Дар Риктора

Евгений Владимирович Михайлов, 2013

В далёком доисторическом прошлом земли жил простой, обычный парень Роскан. Характер у него был несносный, законов он не признавал, за что и был изгнан. И причина-то была пустяковой – решил увести чужую невесту. И вот итог – он стал изгоем. Но это еще не причина для огорчений – перед ним теперь раскрыл объятия весь мир, и все дороги раскрыты. А мир в те времена был непрост и загадочен: ещё доживали свой век кикиморы, ведьмы и маги, случалось, и белозубая улыбка вампира сверкала в темноте кладбищенских камней. Но Роскан не боялся нечисти, часто презирая страхи и опасность, поступал так, как было выгодно только ему. Попав в избушку Бабы Яги, он обворовывает старушку, стянув у неё магический свиток. Убегая от гнева колдуньи, попадает в лапы болотной кикиморы, но обманывает и её, пообещав подарок. Оказавшись в безопасности, он вместо подарка оставляет на голове нечисти шишку от своего камня. И с этого момента удача покидает его…

Глава 1

С момента окончания второй магической войны прошло уже десять тысячелетий. Срок немалый. С тех пор уже не было таких кровавых битв колдунов, но не стало и могучих магов, которые внезапно исчезли, так же, как и огромные северные носороги и слоны. Но почему? Кто знает… Нет, магия в мире не исчезла совсем, случалось, что иногда рождались индивидуумы, способные стать вровень с сильнейшими магами мира. Они начинали лелеять мечту о всемогуществе, власти над всем миром, бессмертии. И тогда, «совершенно случайно», в их руки попадал древний трактат, в котором описывался артефакт «Всемогущества», дар миру мага Риктора, сына легендарного Ариктона и Лианы.

И тогда маг начинал искать этот ценный артефакт, и вскоре обретал его, уничтожив хранителя этой бесценной вещи. Заполучив артефакт в руки, маг пропадал навсегда. Куда? Почему? На эти вопросы не было ответов… Возможно, маги обретали просветление, и уходили в мир бессмертных богов. Хотя, некоторые люди имели на этот счет свое личное мнение…

Роскан шёл сам не зная куда, спасаясь от гнева сородичей. А причиной изгнания был он сам, его глупость. Несносный характер, упрямство и острый язык частенько играли против него. Но сейчас терпение родственников закончилось. И хоть причина в этот раз была пустяковой — он позарился на чужую нареченную невесту, наплевав на запрет старейшин, они были тверды в своём решении. Вот так он и стал изгоем…

Он шёл уже из последних сил, мечтая только о глотке чистой воды и куске черного хлеба. Каждый шаг отзывался острой болью в натёртых мозолях, натруженные ноги гудели. И тогда он решился заночевать прямо здесь. Разув ноги, беглец опустил их во влажный, прохладный мох, испытав дикое блаженство. Есть было нечего, но воду найти всё таки получилось. Невдалеке журчал чистый лесной ручеёк. Умывшись, он увидел в воде своё отражение — чёрные кудрявые волосы, карие с хитринкой глаза. Всё это так любили женщины, но почему его отвергла гордая Диана? Кто сможет понять этих женщин?

Скоро ночь опустила свои крылья на истомленную жарой землю, и прохлада окутала лес. Роскан наломал сухих сучьев и чиркнул огнивом по железу. Огонь вспыхнул сразу, он весело побежал по куче сушняка, осветив поляну, на которой устроился усталый путник. Теперь он мог без страха спать — зверь не подойдет туда, где пахнет дымом. Конечно, на запах дыма могли прийти ночные демоны, но в эти сказки Роскан уже давно не верил. Он не боялся никого — ни зловещих богов, ни кровожадных демонов.

Роскан закрыл глаза и скоро сон унес его усталое сознание в страну грёз. Но внезапно громкое хлопанье крыльев разбудило его. Подняв голову, он увидел, как в ночном, звездном небе тяжело летит огромный дракон, всматриваясь в лесную чащу. На его счастье костёр давно затух, и ужасный летун улетел дальше в поисках жертвы.

«Оказывается, не верить в сказки может быть плохой привычкой», — подумал он, спрятавшись под густой елью, прислушиваясь к близкому волчьему вою.

Промучившись без сна целую ночь, с первыми лучами солнца беглец бросился прочь из этого нехорошего места. Об охоте и сборе ягод не могло быть и речи — того и гляди, как самого сожрут.

Уже к полудню он начал замечать следы людей — звериная тропа сменилась неширокой лесной дорогой, стали встречаться кучи заготовленного на зиму сушняка. И всего через половину версты он вышел к лесному одиночному поселению, обнесённому деревянным частоколом. На остриях кольев виднелись пожелтевшие звериные черепа, и сухие, колючие ветви акации. Увиденная картина что-то напоминала ему, но он так устал, был голоден и жаждал человеческого общения, что с досадой отмахнулся от тревожного звоночка подсознания.

Обойдя по кругу, он увидел приоткрытые ворота. Внутри было странно тихо — не слышно людского говора и шума домашнего зверья. Но, над единственной избушкой из трубы вился дымок, а значит, был шанс перекусить и с удобством отдохнуть.

Зайдя внутрь, он подошёл к избушке, которая стояла на двух огромных пнях, и с удивлением не обнаружил ни двери, ни окон.

«Без окон и дверей», — отметил про себя он эту странность.

— Эй, есть кто живой? — крикнул он, с опаской обозревая окрестности.

— Есть, заходи милок, лаз внизу, — услышал он хриплый старушечий голос.

«Ну, всё как в сказке про Бабу Ягу», — вспомнил изгой, и сразу потерял аппетит.

— Нет, я лучше тут постою, — ответил он невидимой собеседнице. — Я просто хотел спросить, где тут неподалеку есть селение людей?

— А меня ты за человека не считаешь? — услышал он булькающий смех старухи. — Заходи, не бойся. Бабушка старенькая, слабая, а ты вон какой бугай. Неужели боишься? Наслушался сказок, думаешь, я только и мечтаю, как сожрать заблудившегося путника?

