Пандемониум. Дом у Змеиного озера

Евгений Гаглоев, 2019

Нелегко приходится Тимофею после того, как вся академия «Пандемониум» узнала его тайну. Даже близкие друзья опасаются Огненного волка, что уж говорить об остальных! Ученики шарахаются от него и провожают испуганными взглядами. Даже Лиза не готова поддержать Тимофея – она по-прежнему не хочет разговаривать с ним, и потому Зверев ничего не знает о беде, в которую попала его девушка. И ни Лиза, ни Тимофей не догадываются, что их ссора – лишь часть коварного плана Ирины Зверевой. Мстительная девчонка закрутила сложнейшую интригу, но ей не приходит в голову, что она тоже может стать жертвой хитроумного обмана.

8

Уходи из «Пандемониума»!

Во второй половине дня шериф Владимир Мезенцев и Борис Макарский приехали в городскую больницу Клыково, чтобы поговорить с незадачливым грабителем музея, который пару часов назад пришел в себя. Доктор Евгения Белявская проводила полицейских в палату, возле которой дежурил рослый охранник.

— Ох, и работа у вас, — покачала головой Евгения. — Врагу такой не пожелаешь.

— Но кто-то же должен этим заниматься, — добродушно рассмеялся Макарский.

— Когда этот тип очнулся, я первым делом спросила, как его зовут. Он назвался Шкворнем. Представляете? Никогда не думала, что, работая главным врачом провинциальной больницы, буду общаться с преступниками.

— На самом деле он просто мелкий жулик, — сообщил ей Борис. — Мы пробили его отпечатки пальцев по базе данных Департамента безопасности. Мелкая сошка, ничего серьезного за ним не числится. В основном мелкие кражи, мошенничество и хулиганство.

— Это не может не радовать. Но что с ним будет дальше? — спросила Евгения у Мезенцева.

— Я уже связался с Департаментом безопасности Санкт-Эринбурга, они скоро его заберут, — пообещал шериф. — Но сначала надо поставить его на ноги.

— Лечить жуликов под охраной полиции мне еще не приходилось, — озабоченно призналась Евгения.

Они вошли в уютную, ярко освещенную палату. На единственной койке, стоящей у окна, лежал бледный Шкворень с перебинтованной головой. Обе его руки покрывал гипс. Увидев шерифа, бандит побледнел еще сильнее, чем прежде, и стал похож на статую из белого мрамора.

— Проснулась, спящая красавица! — язвительно отметил Борис Макарский. — Или прикажешь называть тебя Тутанхамоном?

— Почему Тутанхамоном? — заикаясь, поинтересовался Шкворень.

— Потому что ты сейчас — вылитая мумия из саркофага! Наверное, даже на Тутанхамоне не было столько бинтов.

— А вам лишь бы издеваться над несчастным человеком! Скажите лучше: вы нашли ее? — хрипло спросил Шкворень и закашлялся.

Евгения налила ему стакан воды из пластиковой бутылки, стоящей на тумбочке у кровати.

— Ее? — переспросил Мезенцев. — Пока никто не задержан, кроме тебя. А мы пришли поболтать о том, что случилось. Что привело тебя в музей?

— Да как обычно, шериф. Что за глупые вопросы? Решил немного обогатиться за чужой счет…

— Хочешь сказать, что ты был один? — тут же спросил Макарский.

— Один! — торопливо воскликнул Шкворень. — Совсем один!

— Камера слежения у выхода из музея зафиксировала на стоянке две тени. Так что хватит нам тут заливать! Свидетели уже рассказали нам о твоей подельнице. Кто она, кстати?

— А я своих не выдаю, — ухмыльнулся бандит. — Дороже выйдет. Раз уж попался, так это исключительно моя вина…

Он покосился на гипс, покрывающий его руки от плеч до запястий.

— Так кто тебя избил? — спросил пожилой полицейский.

— Женщина, — с уверенностью заявил Шкворень. — Я хорошо разглядел белое пальто с черными кружевами.

— Так ты утверждаешь, что это женщина сделала из тебя отбивную? — искренне удивилась Евгения.

— А то кто же?

— Она что, увлекается единоборствами?

— Кто ее знает? Я, конечно, дал ей сдачи, но это все равно что стучать по дереву. Твердая, как доска…

Евгения Белявская и Владимир Мезенцев удивленно переглянулись.

— Ты сумел рассмотреть ее лицо? — спросил Борис Макарский, записывая каждое слово Шкворня в свой блокнот.

— Видел мельком в свете фонарика… — неохотно сообщил бандит. — Но зрение у меня уже ни к черту. Так что ничем вам помочь не могу.

— Что ты имеешь в виду?

— Мерещится всякое…

— Так видел ты ее или нет? — разозлился Макарский.

