Бессмертные. Путь Крови

Евгений Андреевич Плотников, 2021

Поколения людей трудились и жили во имя священной цели – получение Совершенной Крови. И когда цель достигнута, сама Кровь дает сбой. Люди, которые должны поддерживать порядок и сохранять цивилизацию на верном пути, оказываются предателями. Метастазы Великого Отступничества грозятся разделить цивилизацию на два лагеря, уничтожить «утопичный» уклад жизни и захватить Совершенную Кровь. В это время разведывательный корабль обнаруживает присутствие чрезмерно развитых обитателей в Семнадцатой галактике и спасается бегством от неминуемой смерти, пытаясь доставить ценный сведения людям.

2 Хорст

Время подходило к обеду, и желудок Хорста давал о себе знать. Его делянка располагалась дальше всех от промежуточного склада. Последний транспортёр отбыл полчаса назад, и следующий будет не раньше, чем через час. Он достал припасенный на такой момент свёрток и разорвал жёлтую бумагу, положив её на соседнее сидение. Хрустящие, свежие, пшеничные галеты заходили как поджаренная на огне свиная шея. Открыв хромированный термос, Хорст отхлебнул воды. Прохлада наполнила рот, но температура воды поднялась, и он смог сделать жадный глоток, не боясь, что голову начнёт ломить. Рот медленно жевал, а глаза наблюдали за работой десятки роботов. Все они двигались, не касаясь поверхности, что сильно облегчало работу, но заставляло пригонять к деляне источник энергии. Каждые два часа приходилось менять каждому батарею и осматривать их узлы.

Лесники называли их бочками, да они и были похожи на бочки. Серебристый алюминиевый корпус, и длинная многофункциональная клешня захват. Она была способна расшириться и опоясать ствол диаметром не более двух метров, спилить и медленно опустить на грунт. Затем сучья срезались, прогоном сквозь клешню, как и вершина, а очищенный ствол относился на погрузочный стеллаж. Семь бочек пилили лес, две складывали ветки в кучи, а одна собирала мусор и удаляла корневища, сверля в них дыру и заливая «пожирающую жидкость» в отверстие.

Планета была тёплой, даже жаркой. Средняя температура тридцать пять градусов летом и двадцать пять зимой. Хорст долго привыкал к климату. Дней двадцать с него лился пот, и он выпивал литров пять воды в день. Его часто подташнивало, но тело, в конечном итоге, сдалось, приспособившись к местным условиям. Гравитация была чуть меньше земной, «эталонной» — как говорил его начальник. Дожди шли часто и очень мощные — красноватый грунт моментально превращался в кашу, а ручейки в реки. Предыдущее место работы было похожим, и он не представлял, зачем вкладывать столько сил, делая планету пригодной для сельского хозяйства. Отводы воды, лесные полосы для сдерживания эрозии почвы, каналы, удобрение — огромные затраты. В отношении объёма затрат к полученной пользе он уверен не был. Даже его уровень образования намекал, что тропические леса на голых камнях не растут и почва здесь, вероятно, плодородная.

Одна из бочек срезала большое, сухое дерево и ловко опустила вниз. Хорст взял планшет, лежащий на сиденье справа, скинув с него разорванную, бумажную упаковку. Уровень заряда одного из роботов показывал 10 процентов, и он решил сменить ему батарею. Положив планшет на место, парень потянулся к ручке двери и увидел трех огромных насекомых, подползающих к бочке. Она уже отпилила верхушку сухого дерева, и собиралась отнести ствол на погрузочный стеллаж. Одна из многоножек подняла половину своего сегментированного тела и щупальцами впилась в металлическую руку, пытаясь опустить робота вниз. На планшет пришло оповещение о неполадках, а двое других насекомых помогли первому и завалили бочку на грунт. Рука, держащая ствол, в одном из колен сломалась, и планшет громко пискнул.

Хорст выскочил из транспортёра и спрыгнул вниз. Достал из кобуры импульсный глушитель и побежал спасать робота. Ноги слегка утопали в мягком грунте, а жара ударила в лицо. Содержание кислорода в атмосфере было слегка больше эталонного, но этого хватило для того, чтобы насекомые выросли огромными и смертельно опасными.

Обогнув кучу веток, с уже опавшими листьями, он зашёл справа от агрессоров с толстыми панцирями. Импульсный глушитель слегка пискнул, когда Хорст отключил предохранитель и начал наводиться на многоножек. Туча крупных комаров налетела на него, и облепила оголенные места: лицо, голову и шею. Самый маленький из них был сантиметра два. Они уже убили трех лесников на этой планете, но в этой части их ещё не видели. Хорст махнул правой рукой у лица, разогнав насекомых, но один уже присосался к верхней губе, и его пронзила острая боль. Он убил его резким ударом, заодно возвращая себя в чувства, и накинул капюшон. Сделав два больших шага, парень присел на колено и прицелился. Пять негромких выстрелов и хитиновые вредители распластались рядом с, пытающейся подняться, бочкой. Но комары не отступили, поэтому, приопустив голову, Хорст побежал обратно, даже ни разу не споткнувшись.

