И на камнях растут цветы. Рассказ

Ева Фомичева

Порой судьба подкидывает сюрпризы, способные пустить жизнь наперекосяк. Перевернуть вверх тормашками.Случайно столкнувшись в парке с незнакомцем, Вероника становится игрушкой в руках стечений обстоятельств.Неужели само провидение решило поиграть с ней?«Незнакомец не так прост», – подытожила для себя девушка, и оказалась права…

II

Близился конец ноября. Город ожидал наступления новогодних и рождественских праздников. Первый снежок, едва успев выпасть, таял, оставляя темные лужицы на мостовых.

Коллега Рита, пригласила нас, девчонок, на празднование именин, в «Макдональдс». Забыв о времени, засиделись допоздна. Домой мне пришлось добираться в одиночестве. Проехав в пустом автобусе пару остановок, я вышла, и оказалась в кругу подвыпивших подростков. Один мне сразу не понравился, мельком бросая по сторонам короткие взгляды, скалился, а то истерично хохотал. Ловко лавируя между подростками, я заторопилась по направлению к дому, чувствуя неотступную слежку за мной. Я ускорила шаг. Впереди маячила высотка со знакомой аркой. «Еще рывок» — вертелась в голове мысль. Я перешла на бег.

Забежав в арку, нос к носу столкнулась с одним из преследовавших подростков. Двое других, подошли со спины. Один промычал:

— Крошка, вот мы снова встретились!

Остальные, показывая превосходство, заулюлюкали.

Со стороны послышался окрик. Хулиганы, отвлёкшись, на долю секунды забыли обо мне, сфокусировали внимание на приближающемся силуэте.

— Парни, вы бы шли развлекаться в другое место! — послышался голос.

Один подбоченился, направился к обладателю голоса навстречу, остальные за ним.

— Эй, дядя! Ты сам понял, на кого нарвался?! — нагло, скалясь, полез главарь хулиганов в карман куртки.

Воспользовавшись моментом, оставшись по воле случая одна, я попятилась вглубь арки. Выяснявшая отношения компания отдалилась, что дало мне шанс бежать к отсвечивающим неподалёку огням круглосуточного супермаркета. Пока бежала, слышала за спиной звуки борьбы.

В зале супермаркета, отдышалась. Двое охранников, мирно беседуя меж собой, не заметили моего взволнованного состояния. Переждав, я рискнула, вышла на улицу. За супермаркетом проходила автострада. Туда-сюда сновали редкие пешеходы. У тускло освещённого подъезда столкнулась с Гаспаром.

— Вероника, ты как себя чувствуешь? — с тревогой в голосе спросил он.

— Нормально, — ломала я голову, откуда он взялся.

— Я перепугался за тебя. Такие отморозки способны на многое.

— Что?! Это, получается, ты был у арки? — осенила меня догадка.

Гаспар молча кивнул. Проводил до двери.

Взволнованная моим долгим отсутствием мама, накинулась с вопросами, едва я ступила в квартиру. Успокоив ее, и, конечно же, тщательно скрыв многое, отправилась к себе. На душе чувствовалась легкость, будто десять тысяч бабочек одновременно вспорхнули в небо.

Случившееся накануне недоразумение к утру забылось. В голове крутились только воспоминания о Гаспаре. О нашей ночной встрече.

В конце рабочего дня, как и обещал, Гаспар встретил меня у ворот комбината. Черная замшевая куртка. Черные, облегающие джинсы подчеркивают длину стройных ног.

— Привет! — обратилась я к нему, восстанавливая перехватившее дыхание. Сердце бешено колотилось в груди.

— Лучше на машине, — остановил он меня, едва я успела шагнуть в направлении остановки общественного транспорта.

— Ты на машине?

Он согласно кивнул.

— Туда! — указал, на выстроившиеся в ряд автомобили.

— Которая из них?

— А ты догадайся! На которой не против прокатиться? — Гаспар, с хитринкой, игриво подмигнул.

— О, да я в них не разбираюсь, — ответила я, смутившись, — Ты мне льстишь.

— А все-таки? — он продолжал игру.

Пристально рассматривая каждый из стоявших в ряд автомобилей, я размышляла: «Тойота — Королла?». Нет! Гаспару подошел бы другой автомобиль. «Опель», уж слишком серьезен. Больше подходит для мужчин постарше. А вот «Мерседес», вполне соответствует».

Едва я успела озвучить мысль, залюбовалась осветившей лицо Гаспара улыбкой.

— Попала в самую точку! Это он! Мой Блэк Хорс.

— Правда? — теперь уже я, подхватив игру, наивно улыбнулась, — Определенно, имя и статус ему подходят.