— Она похожа на одну кинозвезду. По крайней мере так мне показалось. Но такого быть не может, ведь ее убили совсем недавно. Пристрелили прямо на красной дорожке, об этом во всех газетах писали.

— Ангелина Зверева? — напряженно спросила Евгения.

— Она самая! — выпучил глаза Шкворень. — Очень на нее похожа! Но я ведь не мог видеть Звереву? Значит, и правда пора зрение проверить. У вас тут хорошего окулиста не найдется, случаем?

Владимир Мезенцев вдруг ощутил, как по его спине пробежал холодок. Убийство Зверевой наделало немало шума, до сих пор оно оставалось новостью номер один во всех средствах массовой информации. В последнее время ее имя звучало постоянно.

А недавно Влад Пивоваров обвинял Ангелину Звереву во всех смертных грехах, даже хотел устроить на нее настоящую охоту, но все оборвалось после того рокового выстрела. А теперь бандит уверяет, что видел похожую на нее женщину. Что происходит?

— Там еще были те парень с девушкой, — вспоминал Шкворень. — Они могут подтвердить мои слова. Мы… я… хотел их немного припугнуть. Но эта чокнутая в белом пальто вдруг набросилась на меня с кулаками. Как же она сильна, черт бы ее побрал!

— Она пыталась защитить их? — уточнил Борис Макарский. — А кого конкретно, парня или девушку?

— Я не понял в темноте! К тому же она швыряла меня от стены к стене, будто мешок с грязным тряпьем, и при этом не говорила ни слова. Вот это было самое жуткое. Будто немая! Просто чудо, что не убила меня. Очнулся уже здесь, на койке…

— Те ребята вылетели из хранилища, как ошпаренные, и подняли крик, — сообщил ему шериф. — Сотрудники музея прибежали на вопли и нашли тебя без сознания. Но рядом с тобой никого не было.

— Удрала! — с уверенностью заявил Шкворень.

— Повезло тебе, что жив остался, — сказала Евгения Белявская.

— Это точно! Наверное, пора мне завязывать с карьерой. Начинаю терять хватку…

— Завяжешь, — уверенно кивнул ему Борис Макарский. — Лет на пять, как минимум, если все твои старые делишки в суде всплывут.

Оставив Шкворня предаваться неприятным воспоминаниям, шериф, Макарский и Евгения Белявская вышли из больничной палаты.

— И что вы об этом думаете? — спросила Евгения.

— Считаете, он и правда мог встретить призрака Зверевой? — недоверчиво усмехнулся Борис.

— Он упомянул белое пальто с черными кружевами, — вспомнила Белявская. — В похожей одежде Ангелина снималась в одном из своих последних фильмов. Я сама видела этот триллер в «Антаресе».

— Вы же не думаете, что она сошла с киноэкрана и напала на грабителя музея? — рассмеялся Борис Макарский.

— После всех последних событий даже я готов поверить в привидения, — признался Владимир Мезенцев. — Но ведь это нечто бесплотное, неосязаемое… Призраки не ломают людям руки и не швыряют обидчиков о стены. Здесь что-то другое, а что — мы пока не знаем…

* * *

Выбравшись из тренировочного подземного лабиринта, расположенного под зданием спортзала академии, Тимофей Зверев вздохнул полной грудью.

Ловушки сегодня оказались особо изощренными, а роботизированные монстры свирепствовали как никогда. Или ему так показалось после долгого отсутствия?

В подземном коридоре двигались стены, постоянно меняя направление проходов лабиринта, чудовища выскакивали из проемов, открывающихся в самых неожиданных местах. Спрыгивали прямо с потолка либо выбирались из люков, скрытых в полу. Ему приходилось едва ли не сальто крутить, чтобы увернуться от их выстрелов и прыжков, а еще жечь все напропалую направо и налево.

Когда Тимофей добрался до выхода из тренировочного лабиринта, от него самого валил дым. Майка и спортивные шорты взмокли от пота. Единственное, чего он сейчас хотел, — принять прохладный душ. Похоже, того же хотели и ребята из команды Зельеварителей. Они прошли мимо него, с ног до головы перемазанные тягучей зеленой слизью. Видимо, отрабатывали друг на друге заклятия удержания врагов. При сотворении определенных заклинаний зеленая слизь возникала прямо из воздуха и намертво приклеивала неприятеля к полу и стенам. А смыть ее было непросто.

В спортзале сейчас тренировалось сразу несколько команд. Группа девушек, освоивших полеты в деревянных ступах, кругами носилась под самым потолком, не боясь вывалиться из своих странных средств передвижения. Мальчишки из отряда Оружейников дрались на настоящих боевых мечах. Все они были закованы в тяжелые кольчуги и поэтому не опасались поранить друг друга острыми клинками.