— Да нет, не боюсь я, — начал оправдываться Роскан. — В избе душно, ты вон, даже печь затопила, а тут прохладно, ветерок.

— Ну, раз тут так хорошо, то, пожалуй, и я выйду, — услышал он ответ, и из лаза внизу бревенчатой избы показалась сухонькая старушка. Одета она была в несусветные лохмотья, а лицо всё измазано сажей. Одну ногу старушка немного подволакивала, опираясь на клюку.

«Это хорошо, на одной ноге она меня не догонит», — подумал парень. Успокоив таким образом себя, он немного приободрился.

— А как тебя зовут, добрый молодец? По какой причине пожаловал ко мне в гости? Ведь знаешь сам, просто так ко мне не ходят…

— Да заблудился я немного, пошел с тремя братьями на охоту и отбился. А они меня сейчас ищут, — почему-то соврал Роскан.

— Охотник значит? — хитро ухмыльнулась старуха, почесав длинный нос. — А лук и копье где? Или ты как медведь, ударом руки лося убиваешь?

«Вот дотошная старушенция», — задумался Роскан. И сразу придумал ответ:

— А я загонщиком пошёл, зачем мне копье? Вот, нож висит на поясе, хватит с меня оружия. Мой отец однажды ножом тигра убил.

— Тогда ты сильный воин. Назови мне твоё имя, и имя твоего отца.

— Меня зовут Роскан, а отца — Сарак, я из рода лесного оленя.

— Род лесного оленя, слышала про такой. Ну, ладно Роскан, гость в моем доме — редкость. Возьми в том сарайчике охапку выделанных шкур, и расстилай их прямо на земле. Если ты не хочешь заходить в дом, значит, будем есть тут, на свежем воздухе.

И пока парень расстилал старые, побитые молью шкуры, старушка из погребка достала огромную гору продуктов, которые было невозможно съесть и за неделю. Но Роскан был очень голоден, и старуха с удивлением смотрела на то, как торопливо ел её гость. Но она ничего ему не сказала, опасаясь обидеть незнакомца. Они ели в полной тишине, запивая обильную еду прохладным морсом.

— Ну, мой гость, ты сыт? Тогда сделай одолжение, расскажи мне свою историю. Правдивую. Я чувствую ложь, она огнем горит в твоей душе.

Ложь… Все сказанное Ягой было правда, и Роскану было стыдно за это. Но признаться отшельнице, старой и беспомощной старухе в том, что он наврал всю эту историю только из-за страха перед ней, Роскан не мог. Лгун — это полбеды, но трусость для мужчины — это полное горе. Поэтому, бесшабашно тряхнув лохматой шевелюрой он весело улыбнулся, и продолжил своё враньё:

— Я же тебе говорю — я охотник, и в лесу меня ждут братья. Спасибо за еду, мне нужно идти…

— Если ты охотник, то должен знать — до ближайшего поселения не меньше сотни вёрст. Тебе и твоим братьям придётся ночевать в лесу. Не боишься лесной нечисти? Да и как ты сможешь найти братьев в лесу? Ведь ты заблудился. Может быть, они уже по пути домой. Останься, уже вечереет, переночуешь здесь, повеселишь бабушку историями, а утром тронешься в путь-дорогу, — предложила Яга, взглянув на гостя просящим взглядом.

— А ведь ты права, до дома сегодня мне не успеть. Хорошо, я останусь ночевать здесь, но спать буду под звездами. Не люблю, когда храпят под ухо…

— Тогда в ухо будут выть волки, но тебе выбирать. Тем более, через час начнётся дождь, — добила гостя своими аргументами Яга, и взглянула на быстро темнеющее небо.

Но Роскана она не убедила. И тогда лесная колдунья удобно устроилась прямо на шкурах, приготовившись к длинной беседе, Роскан понял, что теперь пришёл его черед развлекать хозяйку. И он начал незамысловатую беседу о последних новостях и курьёзах деревенской жизни.

— Вот люди неблагодарные создания, — со вздохом начала жаловаться старуха. Когда ребенок заболел али скотина захворала — ко мне бегут, — помоги, спаси баушка. А как просто так зайти, гостинец занести — так нет, стороной обходят. Да ещё и детей мной пужают, сказывают — детей ем. А детишки подрастают и уже ко мне ни ногой. Все верят сказкам. А я уже три века без гостей, скоро говорить разучусь.

— Ого, три века! А сколько же тебе лет, Баба Яга?

— Баба — яга? Ишь ты, догадливый! — хрипло рассмеялась старуха. Я уже запамятовала, веков тридцать али сорок. Бессмертная я, — почему-то с грустью произнесла колдунья.

— А свой секрет бессмертия не раскроешь? Век благодарен буду, — заинтересованно спросил гость.

— Раскрою, что его хранить. Иди в лес, набери там ведро поганок с мухоморами, раздобудь голову старого мертвеца, ну и жуков-вонючек с горсточку. Кипяти всё это в медном котле часа три, а потом выпей натощак. Ежели выживешь, станешь бессмертным. Точно тебе говорю!

— А выживу ли после такого питья?

— Ну, тут как повезёт, или выживешь, или умрёшь. А ещё столбун могёт прохватить, но ежели повезет, то совсем ляпота. Жалаешь, я тебе энто снадобье быстро сварю, для него всё у меня наготове. Даже голов мёртвых парочку найду. Сотворить?

— Да нет, обойдусь. Сколько лет — все мои, — отказался Роскан, не доверяя ушлой старушенции.

— А мужской силы надобно? Все бабы твои будут.

— А это не твоей ли настойки выпил три года назад Орхан? У него через месяц выросли оленьи рога, он начал есть траву, перестал разговаривать, и завел себе гарем из десятка олених. А по весне я его видел в лесу, он бился рогами с вожаком оленем. Эту ты настойку мне хочешь дать?

— Ну, ошиблась разок, что с того? Парень жадный был, требовал настойку покрепче, вот и получил что хотел.

— А Русую Алку ты плавать учила настойкой из жаб?

— Опять мой грех. Не в той фазе луны заготовила корень папоротника, да и лягушек немного переборщила, вот у неё хвост и вырост.

