Украсть Альфу

Ева Пик и Ника Маслова, 2023

Сайдар Таиров вынашивал свою месть так давно, что враги уже перестали ждать его появления у порога. Он думал, что легко победит Чернолеских, застав их врасплох, но кое-что пошло не плану. Иначе как бы в багажнике его роскошного внедорожника оказалась молодая красивая альфа – связанная и без сознания? Увозя добычу в укромное место, Сайдар и не думал влюбляться в неё.

Глава 8. Сайдар. Порывы волчьей души

Только что крепко спавший Сайдар очнулся так резко, будто рядом выстрелили из пистолета. Сел, озираясь по сторонам, но ничего не увидел — тьма стояла хоть глаз выколи. Услышал тоже немного — обычные звуки для ночи в лесу. Ухали совы, стрекотали ночные насекомые, где-то тявкала лиса, и прошлогодняя листва хрустела особенно громко под его уже человеческим, белеющим в темноте телом.

Сайдар выбрался из-под куста, где, очевидно, волк нашёл себе ночное убежище, смахнул мусор с волос. Без особой пользы для понимания, где оказался, разглядел стволы ближайших деревьев. Остальное надёжно терялось в ночи.

Новолуние же. Высоко над головой сияли далёкие звёзды, а под кронами дубов, берёз, елей и сосен стояла мгла.

Сайдар принюхался и скривился — от рук несло запёкшейся кровью. Похоже, проголодавшийся за день волчара добыл себе зайца. Засохшая на подбородке кровавая корка и тяжесть в желудке честно и без прикрас поведали про несчастную заячью долю.

С другими оборотнями — Сайдар слышал — такое случалось, но сам он в жизни не ел добытых животных сырыми. В молодости мог притащить домой оленя или кабана, но для того, чтобы их приготовили и уже поджаренными подали на общий стол.

Да уж, вот это — настоящая потеря контроля. Сайдар и не думал, что можно настолько забыться в волчьих инстинктах. Когда-то, да, он вставал посреди ночи и, не помня себя, ходил рядом с дверью в спальню брата. Но то было ночью со сна, в тоске по истинной паре, и длилось минуты. Тут же на волю вырвались инстинкты засидевшегося на цепи зверя, и целый день тот творил то, что хотел, без единого проблеска здравой мысли или осознания себя человеком.

Нечётко и смутно, будто акварельным рисунком, смытым с бумаги струёй воды, Сайдар помнил, как днём куда-то бежал, валялся в траве, выл, драл деревья, метил территорию, за кем-то охотился.

Не для того он появился на территории Чернолеских, чтобы зайцев гонять по кустам и так явно показывать своё присутствие здесь. После таких выкрутасов его найдёт любой следопыт, включая охотников из обычных людей, даже не оборотней.

Это может случиться в ближайшие дни или даже сегодня — кто-то из стаи пробежится по лесу, почует след чужака, и на него откроют охоту. Итог заведомо ясен — одиночка против стаи не воин, и вся многолетняя подготовка, планы мести окажутся только мечтами.

Придётся решать. Либо прямо сегодня, рискуя уже быть раскрытым, пробраться в логово Чернолеских, либо скорей уезжать, чтобы вернуться сюда через какое-то время.

Второе разумней. Отступив, он мог тренировками вернуть себе контроль над волком и приступить к делу, не допуская столь глупых ошибок.

Сайдар Таиров по прозвищу Сфинкс всегда сохранял хладнокровие в любых ситуациях, умел выжидать тот самый момент и побеждал раз за разом, убирая за скобки эмоции.

Другой вопрос, что поступать так, как привык, он сейчас не хотел. У него душу на части рвало от желания со всем поскорее покончить. Хотелось рискнуть. Ведь не поймали за день, не обратили внимания, хотя он драл глотку воем, и его, скорее всего, могли слышать рядом с усадьбой.

Пройдясь туда-сюда в темноте, Сайдар решил, не теряя время зря, попробовать обратиться ещё раз. Но теперь, осознавая возможные последствия, сделать это с умом.

До разрыва связи с истинной Сайдар годами пользовался другим средством, чтобы контролировать своего волка. Огромный красный дракон на его спине, волки, медведи, рыбы, птицы, цветы — каждая татуировка на коже Сайдара была оплачена чудовищной болью. Эта боль помогала ему, обращаясь, держать волка как будто на поводке. Старые навыки, как и когда-то пережитая боль, не забылись бы даже на смертном одре.

Сосредоточившись на воспоминаниях прошлого, Сайдар позволил своему телу трансформироваться. И вновь, как и утром, его захлестнула сильнейшая буря эмоций.