Из близких друзей Тимофея здесь никого не оказалось. Он уже начинал привыкать, что прежние добрые знакомые избегают его. Даже в столовой Тимофей теперь, как правило, завтракал и обедал в полном одиночестве. А Димка Трофимов всегда находил какой-нибудь повод, чтобы не оказаться в столовой одновременно с ним. Но Зверев его за это не винил. Сам виноват, ведь столько времени скрывал правду от друзей. Еще неизвестно, как бы он сам поступил на месте Трофимова.

— Зверев? — послышался знакомый ехидный голос. — Вот так встреча.

Тимофей обернулся. К нему приближался Антон Седачев с бутылкой минеральной воды в руке. За его спиной маячил Сергей Бельцев в спортивной форме с эмблемой «Пандемониума» на груди.

— Что, раздумываешь, кого бы подпалить? — развязно осведомился Антон.

— Седачев, отвали, — устало произнес Тимофей. — Только тебя не хватало…

Но Седачев и не думал оставлять его в покое.

— Наш Огненный волк сегодня не в настроении? Никто с ним больше не дружит и не разговаривает? Я вообще удивлен, что ты еще не сбежал отсюда к другим волкам, ведь они точно будут тебе рады!

— Чего тебе от меня нужно? — начал вскипать Тимофей.

— А что ты забыл здесь, в академии, Зверев? Ты тут теперь чужой!

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой.

Мимо прошла Настя Ведунина с сеткой, набитой волейбольными мячами. Услышав последнюю реплику Седачева, она обернулась и испуганно на него взглянула.

— Топай отсюда, тощая! — рявкнул на девушку Антон. — У нас тут мужской разговор!

Настя вздрогнула и поспешила прочь. Тимофей тоже хотел уйти, но Седачев вдруг схватил его за плечо.

— Я не шучу, Зверев. Лучше тебе проваливать из нашей академии, — не унимался он. — А иначе что-нибудь может произойти. И это тебе не понравится!

— Угрожаешь мне? — нахмурился Тимофей.

— Мы здесь не рады Огненным волкам! И это не только мое мнение! Правда? — Антон обернулся к Бельцеву. Но тот в ответ лишь пожал плечами. — Поэтому уходи из «Пандемониума» по-хорошему, слышишь?! Избавь всех от своего присутствия.

— А иначе что? — спокойно поинтересовался Зверев.

— А иначе я сам заставлю тебя уйти. — Седачев сжал кулаки.

Тимофей лишь насмешливо ухмыльнулся.

— А не боишься, что я тебя поджарю?

— Я сумею залить твой огонь. — Седачев с наглой ухмылкой снял крышку с бутылки и вылил воду на шорты Тимофея. Затем громко заржал. — Вы только гляньте! — завопил он на весь спортзал, привлекая всеобщее внимание. — Зверев обде…

Договорить он не успел. Тимофей с силой пихнул его в грудь, и Антон растянулся на дощатом полу. В зале послышались чьи-то смешки.

— Ну ладно, — прошипел Антон сквозь зубы и прижал обе ладони к полу.

Доски дрогнули и натужно заскрипели, половицы под руками Седачева начали раздвигаться. Тимофей не стал дожидаться окончания этой демонстрации силы. Он бросился к Седачеву, перепрыгнув через расширяющиеся трещины в полу, и сгреб его за шиворот. А к ним уже бежали несколько встревоженных учеников.

— Ах ты козел! — выдохнул Антон и заехал локтем Звереву в бок.

Он хотел ударить еще раз, но Тимофей блокировал его выпад, а затем всадил кулак в челюсть Седачеву. Тот отшатнулся, и его глаза налились кровью. Ринувшись к Тимофею, он с силой боднул того головой в живот, а когда Зверев упал, начал избивать его кулаками.

Тимофей закрывал лицо, но Седачеву все же удалось пару раз заехать ему по переносице. Охнув от боли, Зверев изловчился и дал Антону в глаз, Седачев опрокинулся на спину. Тимофей подтянул колени к груди и одним рывком вскочил на ноги. Антон попытался лягнуть его пяткой, но Зверев схватил его за щиколотку, оторвал от пола и разок крутанул вокруг себя, а затем швырнул в центр спортзала.

Седачев с грохотом покатился по полу, отбивая локти и колени.

— Урод! — взвыл он, поднимаясь на ноги.

— Сам урод! — Тимофей, выставив перед собой кулаки, снова ринулся к нему.

В этот момент обоих оторвала от пола неведомая сила.

Зависнув в воздухе, Тимофей рассерженно обернулся и вдруг увидел Алису Василисину. Это она держала их в полуметре над полом, а Стас Кащеев стоял рядом, испуганно глядя на обоих противников.