— Не только хвост вырос, ещё половина тела чешуей покрылась. Да и без воды она теперь жить не может, совсем в воду перешла. Сломала жизнь девке. Вот поэтому люди к тебе и не ходят. Того недосыпала, этого пересыпала — и вот итог: одна как рыба в реке живет, другой в двуногого оленя превратился, а третий вообще оборотень.

— Э нет, оборотень — не моя работа. Не всех собак на бабусю валить, и дракон огнепырхающий — энто тоже не моё рукоблудие. Трудно вельми это — сотворить чудо, и не изменить самое тело, это цельная алхимия. Вот ежели ты розумеешь — это просто, — насыпал того, другого, прокипятил в котле, и готово? Нет, дружочек! Тут надоть пролистать древние магические трактаты, а они — огромная редкость. Один свиток до сотни златых могёт цениться. А одно заклинание могёт в трёх свитках описание иметь, а где баушке столько денежек раздобыть? Вот и приходится бабусе всё самой. Нету у меня помощников.

Ну ладно, хватит болтать, спать пора. Добрых снов, Роскан. И я пойду, — устало произнесла ведьма, медленно поковыляв к своей избушке.

И скоро Роскан остался в одиночестве. Расстелив шкуры и подложив кулак под голову, он приготовился ко сну. Но не тут-то было. Огромные стаи комаров с кровожадным звоном заклубились над его головой, сотнями впиваясь в его тело. А через минуту к их звону прибавился злобный вой волчьей стаи, которые, рассевшись за частоколом, устроили зловещий концерт, пугая гостя. Роскану даже показалось, что кто-то из них попытался вскарабкаться вверх по частоколу, царапая его когтями. А потом появились огромные филины, которые бесшумно летали над его головой, рассматривая огромными глазищами.

— Ну нет, это уже совсем перебор, — зло выругался изгой, и пошел проситься на ночлег. После негромкого стука, он услышал голос Яги:

— Да входи уже, я давно тебе постелила, — услышал он старческий голос.

Войдя, он осмотрелся. В полумраке хижина не казалась такой маленькой. В ней легко поместились две деревянных кровати, стол, большая печь и огромный сундук. Все стены были завешаны шкурами и звериными головами, некоторых животных он не знал названия — один из таких был странный шерстистый зверь с острым рогом на носу. Чучела казались живыми, с любопытством рассматривая гостя.

— Лягай, вона твоя кровать. Почивай без страха, людишек я не ем, — с усмешкой произнесла хозяйка. Но едва он лёг, как её громогласный храп убил последнюю надежду Роскана на спокойный сон.

Вот уже час, как Роскан не мог уснуть, несмотря на усталость. Конечно, комаров, сов и волков тут не было, но всё с лихвой компенсировала Яга, с воем, свистом и хрипом заглушая шумы природы, врывающиеся в приоткрытый лаз. По сравнению с её «молодецким» храпом, даже рёв медведя выглядел как повизгивание щенка. Наверное, этот храп боялись даже комары, категорически отказываясь влетать в приоткрытую дверь. Ворочаясь на кровати, он бросил случайный взгляд на стол, на котором громоздилась приличная гора свитков. « А ведь это драгоценные магические трактаты. Яга говорила, что один такой свиток может стоить сотню золотых монет. Если прихватить один — может она и не хватится, на столе их целая куча. А деньги мне пригодятся, в первом же селении за ночлег с меня потребуют деньги», — подумал изгой и, не долго колеблясь, схватил один из свитков, положив его в свою сумку.

Сделав это недоброе дело, он неожиданно успокоился, и скоро крепко заснул, несмотря на жуткие звуки в избушке.

Проснулся Роскан от неожиданной тишины. Открыв глаза, он увидел старуху, молча сидящую за столом. Вспомнив свой ночной поступок, он испытал мимолетный приступ стыда. Но делать уже было нечего, нужно было убираться отсюда, и как можно быстрее. Иначе еще одним фавном или оборотнем станет больше.

— Доброе утро, бабушка. Спасибо за гостеприимство, но мне пора в путь-дорогу, — неестественно улыбнувшись, произнес Роскан.

— Нет, утро сегодня недоброе. Уходи вор, и забирай свою покражу. Ты пришёл в гости, и попроси ты энтот свиток, я бы его и так тебе подарила. Но ты взял его тайком, украл как вор! Уходи, и выслушай моё прощальное пророчество — скоро ты станешь богатым, но твое богатство пройдёт сквозь твои пальцы как вода, ты четыре раза попадешь в рабство, и четыре раза обретёшь свободу. Дурная слава повсюду будет идти за тобой, незаслуженно обрекая на изгнание. Ты потеряешь друзей, получив взамен врагов. А твой самый главный враг, позднее, станет твоим лучшим другом. А потом… А потом будет то, что заслужишь ты сам. А сейчас уходи…

И Роскан как побитый пес вышел из избушки. Сумка с ворованным свитком жгла ему бок огнем, но в такую ситуацию он уже попадал не раз. Вот только зловещие слова ведьмы его сильно испугали. А вдруг это проклятье?

Его шаги стихли в лесу, и тогда Яга разразилась зловещим смехом.

— Наконец-то, капкан взведен, осталось только дождаться зверя, — хриплым голосом произнесла невидимому собеседнику ведьма, прислушиваясь к его негромкому ответу…

А беглец уходил всё дальше и дальше, прислушиваясь — нет ли погони. Но за ним никто не гнался, рога не росли, хвост тоже, а значит, всё хорошо. Единственное, что его сейчас тревожило — он окончательно заблудился, и голод снова давал о себе знать. Найдя гибкую ветку орешника, он изготовил себе лук, веревка для тетивы нашлась в его сумке. Стрелу он изготовил из ровного прутика, остро заточив ножом один его конец, приготовившись, таким образом, к охоте на птицу. Попробовав свое изделие на трухлявом пне, он легко попал в цель. И оставшись довольным результатом, он пошел по лесу, прислушиваясь к щебетанию птиц. И скоро он услышал хлопанье крыльев. Осторожно обойдя старый дуб, он увидел парочку рябчиков. Птицы спокойно сидели, не подозревая об опасности, и выбрав рябчика покрупнее, Роскан стрельнул из лука. Его творение не подвело — стрела точно поразила свою цель.