Дверь захлопнулась, и можно было спокойно вздохнуть, но боль от укуса пронзила шею, и рука прихлопнула кровососа через капюшон. Достав с заднего сидения квадратную сумку, он нашёл антигистаминные таблетки и проглотил пару штук, запив водой. Затем стёр со лба пот и только сейчас понял, как сильно у него бьётся сердце. Улыбнувшись и сделав пару глубоких вдохов, Хорст взял планшет и вызвал Манса Красера — мастера их участка. Слегка располневшее лицо заняло весь экран.

— Че такое? — вокруг Манса слышался шум техники и голосов.

— Да ни че! — крикнул Хорст. — Гусеницы сломали руку бочке! Я говорил, что они живут в берёзах, а ты голову мне грел! И комары чуть не сожрали! Где спрей, где роботы, че с вами не так!? — Манс улыбнулся. Они с Хорстом были друзья. Вместе учились и на счастье вместе работали, а то, что Манс уже мастер, а Хорст всего лишь лесник, просто случайность. Хорст был умнее, сообразительнее, сильнее и хладнокровнее, но часто ленился, поэтому его Линия Крови медленно поднималась. Но парень не горевал по этому поводу — не всем же руководить, кто-то должен и работать.

— Спрей и роботы будут через четыре дня минимум. В Четырнадцатой какая-то проблема с зерном и туда перебрасывают сухогрузы, поэтому линии заняты, — спокойно ответил мастер.

— Мне до этого, какое дело? Я комарам и гусеницам че скажу? Кому-то пшенички захотелось? А они такие: «хорошо, посидим в березе, пока вы там все не наладите», — Хорст изображал злость на лице, по крайней мере, считал, что изображает.

— С меня мясо и бутылка в воскресенье.

— Пять бутылок! Два укуса и три червяка с ножками! — Хорст улыбнулся.

— Хорошо, все давай.

— До связи.

Корабль с учёными прибыл минут через тридцать. За это время Хорст ещё по разу выстрелил в многоножек, боясь, что они очнуться. Умные головы загрузили бессознательных членистоногих и отправились восвояси. Остаток дня прошёл без происшествий, как и следующие два. Их бригада работала шесть дней, а седьмой отдыхала. Сутки здесь длились двадцать семь часов, что тоже вносило дискомфорт, но только поначалу. Воскресный день выдался жарким и безветренным. Бригада в составе пяти человек села на пустой транспортёр и отправилась к реке. Все захватили по глушителю, паре перчаток и курток с капюшонами.

Расположившись на открытом песчаном берегу, мужчины вытащили складные стол и стулья, еду и напитки. Река — это громкое название. На дне десятиметрового в глубину и трехметрового в ширину русла медленно двигался небольшой ручеек. Но проливные дожди превращали его в бурлящую коричневую реку, несущую на себе все, что не прибито. Под ногами росла редкая жёлтая трава, а весь остальной берег покрывала густая зелёная растительность. В основной массе это были кусты, но попадались и невысокие красно-ствольные деревья. Стволы были именно красные, яркие, скорее ядовитого цвета, а ветки покрывала тёмно-зелёная листва.

— Бочка сдалась и перевернулась на правый бок, когда два других червя навалились на неё. Я сижу, смотрю и прям, слышал, как хрустнула рука, — рассказывал недавний случай Хорст. На берег поехали Хорст, Манс, Дидл — мастер другого участка и два его лесника: Летер Лот и Петер Лот. Лесники Дидла были огромными детинами двадцатипятилетнего возраста. Им посчастливилось работать вместе после распределения, но так случалось нередко, Линии Крови близнецов часто совпадали. Ребята перестали брить лица и заросли жёсткими чёрными волосами. Белые кепки закрывали лоб, вещи они носили абсолютно одинаковые и различали их только по глазам. У Летера — зелёные, у Петера — карие. Дидл был худощав и невысок. Длинные, серые волосы опускались до шеи, а чёрный, самодельный ободок, сделанный из пружины, предотвращал их попадание на вытянутое лицо, когда на голове отсутствовала кепка.

— Прям здоровые? — с интересом спросил Летер.

— Ага, метра по два где-то! — закачал головой Хорст и раздвинул руки.

— А как ты не умер после укуса тогда? — недоумевал Летер.

— Так они не кусали! — теперь голова качалась в другой плоскости.

— Так ты сказал, что кусали! — Летер запутался и хмурил брови.

— Червяки? — смутился Хорст.

— Да че нам червяки, мы десяток уже поймали! Про комаров же спрашиваем, — объяснил Петер.

Хорст засмеялся, как и разжигающие мангал Манс и Дидл. Лесники сидели за столом, а мастера работали.

— Ага, двухметровые комарики налетели стаей и только два укусило. Чтобы после меня осталось, если бы больше? — весело спросил Хорст.

— Ухо, да хвост, — вставил Манс.

— Почему только одно и че за хвост? — смутился Петер.

— Потому что второе съели червяки, как и хвост, который он прижал и побежал в батарейку, — засмеялся Манс.

Батарейкой называли транспорт, на котором перемещались лесники. В нем находился открытый багажник для бочек, два кресла для людей, и отсек для заряда батарей. Но ребята всегда его брали по воскресеньям, если погода позволяла. Снимали роботов и летели, сидя на их местах.

