Последняя война Cета

Евгений Горный, 2021

Осирис – фараон и владыка загробного мира, отправляется на Землю, чтобы остановить своего брата Сета, который тысячи лет вынашивает план своей мести. Цена этой мести – крах целой Вселенной, но Сет непреклонен… Оказавшись в теле простого смертного, Осирис встречает новых друзей. Одна из них – ди-джей Лика, у которой проблемы с алкоголем и наркомафией, другая – красавица-цыганка Лала, мечтающая сбежать из дома. Кто найдет первым таинственные первородные кристаллы, способные открывать порталы между мирами? Встречайте первую часть трилогии в стиле городского фэнтези «Последняя война Сета»! Содержит нецензурную брань.

Глава I

Солнце нещадно било прямо в глаза и юноша мучительно вздохнул. Несмотря на то, что глаза его были закрыты, солнечный свет был нестерпим. Он чувствовал, что лежит на земле и тело его обдувает теплый ветер. Где-то рядом журчала вода. Не открывая глаз, он перевернулся на бок и попытался сесть. Наконец ему удалось осмотреть то место, где он оказался: роща высоких деревьев, кусты, кругом какой-то странный мусор. Человек был совершенно голым, если не считать золотой серьги в виде жука-скарабея в ухе. С ужасом он вдруг понял, что абсолютно не помнит, как тут оказался, да и кто он собственно сам. Подкатила тошнота, в глазах потемнело, и он, шатаясь, пошел к речке. Речкой оказалась грязная канава, однако вода была на вид вполне чистой, и он жадно напился и умылся. Надо найти одежду и всё тщательно обдумать. За рощей он увидел высокую каменную стену, вдоль которой решил пойти, по привычке определив стороны света по Солнцу. А Солнце ему сказало, что сейчас приблизительно полдень и идет он строго на юг.

Местность, по которой он шел, была странной до такой степени, что ему казалось, будто все это дурной сон. Давай, проснись, мысленно приказывал он себе, но горячие солнечные лучи и ветер говорили ему, что это совсем не сон и что к вечеру у него на спине будут волдыри от ожогов. По пути он нашел кусок тряпки, которой обмотал торс, прикрыв чресла. Такой же кусок ткани намотал на голову. Вскоре он увидел людей, сидящих у костра. Невдалеке стояли криво построенные хижины, возле них играли в пыли полуголые дети. Юноша решительно направился к стоянке кочевников. Как позже выяснилось, он не ошибся — табор цыган временно разместился на окраине города, пока мужчины ездили по улицам, выкупая металлолом.

Люди с удивлением смотрели на гостя. Атлетическая фигура юноши, замотанная в мешок от удобрений, вызывала смешанные чувства. Дети засмеялись первыми. Юноша тоже улыбнулся и подошел к девочке лет пяти. Она показала пальчиком на его серьгу и сказала: «Какой красивый жук!» Парень усмехнулся, вынул серьгу и протянул ее девочке. Та застеснялась и посмотрела на одну из женщин, видимо, на мать.

— Бери, это же подарок! — сказала та дочке. Девчушка схватила жука и скрылась за стеной женщин в цветастых юбках.

— Мне нужна одежда, — сказал гость. — Вы поможете мне?

Из толпы подошел старик, видимо, глава общины. Он с интересом стал рассматривать парня. Затем повернулся и подозвал другого мужчину, что-то прошептал ему на ухо и сказал уже громко:

— Мы рады такому щедрому гостю, проходите к огню. Меня зовут Стево. А вас?

Юноша не ответил, но вдруг с удивлением отметил, что он прекрасно понимает их язык, но что еще удивительнее — они понимают его. Пока сидел у костра, он пытался вспомнить хоть что-то из прошлого. Но в памяти всплывали лишь неясные образы, значения которых он не понимал. Тем временем ему вручили миску с какой-то кашей, из которой торчала куриная ножка. Голод был настолько сильным, что он едва сдерживал себя, чтобы не съесть еду в один миг. Обглоданную кость получил пес, который тут же дружелюбно лег у ног гостя. В животе стало тепло и хорошо. Затем старик протянул ему странную прозрачную бутыль с жидкостью. Он отхлебнул, и в горле перехватило дыхание. Это оказался какой-то спиртной напиток, ничего подобного прежде он не пил. Голова отяжелела, и глаза стали закрываться.

— Вы поспите, — сказал старик. — Рома скоро принесет вам одежду, не бойтесь, вы в безопасности.

— Где я?

— Где вы? Там же, где и мы — в Краснодаре, краевой центр такой! Что с вами случилось? Вы в аварию попали? Или на вас бандиты напали? Почему вы голый? У вас есть имя? Как вы тут оказались?

— Я… я не помню. Ничего не помню.

— Но по вашим приметам можно дать объявление, и родственники вас найдут, если они вас ищут! Родные есть у вас?

— Нет… не знаю.

— У вас необычная серьга в виде жука и татуировка — достаточно примет!

— Татуировка? — парень начал осматривать руки и ноги.

— Э, нет, сам не увидишь. Роза, неси зеркало сюда!

Полная пожилая женщина принесла из железной повозки кусок зеркала и встала с ним позади.

— А ну, поверни голову-то! Видишь?

Краем глаза он увидел, что у него на спине была огромная татуировка: изображение глаза.

Дед, улыбаясь, сказал:

— Я такие глаза видал, когда в Египет ездил на пирамиды смотреть. Вот точно такой же у тебя на спине! Ну ладно, иди приляг, отдохни. Рома через час будет.

Юноша залез в хижину, лег на указанную лежанку и тут же заснул.

Проснулся он, услышав разговор между стариком по имени Стево и тем самым Ромой, что должен был принести ему одежду. Они горячо спорили о том, что делать дальше с их необычным гостем. Рома говорил, что «полиция точно не ищет, а насчет криминала надо узнавать». Стево допустил, что он может быть из богатой семьи и родственники дадут за информацию о нем хорошее вознаграждение. «Надо сбежавших психов пробить», — добавил он. Рома кивнул, соглашаясь. Потом оба посмотрели на спящего и смолкли, заметив его пристальный взгляд.

