Власть огня

Евгений Гаглоев, 2016

Мастер современного молодежного фэнтези Евгений Гаглоев вновь открывает портал в волшебный мир Зерцалии. Наконец-то читатели узнают, что «было дальше» с их любимыми героями, как зажила Страна стекла и зеркал после того, как были свергнуты темные Властелины. К сожалению, не все силы тьмы сгинули в великой битве. Когда в далеком городке Норд-Персиваль начали пропадать дети с необычными способностями, юные Созерцатели – бесстрашный и обаятельный Алекс Грановский, повелитель воздушных течений Макс и красавица Камилла – поспешили на помощь перепуганным жителям.

Глава восьмая

Настоящая наследница рода

Очень скоро стало понятно, что темное наследие предков из Клана Огня проявилось и в маленькой Камилле. Девочка определенно обладала некоторыми талантами баронского рода. Пусть поначалу эта сила проявлялась не так заметно, но со временем магия Камиллы становилась все сильнее. Она могла, к примеру, создать огонь из ничего, а затем метнуть огненный шар в стену. Генриетте и ее служанкам приходилось постоянно быть начеку, чтобы юная ведьма случайно не подожгла замок. Доминик радовался успехам дочери.

— Она настоящая наследница нашего рода! — удовлетворенно говорил он всякий раз, когда видел язычки пламени, возникающие в пухлых ручках Камиллы.

Но Генриетту эти магические проявления пугали. Она совсем не хотела, чтобы ее дочь стала ведьмой, однако против самой природы магии женщина оказалась бессильна. Чем старше становилась Камилла, тем сильнее проявлялись ее странные способности. И тем сильнее отец хотел как можно скорее обратить ее к той же тьме, что постепенно поглощала его самого.

Вскоре до Генриетты начали доходить слухи о тайных ритуалах, которые проводили маги из тайного круга в Столице. Слуги шептались о жертвоприношениях и общении с мертвыми богами посредством магических зеркал Дамы Теней. О поисках способов продления жизни за счет поглощения жизней других существ. Генриетту пугало то, что она слышала. Она не могла поверить, что ее муж причастен к этим ужасным действиям.

— Остановись, Доминик! — говорила Генриетта мужу. — Одумайся, пока не поздно. Посмотри, к чему это привело твоего отца. Он сошел с ума, занимаясь своими черными ритуалами.

— Наша семья испокон веков служила тьме, — хмурясь, отвечал Доминик. — Потому Император и пригласил отца в тайный круг под началом самого Оракула Червей. Теперь я занял его место, и когда-нибудь это поможет нам продвинуться. Мы станем особами, приближенными ко двору. Моя дочь никогда не будет знать нужды, если сам Император либо Оракул Червей будут ей покровительствовать. Поэтому я не собираюсь останавливаться. Во мне бурлит сила моих славных предков, и я передам ее Камилле. Да и как я могу отказать самому Императору? Он может возвысить нас над всеми, но ему ничего не стоит и уничтожить всех нас.

— Тогда хотя бы не втягивай в это Камиллу! — заламывала руки Генриетта. — Она еще так мала…

— Она уже втянута во все! — жестко рассмеялся в ответ Доминик.

— Магия свела твоего отца с ума. Хочешь пойти по его стопам?

— Мой отец просто не смог вовремя остановиться, — помрачнел Доминик. — Коллеги по кругу рассказывали мне о нем. Старый барон терпел неудачу за неудачей, это и озлобило его, а в конце концов свело с ума. Важно чувствовать грань, за которую не следует переступать. Отец не сдержался… Но я никогда не стану таким, как он.

Со временем все стало только хуже. Доминик возобновил секретные ритуалы, которые когда-то проводил его отец. Ночами напролет он работал в подземелье замка, запираясь изнутри, чтобы никто не мог помешать его изысканиям. В поисках различных трав и порошков для проведения неких магических обрядов он начал посещать те же оккультные лавки в Норд-Зингере, в которые когда-то ходил старый барон.