— Довольно! — рявкнула подоспевшая Елена Федоровна. Ее глаза буквально метали молнии. — Нам тут только разборок между учениками недоставало! Прекратить немедленно!

Алиса послушно опустила руки, и оба парня тяжело брякнулись на пол.

— Что это вы тут учинили?! — воскликнула Елена Федоровна.

— Он первый начал, — буркнул Тимофей, сплевывая кровь.

— Ты даже не представляешь, что тебя ждет, — гневно пообещал ему Антон, зажимая рукой подбитый глаз.

— Вы наказаны. Оба! — грозно сказала Елена Федоровна. — Дежурство по столовой! Неделю! Будете мыть посуду и полы после каждого ужина.

— Но это несправедливо! — возмутился Седачев, однако директриса так на него посмотрела, что он тут же заткнулся.

Антон закрутил головой в поисках Сергея Бельцева, надеясь заручиться его поддержкой, но того уже и след простыл.

Тимофей тяжело вздохнул, потирая распухшую переносицу. Докатился! В академии его еще ни разу не наказывали. Только этого ему и не хватало для полного счастья!

Из носа текла кровь. Алиса приблизилась и молча протянула ему носовой платок. Поблагодарив ее кивком головы, Тимофей прижал платок к разбитому носу и сел на скамейку у стены. Пару секунд спустя рядом с ним примостился сенсэй Канто в своем черном шелковом кимоно. Старик подошел так бесшумно, что Тимофей едва не вздрогнул, когда тот мягко потрепал его по плечу.

— Продолжаешь запугивать народ? — спокойно осведомился Канто.

— Седачев вывел меня из себя. Я просто не сдержался.

— Зря. Сдержанный человек совершает гораздо меньше промахов.

— Слышали бы вы, что он мне наговорил! — воскликнул Тимофей. — Я его отблагодарить должен был?

— Однажды один ученик спросил: «Правильно ли говорят, что за зло нужно платить добром?» Его учитель ответил: «А чем же тогда платить за добро? За зло надо платить по справедливости, а за добро — добром».

— Вот я и плачу, — недовольно буркнул Зверев. — Каждому по заслугам!

— Я знаю, многие отвернулись от тебя, Тимофей, — спокойно изрек старик. — Но это все временно, вот увидишь. Не осуждай людей за то, что они боятся.

— Я никого не осуждаю, — опустил голову Зверев. — Просто слишком много навалилось в последнее время. Поэтому иногда я не могу сдержаться…

— И это понятно. Благородный муж стойко переносит беды, а низкий человек в беде распускается и начинает закатывать истерики. Ты не такой, и это делает тебе честь. Смотри, я даже не оскорбляю тебя, как обычно.

— Мне от этого еще страшнее, — признался Тимофей. — Бить, наверное, будете?

— Никогда не помешает отходить нерадивого ученика бамбуковой палкой, но сегодня тебе и так досталось.

Кровь из носа все никак не останавливалась. Тимофей вдруг понял, что может остановить ее совершенно другим способом, который обычно не применял, опасаясь реакции присутствующих людей. Но сейчас к чему таиться? Про него и так все знают.

— Какого черта, — выдохнул он, убирая платок, затем закрыл глаза и напрягся.

По его телу скользнула волна яркого пламени, охватив кожу от ступней до затылка. Одежда и обувь из несгораемых материалов не пострадали, а все синяки тут же прошли сами собой. Даже ссадина на переносице исчезла. Несколько ребят в спортзале уставились на него разинув рты. Тимофей решил больше не обращать на них внимания.

— Видите, как они на меня смотрят? Многие из них хотят, чтобы я ушел из «Пандемониума», — вполголоса произнес он. — Но куда мне идти? К волкам?

— На твоем месте я не принимал бы таких скоропалительных решений, — мягко изрек Канто. — Они привыкнут к тебе. Ведь неважно, черный кот или белый, до тех пор, пока он продолжает ловить мышей.

— Я уже и сам не знаю, что мне делать. Огненные волки ненавидят Первородных, но и те платят им той же монетой. Кто хороший, а кто плохой? Обе стороны совершали нехорошие поступки. И в обоих лагерях есть хорошие люди…

— Ты должен слушать лишь свое сердце, а не сторонних болтунов. Но если ты и правда надумаешь уйти… — Канто посмотрел на Тимофея долгим, пристальным взглядом. — Я буду очень расстроен.

— Почему? Вы же с самого первого дня обучения меня терпеть не можете.

— Как и всех своих учеников. Но мало кто добился таких успехов, как ты. Мне не хотелось бы, чтобы ты перешел на сторону противника. Поэтому трижды подумай, прежде чем примешь окончательное решение. А еще гони от себя злобу. Это самый лучший способ избежать большой беды.

Канто бесшумно поднялся и засеменил к дверям спортзала.