— Проснулся? Вот и хорошо! Вот, примерь-ка, — сказал Стево и протянул куль с одеждой. Она была необычна, но удобна. Рома помог справиться с молнией на джинсах и зашнуровал кроссовки.

— Шмотки б\у, но чистые и хорошие, фирма! — улыбнулся Рома, показав ряд золотых зубов.

— Спасибо, — выдохнул парень, ощупывая непривычную ткань на теле. Все это время за ними наблюдала девушка. Она с любопытством смотрела на гостя, и было видно, что он ей нравится. Наконец, она решилась подойти к мужчинам. Она принесла с собой бутылку с водой и протянула ее со словами: «Пить будешь?!» И улыбнулась так, как это умеют делать девушки, когда хотят понравиться.

Парень взял бутылку и улыбнулся в ответ.

— Я Лала. Стево — мой отец. Ты останешься с нами?

— Ну, это вряд ли, — вмешался Стево. — Ему надо своих близких найти. Иди Лала, нам поговорить о делах надо.

Девушка ушла, парень проводил ее взглядом.

— Молодежь нынче непослушная, — пожаловался старик, — сидит в девках второй год, подруги уже детей нарожали! А ведь ей 19-й год пошел!

Стево махнул рукой, сел на деревянный ящик и закурил. Гость с удивлением смотрел на сигарету. Было видно, что с этой привычкой он не знаком.

— Ну, теперь к делу. Мы знаем, что полиция тебя не ищет, пока, по крайней мере. В интернете среди людей, пропавших без вести, твоей физиономии тоже нет. Давай мы тебя снимем сейчас и я своим разошлю — может, и нароют чего-нибудь. Что скажешь? Надо ведь твоих близких найти?! Мы тебе поможем, а ты нам! Всем хорошо будет! Договорились?

Гость не очень хорошо понял смысл этой тирады. Ясно было лишь то, что пока ему надо держаться этих людей. Затем сказал:

— Хорошо, вы добрые люди, но я не могу вам обещать, что смогу помочь. Ведь я даже не знаю, есть ли у меня родные или близкие. Со мной что-то случилось, и я потерял память, — он с трудом подбирал слова. — Я даже не уверен, что я жил здесь когда-то. Скорее всего, я не местный.

— Это мы поняли уже, но ничего, у нас знакомые есть в больницах. Если ты лежал где-нибудь, то можно узнать, по приметам. А с фото еще легче будет. А ну, стой прямо и смотри на меня.

Старик достал из кармана черную коробку и вытянул ее в руке по направлению к парню. Вспышка на мгновение ослепила его и он отшатнулся.

— Не бойся, да ты что, телефон не видел никогда?

— Не помню, может и видел.

— Ладно, не важно. Все пока на сегодня. Я поеду по делам, а ты здесь побудь. И лучше не уходи никуда — документов у тебя нет, мало ли, на патруль нарвешься или на казаков. В общем, будь здесь, ладно?

Не дожидаясь ответа, старик залез в железную повозку, она бешено завыла и умчалась в облаке пыли, оставив после себя тошнотворный дым.

В таборе все занимались своими делами: женщины возились у большого котла над костром, кто-то стирал белье в корыте, а мужчины, пуская бутылку по кругу, играли в карты. Они громко кричали, вскакивали, бросали карты на землю и снова возвращались к игре. Юноша с интересом наблюдал за Лалой, которая сидела на деревянной чурке и что-то увлеченно рассматривала в телефоне. Он подошел к ней и поинтересовался, что она делает.

— Смотрю сериал, про любовь, — ответила она. — Хочешь посмотреть?

Он кивнул и присел рядом. На экране маленькие люди сидели на зеленом лугу и о чем-то говорили. Что-то промелькнуло у него в голове, как будто он уже видел нечто подобное раньше.

— Лала, пойди на рынок! — крикнула девушке одна из женщин, — Надя звонила, просила забрать у нее Шандора, он устал и капризничает! Заодно купи хлеба и сигарет!

— Хорошо, сейчас! Хочешь со мной? — она посмотрела на юношу, — тут недалеко.

— Спасибо, но я лучше здесь останусь. Я обещал.

— Ну, как хочешь. Я тебе тогда мороженое принесу. Любишь мороженое?

Он пожал плечами. Лала сунула телефон в сумочку и быстро скрылась за деревьями. Тени стали длиннее, солнце катилось за деревья, жара спадала.

Лала вернулась, когда на город уже опустились сумерки. У нее на руках был мальчуган лет трех-четырех, который ел что-то белое. Девушка передала его подбежавшей девочке, видимо, сестре, и подошла к сидящему на бревне парню.

— Вот, держи, — сказала она. — Вкусно, ешь!

Он взял кусок чего-то белого, похожего то ли на сахар, то ли на хлопковую коробочку. Понюхал. Эта штука оказалась неожиданно холодной.

Лала ударила его по руке, и его нос стал белым. Она рассмеялась так звонко, что все вокруг обернулись и стали осуждающе смотреть на нее. Мороженое оказалось приятным на вкус и к тому же знакомым. Он откусил большой кусок и вдруг почувствовал такую боль, будто его голова сейчас треснет от боли.

— Что, мозги замерзли?! Понемногу ешь! — продолжала смеяться Лала, но уже тише.

— Хорошо. Слушай, тут такое дело — по нужде куда сходить?

Лала покраснела и показала рукой в ту сторону, откуда он пришел.

— Я скоро, — он встал и пошел в темноту, спотыкаясь о камни.

Желудок заработал и потребовал избавиться от лишнего. Сидя в кустах, он хорошо видел стоянку и силуэты людей на фоне костра. Вдруг что-то изменилось. Фигуры стали двигаться быстрее, послышались женские крики. Вымыв наскоро зад в ручье, он подкрался поближе. По стоянке ходили какие-то люди в одинаковой одежде, они громко разговаривали в какие-то черные коробки, похожие на телефоны. Из коробок им отвечали отрывистые, лающие голоса. Слов он разобрать не мог. Тогда решил подобраться поближе.