— Не веришь?! Тогда, давай возьмем и угоним его?! — Гаспар так лучезарно улыбнулся, что я застыла на месте. Мы оба застыли. Мир внезапно исчез, растворился. Нет. Переселился. Туда, где не нужно слов. Где говорят молчанием?

Гаспар заглянул мне в глаза. Коснулся легонько щеки. Провел по ней указательным пальцем. Я подскочила на месте, словно от электрического удара.

Не знаю, что прочел он в глазах, но я прочла в его взгляде нечто новое, доселе неведомое.

Вдруг он резко отвернулся. Потрясенная, я впилась взглядом в его спину. Так же резко, Гаспар развернулся обратно, лицом ко мне.

В салоне «Мерседеса», по мере движения по улицам вечернего города, я отвлеклась от наводнивших голову мыслей. Светящиеся в сумраке неоновые вывески, кричали, одна громче другой, зазывая заглянуть к ним в гости.

Автомобиль остановился и заглох. Я пришла в себя.

— Приехали, — заговорил Гаспар. — Вон, там, за углом, твой дом. Пойдём!

— Спасибо, что подвез! — поблагодарила я, выбравшись из мерседеса, — Доберусь сама.

— Подожди! — обогнув автомобиль, Гаспар остановил меня едва я успела сделать шаг, — Кое-что забыл сказать.

— Что?

— Завтра, я уезжаю в командировку. У меня к тебе просьба: пожалуйста, не выходи на улицу в темное время суток одна. Старайся не задерживаться допоздна на работе. В случае если возникнет необходимость, попроси встретить тебя, маму или того паренька из кафе. Пожалуйста!

— Что? — удивилась я, услышав предложение нанять в провожатые Геру.

На ближайшее время у меня не имелось планов бродить по ночным улицам одной. Что я и объяснила Гаспару. Однако он удивил меня повторно, бросив перед тем как запрыгнуть в своего коня и скрыться из виду, странную фразу:

— Может мы не увидимся. Пожалуйста, береги себя!

На ватных, едва державших меня ногах, я вошла в квартиру. Мама выглянула из кухни, — Тебе звонили. Молодой человек представился Германом. Обещал перезвонить.

Нехотя, через силу запихнув в себя пару ложек ужина, я поплелась в душ, и сразу завалилась в постель.

— Что с тобой происходит? — присев у изголовья, с взволнованным выражением лица спросила мама, — Сбросила, когда перезвонил Герман.

— Мне не о чем с ним говорить.

— Вот как? — взвила вверх она брови.

— И кто же такой, этот Герман?

— Знакомый. И бывший друг Влада.

— И ты?! — начала мама.

— Нет! Не о том ты думаешь, — прервала я ее, — Гера недавно расстался с Розой, теперь переживает.

Не имелось никакого желания, когда голова наводнена мыслями о Гаспаре, рассказывать маме подробности знакомства с Герой. Зачем ей знать? Тем более, зная маму, усердные попытки сводничества с ее стороны, только бы пристроить удачнее. Спасти, по ее словам, неразумную дочь от статуса старой девы.

***

С того дня, как мы попрощались с Гаспаром прошел месяц. В выходные, я отправилась в парк. В душе тлела крохотная надежда встречи.

Легкий снежок медленно опускался, кружил, одевая деревья и кусты в белоснежный наряд. Парк походил на сказку. Утки в пруду наперегонки поглощали хлеб, пока я с застывшим выражением на лице смотрела на воду.

Домой возвращалась не окольными дворами, как раньше, а вдоль автострады. Сделав крюк, вышла к супермаркету. Сюда я заходила по вечерам, за покупками. У стеллажа столкнулась с Владом.

Изменился. Похудел. Под глазами темнели круги.

— За покупками? — начал он разговор. Кивнув в ответ, из вежливости, я поинтересовалась делами. Улыбнувшись одними уголками губ, Влад вкратце обрисовал полную разочарований и самобичевания жизнь.

Я не знала, что сказать. Какие слова подобрать. С некоторых пор мы с Владом чужие люди. Раньше, я легко могла завести разговор. Подобрать ниточку. А сейчас я почувствовала как, изменилась. Знакомство с Гаспаром изменило меня. Заставило на многое взглянуть по-другому. Вглядываясь в черты лица, я отчетливо поняла, Влад никогда не был моей половинкой. И никогда не будет. Видимо, наши судьбы изначально предрешены небесами.

Дома я застала хлопочущую на кухне маму. Из телевизора голос диктора вещал о громком заказном убийстве высокопоставленного чиновника в Забайкалье.

— Как можешь смотреть такое?

— Новостями нужно интересоваться, — бросилась в защиту мама.

Не желая выслушивать жуткие подробности криминала, я переключилась на другой канал.

