Игра наяву 3. Истоки

Евгений Валерьевич Решетов, 2023

Вы любите аттракцион «Американские горки»? А я вот нет. Меня в детстве тошнило даже на качелях, а потом ещё и на работе, но это, наверное, уже по другой причине. Теперь вот в моей жизни намечаются ну о-о-очень крутые «горки»… Кто-то устроил на меня охоту. Люди? Духи? Кто стоит за этим? Какими силами они располагают? Сражаться мне с ними или бежать от них? Но куда меня приведет этот побег? Может быть, к тому, с чего все началось?

Глава 5

Эльфийка как-то замедленно выпрямилась и вихляющей походкой направилась к нам. Выражение ее лицо мне совсем не понравилось. Она раздувала ноздри и кривила губы. Налетевший порыв ветра, растрепал ее волосы. Они засверкали в отблесках костра, затмевая зажегшиеся в небе звезды.

Кос прошептал, покосившись на меня:

— Похоже, что ее сильно потрясла смерть этих фраеров и той красотки. Кабы чего не вышло.

— Просто молчи и не встревай, — посоветовал я ему. — Тогда она тебя не тронет.

Неожиданно откуда-то из темноты леса раздался чей-то голодный рык. Еще не погрузившиеся в сон птицы испуганно заголосили. Что-то быстро прошуршало в траве. Парень вздрогнул, переместился подальше от кустов и пробормотал:

— Если мы тут останемся, то нам конец. Макс, что хочешь обещай ей, но договорись о сотрудничестве. Я молчать точно не стану, и если надо будет, то душу ей продам.

— Ты сам видишь, что все не так просто, — промямлил я, ощущая слабость в организме. Наверное, я даже не смогу встать на ноги, если мне представится такая возможность. Заклятие и раны сильно потрепали меня.

Жизеэль вплотную подошла ко мне, широко расставила ноги, несколько секунд гневно смотрела на меня свысока, а потом резко наклонилась и влепила пощечину. Рука у нее оказалась тяжелой. Моя голова мотнулась в сторону. В шее что-то хрустнуло. Кос дернулся, но тут же замер, когда понял, что продолжения не последует — и девушка больше не станет меня бить. Она выпрямилась и, перемежая человеческие слова с эльфийскими, принялась кричать на меня, отчаянно жестикулируя руками. Ее лицо, и так искаженное гневной маской, становилась все более злым. Девушка шумно дышала, сжимая ладони в крепенькие кулачки. Ее пылающие зеленью влажные глаза сузились до размера двух крохотных щелок, которые буравили меня словно лазер. Я мало что понимал из ее сбивчивой, торопливой речи, напоенной гневом, но одно разобрал достаточно четко: жизнь альва — величайшая ценность. Она так часто повторяла эту фразу, будто желала крепко-накрепко вбить ее в мою голову.

Вскоре эльфийка немного успокоилась. Ее грудь уже не так сильно ходила ходуном, а слезы высохли на глазах. Она вполне членораздельно негодующе выплюнула, сверля меня взглядом:

— Ты убить их и даже не переживать об их смерть! Ты бездушный, черствый, плохой!

— Ей явно не хватает знания матерных слов, — прошептал себе под нос друг, не поднимая головы.

— А из-за чего я должен переживать?! Забыл зафиксировать время смерти?! — взорвался я, устав от ее криков. — С какой стати я должен это делать?!

— Жизнь альва — это величайшая ценность! — завопила эльфийка, топнув ножкой. Откуда-то из леса ей вторил уже другой рык, нежели тот, который мы слышали. Этот был более тонким и высоким. Я тоже так завываю, когда бьюсь мизинцем ноги обо что-нибудь твердое.

— Так они убили бы нас, — вклинился в перепалку Кос, приподняв голову и робко глядя на прекрасный «ураган» по имени Жизеэль.

— Они бы не тронуть тебя! Всего лишь сделать рабом! — возмущенно пропела девушка, соизволив обратить внимание на парня.

— А меня?! — яростно выдохнул я, покачиваясь от слабости. Казалось, что все мои силы уходят на то, чтобы раскрывать рот и производить звуки.

— Тебя? — сказала немного стушевавшаяся остроухая. — Тебя они отвести к старейшинам и там церемониально убить. Но все равно альвов убивать нельзя! Это закон!

— Так я должен был послушно дать себя умертвить и не предпринимать никаких попыток освободиться? — выплюнул я, люто посмотрев на эльфийку.

— Надо было оглушить их, — быстро нашлась она, после чего снова стала обвинять меня: — А ты вызвать этот злобный дух! Дать ему плоть! Он убивать альвов! Ты виноват в этом!