— Отвечай, сука старая, — услышал он, — где этот старый пидор Стево?! Не знаешь? Не пизди, всё ты знаешь!

Здоровый мужик с красным лицом схватил одну из женщин и тряс ее, как куклу. Лала сидела на земле, закрыв лицо руками, и плакала.

— Я вам говорил здесь не становиться табором? Говорил?! Так какого хера вы здесь третий день трётесь? Мало мне из-за вас в прошлый раз пиздюлей выписали?! Уроды…

Парень вдруг почувствовал ненависть, которая переполняла этого человека. Она буквально лилась из него. Если его не остановить, он убьет кого-нибудь. И тогда юноша вышел в свет огней от повозки, на которой приехали злые гости.

— Опа, а это кто тут у нас? — сказал краснолицый. — Ты кто, дрищ?

— Не делайте вреда этим людям!

— Чего-о-о?! А ну, сюда иди! Документы есть? Нет? Ребята, примите товарища!

От толпы отделились две тени и двинулись в сторону парня:

— Ручки в гору, колющее-режущее есть? Наркотики?

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Сейчас поймешь!

Сильный удар в лицо сбил его с ног. Ударивший быстро сел на него сверху и скрутил руки за спиной.

— Оставьте его, — это кричала Лала. — Это мой брат, он ненормальный, отпустите его!

— Ага, сейчас! А ну свали, сучка! С дороги!

— Грузите его! А барону скажите — чтобы завтра утром вашего духу здесь не было! Всё, погнали отсюда нахер, вонь такая здесь, не могу!

Полицейские со смехом сели в машину. Она рванула с места и резво запрыгала на неровной грунтовой дороге. Вскоре воцарилась тишина, в которой был слышен разговор Лалы с отцом по телефону. Она просила забрать пленника из полиции. Стево сомневался и приказал ничего не предпринимать до его приезда. Лала села на стул возле гаснущего, дымящего костра и заплакала.

В тесном помещении, куда его поместили, две стены были каменные, грязно-серого цвета, другие были сделаны из железных решеток. На узкой скамье уже сидел какой-то дурно пахнущий мужчина, который с интересом рассматривал новенького.

— Сигареты есть? — спросил он.

— Нет.

Мужик хищно улыбнулся и снова спросил:

— Спортсмен, да? Типа ЗОЖ? ЗОЖ — это пиздеж! Слыхал?!

— Нет, не слыхал.

— А ты чего так базаришь? Борзый? Ну ничего, нам тут с тобой всю ночь сидеть. Будешь мою сигарету курить.

— Я не курю.

— А это мы посмотрим, — отвратительный мужик подмигнул и добавил, — ссать приспичит — вон бутылка, на полу.

Он ткнул грязным пальцем на сосуд на полу и замолчал.

Надо было собраться с мыслями. Что происходит? Что им говорить? Правду? Она им не понравится. Надо выбираться отсюда. Но как? На решетчатой двери вместо замка оковы, которые недавно были у него на запястьях. За грязным окном в соседнем помещении был виден силуэт человека, который сидел за столом и что-то ел. Голова болела после удара и падения. Соображал он с трудом. В любом случае надо дождаться, пока его выведут отсюда.

А сейчас надо отдохнуть. Он сел поудобнее, насколько это было возможно, и стал смотреть на бутылку с мочой. Дыхание его стало ровным, кончики пальцев вдруг задрожали, а бутылка качнулась. Что это?! Привиделось? Решил повторить опыт. Он сверлил бутылку взглядом, пока в глазах не появились черные точки, но она больше не шевелилась. Показалось.

Усталость накатила волной, и он заснул. Проснулся от криков за стеной — кричала женщина. Точнее не кричала, а грязно ругалась. Вскоре ее привели в камеру, усадили напротив на вмурованную в пол скамью, пристегнули одну руку кольцами к ножке скамьи и ушли. Возмутительница спокойствия оказалась довольно миловидной девушкой в яркой одежде, облегающей фигуру. Ее коротко стриженые волосы были выкрашены в огненно-рыжий цвет. Она, наконец, замолчала и уставилась на своих соседей. Затем откуда-то вытащила спрятанную сигарету, сунула в рот и спросила:

— Мальчики, огонь есть?

Мужик тотчас вскочил, подбежал к решетке и зашептал:

— А еще сиги есть? У меня тут зажигалка припрятана, от прежнего сидельца осталась!

— Значит так, — сказала рыжеволосая, — ты мне зажигалку, а я тебе покурить оставлю, одна штука у меня. Договорились?

— Хорошо, смотри не шути со мной — найду, если что, и ноги оторву! Меня тут весь район знает, у меня везде друзья! Спроси любого на районе за Мирона — каждый подтвердит!

— Ага, знаю я твоих друзей, в канаве лошадь доедают! Гони зажигалку!

Мирон выглянул в коридор, убедился, что никто не идет и, пыхтя, полез на лавку. Рукой нашарил в щели стены зажигалку, сдул с нее пыль и кинул девушке.

— Тебя как зовут-то, красавица?!

— А тебе зачем?

— Ну, так, мало ли..

— Лика меня зовут.

Девушка щелкнула зажигалкой и прикурила. Выпустила струйку дыма вверх и посмотрела на второго заключенного:

— А как нашего молчаливого черноглазого друга зовут? За что взяли?

Мирон принял от Лики половину сигареты с зажигалкой, жадно затянулся и проворчал:

— Да хрен-с-горы его зовут, сидит, как воды в рот набрал — слова не вытянешь.

Всё это время парень с интересом наблюдал за происходящим. Девушка ему понравилась: смелая, наглая, умная и знает, что тут к чему. Такая может пригодиться. И симпатичная, хотя Лала понравилась ему больше.

— Алло, тебя как зовут, хрен-с-горы?! — улыбнулась Лика.

— Привет. Я потерял память и не помню ни имени, ни откуда я. А ты Лика.

— Ого, да ты вундеркинд, имя с первого раза запомнил! А ничего отмазка — типа амнезия, да? Надо запомнить! Тебя откуда хоть привезли, помнишь?!

