Суд Счастья

Евгений Владимирович Кузнецов, 2022

Роман «Суд Счастья» продолжает эпопею «Быт Бога»: ему предшествовали романы «Быт Бога», «Жизнь, живи!», «Рад Разум». Всё тот же герой – и всё те же житейские и житийные искания. – Поскольку мир – увы! – новейшими вопросами лишь озадачивает: называя, впрочем, их прогрессом… Человек является на этот свет, да, – чтобы побывать и чтобы себя всячески отдавать… Но почему именно в данное конкретное тело впадает уникальная душа?! – Вот же примеры драм и трагедий, связанных с опытами креоники… Человек тогда лишь и человек, когда он сам осмысливает своё пребывание в этом мире. Оказывается, в сложном мире – следует начинать с того, чтобы РАДОВАТЬСЯ! Автора интересует прежде всего человек как таковой. Роман публикуется в авторской редакции. На обложке фото из личного архива автора.

Глава девятая

- — Дьявол правит миром.

И — я сам онемел… от сказавшегося…

– — Недаром там, в Книге, только и речи: спастись… спастись…

Так вот, оказывается, что… меня самого больше всего заботит!..

Или, может, — её?!..

Она — слегка испугалась… но испугалась — вроде бы с некоторым удовольствием…

Так-так!..

Продолжай-продолжай…

– — А люди даже читать не умеют.

Не знаю, кстати, читает ли она…

– — «…возведён был духом в пустыню для искушения от дьявола…» В этой одной фразе умещено всё устройство духовного людского существования… Значит, прежде всего, что дьявол в мире есть и это попросту само собой. И тот дух об этом знает, и у того духа была цель возвести Его к дьяволу. Известно, стало быть, и то, что такое дьявол: тот, кто занимается искушением. А искушать, если от дьявола, подходящее всего в пустыне. Так как там нет людей, которые бы помешали. Своими, опять же, духами…

…Тишина — вновь иссякла.

– — Гормоны радости?

Перебив меня! — так-то она оценила мой оптимизм…

Да встряла, встряла!..

И я продолжал — только бы без паузы.

– — Почему же только гормоны? Сама радость.

Я, с недавних пор, уж стал привыкать, что собеседник — если заговорю — на первых же моих словах — немеет…

– — И только радость.

Немеет и показывает свои глаза, так сказать, целиком.

– — К слову «искушение» добавлено «от дьявола». Значит, искушать может не только он. И в переводе на современный это слово звучит: «проверять»… Так зачем было проверять? А ведь с этого началась вся та, благая, история. Выходит, тот дух, что возвёл, не знал окончательно, что есть Он… Значит, проверка личности на приверженность к дьяволу есть первая непременная необходимость при её, личности, оценке… Но ведь он, дьявол, правит миром. Получается, что цена личности такова, насколько она, личность, противится этому властителю…

Она… со своими живописными, светло-мокрыми глазами… со своими тёмно-каштановыми, свежевыкрашенными локонами… это странно… это страшно!.. была просто задумчива…

Пальцы её тонкие… лишь касались стола…

Я — берегись — чересчур откровенно слежу за её руками!..

– — Дьявол миром правит, и люди как раз, может, поэтому читать и не умеют.

Это для неё были, вероятно, уже детали…

Я сделал вид, что воспринимаю её молчание как повеление…

– — «…берёт Его дьявол… поставляет Его на крыле храма…» Его-то?.. И берёт?.. Его-то?.. И поставляет?.. И Он, значит, был дьяволом взят?.. И Он, значит, за ним, за дьяволом, следовал?.. И притом это уже после того, как Он, алча, отказался, по наущению того дьявола, превращать камни в хлебы.

Тут я — подчиняясь пересказанной ситуации — сам удивленно вскинул плачами…

– — И снова. «…берёт Его дьявол на весьма высокую гору…» Опять, выходит, Он есть тот, кто взят… А ведь на гору, да ещё на весьма высокую, восходить и трудно, и долго… «…показывает Ему все царства мира и славу их…» То есть он, дьявол, осведомлён о всех царствах, опять-таки, мира и о их достоинствах. И способен даже на то, чтобы всё это разом, как захочет, предоставить. «…и говорит Ему: всё это дам Тебе…» Значит это и то, что и сами все царства мира и вся их ценность таковы, что они запросто берутся и отдаются им, дьяволом… То есть. С чего и начали. И цивилизации все, и их уровень находятся в руководстве, во власти, прямо во владении дьявола.

Я машинально — опять неприкаянно развёл руками.