— А я и хотел оглушить их! — воскликнул я, придумав кое-какую ложь. Девушка осеклась и недоуменно уставилась на меня. А из моего рта продолжили сыпаться слова: — Я думал договориться с духом и после того, как эльфы потеряли бы бдительность, то он бы освободил меня и я погрузил бы их в сон с помощью ритуала. Но ты все испортила! Подслушала наш разговор и собиралась изгнать духа! Вот нам и пришлось действовать не подумав!

— Это все трагическая случайность! — подыграл мне сориентировавшийся Кос.

— Случайность? — повторила впавшая в некий ступор эльфийка. — Так я тоже виновата…

— Мы где-то поровну виновны в случившемся, — быстро подсчитал я степень вины каждого из нас.

Девушка всхлипнула и бессильно опустилась на травяной ковер. Ее руки закрыли лицо, и эльфийка снова пустила слезы. Плечи девушки мелко затряслись. Нам не оставалось ничего другого, как начать утешать ее, ссылаясь на то, что такого развития событий она не могла предвидеть, а, следовательно, не так уж сильно виновата в их смерти.

После долгого увещевания Жиза наконец-то перестала оглашать окрестность своим плачем. Она шмыгнула носом и отняла ладони от лица. Показались два покрасневших глаза и грустная-грустная мордашка. Кос издал тихий вздох и с нежностью посмотрел на девушку.

Я же проговорил, пошевелив связанными руками:

— Может, ты уже освободишь нас?

Девушка кивнула головой, взяла в руку кинжал и перерезала веревки. Я кое-как поднялся на ноги, используя ствол дерева в качестве опоры. Кос, видя мое состояние, быстро спросил у эльфийки, растирая онемевшие запястья:

— У тебя зелье здоровья есть?

— Возле костер сумка, в ней зелье, — ответила она.

Друг побежал к поляне и через пару метров упал, потом поднялся на нетвердых ногах и уже не так ретиво двинулся к костру. Я проговорил, по инерции утешая Жизу:

— Они сделали тебя изгоем, так что не сильно уж горюй.

— Я хотеть спасать тебя и так отомстить старейшинам, — грустно рассказала девушка, почему решила помочь мне. — Хороший месть — и все альв живы. Все племя говорить бы обо мне, а теперь…

— Нашел! — заорал друг, показывая мне зажатую в руке склянку.

Он, памятуя о своем падение, осторожно побежал к нам. Я ждал его, облокотившись спиной о дерево. Парень подскочил ко мне и протянул зелье. Моя трясущаяся рука схватила его и отправила содержимое в рот. Единицы здоровья стали восстанавливаться. Самочувствие быстро улучшалось, ушли: слабость, прерывистое дыхание и дрожь в конечностях.

Блаженно улыбаясь, я неосознанно повертел в руках пустую склянку из-под зелья и снова обратил внимание на то, что она была из города. Тут в мою посвежевшую голову пришла уже давно напрашивающаяся мысль, которую я озвучил вслух, холодно глянув на Жизу:

— А не вы ли деревни наши опустошаете? Крадете, что вам вздумается. Людей уводите.

— Это старейшины забирать люди из деревня, — равнодушно ответила девушка, а потом напомнила: — Я не участвовать. Я — изгой.

— Зачем им это надо? — сквозь зубы поинтересовался парень, буравя эльфийку тяжелым взглядом.

— Альв мало. Нам нужны рабочие, — бросила девушка, пожав плечами.

— А как вы это делаете? — произнес я, повернувшись к ней всем корпусом. — И что это за субстанция такая, которая так лихо изгоняет духов из нашего мира? Вы ведь с помощью нее зачищаете деревни от духов, чтобы те не поведали шаманам о том, что приключилось с людьми?

— Я не знать, как делать… — тут Жизеэль пропела какое-то эльфийское слово, которое я хрен воспроизведу, после чего добавила: — Секрет этот смесь знать только старейшины.

Девушка замолчала, поджав пухлые губки. Она явно не хотела отвечать на еще один вопрос. Тогда я повторил его:

— Как старейшины увели людей из деревни?

— Они хозяева Астрал, — почти прошептала Жиза, потупив взор.

— Что это значит? — не понял Кос, тревожно поглядывая на окружающий нас лес.

— Старейшины эльфов проникают во сны людей и управляют их телами, — догадался я. — Так ведь, Жизеэль?

Она кивнула головой, а потом жарко затрещала, оправдывая своих соплеменников:

— Они так редко делать. Им надолго хватать рабов. Альв ведь мало. Нам нужны рабы. А людей много. Они ничего не терять от этого.

— Лесное Урочище тоже ваших рук дело? — невесело протянул друг, потрогав подбитый глаз.