— Да, я был на краю города, там, в лесу жили люди, которые собирают железо. Они мне помогли.

— Ты про цыган что ли? Точно, я слышала, что табор где-то в районе Мехзавода стоит! Там ты был?

— Не могу точно сказать, наверно там. А есть другие цыгане?

— Да полно, одни лом собирают, другие хмурым торгуют. Эти опасные. Короче, повезло тебе, парень. Как звать-то тебя будем? Хрен-с-горы длинно как-то, а просто хрен не звучит. Есть предложения?

Он пожал плечами и снова уставился на бутылку, потеряв интерес к беседе. Воцарилась тишина, лишь иногда Мирон пускал с треском газы, а Лика обещала забить ему в зад ту самую бутылку.

Бутылка дрожала. Она медленно ползла вдоль стены. Мирон с Ликой этого не видели. А он видел. И причиной странного турне бутылки с чьей-то мочой был именно он. И тут случилось то, чего он никак не ожидал: бутылка, следуя за его взглядом, поднялась в воздух и звонко лопнула! Зловонная жижа и осколки стекла разлетелись по всей камере. Мирон непонимающе уставился на мокрое пятно на стене, а Лика начала кричать и ругаться. В помещение вбежал охранник и закричал:

— Вы чего, охренели? Кто бутылку разбил с ссаниной?! Скоты, мать вашу! Короче, мне похрен, кто это сделал, будете сейчас тут генеральную уборку делать! Чтоб к утру все блестело здесь! Ты! — крикнул он Лике, — бегом в сортир! Там ведро, тряпки и порошок под раковиной! Давай руку, сниму браслеты. И быстрее — скоро приедут за тобой!

— Кто приедет? — Лика оторопело смотрела на охранника.

— Кто надо! Вперед, сказал, в сортир!

Судя по тому, что на шум больше никто не пришел, в отделении сейчас никого не было. Лика выскочила в коридор, кинув многозначительный взгляд на арестантов. Мирон сделал вид, что ничего не понял, и принялся ногой аккуратно собирать на полу осколки в кучу. А второй арестант все понял и встал у решетки, сбоку от охранника. Тот стоял спиной к входу, что было довольно беспечно с его стороны.

Удар пришелся прямо в голову. Лика ударила его куском трубы, который нашла в туалете. Бедняга рухнул на пол. Мирон подпрыгнул и зашептал:

— Девка, ты чего, мента грохнула? Это ж мокруха, кранты тебе!

— Да живой он, не ссы, пульс есть. Мать твою, сука!

— Ты чего?

— Ничего, волнуюсь я. А когда волнуюсь, матерюсь. Болезнь такая, слыхал, мудень?!

Лика вытащила из кармана ключи и открыла дверь их камеры:

— Выходите!

— Не, ну тебя на хер, — заявил Мирон, — я не пойду. Зажигалку верни!

— На, в очко себе ее засунь, ссыкло. Идем, хрен-с-горы! Скорее, он уже в себя приходит.

Охранник застонал. Они вышли в коридор, и пошли осторожно в сторону выхода. Видимо, Лика была тут не в первый раз и шла уверенно.

— Там на входе двое сидят, курят. Сука. А бутылку ты разбил?

— И да, и нет.

— Это как?

— Потом расскажу.

— Слушай, вон в том кабинете есть окно без решеток, через него можно вылезти. Надо только замок открыть.

— Я попробую.

— А ты умеешь? Медвежатник?

— Что? Нет. Не знаю, отойди, последи за теми двумя.

Лика отошла, он сел возле двери и закрыл глаза. Положил руку на ручку двери, опустил голову. Почувствовал вибрацию — затряслась вся дверь, Лика обернулась и зашикала:

— Тише, весь отдел сейчас развалишь! Быстрее!

Он набрал воздуха в легкие и резко выдохнул — замок вылетел из двери и упал внутри кабинета на пол. Путь был свободен. Лика зачем-то пошарила в ящиках столов, затем открыла окно, и они вылезли наружу. На улице стояла теплая южная ночь, которая приняла их в свои объятия, растворив в чернильной тьме.

Двое сотрудников полиции сидели на деревянных табуретах у входа в отделение и курили. Рядом с ними на полу стояла стеклянная банка, полная окурков.

— Слышал, — сказал молодой сержант, — вроде кричит кто-то там?

— Да это девка та ненормальная, наверное. Виталик там, разберется.

— Сходить, посмотреть?

— Давай. Водка осталась?

— Да, в морозилке глянь.

Обе фигуры поднялись и исчезли внутри здания. Там было тихо, лишь мерно и надрывно гудели флуоресцентные лампы.

— Эй, Виталя! Ты где там? Все нормально? — сержант шел по коридору, доставая на всякий случай с пояса резиновую дубинку.

Подойдя ближе к комнате, где обычно содержали уличных нарушителей, он увидел странную картину: на полу камеры лежал, раскинув руки, Виталик. Его лицо было черным, с застывшей гримасой ужаса. Рядом с такой же страшной рожей, завалившись на бок, лежал на скамье местный алкаш Мирон. Сержант завопил. На его крик прибежал лейтенант, с запотевшей бутылкой водки в руке.

— Твою ж мать, — закричал он, — звони срочно в «скорую», чего встал, мудила?!

Сержант повернулся и замер, уставившись лейтенанту куда-то за спину. Тот резко обернулся. По коридору к ним приближались две жуткие тени. Это были сгустки тьмы, напоминающие человеческие фигуры. Красные глаза их ярко горели. Водка выпала из руки лейтенанта и покатилась по грязному полу, разливаясь маленькими ручейками. Вскоре в отделении вновь воцарилась тишина.

Лика уверенно шла по темным улочкам спящего города. Она то и дело сворачивала в переулки, избегая освещенных улиц. Ее спутник держался позади, не отставая. Шли молча. Наконец они остановились:

— Слушай, я живу недалеко. Варианта два: разбегаемся или идем со мной. Но со мной опасно, меня ищут одни… короче, не очень добрые люди. Поэтому надо куда-то сваливать. Что скажешь?