Всё, еда есть, осталось правильно её приготовить. Он разжег костер, и содрав шкурку вместе с перьями, отделив внутренности, начал обжаривать свою добычу. Рябчик оказался упитанным, жир с шипением капал на прогорающий костер, и аромат жареного мяса окутал всю поляну. А когда птица хорошо обжарилась, проголодавшийся путешественник съел её полностью, ничего не оставив на обед. Но это было ненужно — зверя и птицы в лесу было предостаточно, так что голод ему не грозил.

Наевшись, он умиротворенно развалился на мягком мхе. Приятное тепло согревало его, птицы пели мелодичными голосами — мир снова прекрасен, жизнь налаживается. И тут его взгляд привлекла сумка. Что там за свиток такой? Из-за которого его чуть не прокляла ведьма. Протянув руку, он достал его, развернув на колене. « Прекрасно, качественная телячья кожа, если не ошибаюсь — магический трактат. При случае — его можно очень удачно продать. Непонятно почему, ведьма позволила его забрать».

— Интересно, что там написано, — произнес он вслух, и развернул свиток. Так… Амулет всемогущества, изготовлен после второй магической войны магом Риноком, сыном могущественных магов Ариктона и Лианы. Вот и рисунок. Похож на золотой шар, инкрустированный драгоценными камнями, есть несколько отверстий. Ага, тут даже описано, как им пользоваться! «Если нажмешь на синий карбункул, оранжевый туман укроет тебя непроницаемым покрывалом, и ты ощутишь прилив всемогущества. Этот туман — вещество сотворения, из которого ты сможешь сотворить всё, что угодно твоей душе. Из энергии мира ты сможешь создать живое разумное существо — воина, раба, слугу, коня, дракона. Можно создавать камни, металлы — например золото и алмазы»…

«Ого, какая полезная штуковина! Вот бы её заполучить», — подумал Роскан. «Ещё бы там было написано где его найти, или как создать самому, но нет, просто описание артефакта. Но ведь должен быть свиток, в котором подробно описано, как его сделать самому. Вот эта рукопись не имела бы цены. А в его руки попал бесполезный кусок телячьей шкуры».

Немного отдохнув, он снова тронулся в путь. Направление движения сверял по солнцу и мху на стволах деревьев, лук постоянно держал наготове, но дичи пока не было.

Время уже было вечернее, сильно хотелось пить, и Роскан пошел вниз по склону, чувствуя запах воды. И скоро его глазам предстала могучая лесная река, имеющая болотистые, заросшие высоким камышом и рогозом берега. Жизнь кипела ключом возле живительной воды — слышалось кряканье уток, гоготанье гусей, хруст камыша под массивными ногами кабанов и туров. Взяв лук в руки, беглец вошел в камыш, и медленно побрёл по мелководью, не приближаясь к стадам крупных травоядных. Сейчас его целью была рыба, её было вдоволь, и скоро в руках рыбака с крепкого кукана из веточки лозы, свешивались четыре хвоста здоровенных сазанов.

Выйдя на берег, Роскан сразу начал готовить костер. Дерева было в округе предостаточно, но ночью прошёл дождь, и сухих дров было трудно найти, но опыт помог ему разжечь костер без лишних проблем. Рыба прожарилась быстро, но есть пришлось уже на дереве — тут было опасное место, по округе бродило много хищников. Жадно обгладывая рыбу, он сбрасывал кости вниз. Сидел беглец на развилке могучего дуба, каждым позвонком ощущая неровности его коры.

Сверху было видно ещё лучше — вон невдалеке прошли кабаны, с чавканьем вгрызаясь в корневище камыша, могучий тур ссорился с огромным сохатым, не желавшим уступить ему место у водопоя, вспугнув своими воплями табунок робких антилоп. Чуть только стемнело, на водопой потянулись хищники — стая волков высыпала на берег и, напившись, скрылись в высоком камыше, где-то совсем рядом рявкнул тигр, учуяв их запах.

«Это я очень правильно залез на дерево», — самодовольно подумал Роскан, поудобнее устраиваясь на дереве.

Стемнело. Яркая россыпь звезд загорелась на небе, отражаясь от ровной глади реки. Наступила загадочная тишина ночи, периодически нарушаемая ночными звуками природы — плеском крупной рыбы, пением цикад и лягушек. Рой комаров с писком завис над его головой, наслаждаясь беззащитностью своей жертвы.

Роскан уже начал дремать, несмотря на неудобства, как вдруг необычный звук привлек его внимание. Он прислушался, и сонливость сняло как рукой. Парень услышал женский плач — кто-то жалобно горевал под ветвями раскидистой ивы.

Приглядевшись, он увидел в воде хрупкую девичью фигурку.

«Девушка? Как она сюда попала? Почему он не видел её раньше?», — пронеслись мысли в его голове. Суеверный ужас сковал его члены, но он одернул себя, напомнив, что не верит в бабкины сказки, Роскан скользнул вниз по дубу, и осторожно пошел на звук.

— Эй, что ты здесь делаешь? Что у тебя случилось? — хриплым от напряжения голосом, крикнул он тёмному силуэту в воде.

— Помоги мне, добрый человек, — услышал он нежный девичий голосок. Я купалась, а течение в реке такое сильное, что меня далеко унесло. Дай мне руку, помоги подняться на берег, а то мои руки свело от холода.

— Держись, сейчас помогу, — произнес Роскан, протягивая руку девушке.

— Доверчивый какой парнишка, — неожиданно улыбнулась она, и сильно дернула за руку своего спасителя.

— Ты что творишь, чумная, отплевываясь от воды, закричал парень, пытаясь выбраться на берег. Но не тут-то было, девушка с невероятной силой вцепилась в его руку, и стала утаскивать его всё дальше и дальше от берега.

— Стой, отпусти. Ты куда меня тянешь? — закричал перепуганный Роскан.

— Да не бойся ты так, утоплю тебя и дело с концом. Сейчас мы нырнем глубоко-глубоко…

«Вот попал в ситуацию», — с ужасом подумал незадачливый спаситель. А ведь это русалка — ведьмино творение, такая запросто утопит.

