Тайна древнего кургана

Евгений Волков, 2021

В собственном загородном доме убит профессор университета, археолог. Грабители ничего не взяли, хотя в доме было чем поживиться. А через некоторое время пропала аспирантка профессора, с которой пожилого ученого связывал не только интерес к античной культуре Юга России. Следствие в тупике. Отчаявшийся отец девушки, крупный бизнесмен с большими связями, обращается к подполковнику спецслужбы в отставке Сергею Леонидовичу Сошникову. Ему предстоит распутать весьма хитроумное преступление и затейливые связи, которые тянутся за пределы страны и в прошлое…

7

Господин Петерсен в конце апреля направился в автомобильное турне по России. Он получил три предложения от своих постоянных поставщиков и одно от нового партнера, с которым познакомился во время предыдущей поездки и затем общался в Интернете. Последний обещал представить киммерийские сокровища, которые заказал загадочный мистер Винтер из Йоркшира. Первым в списке посещаемых городов значился Санкт-Петербург. Петерсен добрался до этого города от границы с Финляндией за три часа. Он остановился в отеле на Невском проспекте, а вечером спустился в метро на станцию «Маяковская». Через двадцать минут датчанин уже прогуливался по набережной Васильевского острова. Было пасмурно, с Невы дул холодный ветер. Когда Петерсен поравнялся с фигурами каменных сфинксов, из стоявшего неподалеку автомобиля вышел высокий мужчина в серой куртке с капюшоном. Он подошел к антиквару, крепко пожал ему руку и сказал на вполне приличном английском:

— Рад видеть тебя, Карл. Как ты добрался?

— Без проблем, Юрий. Как ты поживаешь?

— Тоже неплохо.

— Где картина?

— У меня в квартире, в двух кварталах отсюда, если помнишь.

— Помню, конечно. Твои жена и сын дома?

— Нет. Мы недавно развелись, они с сыном живут у ее матери.

— Жаль. Но для конспирации это не так уж плохо. Я готов посмотреть.

— Тогда садись в машину.

Десять минут спустя они вошли в двухкомнатную квартиру в старом пятиэтажном доме. Юрий проводил гостя на кухню, включил электрический чайник.

— Будешь пить растворимый кофе? — спросил он.

Петерсен чуть поморщился и отрицательно покачал головой.

— Я не пью кофе вечером, только до полудня, — объяснил он.

— Ну а я согреюсь немного, — усмехнулся русский.

Он насыпал большую ложку коричневого порошка из металлической банки в стакан, залил туда кипяток, потом добавил бренди из стоявшей на кухонном столе открытой бутылки.

— Уверен, ты будешь доволен, — сказал Юрий.

— Может быть. Показывай.

— Сейчас, сейчас.

Хозяин квартиры выпил кофе с алкоголем, потом вышел и через минуту вернулся с холстом. Юрий развернул на столе полотно, на котором был изображен пейзаж — лес и река на фоне темнеющего неба. Петерсен достал из кармана лупу с подсветкой, склонился над картиной и долго ее рассматривал. Потом он тихо спросил:

— Так ты утверждаешь, мой друг, что это творение Шишкина?

— Именно так, Карл. У меня есть заключение известного эксперта.

— Ерунда, друг мой. Тебя обманули. Или ты хочешь обмануть меня. Это не может быть картиной Шишкина. И знаешь, почему? Этот холст произведен не позднее середины прошлого века. Я так же уверен в этом, как в том, что родился в Копенгагене. Извини, но нам больше не о чем говорить. Прощай.

Не слушая оправданий хозяина квартиры, Петерсен вышел на лестничную клетку и стал спускаться вниз. Он знал Юрия еще с девяностых годов. Тот как раз окончил Академию художеств и сам написал несколько интересных полотен в стиле маринистов. Петерсен купил две из них. Потом Юрий продавал ему работы художников-передвижников, русский авангард двадцатых годов. Но теперь на дальнейшем сотрудничестве можно было ставить крест. Видимо, парень всерьез пристрастился к спиртному. Потому и жена от него ушла. Юрий пытался продать ему сегодня откровенную подделку. И эта была их последняя встреча.

Через час Петерсен встретился с другим своим давним знакомым. Это был вальяжный старик с бородкой, много лет проработавший реставратором в городских музеях. В своей небольшой квартирке на Шпалерной улице продавец предложил две редкие старинные золотые монеты, которые, без сомнения, были подлинными. Эта сделка прошла удачно для обеих сторон, а потом датчанин, отсчитывая наличные евро, вдруг спросил:

— А вы, господин Горский, могли бы предложить мне что-нибудь из музейных запасников, например старинные гравюры или камеи?

Реставратор решил, что ослышался, и с удивлением переспросил:

— Вы хотите сказать — украсть?

— Не придирайтесь к словам, — засмеялся Петерсен, — украсть, позаимствовать, достать, добыть… То, что вы мне только что продали, — это ведь тоже незаконно полученные ценности, не правда ли? Я вам очень хорошо заплачу, господин Горский, вы до конца своих дней будете обеспеченным человеком.

— Я продал вам монеты из коллекции моего покойного дяди, он завещал мне все свое имущество. А воровство из музеев — для меня это неприемлемо, я честный человек и не хочу оказаться за решеткой.

— Запасники проверяют редко, часто картины годами пылятся на стенах и стеллажах, доказать вашу вину будет невозможно, а вы хорошо заработаете. Впрочем, если вы не хотите…

Павел Ильич Горский несколько минут молчал, а потом прошептал в раздумье:

— Да, мне нужны деньги, и немалые, смерть близка, хочется не прозябать, а пожить в свое удовольствие напоследок. А честное имя — оно ведь мало что стоит.

— Так вы согласны? — усмехнулся Петерсен.

Горский посмотрел на него удивленно, чувствуя, что какая-то неведомая сила вынуждает его переступить черту, которую он никогда ранее не переступал.

— Да, я согласен, — сказал старый реставратор, — к вашему следующему приезду я смогу предложить кое-что стоящее.

— Тогда до новой встречи, — холодно произнес датчанин, — а напоследок я готов немедленно вручить вам аванс. Чтобы вы не передумали потом, уважаемый господин Горский.