— Я с тобой пойду, мы не случайно встретились.

— Думаешь? Ну, все равно. Да, теперь еще одно: как мне тебя называть?

— Я не помню своего имени. А как бы ты хотела меня называть?

— Так, встань ровно, сюда, где светло. По мне так тебе имя Ролан пойдет!

— Хорошо, пусть Ролан.

— Ты чего, с дуба рухнул? Я шучу же! Ролан, а-ха-ха-ха-ха! Нет, будешь лучше Сергеем. Или Кирилл?

— Мне все равно, как хочешь.

— Уф, будешь Сергеем тогда. Кирилл — имя гейское какое-то, а на гея ты не похож.

— На кого?

— Ты что, про геев не слышал? Ты с Луны свалился? Ладно, лекцию о ЛГБТ я тебе позже прочитаю. Пойдем, тихо только. Надо проверить, не ждут ли меня мои «друзья» у подъезда.

Она осторожно выглянула из-за угла и стала пристально вглядываться в стоящие вдоль дома машины.

— Блин, здесь уже, гады. Вон, двое сидят в «мерсе», курят. Шпионы хреновы. Со двора зайдем.

Они обошли дом и зашли в неосвещенный двор через пролом в заборе.

— Я квартиру на первом этаже снимаю, решетки нет. Хозяйка обещала поставить, да все никак. Там форточка открыта — Серега, залезешь, откроешь окно, понял?

— Хорошо, сейчас.

Сергей (он еще не привык к новому имени) залез на подоконник и осторожно протиснулся в открытую форточку.

— Ну, чего там возишься? Окна старые, там щеколда простая! Открывай!

Наконец послышался щелчок, и в проеме показалась рука Сергея:

— Давай руку!

Лика быстро залезла в окно. Свет благоразумно решили не включать. Лика прошлась по квартире, нашла рюкзак и стала запихивать в него вещи. Сергей стоял в темноте неподвижно, боясь что-нибудь уронить и наделать шуму.

— В душ пойдешь?

— Куда?

— Помыться надо тебе. Да и мне не мешало бы. Давай, пойдем.

Она взяла его за руку и повела в ванну.

— Только в темноте придется мыться, на ощупь! Давай, включу воду. Мыло тут лежит, а полотенца на стиралке.

Сергей разделся, залез в ванную и встал под струи горячей воды. Он слышал, что Лика продолжала стоять рядом. Потом почувствовал ее руку у себя на плече:

— На, держи, — в ее руке был кусок мыла, — натри тело, потом хорошо смой. А то так долго стоять будешь, времени мало.

«Времени мало» — эти слова вдруг всплыли в памяти юноши. Он слышал эту фразу! Она зазвучала в голове на чужом, но понятном языке. Говорила женщина, очень тревожно. Для чего мало? Что он должен успеть? Кто эта женщина? Одни вопросы и ни одного ответа. Лика принесла ему чистое белье. Кому оно принадлежало, он не стал узнавать, да это и не важно. В трусах и майке он сидел теперь на темной кухне и пил невкусный теплый сок из кружки. Из ванной слышался шум воды. С тех пор как они оказались на свободе, его не покидало чувство тревоги, но теперь оно усилилось.

Он встал и подошел к входной двери, прислушался. За дверью было тихо. Он встал вплотную к двери и закрыл глаза. Человек! Там их ждет человек. На лестнице, этажом выше. Он слышал стук его сердца, его дыхание. Сергей вернулся в кухню. Лика вышла из ванны в халате и с намотанным на голову полотенцем.

— Там, на лестнице, человек. Он ждет нас.

— Откуда ты знаешь? Ты выходил? Зачем?

— Я не выходил. Я его…услышал.

— Ну, ты даешь! Хотя… Мы все равно через окно уходить будем. Пусть дальше сидит там, баран.

— Кто эти люди? Почему они ищут тебя?

— Как тебе сказать… в двух словах — я попала в неприятную ситуацию и теперь должна им деньги. Много денег, которых у меня, естественно, нет. Поэтому надо свалить подальше из города и ждать.

— Чего ждать?

— Пока они не сядут или их не перестреляют такие же отморозки. Неважно. Деньги у меня есть кое-какие, берегла на черный день, как знала! Только они на карте, надо в банкомат попасть будет. Жрать хочется как…

Лика подошла к холодильнику и открыла его. Кухня осветилась тусклым светом.

— Ааа, блииин!!! Свет!!! Может, не заметили? — прошептала она испуганно.

Некоторое время они сидели в полной тишине. Сергей смотрел на входную дверь. На площадке послышались шаги. Затем услышали грубый мужской голос:

— Лика, девочка моя! Ты дома?! Мы заждались тебя, где ты ходишь? Ты как домой попала? В окно залезла? Умница какая. Открывай, давай, побазарить надо. Слышишь? Или нам тоже в окно лезть? Лысый там уже, кстати, так, что не советую пытаться сбежать. Всё, открывай, ночь на дворе, люди спят — не будем шуметь!

Лика в отчаянии села на корточки у стены и закрыла лицо руками. Потом полезла в рюкзак и достала черный предмет. В темноте он отсвечивал матовым блеском. Она посмотрела на Сергея и сказала тихо:

— Я никогда в людей не стреляла, только по бутылкам. Что делать будем?

— Подожди, я сейчас.

— Ты куда? Стой!

Сергей подошел к двери и приложил к ней руки.

Потом отошел и сказал ей на ухо:

— Там двое. Я с ними справлюсь.

— Ты? Да там Леха «Бык»! Он тебя пополам сломает!

— Посмотрим. Ты скажи, что открываешь, и в комнату уйди. Дальше я сам.

— Ну, смотри. Я предупредила.

Лика подошла к двери и спросила нахально:

— Леха, ты, бычара?!

— Я, золотце, открывай. А за бычару ты мне потом ответишь.

— Побереги силы для своих мальчиков из клуба, сладенький! И убери пушку, ты же не боишься хрупкую слабую девушку? Открываю.