— Начальник сегодня не в форме — шутки такие себе, — сказал Хорст. — Комары сантиметра по два-три, здоровые, в общем. И туча прям. Налетели, писк такой, переходящий в громкое шуршание. Кусают больно, но трусливые.

— Скоро выведут всех, — бросил Дидл.

— Не думаю, что получиться. Они за один год расплодились по всему экватору и во все дыры напихали свои яйца. Сейчас экосистему добьют, и все наши труды засунут в задницу, тому рукожопому пилоту, — уверенно произнёс Хорст.

— Там случайность была, ты же знаешь, двести раз говорили, — вступился Дидл.

— Да я так, понятно, что случайность, но Тихий нас в такие шторма перебрасывал, а тут лёгкий ветерок. Как-то странно, — сказал Хорст, расставляя посуду.

— Тихий сорок лет перевозчик водит, а там молодой сидел, и без второго, — протестовал Манс.

— А вот это странно, — покачал головой Дидл. — Сколько раз мы летали без второго пилота?

— Никогда. Инструкции не запрещают перевозить людей в одиночку, только на поверхности и на безопасной планете. Хотя понятие безопасности сильно размыто, и его можно трактовать по-разному, — серьёзно ответил Хорст.

Близнецы нахмурились, а их глаза превратились в маленькие точки благодаря густой растительности.

— Че за трактовать? — спросил Летер.

— Вот ты дурень! — воскликнул его брат и громко рассмеялся.

— А ты прям, знаешь? — ядовито спросил Летер, повернув голову к брату.

— Трактовать-толковать, созвучно же? — ответил кареглазый близнец.

— Ну да, когда ты стал умнее? Я всегда был!

— Ты был сильнее, а я умнее, — сказал Петер.

— Вы давайте наливайте, а не меряйтесь тем, чего у вас нет, — остановил братьев Хорст и поставил стеклянную бутылку с прозрачной жидкостью на стол.

Близнецы наполнили стопки, и бригада собралась за столом, пока угли разгорались. Они подняли стопки, а Хорст решил произнести тост:

— Выпьем за удачную Линию Крови, которая даст нам много детей, — послышался звон стекла, и стопки опустели.

Дидл закусил пшеничной галетой и сказал:

— И что б мы делали без Манса. Лучшая водка во всех галактиках, а я перепробовал не мало.

— Три — это мало! — воскликнул Хорст, а стопки опять наполнились, и поднялись.

— Ни червяка, ни комара, — сказал Манс и выпил. — А теперь — мясо.

Сильный гул наполнил окружающее пространство. Хорст сразу накинул капюшон и надел перчатки, приготовленные на этот случай и лежащие в карманах, даже не размышляя о природе звука. Близнецы, недолго думая, последовали его примеру. Мастера посмотрели на них и улыбнулись. Манс сказал:

— Да это ОГП походу стар… — в этот момент чёрная туча поднялась из-за крутого берега реки.

Манс и Дидл, отмахиваясь от насекомых с кулак размером, побежали в транспорт. Летер и Хорст, вставая со стульев, упали, и, загребая руками по сыпучему грунту, сначала на четвереньках, а затем в полусогнутом состоянии, отправились за мастерами. Манс взобрался на место основного пилота и закрыл дверь. Дидл присел на соседнее кресло, но закрыть дверь не успел. Летер и Хорст перебрались через него назад, и Дидл захлопнул ее. Пара кровососов, размером со средний кулак, билась в лобовое стекло. Манс схватил одного, Дидл второго и они оборвали им крылья, которые посыпались мелкими, но жёсткими хитинками. Комары противно и громко запищали.

— Оторвите им головы! — закричал Летер.

Мастера сдавили насекомых руками, послышался хруст, и звук внутри кабины пропал. Манс лишь слегка замарал руки, а Дидл весь обрызгался серым, вперемешку с кровью, содержимым внутренностей.

— Этот уже кого-то покусал, — сказал Дидл.

Снаружи было черно от пролетающей тучи, и лишь изредка мелькала синяя столешница. Петера не было видно. В кабине стояла гробовая тишина, а четыре пары глаз искали тело своего друга в кипящем водовороте насекомых и нашли.

Комары пропали так же быстро, как и появились. Чёрная туча направилась в сторону их городка, а безжизненное тело кареглазого близнеца лежало рядом со столом и валяющимся стулом. Манс схватил планшет и, нажимая, сказал:

— Надо предупредить городок.

— Походу Петеру конец, — тихо произнёс Дидл и медленно открыл дверь.

Летер сидел с каменным лицом, от которого веяло страхом. Хорст посмотрел на него, и не смог, оно и к лучшему, представить, как близнецу сейчас тяжело. Он вылез вслед за Дидлом, который убедился в безопасности, а за ним Летер. Хорст подержал дверь, высоко подняв руку. Последнее что он услышал, перед тем как её закрыть, были слова Манса, обращенные к начальнику городка, вышедшему на связь:

–… целая туча, Ройс. Здоровые! — и дверь закрылась.