— Ты, голодна?

— Нет, — помотала я головой.

— Ну что с тобой опять происходит? Теряешь интерес к жизни. Пойми, так нельзя! Ты молода. У тебя жизнь впереди!

— Понимаю, что веду себя неправильно. Ты возможно даже разочарована такой неправильной дочерью.

— О чем ты говоришь! — возмутилась мама, — Ты у меня очень даже правильная! Не на одном же Владе свет клином сошелся.

Я улыбнулась. «Ах, мама!». Она до сих пор считала, будто я страдаю по Владу, — Недавно встретила его.

— Кого?

— Влада. Кого ж еще?! В супермаркете.

Я вкратце поведала маме о случайной встрече. Что не виню его. И никогда не винила.

Мама притихла, наблюдая как, за окном медленно опускается ночь. Мы обе так и не проронили ни слова. Каждая замкнулась на себе. Пустилась в путешествие в мир размышлений.

Мама всегда придерживалась консервативных взглядов. В ее понимании, старая дева — сверх неприличие. Сама она, едва окончив институт выскочила замуж за вдовца на много лет старше. Однажды, разговорившись, призналась, любила отца настолько сильно, что не смыслила жизни. Я вполне понимала маму, сама в отце души не чаяла, купалась в его любви и ласке. Мои сводные, брат и сестра при случае, всегда норовили упрекнуть меня в этом. Даже сейчас, наведываясь изредка из-за границы, как бы в укор, не общались с нами. Возможно упрекали и маму. Хотя, для упрека нет повода. Мама вырастила, выходила, заменила им покинувшую безвременно этот мир мать.

***

Пропитанный терпким привкусом предновогодней эйфории воздух будил в душе трепетные нотки предчувствия сказки. И природа на славу постаралась, внесла лепту. Господствовавшая неделю над городом метель, приодела округу в роскошные наряды.

Я шла на работу мимо кокетливых елей, с искрящимися на солнце шубками. И настроение улучшилось. В душе зарождался оптимизм.

После полудня позвонила Роза, предложила встретиться.

— Привет, подруга! — зло проговорила она, едва я покинула территорию комбината.

Я не поняла тона подруги.

— Как же, не понимает она! — вновь зло огрызнулась Роза. И тут на меня посыпались обвинения в предательстве и хитром умысле.

— Ты, думаешь, я ничего не знаю? Как ты увела у меня Геру? Я, «идиотка», ему о тебе рассказывала! А он?!

— Послушай, — перебила я Розу, слегка коснувшись плеча. Лицо подруги исказила гримаса боли.

— Лицемерка! — закричала она.

— Роза, послушай! — повторила я, — Все не так, как ты думаешь,

— Прекрати! Дрянь! — снова закричала Роза, — Влад видел вас, как вы целовались.

— Что?! — выдохнула я удивленно, пешеходы, снующие мимо, дружно оглянулись.

— У меня нет причины не доверять Владу. И зачем ему обманывать? Я доверяла тебе, а ты, казавшаяся мне простушкой и недотрогой, в действительности оказалась дрянью, — договорив жалящие ядом слова, Роза развернулась и ушла.

Оставшись одна, я вдруг почувствовала себя перепачканной в грязи. Слова подруги звенели в ушах. Больнее было оттого, что подруга не верила мне. Поверила Владу.

Домой, я не просто торопилась, а летела. Чтобы отгородиться, от всего мира. Позволить себе расслабиться.

— Что случилось? — спросила, чуть позже войдя ко мне мама.

— Поссорилась с Розой, — промямлила я, приподняв голову с подушки. Мама молчала, надеясь услышать что-то еще. Я вкратце пересказала обвинения подруги.

— Ну что тут скажешь. Несправедливо, конечно. Роза потом поймет. Но как бы поздно не было…

К полуночи я успокоилась. Неприятный осадок на душе от разговора с подругой понемногу улегся. Дрожь колотила к утру. Подскочила температура. Невыносимо болела голова.

По городу уже неделю ползли слухи о гуляющем вирусе гриппа.

Мама, волнуясь за меня, позвонила на комбинат. Побоявшись рисковать с температурой, вызвала доктора. К вечеру, несмотря на выпитую за день горсть таблеток, состояние ухудшилось. Я бредила, ворочаясь в разгоряченной постели. Только ближе к утру забылась спокойным сном.

Проснувшись, не сразу поняла, где нахожусь, что со мной, день или ночь. Сквозь плотно задернутые шторы едва просачивался свет.

В полумраке комнаты чувствовалось безмолвное присутствие человека.

«Мама взяла из-за меня отгул?» — предположила я, вспомнив, что со мной случилось.