Она показала Сергею жестом, как открыть дверь, затем взяла пистолет обеими руками и медленно отошла в комнату. Через окно она увидела во дворе на качелях фигуру мужчины — он медленно раскачивался, попыхивая сигаретой, и смотрел в ее окно. Было видно, что она очень боится, руки ее тряслись.

Все произошло так быстро, что сначала она подумала, будто Сергея вырубили одним ударом и Бык сейчас появится в квартире. Но он не появлялся. Она осторожно выглянула в коридор и увидела странную картину — Сергей стоял на лестничной площадке, раскинув руки в стороны, а перед ним на бетонном полу корчились двое мужчин. На их багровых лицах читались страх и боль. Все это происходило в полной тишине. Вскоре они перестали шевелиться, а Сергей в изнеможении сел на пол рядом с телами бандитов. По его лицу градом катился пот, он тяжело и часто дышал.

— Они мертвые? Нет? Без сознания? Как это ты сделал? Да кто ты такой вообще?

Он покачал головой, молча встал и стал затаскивать тяжелые тела в квартиру. Лика запротестовала:

— Не вздумай! Пусть тут валяются. Хозяйка моя хоть и сволочная, но ей этот гемор не нужен. Надо сваливать. Пойдем. «Скорую» не будем вызывать, сами очухаются.

Сергею тоже нашелся рюкзак, в который сложили запасную обувь, сменную одежду, фонарик, фляжку с водой и всякую походную мелочь типа ножа и газовой горелки.

Вдруг в кармане Быка громко, на весь подъезд, зазвонил телефон. Лика посмотрела в окно — это звонил его товарищ, Лысый, сидя на качелях. Бандит застонал.

— Все, уходим, — сказала она и пошла вниз. Сергей последовал за ней. Лика осторожно приоткрыла дверь подъезда, затем смело шагнула на улицу. За ними никто не следил, и парочка быстро скрылась во мгле. Фонари еще горели, но их свет уже был тусклым, он растворялся в надвигающемся рассвете. Улица вновь была пуста, и никто не увидел, как в подъезд, прямо сквозь дверь, скользнули две темные тени.

Лика с Сергеем сидели в парке на лавочке. Она курила, он крошил кусок хлеба голубям. Дворники в оранжевых жилетках собирали мусор из переполненных после ночи урн в большие черные мешки. На траве неподалеку спали несколько бездомных собак. Лика посмотрела на них и сказала:

— Вот и мы теперь как они, — она кивнула в сторону дворняг. — Нам теперь туго придется, но со мной не пропадешь! К друзьям и знакомым соваться нельзя — там искать будут. Выход — найти новых друзей. Слушай, — она повернулась к Сергею, — а у тебя есть кто-нибудь, у кого можно перекантоваться? Или ты один здесь? Эти цыгане твои, к ним можно?

— Наверное, можно. Но я не хочу подвергать их опасности.

— Как благородно. Ладно, обойдемся без них. В городе можно выжить, если знаешь что делать и куда пойти. Если мы хотим спокойно передвигаться, то тебе документы нужны. Есть тут одна контора, бездомным помогает: накормят, напоят, помоют, одежду дадут. И документ сделают. Идем. И прошу — не вздумай применять свои приемчики на виду у людей. Нам реклама не нужна.

Они покинули утренний парк. Город просыпался.

Весь день у них ушел на то, чтобы уговорить толстую тетку из социального городского приюта оформить документы Сергею. Пришлось дать ей деньги, и тогда механизм заработал: Сергею выдали справку, что он теперь Сергей Михайлович Кириллов (Лика придумала). Паспорт будет готов через месяц, хотя они вряд ли приедут за ним. Главное — есть документ, с печатью от соцучреждения, уже проще. Там же они пообедали, выбрали кое-что из одежды. Во время обеда в столовой услышали, как бездомные обсуждают ночное происшествие в отделении полиции. С удивлением узнали, что приехавший с патрулирования наряд обнаружил четыре трупа, одним из которых был местный завсегдатай Мирон. Лика с Сергеем переглянулись и вышли на улицу.

— Слышал? — спросила Лика, закуривая.

— Слышал. Но ведь все были живы, когда мы ушли!

— Тише ты! Интересно, что там случилось.

— Может, это тебя искали, Лика?

— Может быть… Помнишь, тот мент сказал, что за мной скоро приедут? Я тогда испугалась и решила свалить. А теперь на мне труп висит. Хреново. Хорошо, что я паспорт успела забрать. Странно все это. Ладно, идем.

— Куда?

— К цыганам твоим, куда. Отсюда на Мехзавод маршрутка ходит как раз.

Они вышли за ворота и направились к остановке.

Окраину города накрывал пыльный, ветреный вечер. По железнодорожным путям, поросшим травой, шли парень и девушка. Местность была пустынной, когда-то давно здесь был завод, а теперь цеха стоят заброшенные — их облюбовали бездомные и прочие маргиналы, оказавшиеся в сложной жизненной ситуации, как обычно говорили. Здесь, на самом дне человеческого общества, можно было легко затеряться и даже исчезнуть, порой — навсегда. Выживали сильнейшие, для этого они собирались в группы, делились по роду занятий: сборщики стекла, металла, бумаги, пластика и прочего вторсырья, были еще попрошайки и откровенные воришки. Люди появлялись из ниоткуда и так же исчезали в никуда.

А еще были цыгане. Раньше они жили таборами и нигде надолго не задерживались. Теперь они стали селиться в сельской местности и выезжать на «работу» по разным городам. У них тоже есть свои занятия: продают золото, собирают металлолом, есть и те, кто торгует наркотиками. Многие соплеменники их недолюбливают за это и осуждают, мол, из-за них у всех «добропорядочных рома» проблемы. Поэтому приходится все время быть в движении.

И именно поэтому, когда Лика с Сергеем пришли туда, откуда его увезли полицейские, они не нашли ничего, кроме погасшего костра, брошенных хижин и мусора. Никаких следов Лалы и Стево. Тем временем совсем стемнело, и они решили уйти к реке, которая протекала вдоль всего города, и переночевать там.