— Нет, я не русалка, я — кикимора, — прочитала его мысли коварное водоплавающее. Вот, посмотри, какие у меня красивые ножки, — произнесла красавица, и подняла на поверхность одну ногу, с большими, черными перепонками.

— Эй, что ты врешь! Кикиморы в реках не живут, — почему-то возмутился Роскан.

— А я не простая кикимора, а королева болотниц, мне всё можно. Вот я в реку и перебралась — в болоте сильно воняет. И вообще, смертный, какая тебе разница, кто тебя утопит?

— Да мне разницы нет, но Баба Яга на тебя серчать будет. Это она меня к тебе послала, просила передать тебе от неё дар, — спасая жизнь, соврал Роскан.

— Дар говоришь? Не часто меня Яга одаривает. Давай, что принес.

— В суме он, на дереве, сейчас доберусь, и получишь свой подарок, — пообещал парень, чувствуя, что его перестали топить.

Выбравшись на берег, он схватил сумку, и бросился прочь от воды.

— Эй, ты куда? А подарок где? — заволновалась кикимора, почувствовав неладное.

— Подарок нужен? Сейчас. Лови! — Выкрикнул изгой, и подобрав с земли камень поувесистей, запустил им прямо в кикимору. Камень королеве болотниц попал прямо в лоб, и она разразилась немыслимыми ругательствами, барахтаясь в грязи.

— Что, не понравился подарочек? — усмехнулся Роскан. — Ну, тогда верни его Яге, — крикнул он на прощание, убегая подальше от реки.

И путешественник вновь оказался в ночном лесу, полном опасностей, один, против всего жестокого мира. Но он не был любителем ныть и жаловаться на судьбу. Роскан понимал, что человек — сам кузнец своего счастья, и творец своих бед. И поэтому, отбросив грустные мысли, он бодрым шагом продолжил идти по узкой лесной тропинке…

А избу Бабы Яги тем временем уже штурмовали толпы кикимор, ведомые своей разгневанной королевой, на лбу которой отливала синью огромная шишка. Этот результат столкновения лба с камнем достигал размера яйца, и требовал мести. А виновной в этом злодеянии она считала Ягу. Так ведь сказал ей человек…

— Эй, вы что творите, ошалелые? Почто грязью швыряетесь? — вопила возмущенная ведьма, испуганно выглядывая из лаза.

— А зачем ты, карга старая, попросила человека мне в лоб камнем запустить? Вот, теперь принимай свой подарок обратно, — выкрикнула рослая кикимора, кинув в старуху увесистым булыжником.

— Я ничего ему не давала, это он тебя обманул. Наверное, утопить его пыталась? А я тебя предупреждала, твои фокусы до добра не доведут!

— Это что, обманул меня кудрявый? — совсем расстроилась кикимора. Вот и я думаю, за что на меня Яге злиться? Ведь не ссорились мы давно, да и причин нет…

— Зато сейчас причина есть, — зло выкрикнула разгневанная ведьма и, поудобнее схватив свою клюку, пошла в атаку на противника.

Но кикиморы уже поняли свою ошибку. И бросились обратно, торопясь спрятаться в болоте. Впереди всех неслась самая рослая из кикимор — их королева. Теперь ей тут уже не судьба жить, Яга такие шутки не прощает. Но сильнее всего ей хотелось отомстить человеку, так вероломно обманувшего её. И тогда она решила найти этого путника, и отомстить за всё…

А Роскан тем временем уходил всё дальше и дальше. Теперь он уже чувствовал себя в безопасности, и начал искать место для ночлега. Сил лезть на дерево уже не осталось, и он устало привалился спиной к пню. Взбудораженное сознание никак не получалось успокоить, мысли в голове метались как стая рыб в омуте. Почему-то вспомнилось его бесшабашное детство, шалости, и первые попытки обхитрить своего ушлого дедулю. И проблема-то у них была пустяковая — одни лапти на двоих. И они постоянно доставались деду Андру — тот просто вставал с первыми петухами. Но в один прекрасный день маленький Роскан решил всё изменить, он встал ещё затемно, часа в три ночи. Надев лапти, он с гордым видом уселся на лавку, приготовившись насладиться триумфом. Но хитрый дед, высунув голову во двор и узрев предприимчивого внучка, лишь широко зевнул, и снова отправился досыпать свой сон. Встал он в этот раз часов в двенадцать, Роскана уже сморил сон, и он уснул прямо на лавке. Вот с этих пор он и усвоил новое для себя понятие — бессмысленная победа. И сейчас, томясь от бессонницы, он достал из своей сумки бесполезный свиток, из-за которого он уже обрёл себе неприятности. Да и его выходка с камнем тоже относилась к бесполезным победам, — тем, затраты на которую не стоили полученных выгод. А выгода — это то, что сейчас он больше всего ценил на свете.

А королева кикимор тем временем вышла на дорогу. Шлёпать по земле ногами — ластами было неудобно, поэтому, остановившись на секунду, она превратила их в стройные человеческие ножки. И бросив прощальный взгляд на родное болото, скрылась в лесной чаще…

Заалел рассвет. Звезды начали бледнеть под лучами восходящего солнца. По всем уголкам леса разнеслась звонкая трель соловья, встречающего рассвет нового дня. Проснувшийся Роскан открыл глаза, поежившись от утренней прохлады. Желудок уже начал привыкать к такому несвоевременному кормлению, и уже не так настойчиво требовал еды, но пить хотелось сильно. Поднявшись на ноги, он заставил усталые ноги нести его вперед, туда, где его ждал отдых, еда, и общение с людьми.

А вокруг была красота. Огромные сосны тянули к небу свои зеленые ветви, под ногами сочно хрустели листья папоротника, и грибы… Грибы тут были повсюду — за какие-то полчаса ходьбы Роскан увидел и крепкие шляпки белых грибов, и нежные сыроежки, и желтые опята, которые буквально усеивали всю округу. Не отвлекаясь на мелочь, путник быстро набрал целую кучу белых грибов и устроил привал. Нанизав грибы на прутик, он разжёг небольшой костер, на котором быстро изжарил свою находку. Немного приглушив голод, он взял в руки лук, и отправился на охоту, попытавшись раздобыть мяса. Но лес был пустой, лишь к обеду его добычей стала облезлая белка, которой он не стал брезговать. Быстро обжарив на костре свою добычу, он с удовольствием захрустел жареным мясом грызуна. Роскан был непривередлив к еде, а в его ситуации капризы были вообще неуместны.