Слуги, которым посчастливилось заглянутьв подвал замка, куда барон старался никого не допускать, шептались о фантастических стеклянных сосудах, приспособлениях для плавки стекла, перегонных устройствах и жарко пылающих печах, о полках со старинными, ветхими книгами по оккультным наукам. А еще о кандалах и цепях, свисающих с каменных стен. Но Доминик запер двери подземелья на ключ и больше никто из обитателей замка не мог туда попасть. Вскоре в округе начали пропадать люди, а из подземелий баронского замка по ночам доносились приглушенные вопли.

Барон Доминик начал избегать общества, стал мрачным и немногословным, перестал обращать внимание на жену, но в дочери души не чаял. Он видел в ней не только наследницу баронского титула, но и свою преемницу, которая однажды займет его место в тайном круге.

Вскоре Генриетта начала бояться человека, которого когда-то полюбила всей душой. Жители округи обходили баронский замок стороной, о семействе Доминика поползли нехорошие слухи. Перепуганные крестьяне даже жаловались на землевладельца местной полиции, но все их жалобы остались без внимания. Полицмейстеры служили Императору, а он позволял своим фаворитам делать все, что им заблагорассудится.

Народ начал роптать. Вскоре исчезновения местных жителей прекратились. До обитателей замка иногда доходили слухи, что в провинции пропадают бродяги и случайные путешественники, но жителей ближайших деревень отныне никто не трогал. Крики в подвале замка больше не раздавались. Когда Генриетта спросила о них мужа, тот заявил, что вопли издавали низшие демоны, которых он призывал ради своего развлечения. Генриетта не поверила ни единому его слову.

В такой обстановке и росла девочка. Вскоре отец начал учить ее несложным заклинаниям. Поджечь стог сена на расстоянии, сбить огненным шаром пустые банки, расставленные на скамейке, разжечь огонь в камине, не приближаясь к очагу, — все это Камилла проделывала без малейших усилий. Ей хорошо удавалось создавать небольшие языки пламени, но на большее она пока не была способна.

Однажды барон Доминик вывел свою дочь во двор и показал стаю птиц, сидевших на сухом дереве рядом с воротами замка.

— Сожги их! — приказал он. — Всех до единой. Ты сможешь, я знаю!

Камилла отказалась уничтожать живых существ, но отец не желал слушать ее сбивчивые возражения.

— Ты моя дочь! — жестко сказал он. — А значит, должна исполнять любые мои приказы. Сейчас же сожги этих надоедливых пичужек! Это в твоей власти. Пусть огонь уничтожит их без остатка. Тогда я пойму, что ты продвинулась в своем обучении, и мы сможем перейти на более сложный уровень.

Камилла, заливаясь слезами, снова отказалась, и отец накричал на нее. На шум прибежала Генриетта. В тот день между супругами разгорелся первый настоящий скандал, которых впоследствии становилось все больше и больше. Генриетта требовала, чтобы Доминик прекратил свои изыскания, но он ее не слушал. Она грозилась уехать к родителям, забрав дочь с собой, но он кричал, что никогда не отпустит Камиллу. Вскоре Генриетта поняла, что Доминик ее больше не любит. Черная магия и жуткие эксперименты в угоду Императору Зерцалии заменили ему семью.

Камилла хорошо помнила, как родители неделями не разговаривали, как грустила мама, а отец все чаще наведывался в Столицу, нередко пропадая там по нескольку дней.

Однажды он вернулся не один, а с красивой молодой женщиной. Надменная и горделивая, она вошла в ворота замка не как гостья, а как полноправная хозяйка. Слуги выстроились приветствовать ее, но она не удостоила их своим вниманием. Ледяной взгляд голубых глаз мельком скользнул по притихшей Камилле и остановился на удивленной Генриетте.

— Госпожа Корделия, — представил Доминик незнакомку обитателям замка. — Прошу любить и жаловать. Отныне она будет жить в этом замке и помогать мне в моих исследованиях. Так приказал Император.

— А мое мнение уже никого не интересует? — сухо спросила Генриетта.

— Не станете же вы оспаривать приказ самого Императора, милочка? — холодно улыбнулась незваная гостья, откидывая назад длинные черные волосы.