Приподнявшись на локте в ожидании увидеть мамино лицо, наткнулась на нечто странное… «Оказывается, я еще брежу».

Захотелось ущипнуть себя, проснуться, но только не бредить.

Гаспар! — озвучила еле слышно я имя того, кем бредила.

— Я здесь, — услышала в ответ, — Как ты себя чувствуешь?

— Брежу.

Голос настолько ослаб. С трудом удавалось двигать губами.

— Ты, ведь не здесь? Ты, плод бреда, правда?

— Я не бред. Я здесь. Перед тобой.

— Неправда! Это не ты. Мираж, — шептала я, ощутив навалившуюся усталость. Отяжелевшие веки прикрыли глаза.

— Я не мираж! — взмолился голос, и я почувствовала прикосновение прохладных пальцев к ладони. Затем теплое и мягкое коснулось запястья.

Постепенно я пришла в себя. На стуле, возле постели сидел Гаспар. В голубых бездонных глазах застыла грусть.

— Ну, наконец, пришла в себя, — выдохнул он, — Ты понимаешь, как напугала меня?! Лежишь, говоришь со мной, и вдруг там же, бредишь.

— Как ты тут оказался? — прошептала я.

— Позвонил тебе. Трубку сняла мама. Сказала, ты заболела. Было это вчера вечером.

— Ты пришел сегодня утром?

— Нет, я приехал сразу же. Спасибо твоей маме, позволила мне остаться.

— Ты ночь провел рядом?

— Да, — ответил Гаспар. Я вспомнила, как приходя ненадолго в сознание, чувствовала прикосновение рук, менявших влажную салфетку на лбу.

— Ты менял салфетку?

— Разве не помнишь, как говорила со мной?

— Нет. И о чем я говорила?

— Обвиняла меня. Причем заметь, несправедливо. Якобы я, забыл о тебе.

— Разве это не так?

— Не так! — ответил он, — Не мог вернуться раньше. Так получилось.

— А ты и вправду уезжал?

— Зачем мне лгать? — Гаспар склонился так близко к моему лицу. Заглянул в глаза, — Если бы зависело от меня, никуда бы не уезжал, — легонько коснулся губ. Я ответила на поцелуй. Обвив руками шею, притянула его к себе. Слегка удивившись порыву, Гаспар ответил, страстным и одновременно ласкающим поцелуем. Я жадно вдыхала терпкий аромат лосьона перемешанного с ароматом разгоряченного тела, не в силах остановиться. Гаспар страстно прижимал меня к себе, пока мы оба, не поняли, что стоим посреди комнаты.

— Что я делаю? — выдохнул он, восстанавливая дыхание, — Потерял голову… Тебе лежать надо!

— Подожди! — я прижалась щекой к его груди.

— Что, ты, со мной делаешь? — застонал он. Вновь нашел губы, поцелуй нежнее и слаще первого. Мы жадно упивались друг другом, и неизвестно, сколько еще простояли бы посреди комнаты. Я стала обессилено оседать. Гаспар с легкостью приподнял меня на руки и уложил в постель.

— Идиот! Ты же болеешь, а я набросился на тебя, — ругал он себя.

— И я виновата, — сплела я наши пальцы, — Чуть не совратила тебя. Не подумала бы.

— И я тоже хорош! Поддался на твой соблазн.

Остаток дня мы проговорили, прерываясь на прием лекарств. Вернувшаяся к вечеру мама осталась довольна.

— Вы благоприятно на нее влияете, Гаспар! Бледное лицо порозовело!

— Пара дней, и как огурчик! — подмигнул он мне. Засобирался уходить.

— Завтра, после полудня, мы увидимся.

Дождавшись, когда мама покинет комнату, он подошел ко мне. Наши глаза встретились. Я боялась произнести вслух то, о чем кричал мой взгляд. На минутку показалось, он хочет того же. Но отстранился. Направился к двери. Тут же резко развернулся, и сократив разделявшее нас расстояние, жадно припал к губам.

Ночь я провела без сна. Припухшие от поцелуев губы, хранили вкус губ Гаспара. С трудом дождалась утра. Естество стремилось быть рядом с ним.

Едва в прорези штор забрезжили первые вестники рассвета, погрузилась в сон.

Часы показывали десять, когда я открыла глаза. До визита Гаспара оставалось примерно три часа. Не желая тратить драгоценного времени впустую, я поспешила в ванную. Помыла, высушила феном волосы. Положила на лицо румян. Из зеркала на меня смотрела уже не бледная как тень, разбитая девушка, а жизнерадостная особа. Чувствовала я себя превосходно. Напевая веселую песенку, приготовила обед.

Стрелки показывали час дня, когда заверещал дверной звонок.

«Пунктуальный!» — пошутила, отправляясь открывать дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.