта,

Но различима дорога

В мир, где веселье повсюду.

В царство волшебного лета.

Эй, вороной, окуни меня в чудо.

Сделай счастливым поэта!

Я душа твоя, поэт

Я поймал в свою ладошку

Каплю утренней росы.

Поигрался с ней немножко,

А потом её спросил:

«Кто ты, бывшая снежинка,

Провожавшая Февраль?

Или, может быть, слезинка,

Выражавшая печаль?»

Капля стала вдруг алмазом.

И услышалась в ответ

Замечательная фраза:

«Я душа твоя, поэт».

Очевидное

Сижу на краешке Земли у океана.

Здесь только чайки нарушают тишину.

Я часто думаю о жизни нашей странной,

Но лишь недавно понял истину одну.

Пока мы живы, наша главная задача

Души и тела не нарушить связь.

Не заменить случившейся удачей

Гармонию рождающихся фраз.

Моя Поэзия живёт в нейронных нитях,

Которыми таинственный портной

Сшил душу с телом. Что ни говорите,

А эти нити управляют мной!