У воды было не так жарко, на другом берегу горели костры, там сидели рыбаки. Они тоже развели огонь, заготовили дрова и достали бутерброды, которые купили на остановке. Лика вытащила из рюкзака металлическую бутылку и сказала:

— Помянуть надо парней из отдела, а то как-то не по-людски.

Она вылила немного жидкости на землю, потом отпила, скривила лицо и дала выпить Сергею. Тот выпил и тут же закашлялся.

— Что, крепко? Самогон отличный, друг гонит.

— Зачем вы пьете это? Потом же плохо!

— Ну, это потом. А пока хорошо. Да и меру знать надо. Надо уметь получать удовольствие, поэтому часто пить не стоит, дурная привычка.

— Как эти сигареты твои?

— Ага, типа того. Кстати, можно и закурить.

Дальше некоторое время они сидели, молча глядя на отблески костра в черной воде.

Лика докурила, бросила окурок в воду и спросила:

— Ну, теперь рассказывай — как ты открыл дверь в отделении, как узнал про Быка на лестнице и как, черт возьми, ты их вырубил, не касаясь? Те, в отделе — тоже твоя работа?

Сергей молча смотрел в темноту.

— Поверь мне, — ответил он. — Я действительно не понимаю, как это случилось. Я как будто почувствовал, что могу это сделать. Иногда что-то вспоминаю, но ничего конкретного, только образы или фразы. Стево успел мне сказать, что в полиции про меня ничего нет и никто меня не ищет. Это всё, к сожалению. Но мне кажется, что придет время, и я вспомню. А теперь расскажи о себе. Мне очень хочется узнать твою историю, да и вообще, как вы тут живете.

— Живем….. да, пока живем, — Лика горько усмехнулась. — Ну что же, рассказывать особо нечего, но если интересно и спать не хочешь, расскажу.

Лика выпила еще из бутылки, снова закурила и начала рассказ:

— Родилась я у мамы с папой 27 лет назад в этом же городе. Время было трудное, мама работала в магазине, потом на рынке — одеждой торговала. Папа долго с нами не мучился, свалил на заработки в столицу, да там и сгинул. Мама меня одна поднимала, занималась со мной — я и рисовала, и на танцы ходила, и английский учила. Потом музыкой увлеклась, прямо сильно так, что решила после школы поступать в музыкалку. А с пятого класса стала учиться на пианино играть — у маминой подруги дома было старое, они его нам отдали. Кстати, называлось оно, так же как и эта река. А в старших классах я стала музыку электронную записывать, в клубах начала тусоваться, нужными знакомствами обзавелась. Вот тогда и началась моя клубная молодость: музыка, концерты, друзья-подруги, ночная жизнь с выпивкой и наркотиками.

— Это что еще? Слышу не в первый раз.

— Это, брат, запрещенные законом вещества, от которых балдеют круче, чем от алкоголя. Поскольку законом они запрещены, то за их хранение и тем более, распространение можно загреметь в тюрягу надолго и основательно. Но деньги легкие и большие. Вот и я повелась. Связалась с этими упырями, стала по клубам толкать таблетки разные да порошки. Денег было столько, что я даже не знала, сколько их у меня. Они были везде. Ездила по заграницам на концерты, покупала дорогие шмотки. Мама вот только перестала со мной тогда общаться. Все понимала она и была против. Да я разве ее слушала тогда, дура двадцатилетняя? Но, как говорят буддисты, все, что началось, обязательно закончится. Так и жизнь моя закончилась в одночасье. Повязали меня с наркотой прямо в сортире, во время продажи. Хуже и придумать нельзя.

Лика закурила очередную сигарету и взволнованно вздохнула. Было видно, что ей тяжело даются вспоминания.

— Если не хочешь, дальше не продолжай.

— Да ладно, уже почти всё. Мои «друзья» заплатили полиции деньги и меня отпустили. Но эти деньги надо было возвращать. Я продала квартиру, машину, даже часть своего оборудования — и расплатилась. Решила, что вернусь к работе, но без наркотиков. Но из этой системы уйти не так просто. Тем более что деньги нужны были. Короче, в один прекрасный день у меня сперли пульт, а с ним чемодан, в котором мне «товар» принесли. Когда я это обнаружила, то поняла, что найти его не получится — ведь не в полицию идти: помогите, у меня чемодан с наркотиками украли! Ха-ха! Ну, я и сбежала. Сначала у друзей жила, потом их стали трясти, пришлось и вовсе уйти на улицу. К маме идти я не могла, подруга моя в столицу укатила, я жила в приютах. Неделю назад они и туда пришли, меня добрые люди предупредили, смогла сбежать. Внешность у меня такая, что запоминается надолго. Надо парик найти или наголо постричься. Было это три дня назад. А вчера мне позвонил друг и сказал, что возле дома, где я квартиру снимаю, мордовороты крутятся. Вот я и решила в отделение загреметь, спрятаться, так сказать. Да только у них везде свои люди, как видишь. Потому и сбежала, тебе спасибо. Вот такая история. Теперь мне только одна дорога — свалить из города быстрее. Но сначала надо маму повидать, звонить не хочу.

— Тебя там могут ждать, — сказал Сергей.

— Знаю, поэтому встречаться с ней не буду, просто увидеть хочу, что она жива и здорова.

Лика вдруг вскочила и отшатнулась в сторону.

— Ты чего?

Она показала пальцем в сторону реки. Сергей проследил взглядом за ее пальцем и увидел нечто: над водой висел призрак девушки. Сквозь ее силуэт был виден рыбацкий костер. Видно было ее очень хорошо, она улыбалась, сложив ладони на уровни груди. Длинные черные волосы обрамляли овал лица, на котором широко сидели красивые узкие глаза. На призраке было длинное платье типа индейской робы с интересным орнаментом и бахромой.

— Ты видишь ее? — шепотом спросила Лика.

— Вижу, — так же шепотом ответил Сергей. — Это от алкоголя такие видения?

— Не, от самогона таких приходов не бывает, тут зелье иного рода нужно.

Тем временем призрак стал приближаться к ним, снижаясь. Они осторожно отошли к костру.

Первым заговорил Сергей:

— Кто ты, дух? Со злом или добром пришел в ночной час к нам?