Борьба с собой изматывала, но он смог её выдержать. Волк неразумен, помять о боли помогла его осадить. Сайдар взглянул на когтистые лапы-руки, нахмурился. Он оставался стоять на двух ногах, хотя и тело покрылось густой шерстью. К нему вернулась сила волка, но, очевидно, что выглядел он иначе — чудовищно не таким. Словно бы персонажем из дешёвого фильма ужасов.

Шаман, стоит отдать ему должное, говорил, что цена за разрыв связи непомерно велика: «Это изменит тебя, от тебя останется хорошо если половина». Сайдар ни разу не проверял истинность его слов, и вот, поплатился за отсутствие любопытства.

Волчье зрение позволило ему лучше видеть путь между деревьями, а звёзды — выбирать правильное направление.

Двигаясь неуклюже, приноравливаясь к непривычно двуногому волчьему телу, Сайдар направился на север, к реке.

За лесными шумами он слышал нежный плеск волн и чувствовал запах воды. От реки ему следовало повернуть на восток и так добраться до Чернолеских. Недалеко от их дома имелась пристань для лодок — пропустить её будет сложно.

Планируя каждый следующий шаг, Сайдар быстро вернул себе самоуверенность. Смятение осталось за спиной, в лесной чаще, погружённой во тьму.

Он подошёл к усадьбе с подветренной стороны и думал уже сунуться внутрь, когда калитка открылась, и из неё вышла девушка. Сайдар отступил в тень, наблюдая за всё быстрее идущей в его сторону молодой волчицей.

Вся в чёрном, она прошла от него на расстоянии трёх шагов — и ничего не учуяла.

Сайдар пропустил её, дал ей время и вышел на оставшийся от неё след, втянул носом воздух и фыркнул, когда волк встрепенулся. Семнадцать лет без оборота и самки — ну ещё бы волчаре не посчитать её до крайности привлекательной.

Встряхнув головой, Сайдар отправился в другом направлении. Бесшумно перебрался через забор и растворился в тёмном саду.

Дом охраняли всего-то двое. Шли небыстро, прогулочным шагом, болтали, по сторонам не смотрели, не принюхивались, горе-охранники.

— Если бы она только взглянула в мою сторону…

— Не смеши мой хвост. Ты знаешь, кому она достанется — сосунку. И он станет нашим новым альфой.

— Да ладно тебе. Помечтать нельзя, что ли?

— Мечтай сколько влезет, но пасть не разевай. Раньше у тебя ещё был шанс, что ж ты тогда к ней не подкатил?

— Раньше она не казалась мне такой привлекательной. Это сейчас она расцвела. А до того, знаешь, она казалась мне, ну, как бы занятой.

— Ей почти двадцать пять, она уже давно расцвела. И она всегда одна.

— Это да. Но чувство всегда было такое, словно она уже чья-то жена…

Сайдар покачал головой. С такой охраной попасть внутрь дома особых усилий не требовало. Покрутившись возле запертых дверей, он отступил. Ломиться внутрь, чтобы все сбежались сражаться с одним нарушителем, в планы не входило.

Первым пунктом значилось разведать местность, вторым — устроить переполох, заставив всех, включая альфу, выйти из дома. Для этого в машине кое-что имелось, необходимый в таком случае реквизит. За ним следовало вернуться и попробовать в другое время, возможно, следующей ночью. И молиться, чтобы до часа «Х» присутствие чужака рядом с логовом не обнаружили.

Сайдар ушёл под сень старых яблонь, услышав очередное приближение охраны.

— Нет, ты когда-нибудь слышал, чтобы девушка стала альфой? — горячился тот, помоложе, безнадёжно влюблённый.

— Нет, не слышал. Но с другой стороны, кому должна была достаться сила? Русланчику, что ли?

— Теперь уже точно достанется. Что, непонятно разве, к чему дело идёт? Сестра, не сестра — как-нибудь уломают. Руслан всё-таки сын. Когда-нибудь дорастёт до мощи отца.

— Угу. Когда-нибудь. Лет через двадцать…

В голове не укладывалось: о Чингизе его люди говорили, будто о мёртвом. О Руслане — как о наследнике, но пока не альфе. И о девушке, ставшей альфой — как о реальном факте, не выдумке.

Сайдар сглотнул и посмотрел в ту сторону, откуда пришёл. Волк встрепенулся, показывая, что решение догнать одобряет. Вкусно пахнущая молодая волчица привлекала его на порядок больше, чем старый, возможно, мёртвый альфа Чингиз.