Пленница северного волка

Ева Мирова

Народ со счёта сбился, сколько у князя Святослава было жён. И никто не ведает, куда они пропадают. Все считают его страшным человеком, ходят слухи что и не человек он вовсе. Милолика должна была стать его женой, а стала пленницей. Почему не женится, но и не отпускает?

6

6

Где-то вдалеке лязгнул затвор, и этот звук разнёсся по замку, как печальная мелодия. С тоской мне вспомнился мой сундук, в котором лежала деревянная свистулька. «Если бы я только могла получить её, то она бы скрасила мои дни», — подумала про себя, тихо вздыхая и вслушиваясь в повисшую в воздухе тишину.

— Идёмте, княжна. Вас велено в баню проводить, — окликнул меня Авдей, вышедший из тёмного коридора.

В последний раз посмотрев туда, где скрылись князья с сестрой, я безропотно последовала за ним. Помыться в горячей бане было чудесно, но только свежей одежды у меня не имелось.

— Авдей, вы знаете, где мой сундук с вещами? — попытала удачу я, спрашивая слугу.

Последний же хмыкнул, а затем порадовал, незамедлительно отвечая:

— Доставили в вашу комнату.

Не осмелившись просить его вернуться за чистой одеждой, я решила, что в состоянии переодеться и позже.

Что до бани же, то она, как и кухня, находилась отдельно от замка, соединённая с ним лишь подземным проходом.

— Дальше сами идите, княжна. Там Касиния, она вам поможет, — пояснил мой провожатый и поклонился, после чего ушёл.

Отворив тяжёлую дверь из дерева, я с радостью ощутила горячий воздух, ударивший меня по обветренному лицу и окутавший окоченевшее тело. Возле длинной широкой лавки стояла служанка в рубахе до пят, растирая что-то в ступке.

— Княжна, дозвольте я после вас помоюсь? — спросила она с опаской, удивляя меня таким вопросом.

— Конечно, а почему ты спрашиваешь? Неужели здесь нехватка воды? — поинтересовалась я, ведь в наших краях подобное было лишь однажды, когда ударил сильный мороз и перемёрз источник.

«Вот почему мне сразу не предложили помыться?» — мысленно предположила, поспешив оправдать Святослава и принимаясь в задумчивости расстёгивать шубу.

Баню пусть и с опозданием, а натопили знатно, поскольку жарко стало даже в предбаннике.

— Воды хватает, Большая река у нас даже в лютые морозы полностью не застывает. Хворостом много не нагреешь её, а дрова на вес золота. Великий князь запрещает деревья рубить, — пояснила девушка.

— Почему запрещает? — спросила я с удивлением.

— Никто не знает. Но знаете, поведаю я вам княжна что-то. Хороша вы, добродушная…Гневаться же не станете на вашу глупую служанку? — спросила Касиния, заглядывая мне в глаза.

Обойдя меня полукругом, она взялась за ворот шубы со спины, чтобы помочь раздеться.

— Не стану я гневаться. Не от чего мне, — пообещала ей, ведь не видела повода для злости.

«Девица верная и добрая. А ещё перепуганная, как и я», — определила про себя, с интересом поглядывая на неё и ожидая обещанного рассказа.

— Мне бабка про это на ночь рассказывала, как сказку. Не думала, что я в памяти так сильна. А я запомнила и теперь-то знаю, что всё правда, — немного опасливо начала служанка.

— Ты рассказывай, рассказывай, — ласково одобрила я, не желая её пугать.

Касиния дождалась, когда мы зашли в парилку, и только там решилась продолжить историю, плеснув на раскалённые камни елового отвара. Белый пар с ароматом леса окутал меня и успокоил, согревая до самого нутра. Прикрыв от блаженства глаза, я вся обратилась в слух, не желая пропускать и малейшей детали повествования.

— Всё ещё при первой жене Великого князя случилось. Святослав любил очень Варну. Ничто не мешало их счастью, вокруг мир был и покой, никто не смел соваться в наши края из-за лютых холодов. Знай себе живи припеваючи, детишек рожай. Только не успела княгиня даже затяжелеть. Сильно захворала по весне, никто вылечить не мог, а Святослав смиряться не хотел, всё лечения искал. Собрался он в дальний поход, взяв с княгини обещание, что она дождётся его. Только вот Варна стремительно чахла, да и силы её покинули. Вскоре не смогла она вставать с кровати, а затем и даже руки поднять. Бабка моя с ложки её и кормила. Лишь данное князю обещание удержало Варну от смерти. Мужа своего ждала она из последних сил и дождалась. Когда жизнь в ней уж еле теплилась, то вернулся из заморского путешествия Великий князь. Счастливым забежал в её комнату, стало быть, отыскал верный способ излечить болезнь, — неожиданно замолчав, служанка тяжело вздохнула, заставляя моё сердце сжиматься в ожидании развязки.