К их удивлению, призрак коснулся ногами мокрого песка и ответил:

— Приветствую тебя, о, сын земли и неба! Наконец я нашла тебя, это было нелегко!

Сергей сел на бревно, торчащее из песка, и сказал:

— Говори!

Лика тоже присела рядом с ним, не сводя глаз с призрака. Она то и дело трясла головой, словно пытаясь прогнать видение. Но призрак девушки не исчезал. Зато она снова заговорила:

— Я — Хатун, шаманка и хранительница кристаллов. После своей преждевременной смерти я прислуживала твоей супруге в царстве мертвых, — она повернулась к Сергею и поклонилась. — И теперь рада служить тебе, владыка Подземного царства!

— Ты знаешь меня? — спросил Сергей. — Я не помню ничего о себе.

— Это мне известно. Так случилось во время твоего переноса в этот мир. Иначе человеческое тело и разум не выдержали бы того, что вмещаешь в себе ты, повелитель! Я здесь, чтобы помочь тебе вспомнить себя и то, зачем ты здесь. Времени очень мало, по твоим следам идут Черные стражи Сета! Ты их уже встречал?

— Нет, но, по-моему, знаю, что они были там, где был я. Там все умерли.

— Они убьют всех, с кем ты встречаешься. Но им нужен ты, точнее — твое воплощение в этом теле. Они хотят остановить тебя любой ценой.

— Расскажи мне все, что знаешь, Хатун!

— Хорошо, для этого я проведу ритуал. Встань!

Сергей поднялся и подошел к призраку. Хатун вдруг вскинула руки, зашептала заклинание, и огонь загорелся ярче. Она подошла к юноше и коснулась его лба правой рукой. Ослепительная вспышка озарила пустынный берег и близлежащие деревья. Сергей упал на колени, согнулся пополам и застонал. На другом берегу залаяла собака.

— Сейчас будет легче, надо лечь, — сказала Хатун.

Лика положила ему под голову рюкзак и укрыла курткой. Тело Сергея била дрожь. Лика посмотрела на него, потом спросила Хатун:

— И долго его так будет колбасить?

— К утру должен прийти в себя. Тебе тоже надо поспать.

Лика действительно устала от событий последних дней, проворчала «Да какого черта?» и улеглась рядом, закутавшись в тонкий спальник. Через мгновение она спала. Ночной туман с реки заползал на берег и неспешно гасил костер. Где-то заливисто прокукарекал петух. Призрак тут же растаял в темноте.

Несмотря на летнюю жару днем, ночь у реки выдалась сырой и прохладной. Солнце еще не взошло, и вдоль берега в черной воде скользили отражения серых облаков. Стаи ворон возвращались в город со свалки. Костер совсем погас, две фигуры на песке лежали, обнявшись. Первой проснулась девушка, она посмотрела через плечо на спящего Сергея, улыбнулась и закрыла глаза. Прошло еще полчаса, прежде чем она решила вставать — уже совсем рассвело, и по берегу ходили рыбаки, ехидно посматривая на парочку на песке.

— Эй, подъем! Просыпайся! — скомандовала Лика.

Сергей перевернулся на спину, посмотрел в дождливое небо и сказал:

— Как же здесь красиво!

Волосы его были в песке.

— Любоваться природой позже будем, — отозвалась Лика, — надо умыться, поесть и составить план, что делать.

— План? План теперь есть. Я все вспомнил. И ты со мной в опасности.

— Да, расскажи мне про опасность. А без меня ты тут пропадешь. Все вспомнил? Расскажи тогда, кто ты, как зовут, откуда? И что нам делать со всем этим?!

— Хорошо, в двух словах, надо торопиться. Слушай, что ты помнишь из истории Древнего Египта?

— Ну, фараоны, пирамиды, мумии и все такое. Я в Египет ездила с друзьями несколько лет назад. Правда, толком ничего не помню — пили мы там по-черному!

— Все верно, те мифы, что дошли до нынешних дней, были записаны много тысяч лет назад — они уже тогда были мифами. Но действующие лица были вполне реальны. Миф об Осирисе слышала?

— Это тот, который в царстве мертвых?

— Да. Так вот, он не всегда был в царстве мертвых, но всегда был богом, по крайней мере, он был богом для населения земель, расположенных вдоль реки Нил. Он был фараоном Египта и…

Лика что-то внимательно читала в телефоне и затем прервала его на полуслове:

— Все, можешь дальше не рассказывать, я в интернете нашла: его брат Сет обманом захватил трон, а самого Осириса утопил в Ниле. Потом его жена богиня Изида нашла тело мужа и смогла даже зачать от него ребенка (надо же!). Сет разрубил тело брата и раскидал по всему Египту, Изида вновь отправилась на поиски несчастного супруга.

Лика закурила и продолжила:

— Изида смогла собрать все части тела, кроме одной — его чресел. Чего? Члена что ли? Ну, дела! Так, что там дальше: Изида с Анубисом оживили Осириса, однако он уже не мог жить на земле и отправился в царство мертвых, где он по сей день вершит суд над душами умерших. А после сын Осириса, Гор, смог победить в долгой схватке своего дядю Сета, изгнав его навечно в пустыни. С тех пор фараонами были только люди. М-да, вот это «Санта-Барбара»!

— Что?

— Да ничего, так, присказка. Я даже фильм про это смотрела, по-моему. Ну и к чему все эти истории про Египет? Мы туда поедем? Ты оттуда, да?

— Оттуда. Но туда мы не поедем. Мы поедем в другое место.

— Куда? Ну не томи, говори уже!

— На Алтай.

— Куда? На Алтай? Это же черт знает где! Я его даже на карте не найду! А зачем?

— Дело в том, что я и есть Осирис.

Лика молча села на бревно, достала из пачки последнюю сигарету и закурила. Пачку она скомкала и бросила в воду. Река подхватила ее и понесла вдоль берега. Лика проводила свой «кораблик» взглядом и затем посмотрела на Сергея:

— И что ты тут делаешь, Осирис?

— Спасаю наши миры, — последовал ответ.