— Их, — уверенно обронил я. — Кого же еще? Почерк один и тот же. Я вот только не пойму: почему участились атаки на деревню Сосенки? Почему старейшины не завладели членами гарнизона и не увели их в рабство? Или наоборот, убили бы их — и дело с концом.

— На хрен такие концы, — буркнул Кос, негодующе посмотрев на меня.

— Я давно не быть среди своих — мне нельзя приближать к… дом, — издалека начала эльфийка, — поэтому я не знать, что думать старейшины. Но одно могу сказать точно: рабы им больше не нужны.

— Ясно, — обронил я и задумчиво добавил: — Видимо, бояться, что люди, обращенные в рабов, могут взбунтоваться, когда их станет достаточно для подобных мыслей.

Я бросил на друга многозначительный взгляд. Он ответил мне ровно таким же. Мы оба понимали, что если исходить из этой логики, то эльфов в этих лесах водиться совсем немного, иначе они могли бы держать больше рабов.

Внезапно опять кто-то завыл: совсем близко, чуть ли не за теми кустами. В кроне дерева испуганно застрекотала птицы. По моей коже пробежали мурашки. Кос облизал пересохшие губы и, не отрываясь, глядел в чащу леса. Одна эльфийка даже в лице не переменилась. Она словно не боялась находиться ночью в лесу полном хищных мобов.

Скрывая страх, я почти ласково проговорил, вздрагивая от каждого шороха:

— Жизеэль, ты не думаешь, что нам пора найти укрытие?

— Зачем? — полюбопытствовала она, медленно двинувшись к костру.

— Так на нас мобы, то есть животные, могут напасть, — поспешно разъяснил девушке Кос, ступая за ней.

— Животные не нападать на альв. Мы дети леса. Они нападать только на вас — вы чужеродны для него, — через плечо сказала девушку. В ее голосе послышались нотки превосходства.

— А где наше оружие? Вещи? — жарко спросил я, ощущая себя донельзя неуютно без огнестрела.

— Ваше оружие и вещи в болоте. Альвы взять себе только зелья и нож из серебра.

— Твою мать, — простонал я, закрыв лицо рукой. Револьвер Спартака сейчас радует каких-то лягушек. Вот так сходили, мля, в лесочек. Кос выразился более крепко, оплакивая снайперку.

Наше положение существенно осложнилось: без оружия мы легкая добыча практически для любого ночного моба. Вся надежда на помощь эльфийки. Она в этот момент достала из-за голенища правого сапога мужчины-эльфа мой серебряный нож и протянула его мне. Я взял клинок и отправил его за пояс. В качестве оружия он был бесполезен, так что наше спасение так и осталось в прямой зависимости от Жизеэль. Я устремил на девушку полный надежды взгляд.

Она остановилась возле костра, внимательно посмотрела на меня, потом на Коса, и проговорила:

— Если вы дать клятва не говорить никому о существовании альв, я вывести вас невредимыми из леса к деревня.

— Согласен, — тут же выдохнул я.

— Я тоже согласен, — немного отстал от меня друг.

— Тогда протянуть мне свои руки, — попросила девушка и расширила кинжалом, почти затянувшуюся, ранку на своей коже.

— Опять, — глухо пропыхтел парень, мигом поняв, что задумала эльфийка, и, хмуро глядя на нее, закатал рукав на левом предплечье. Тонкие пальцы девушки обхватили его руку, и она сделала длинный надрез параллельно синим венам. Выступила кровь. Эльфийка собрала ее и четкими движениями вывела в воздухе ведьмовской символ, прибавив к нему несколько элементов, написанных уже с помощью своей крови. Знак засиял, а потом распался на множество капель.

Жизеэль произнесла, внушительно глядя на парня:

— Если ты кому-нибудь рассказать о существовании альв или о чем-нибудь связанном с ними, то ты тут же умереть страшной смерть.

— Ясно, — бросил он, мрачно усмехнувшись. Друг явно вспомнил такую же процедуру только в исполнении Чертовки.

— Теперь ты, — сказала девушка, кинув на меня строгий взгляд. Пламя костра, отражающееся в ее огромных глазах, придавало моменту какой-то потусторонней мистики, будто мы собрались здесь для того, чтобы вызвать дьявола. Меня эта мысль слегка позабавила. Бледно улыбнувшись, я последовал примеру друга и тоже обнажил левое предплечье, совсем забыв, что у меня на нем татуировка. Жизеэль увидела ее, что-то недовольно пробурчала на эльфийском и прикипела взглядом к незамысловатым линиям, слегка приоткрыв рот, словно готовилась всадить зубы в мое предплечье.

Кос нервозно пошутил, заметив какое впечатление произвела на девушку татуировка:

— Что это с тобой? Неужели эти разводы на эльфийском означают какую-то гадость?

