Копия писем к дочери моего друга

Евгений Гладких, 1975

Копия писем к дочери моего друга, далекой молодости. Строительство и падение коммуны.

Тетрадь 2

Все это в сапогах и шинелишках, при крепчайшем морозе.

Туда если ехали порожнем, ехали быстро и замерзнуть не успевали, а обратно всю дорогу трусцой за подводой.

Коммуна ещё не могла нас одевать по Сибирски, она только становилась на ноги и могла заделывать самые необходимые дыры хозяйства. На счету у неё еще были только ноли, да кругленькая сумма задолженности.

В такие сильные морозы надо было следить за собственным носом. Они замерзали первыми, становились белыми, а ты и не замечаешь, пока кто ни будь не укажет на беду. Тут надо быстрее растирать снегом, а останешься без этого органа. Поэтому мы и следили друг за другом. У лошадей забивались инеем ноздри и тоже надо было прочищать.

Один рейс я хорошо запомнил своей трудностью. Надо было ехать за 40 км в г. Боготол за пшеницей.

Естественно мы и туда часто бежали за санями, а обратно всю дорогу на ногах. Нас 5 человек и 10 саней. До этого мы ездили в Коммуну за продуктами и фуражом. Я там заменил захромавшую лошадь, на другую. Дали мне рослого, красивого вороного коня. Ничего не сказав мне о его характере. Обратно, когда ехали с грузом в одной из ложбин мой вороной не захотел везти на подъем, когда все без труда вывозили. Остановился и стоит. Хлестать кнутом опасно. порвет сбрую, поломает оглобли. Отец говорит: давайте мои не много отойдем, авось он не захочет оставаться один. Отъехали, а он стоит. Отец здесь проявил смекалку. Возвратились на моей первой подводе и положили этому упрямцу еще два мешка пшеницы, сняв с моей первой подводы. Взяли веревку завязали ему за шею, а другим концом за первые мои сани. Один стал погонять первую лошадь и та его потянула на буксире, а мы в четыре кнута давай на его нахлестывать с обоих боков. Даваться ему некуда и он вывез сани на два мешка даже больше. В отместку и я ещё подсаживался на его сани.

В завод приехали уже темно. Ссыпать зерно надо выезжать на эстакаду. Все вывезли, а он стоит. Но мы уже знали как его заставить, опять веревку на шею, а другой конец уже за пустые сани. Нахлестывали ему бока, аж мылом покрылся, но отучили. Если он свой характер опять показывал, то берешь только веревку в руки как он уже понимает, что его ждёт и начинает работать. Я хотел уже его менять, но потом не стал, он был сильный, красивый..

После такой поездки туда и обратно бежишь за санями, развивались аппетиты у нас, повар только давай подливай несколько раз. В столовой наши аппетиты удовлетворялись в объеме, но не в калориях. Особенно любил покушать Яков теперь забыл уже его фамилию. Но у него и комплекция тяготела к полноте. Дома нас давно поджидала наша добрая т. Паша. была вода горячая, помыться, пыхтел на столе самовар. Мы валились уставшие, промерзшие на постель и мгновенно засыпали. Тетя Паша была наш будильник.

Конец ознакомительного фрагмента.