В путь он тронулся только к вечеру, а через полчаса его нос почувствовал запах дыма и свежего хлеба. Входить в село он не торопился, а вдруг и там живёт какая-то нечисть. Теперь он уже знал, что в сказках иногда описывают реальные вещи, всего за пару дней он увидел и Бабу Ягу, и кикимору, и дракона. А больше он никого видеть не хотел, хватит с него сказочных приключений.

Взобравшись на пригорок, он улегся на густой ковер из травы, приготовившись терпеливо ждать. И скоро он увидел хозяев селения — на его счастье это были люди. Жители села были светловолосые, высокого роста. Услышав рядом голоса, он спрятался в зарослях папоротника, и увидел, как мужчины с копьями вышли к лесу, пройдя совсем рядом с ним. Он услышал их голоса, и понял речь. Приглядевшись к орнаменту охотничьих курток, он понял, что перед ним племя сов, поклонявшиеся богу — филину. Племя мирное, жили охотой и земледелием, умели рыбачить, строили большие лодки, держали лошадей и овец. Жили как все, злодейств не чинили, с соседями не воевали, людей не ели. Верили в своих богов, деревянные идолы которых прятали в лесных дебрях. Чужаков — одиночек не привечали, ведь понятно всякому — если идет один, значит — или разведчик врага или изгой. И тот и другой — нежелательные гости в поселении. Ну, про врага и так всё ясно, а вот изгои — дело особое. За хорошие дела не изгоняют — значит или убийца, либо насильник или вор. Изгнать из племени своего — означало обречь своего родича на голодную смерть, а так наказывают очень плохих людей. Поэтому чужаку обрести новый дом в чужом поселении почти невозможно. Почти. Если чужак не спас от смерти кого-то в этом племени, из лап зверя или от тяжкой болезни.

Как охотник и воин Роскан совсем никакой — самого недавно кикимора чуть не утопила. Лекарь из него тоже слабый — ну знал он парочку трав очищающих раны, от головной боли, от поноса… Жаль, что не подойдешь, не спросишь: «Как мол какается? Не жидко?» Не поймут в их племени, могут по шее накостылять.

Хотя… Есть идея!

Роскан вновь удалился в лес и набрал целую сумку бузины. Найдя в ближайшем овраге глину, он изготовил несколько горшков и просушив их в тени, обжог в жаре костра. Горшки получились кривые и потрескавшиеся, но, вновь обмазав мелкие лопины, он получил нужные ему вещи.

Вывалив собранные ягоды бузины в горшки, он наварил из них вязкий компот, слив потом всю полученную массу в один кувшин. И только после этого направился к воротам селения.

У ворот его встретили три воина, осмотрев его, самый старый спросил:

— Кто ты, и с чем пожаловал к нам, незнакомец?

— Меня зовут Тур, я лекарь, и хожу по селениям, излечивая хвори. Пустите меня на ночлег, и если в моих услугах не нуждаются, утром я уйду, — произнес Роскан, придав своему голосу суровый тон.

— Нам не нужен лекарь, всех лечит Яга. Да и молод ты для лекаря — едва молоко на губах обсохло. Ну ладно, молодость — не порок, входи на ночлег. Поселишься в доме у старейшины Филина. И запомни — у нас нельзя воровать — руки отрубим, к девкам не приставай, кулакам волю не давай, колдовать нельзя, своих идолов в селении ставить тоже. Короче — поступай так, как хочешь, чтобы поступили с тобой. Завтра утром уйдешь, чужаки селятся на окраине наших земель с разрешения наших старейшин. Понятно?

— Понятно, — охотно согласился гость.

И воины расступились, пропуская его внутрь. Селение изнутри не выделялось роскошью и богатством — простые лачуги с соломенными крышами, скотные дворы, вплотную примыкающие к жилищам. И сопутствующий всему этому запах. Хорошо, что держали тут только лошадей, коров и овец. Свиней не держали, иначе дышать здесь было нечем. Неподалеку виднелись три колодца с журавлями для подъёма воды. Выбрав самый дальний колодец, Роскан достал ведро воды, и с удовольствием напился. А потом осторожно вылил туда содержимое своего кувшина.

«Всё, дело сделано. Теперь можно заняться лечением расстройства желудка, больные скоро повалят толпой», — ухмыльнулся своим мыслям Роскан.

Пройдя по селу, Роскан остановил пробегающего мимо мальчугана:

— Приветствую тебя, могучий воин, — грубо польстил он чумазому сорванцу. — Я ищу вашего старейшину Филина. Не проведешь ли меня к нему?

Могучий воин гордо расправил щуплые плечи, и смешно семеня, побежал впереди путника, показывая дорогу. Дом старейшины мало чем отличался от других домов, лишь на воротах было вырезано изображение огромного филина, нападающего на орла.

«И как это я сам не догадался его найти, это бы прибавило мне солидности», — с досадой подумал Роскан.

Подойдя к воротам, карапуз звонким голосом прокричал:

— Дядя Филин, к тебе гость, выйди, встречай.

— А вот гостей я сегодня не жду. Кто это? — послышался бас хозяина.

— Не знаю, но шёл он к тебе. Спроси у него сам, — произнес мальчуган, и отправился по своим важным делам.

— Кто таков? Какого роду-племени? — Спросил Филин у незнакомого путника.

— Я Тур, бродячий лекарь, лечу людей и скотину от хворей. Сам я из рода волосатого паука, — соврал Роскан, зная, что такой гадостью свой род не назовет никто.

— Ого, волосатого паука! Не слышал про такой род. Ты, верно, пришёл издалека. Ну, хорошо, Тур, лекарь из рода волосатого паука, входи. Лечить тебе никого не придётся, лекарь у нас есть свой, проверенный тремя столетиями дружбы.