— Тебе надо избавиться от нее, — пролопотала девушка, ткнув пальцем в рисунок. — Это метка старейшин. По ней они могут находить тебя.

— Ты чего, бредишь? — изумленно выдохнул я, приподняв брови. — Я в городе купил эскиз этой татуировки. Какие старейшины?

— Им служить люди из город. Они разными способами метит всех шаманов людей: рисунок, украшение, зелья, — живо проговорила эльфийка, чуть уязвленно глядя на меня.

— Зачем им это? — удивился я, поверив ей, а потом сам же предположил: — Следят за конкурентами?

— Может, — коротко обронила Жизеэль, пожав худенькими плечами.

— Ты меня тоже по ней нашла? — подозрительно спросил я, снова ощущая, как мозг начинает плавиться от количества мыслей, которые стали возникать в нем.

— Нет. Я же тебе уже говорила как, — недовольно напомнила эльфийка, а затем хвастливо добавила: — Старейшины так не могут, только я могу.

— Хм, кое-что не сходиться… Почему же они не убьют меня через своих городских агентов? — все так же подозрительно произнес я, затаив дыхание. — Заплатят им чем-нибудь и откроют на меня охоту. Зачем вся эта херня со вселением в людей?

— Только старейшины иметь право убить тебя — и только собственноручно. Так гласит закон, — сурово выдала Жизеэль, откинув голову назад и немного выставив ножку.

— Макс, я ей верю. Иначе, почему эльфятки сразу же не убили тебя, а взяли в плен? Видимо, им мешал этот закон, — подал голос друг.

— Логично, — обронил я, задумчиво нахмурив лоб, а потом попытался прояснить: — Старейшинам ведь не обязательно в прямом смысле убивать меня своими кривыми руками, а достаточно задействовать свой Талант? Например, завладеть телом человека или зверя, а потом, используя его, они могут со спокойной душой грохнуть меня?

— Ты ясно мыслить, — сделала мне комплимент эльфийка, чем вызвала легкое, завистливое ворчание Коса.

— Мда уж… Хорошо, что я в городе не успел себе набить эту татуху, там бы старейшины развернулись, — облегченно прошептал я, с отвращением глядя на рисунок, и внезапно вспомнил Чертовку, точнее, ее слова. Она как-то говорила мне, что хотела завалить Изувера через Астрал. Хм… а что мешает старейшинам повернуть этот трюк в отношение меня? Я адресовал данный вопрос эльфийке.

— Если человек умереть в тот миг, когда альв будет в его сон, то он тоже погибнуть, — медленно произнесла она, словно перед ней был маленький ребенок, которому надо разжевывать прописные истины по сотне раз.

— Ну, да, а жизнь альва — это величайшая ценность, — глухо проговорил я, подумав, что, возможно, Чертовка знает, как остаться в живых, или просто ошибается.

— Это верно, — льстиво брякнул парень, глядя на Жизеэль, после чего поторопил ее: — Может, мы уже к деревне двинемся? По дороге еще наговоримся.

— Ты прав. Надо торопиться, — согласилась девушка и дотронулась кинжалом до татуировки. — Срезать ее?

Я заколебался, представляя какая эта боль, но все же согласно кивнул головой. Кос участливо посоветовал:

— Закуси зубами хотя бы рукоять ножа.

Моя рука тут же метнулась к серебряному клинку и вытащила его из-за пояса. Челюсть сомкнулась на рукоятке. Я ощутил вкус пота и дерева. Эльфийка приступила к делу. Она очень ловко, будто всю жизнь работала хирургом, стала отделать кожу от моего тела. Ей потребовалось всего несколько секунд для того, чтобы в ее руке оказался кровавый лоскут с татуировкой. Кос мгновенно протянул мне пузырек с зельем здоровья. Он вытащил его из сумки пепельноволосой эльфийки. Я опорожнил склянку и уставился на рану. Она быстро покрывалась кровавой коркой. Жаль новая кожа вырастит еще нескоро, но хоть боль ушла.

Я глянул на Жизеэль. Она крутила в руках кусочек моей плоти и задумчиво кусала губы. Я молча выхватил его из ее пальцев и швырнул в костер. Огонь зашипел и принялся устранять мой биоматериал.

Когда кожа свернулась и почернела, в глазах девушки мелькнуло разочарование. Я не знал, чем оно было вызвано, а подумать мне не дала эльфийка. Она провела пальцем по моему окровавленному предплечью, собирая засыхающую кровь, а потом вывела в воздухе ведьмовской символ. Где-то внутри меня зрела твердая уверенность в том, что подобное заклятие не сработает со мной. Ведь Чертовка почему-то не стала его накладывать на меня, хотя для нее это было бы намного безопаснее.

Конец ознакомительного фрагмента.