Что же, дескать, делать, раз я читатель…

Но её глаза были… внимательные…

– — Общаемся неформально?

– — Что за словечки?..

Так одёрнул я её!..

Да я и вчера кое в чём не соглашался.

Но тут же — как бы извиняясь за свой тон учительский — трактовал её реплику серьёзно.

– — Рассудок это болезнь жизни. Он даёт живому способность, а значит, и потребность делать не то, что нужно, а то, что можно.

Тут у неё сделалось… странное выражение…

Вопросительное!..

Нет! — Испуганно-вопросительное!

Мол, не знаю ли я чего-то о ней…

Но я — ни задержки.

– — Религия же есть лечение этой болезни. Она есть природная, естественная и здоровая среда мышления. Пусть и пёстрая, как всякая среда. То есть сам разум.

И уж тут не мог не свести к самому моему дорогому и насущному.

– — Состояние понимания такого есть счастье. Спокойная норма, нормальный покой. Постоянная и нерушимая радость. Счастье и счастье.

И я теперь уж ждал… от неё хоть какой реплики…

Стал гадать — главное, самое бы главное! — что же её сейчас так напугало?..

– — Недаром чуть ли не вершиной духовного откровения за целый, пожалуй, минувший век признаётся кино-цитата: счастье это когда, мол, тебя понимают. А тут ведь заимствование. И хорошо. Тем более, если невольное. Тем более, если нажитое…

Она тут заморгала…

Кончики пальцев чуть отлепила от стола…

Хочет — хочет даже всерьёз что-то спросить!..

– — Вы… творческий работник?

С паузой… Ясно! — Не умеет иначе выразиться.

Я ей — не кивая.

– — Деятель. Культуры.

Ответил я как можно скромнее — лишь по сути.

…Трудно же будет с нею общаться!

«Будет»!..

Зато интересно.

Впрочем — как всегда: ждёшь, в конце концов, единственного — когда собеседник… сломается…

А именно — когда он сломает сам себя.

Когда он через себя переплюнет.

И будет говорить о самом своём заветном и тайном.

Редко такое бывает.

Одно это, по мне, в каждом интересно!..

Как не поймут этого все?..

Равнодушные… заскорузлые…

…Она тут — как бы уж была обязана спрашивать.

– — Преуспевающий?

– — В личном духовном усилии.

– — А-а… как же?..

– — Народ-то?.. Народу и надо только о на-роде. О размножении. И о питании для размноженных.

Сам же себе: пусть звучит резко — режуще!.. бередяще!..

Но она опять — ко мне.

– — А успех?

– — Успех от слова «успеть». Или к кормушке. Или запечатлеть, что шепнул тебе Бог.

Ей и это было не скучно!..

Зато мне сделалось слегка жутковато…

– — А как… это всё?..

Так обычно все спрашивают о деятельности «деятелей культуры».

У меня же — откуда что бралось!

– — Художник рассказывал жене о Боге, о Вечности, о Любви. Рассказывая, рисовал. Дети их выросли и по рисункам этим судят о Боге: это старик на облаке…

Она долго и молча смотрела мне в глаза…

Что такое! — Я не мог никак определить ни её молчания, ни выражения её глаз…

Теперь уж как бы и не к лицу мне было — ждать.

Я каким-то образом посмотрел на себя — снаружи: физиономия моя — да, спокойная.

– — Чего вы…

Подыскивает слова…

– — Чего вы… хотите достичь?

Мол, ты сам затеял о самом-самом…

Она всё смотрела мне в глаза… поэтому — добавила ненужное… от лёгкого смущения…

– — Вообще. В жизни.

Я смотрел ей тоже в глаза — и поэтому ответил по существу.

– — Моя задача та же, что была в эпоху Возрождения. Оживить разум.

Но это прозвучало уж наверняка тяжеловесно…

Я сделал подчёркнутую паузу.

– — А вдруг я скажу: «Чтобы вы потеряли разум».

Уголки её губ… лишь чуть вскинулись вверх…

И умело… и устало…

Все морщинки на её лице — вдруг вмиг стали видны до единой…

Я — из жалости?.. или из просьбы о жалости?.. — тут же и замял свой флирт… и простил ей её дотошность…

– — Кстати. В ответ на предложение броситься с крыши храма вниз, мол, Бог Тебя спасёт, Он ответил: «не искушай Господа Бога твоего»… Итак, повторимся, искушение суть проверка… Все-то друг друга проверяют…

Конец ознакомительного фрагмента.