— Рассказывай, Касиния, пожалуйста, — тихо повторила я недавнюю просьбу.

Мне всё казалось, что выдержать молчание девушки было в то крат хуже, чем ту жару, от которой ей, по всей видимости, и стало дурно.

— Давайте выйдем? С непривычки нехорошо мне, — попросила она и часто задышала, отчего мне пришлось помогать той выйти.

Взяв под руку, я вывела её из парилки и усадила на лавку. Оглядевшись, зачерпнула студёной воды из кадки и поднесла черпак к ней.

— Вот, оботрись холодной водой.

Едва служанка отдышалась и распахнула глаза пошире, как я не выдержала и спросила:

— Что же дальше было?

— В ту ночь люди видели, как Варна плясала в саду на мосту, а потом она исчезла, и князь наш стал мрачнее ночи. Много запретов ввёл для народа. Деревья на дрова рубить и в лес ходить без его ведома теперь нельзя, капканы запрещено ставить, а охота проходит лишь строго с его дозволения. Тяжело нам жить стало.

— Как?! Неужели Варна всё же умерла? Князь не успел её вылечить?

— Бабка моя говорила, что наш князь связался с нечистой силой, и теперь он проклят. Каждая его жена после свадьбы пляшет на мосту в саду, а после исчезает без следа. Бежать вам надо, княжна. Такая вы хорошая, добрая, изведёт он и вас… — прошептала Касиния с ужасом в глазах.

Неожиданные слова служанки заставили меня усмехнуться. «Куда в такой мороз бежать, да ещё и без проводников?» — задалась вопросом и, вспомнив долгий путь, проделанный к замку князя, вздрогнула.

— Не побегу я. От судьбы не уйдёшь… Да и здоровье у меня крепкое.

«Только если князь будет милостив и отпустит меня…» — подумала про себя, но не решилась озвучить собственных мыслей перед Касинией. В душе у меня всё ещё теплилась надежда на то, что Святослав мог сменить своё ко мне отношение, и я могла стать для него доброй женой.

Девушка тяжело вздохнула, глядя на меня с тоской, словно уже схоронила заранее.

Намывшись в бане, мы вышли одеваться, но моей одежды на месте не оказалось. Вместо старого платья и шубы со стоптанными сапогами, что были сделаны из оленьей шкуры, для меня был приготовлен дорогой подарок.

— Это вам, княжна. От Великого князя, — пояснила очевидное Касиния, пододвигая ко мне новые и чистые одежды, а затем и чудную обувь, каковую я видела впервые.

— Забава какая, — рассмеялась в ответ, засовывая ноги в широкие и колкие сапоги без вязок со шнурками.

— Валеши, из шерсти мастера наши катают. В них зимой совсем не холодно.

Забавляясь новой обувкой, я прошлась по предбаннику, высоко задирая округлые носы, чтобы не потерять ценный подарок.

— Ходить только неудобно. С ног ведь сваливаются.

— Так носки подденете! Вот же! — посоветовала служанка и вынула из высокой стопки новых вещей пушистые и мягкие носки, что выглядели очень длинными.

— Это из чего же? — полюбопытствовала я и коснулась ладонью невиданного меха, не представляя даже то, как такое мастерицы связали.

Пряжа оказалась настолько нежной на ощупь, что впору было такое не на ногах носить, а к лицу прикладывать.

— Так это же кроличий пух. Неужто впервые такое видите? — удивлённо спросила Касиния.

— Да? — уточнила я, засомневавшись в том, что она правду сказала.

У тех кроликов, что мне доводилось видеть, шкурки были совсем другие. «Да и как со шкурки можно пряжу сотворить?» — закралось ко мне недоумение, смешанное с отчётливым любопытством.

— Одевайтесь, княжна, а то застынете снова, — поторопила меня девушка, что сама уже практически оделась.

Надев на ноги носки, что оказались мне по самые коленки, я сунула ноги в валеши. Моим намёрзшимся за последние дни ступням сразу же стало тепло, а вскоре даже и жарко. Следом пошла поддёва под платье, что была невесомой и из прозрачного полотна, искусно сотканного так, что не ощущалось ни единого узелка. Стоило мне её только надеть, как тело бросило в жар.

— Какая красота! — восхитилась Касиния, расправляя для меня новое платье из шерсти цвета еловой хвои.

— Красивое, — согласилась с ней, а лицо моё тронул румянец, да и улыбка не сходила с губ от радости, как князь угадал насчёт наряда.

С удовольствием надев платье, я немного покрутилась на месте, разглядывая плотную юбку. Оно село так идеально, будто его сшили по моим меркам. Впрочем, как скоро выяснилось, то были ещё не все подарки. Осталась ещё и шуба с богатым капюшоном, подбитая мехом чёрным норки, но только в бане я не решилась даже накинуть её, до того мне стало жарко в новых вещах.