Генриетта молча удалилась, а Доминик отдал оторопевшим слугам приказ приготовить для Корделии комнату в южной башне замка. Женщина сразу не понравилась Камилле. Очень красивая и утонченная, она была неприветлива, общалась со всеми холодно и отстраненно. Странным казалось и то, что в замок она приехала одна, без лакеев, камеристки и личных горничных, что для дамы ее круга было просто недопустимым.

Чуть позже барон Доминик сообщил Генриетте, что Корделия входит в круг лиц, приближенных к Императору. Что она, по приказу правителя, работает над одним глубоко засекреченным проектом и в связи с этим много путешествует по Зерцалии. Когда Корделия решила остановиться на несколько дней в их краях, он с радостью предложил ей пожить в своем родовом гнезде.

Несмотря на эти объяснения, Генриетта невзлюбила Корделию с первого взгляда. Ее совсем не радовало появление в замке настоящей колдуньи, да еще такой красавицы. Ей не нравилось, что Корделия и ее муж постоянно уединяются и шепчутся о чем-то, а стоит ей появиться в комнате, сразу умолкают. Маленькая Камилла понимала, что ее мать ревнует, ведь отец проводил со своей так называемой «помощницей» гораздо больше времени, чем с ней.

Скандалы в замке снова стали обычным явлением, как во времена старого барона. Девочке не нравилось, что ее родители ругаются по любому поводу. Она убегала в самую высокую башню замка и тихо рыдала там, проклиная отца и Корделию, так некстати появившуюся в их жизни. Иногда Генриетта приходила к ней, обнимала и тоже плакала. Такой Камилла и запомнила свою маму — грустной и молчаливой, со слезинками, блестевшими на длинных ресницах…

Однажды девочка долго не могла уснуть. Она все лежала в постели, глядя на потолок, по которому двигались смутные тени. Лунный свет заливал детскую, в его холодном сиянии даже хорошо знакомые предметы казались пугающими и мистическими. За дверью послышался тихий шорох, словно кто-то в длинном платье крался по коридору.

— Иоанна! — позвала Камилла. — Это ты?

Няня всегда спала в соседней комнате и частенько засиживалась допоздна с рукоделием. Но на призыв девочки никто не ответил. Шорох за дверью постепенно удалялся. Девочка выбралась из постели и спустила ноги на холодный каменный пол, затем выглянула из своей спальни. В замке стояла тишина, а в коридоре было темно. Но она разглядела, что дверь в комнату Иоанны приоткрыта. Няня всегда была рада ее видеть, поэтому Камилле не требовалось разрешения, чтобы зайти к ней. Девочка подбежала к двери и заглянула в комнату.

В спальне Иоанны стоял полумрак, сквозь шторы едва пробивался лунный свет. И в этом свете посреди комнаты стояла черная фигура в длинном одеянии. Корделия! Только она одна во всем замке носила такие одежды. Камилла испуганно охнула, и женщина резко обернулась. Девочка сломя голову бросилась обратно в свою спальню и захлопнула за собой дверь. Она недоумевала, что понадобилось Корделии в столь поздний час в комнате ее няни? Уснуть той ночью ей удалось далеко не сразу.

А утром выяснилось, что Иоанна пропала. Ее комната была пуста, хотя кровать стояла разобранная, — будто кто-то похитил няню прямо из спальни. Иоанну искали несколько дней, но так и не нашли. Больше некому было рассказывать Камилле сказки и истории о том, что творилось в замке до ее рождения. Больше не с кем было секретничать, ведь мать ни во что ее не посвящала, хотя сама знала очень многое. Камилла была уверена, что ее мама догадывается о происходящем в имении, но все еще любит своего мужа, а потому терпит все его выходки и бережно хранит тайны.

К тому времени барон Доминик превратился в настоящего изгоя. С ним никто не хотел знаться, прежние соседи старались обходить замок стороной. Слуги все чаще шептались по углам, а когда приближался кто-либо из хозяев, сразу замолкали. Доминика и его новую компаньонку, приехавшую из Столицы, подозревали в различных ужасах, поскольку в окрестностях замка снова начали пропадать люди. Кроме хохотушки Иоанны, исчезло еще три человека. Назревало что-то очень плохое, смутная тревога витала в воздухе, даже Камилла это ощущала.