— Яга? Я уже слышал о ней, она лечит многие народы, — согласился с ним лжелекарь. — Тогда пусти меня на ночлег. Утром я уйду.

— Входи в дом, будь моим гостем. Расскажи мне, что нового творится в мире, что чудесного видели твои глаза, что интересного слышали твои уши? — произнес Филин, впуская гостя в дом.

Роскан беседовал уже больше часа, не забывая и о своем пустом желудке. Его живот уже раздулся как барабан, а рука всё тянулась и тянулась к яствам, которыми угощал его радушный хозяин. Стол был просто роскошным — копченый окорок дикого кабана, лебедь, испеченный целиком, желудок тура, нафаршированный рябчиками и грибами, мёд с орехами, ягодные морсы и много другого, что уже отказывалось лезть в горло.

— А расскажи мне Тур, что интересного ты видел на своем пути? — спросил его Филин, вопросительно взглянув на гостя.

— Я видел много интересного и загадочного. И дом таинственной Бабы Яги — загадочной хозяйки леса, и летящего змея Горыныча, и кикимору, которая заманила меня к воде, и чуть не утопила.

— Ого, я слышал про коварную королеву кикимор. Она больше своих сородичей — ростом с человека, красива и хитра. Наше племя её знает, и не клюет на её хитрости. А вот путники частенько попадают в её руки, косточки многих теперь усеивают дно реки. Расскажи, как спасся ты? Наверное, ты силен как дикий тур, раз смог вырваться из цепких рук нечисти.

— Нет, я просто хитер как старый лис. Я сказал этой глупой кикиморе, что на берегу её ждет подарок. А выбравшись на берег, просто ушел.

— Нельзя было обманывать её, даже спасая жизнь. Нужно было дать ей любую ненужную вещь из сумки, или отдать саму сумку, если в ней ничего нет. А так кикимора может обидеться, и всюду ходить за тобой, пакостя годы, десятилетия.

— Ну, нельзя сказать, что я оставил её совсем без подарка — огромная шишка на её лбу от моего камня останется ей на память, и мне плевать на её злость, — со смехом произнес Роскан.

— А ты смелый парень, Тур. Смелый, но неосторожный, — неодобрительно произнес Филин, покачав головой. Смелый, неосторожный и недальновидный — странное качество для лекаря.

Роскан не нашёл что ответить на такие справедливые слова. Да, возможно он зря рассказал про этот случай, и сейчас лучший ответ — это молчание. Но говорить больше не пришлось. Через миг перед воротами Филина послышался шум — кто-то вызывал хозяина.

— Эй, Филин, выйди во двор, и прихвати с собой гостя, — послышался чей-то голос.

— Зачем тебе мой гость, Сыч? Что с тобой случилось, неужели, ты наконец-то поймал русалку, и принес её показать? — со смехом произнес Филин.

— Не о русалке сейчас пойдет речь. Мои дети и жена заболели животом, устроив очередь в туалет. Попроси лекаря помочь нам, я заплачу серебром.

«Вот он шанс, наконец-то бузина подействовала», — с радостью подумал Роскан, но, опомнившись, придал своему лицу скорбный вид, выйдя из дома к просителю. Нагнав на себя таинственный вид, Роскан осмотрел заболевших. Перед суровым лекарем стояла жена Сыча, и двое его детишек, державшиеся за животы.

«Эк их пронесло, не переборщил ли я с бузиной», — подумал Роскан.

— Итак, мне всё ясно — у них водяное поветрие. Они не могут пить воду из закрытых источников, пусть пьют из реки или родника, но никак не из колодца. А сейчас я приготовлю целебный отвар, и дам его больным, — выдал свой вердикт суровый лекарь.

— Осторожно лекарь, главное — не навреди. Если не уверен в болезни и её лечении — откажись, и я сразу пошлю за Ягой. Не бери на себя ответственность за их жизни.

— Успокойся, я всё знаю, мне уже приходилось лечить это поветрие. Просто дай мне полчаса, я сейчас приготовлю снадобье, — произнес Роскан, разжигая костер прямо во дворе.

«Так, сначала нужно прокипятить воду в кувшине, а потом накрошить в него кору дуба, пучок полыни, и кисть зеленой рябины», — тщательно продумывал каждое действие хитроумный гость.

Напившись горького снадобья, больные через десять минут почувствовали облегчение, и пообещав напоследок не пить воду из колодца, пошли домой. Сыч заплатил три монеты серебра, и счастливый пошел догонять жену. А к лекарю уже выстроилась целая очередь, бурчащая животами. И всех их легко излечивал молодой лекарь, получая щедрую плату за быстрое и чудесное исцеление.

Стемнело. Очередь из больных иссякла, и Роскан с чувством выполненного долга лег отдыхать. Он не испытывал угрызений совести — всё было нормально. Он просто почистил им кишечник — ничего вредного и опасного.

А глубокой ночью в ворота постучала усталая странница. Она попросилась на ночлег, и едва войдя в ворота, начала беседовать со словоохотливыми стражами. Её интересовало всё — и урожай полбы, и улов в реке, и гости, отдыхающие в их селении. Узнав о госте, она заинтересованно начала расспрашивать о нем, и услышав о таинственной болезни и чудесном исцелении — вообще загорелась от любопытства.

Несмотря на ночь, она наведалась в семью Сыча, и досконально расспросила его о лекаре и его способе лечения. Особенно её удивило то, что он запрещал больным пить из колодцев. Почему? Тут была какая-то загадка…

Не теряя времени, ночная гостья подошла к колодцам, и в одном из колодцев она увидела семена бузины. И тогда всё части головоломки сложились в одну ясную картину. Поняв всё, она громко расхохоталась. Увидев удивление в глазах воинов, она рассказала о своих догадках и им. И тогда засмеялись они, но в их смехе звучали зловещие металлические ноты.

А потом гостья снова ушла в лес, в оплату за свои услуги, спросив имя гостя. И едва она скрылась в лесу, вся стража бросилась к дому старейшины Филина.

— Так, говорите, он коварный отравитель, и тайно вылил в один из наших колодцев отвар бузины, — задумчиво произнес Филин. Жаль, этот парнишка мне начал нравиться, я хотел уже предложить ему остаться у нас. А кто наша спасительница? Она ушла не представившись? Ну, тогда хоть опишите ее.