Вернувшись в свою комнату, я получила ещё сразу три повода для радости. Горящий камин, чайник на крюке и сундук с вещами из отчего дома. Пусть вся комната и пропахла дымом, но последний всё же сохранил дорогое сердцу. Открыв его, я вдохнула особый и неповторимый родной запах, на пару мгновений перенёсший меня в домашнюю обстановку. От моих вещей пахло уютом, родительской любовью и счастливым детством. Лишь отыскав свистульку, я тут же захлопнула крышку, чтобы сохранить последнюю связь с домом.

В общем-то, несмотря на все подарки и улучшенные условия, кровать осталась прежней, равно как и колченогий табурет. Свистеть сразу расхотелось, и я отложила свистульку на стол, устроившись перед камином с кружкой горячего отвара.

Долго у меня не вышло любоваться языками пламени, что сжирали такую ценную в этих краях древесину. Склонило в сон, и я, начав клевать носом, прилегла на кровать, накрывшись собственной новой шубой.

Впрочем, не успела уйти в крепкий сон, как с соломенной постели меня заставил вскочить многоголосый волчий вой. Я подбежала к окну в попытке разглядеть диких зверей, зачем-то забрёдших так близко к людям, но всё было тщетно. Даже в тепле, которым наполнилась моя спальня, напрочь замёрзшее окно так и не оттаяло.

Подложив ещё дров в камин, вновь вернулась в кровать. Быстро привыкнув к вою, что мешался с ветром, словно песня с музыкой, я крепко заснула на следующие несколько часов.

— Княжна Милолика! Проснитесь! — позвал Авдей, настойчиво растолкав меня.

— Что-то случилось? — встрепенувшись, сонно спросила я.

«Слышала же волчий вой и даже не подумала, что Юния в это время могла быть с князьями ещё на прогулке!» — запоздало поняла про себя, поднимаясь с жёсткой постели.

— Великий князь приглашает вас к ужину. Как ваше самочувствие?

— Я чувствую себя хорошо. Я здорова!

Мне хотелось увидеть сестру и поблагодарить Святослава за подарки, а поэтому я была готова вновь сидеть на отшибе, лишь бы не оставаться одной.

— Тогда поторопимся, — проговорил Авдей и подкинул несколько поленьев в камин, чтобы к моему возвращению комната оставалась по-прежнему тёплой.

Мы пошли по тем же мрачным и холодным коридорам, но в новых нарядах мне стало совсем не холодно. Ногам в особенности было уютно в чудных валешах, которые не создавали при ходьбе по каменному полу совершенно никакого шума.

В трапезной за столом сидели Юния и князь Мстислав. Они ворковали, словно голубь с голубкой, потому и не сразу заметили нашего появления, а когда заметили, то не придали особого значения. Сестра лишь приветственно мне кивнула, после чего вновь сосредоточила всё внимание на женихе. Пройдя вперёд, Авдей усадил меня прямо напротив неё, чем вызвал моё недоумение.

Хоть накрыто и оказалось там, где я сидела, а всё равно было боязно, что слуги ошиблись.

«Я не переживу, если Великий князь заставит меня пересесть при всех…» — подумалось мне, что побудило готовиться к худшему.

Тем временем слуга подал к столу тех самых маленьких птичек, которых недавно очищал мальчик Томило.

— Твоё платье очень красиво! — снова посмотрев на меня, восхищённо воскликнула Юния, что стало для меня неожиданностью. — Тебе очень к лицу этот цвет.

— Спасибо, дорогая. Оно действительно чудесно, — поблагодарив её, я обратилась к молчаливому Мстиславу: — А где же Святослав?

Впрочем, брат Великого князя опять не произнёс ни слова. За время нахождения в зале я едва ли слышала от него больше двух фраз, однако с Юнией он говорил охотно.

— Я здесь, — раздалось за моей спиной, и вскоре сам Святослав сел во главе стола, спрашивая меня с усмешкой, хотя его чёрные глаза выражали что-то иное: — Зачем вы меня искали?

Сказать по правде, я мало общалась с мужчинами и могла неверно истолковать подобное, но мне показалось, что в нём был интерес.

— Чтобы поблагодарить вас за подарки. Спасибо вам, — ответила я и, одарив князя улыбкой, поспешно опустила взор в тарелку.

Невозможно было выдержать то, как в мгновение иначе посмотрел на меня князь. Услышав от меня благодарность, он покосился на уродующие моё лицо шрамы. И именно его уничижительный взгляд подтолкнул меня к тому, чего я ранее никогда не делала. Я попыталась повернуть голову так, чтобы правую половину моего лица было видно как можно меньше.