— Она необычная, очень красивая девушка. У неё очень длинные зеленые волосы, и большие изумрудные глаза. Да, ещё у нее на лбу была большая шишка, — вспомнил один из стражей.

— Значит, по его следам уже идет один враг, поэтому не будем строго наказывать его. Пусть это будет уроком всем нам…

Приятные сны Роскана прервали самым бесцеремонным образом.

— Вставай гость, поприсутствуй на нашем суде, — сурово произнес Филин.

— Какой суд, в чем дело? — удивленно спросил Роскан. — А кого будут судить? — задал он невинный вопрос, чувствуя, как холодок пополз по его спине.

— Мы сегодня будем судить отравителя. Он попросил кров и еду, а потом, в благодарность, отравил один из наших колодцев. Скажи, как наказать этого неблагодарного? Отрубить голову, выносившую столь коварный план? Отрезать руки, высыпавшие отраву в колодец?

— Я не знаю, что и сказать. Это тяжелые обвинения, и они требуют весомых доказательств, — произнес Роскан заплетающимся от страха языком.

— Пойдем — пойдем, Тур из рода волосатых пауков, — недобро усмехнувшись, подтолкнул его в спину старейшина.

И изгой пошел на подгибающихся ногах, глядя в гневные глаза тех, кто совсем недавно считал его спасителем. Теперь они жаждали его смерти, и ужас поднимался к его горлу, мешая дышать.

— Я никого не травил, это ошибка, — неожиданно визгливым голосом выкрикнул он.

— Травил. Но мы — добрые люди, и готовы простить тебя, отпустив на свободу. Но ты должен вернуть плату за лечение, и выпить воду из колодца. Ты ведь утверждаешь, что не лил бузину в колодец?

— И экзекуция началась. Каждый из излеченных ранее больных, подходил к Роскану с полной кружкой колодезной воды, забирал монету серебра и уже пустую кружку, и уступал место следующему в очереди. Когда лекарь напился вдоволь, Филин продолжил разговор:

— Я долго беседовал с нашими стариками, и понял, что ты нам не назвал своего истинного имени. Да и рода волосатого паука тоже не существует. Назови свой род и имя, настоящие, и тогда мы отпустим тебя. И помни, мы не забываем плохих дел…

Роскан вдруг почувствовал тяжесть в животе, всё его нутро бурлило, пучилось, содержимое живота просилось наружу. И тогда он решил — будь что будет, он всё расскажет. И пусть их колдуны хоть проклянут его — лишь бы не опозориться на людях. Этого он был не готов вынести…

— Меня зовут Роскан, я из рода лесного оленя, моего отца зовут Сарак. Я изгнанник. А прогнали меня за то, что я пытался увести невесту моего друга, не предназначенную мне богами и предками, — хриплым голосом произнес он.

— И из-за этого в вашем племени изгоняют? — послышались удивленные голоса. — Девушка была тебе близкой родственницей?

— Нет, просто её в детстве обручили с другим, но мы полюбили друг друга, и попытались вместе бежать, но в последний момент Диана передумала, и рассказала всё своей матери. Её вернули, а меня изгнали. Навсегда…

— В нашем племени не изгоняют из-за таких пустяков. И если бы ты изначально рассказал правду, не пытаясь играть в лекаря, клянусь своими богами, я принял бы тебя в свое племя. Но ты обманул нас, поэтому уходи. До заката нового дня ты должен покинуть пределы наших земель, если не хочешь умереть, — добавил напоследок Филин, с усмешкой глядя на улепётывающего Роскана, придерживающего руками свой живот. Его сумка с ценным свитком осталась валяться на площади, но беглецу было совсем не до неё. Едва добежав до ближайших кустиков, он с облегчением нырнул в них, и скоро до селян донеслась зловещая и протяжная канонада измученного организма Роскана.

«Вот леший, как они смогли так быстро меня раскусить», — с досадой подумал Роскан. А ведь он рассчитывал, по крайней мере, на неделю роскошной жизни.

Теперь он снова был один, голоден и сильно изнурен болезнью. Время на изготовление нового кувшина у него не было, поэтому о приготовления новой порции лекарства не шло и речи — сейчас важнее было уйти из этих негостеприимных мест. Сейчас он был вынужден жевать веточки дуба и вяза, но облегчения это не приносило, и ему приходилось делать частые остановки. Поэтому он сейчас был уязвим как никогда — любой враг мог легко найти.

Он был прав, по его следам шёл враг, и он готовил Роскану ещё много неприятных сюрпризов, и счет только сравнялся…

Изгнанник успел вовремя. Едва край солнца коснулся леса, как он дошел до межевого камня племени сов. Сил уже совсем не осталось, и Роскан решил остановиться на отдых прямо возле него. Очень сильно хотелось пить, и невдалеке он обнаружил большую лужу, из которой без колебаний напился, и без сил упав на сухой пригорок, забылся тревожным сном.

Снилось ему родное село, его беззаботное детство. Вот бабушка Варана испекла пирожков, и он тайком стянул целое блюдо этого благоухающего чуда. Унёс свою добычу к реке, где честно поделился со своими вечно голодными ровесниками. Голодными они были не потому, что в их семьях нечего было кушать. Нет, в их селе был полный достаток и изобилие, просто стайкам ребятишек было некогда вернуться домой, чтобы перекусить. Они дни напролет бултыхались в прохладных водах реки, ловили ракушек и раков, и жарили их в костре. Иногда играли в охотников. Луки и копья изготавливали сами, и тогда сусликам и воронам приходилось совсем туго. Но не всегда их добычей была мелочь. Однажды его друг — Ворк, пронзил своим игрушечным копьем толстого и неповоротливого сурка. Тогда они устроили себе настоящий пир. Ароматное мясо капало светлыми каплями жира на костер, подрумяниваясь над тлеющими углями. Роскан даже во сне почувствовал аромат и запах мяса. Сейчас он снова был счастлив. Вокруг него сидели его друзья, а у него в руках истекал жиром огромный кусок мяса…