Соблазн осенних акварелей. Психологический детектив

Ева Гончар

Единственное, чего хотела Майя – вырваться ненадолго из серого и сырого московского октября, а заодно помочь управляющему «Сердца гор» выяснить, кто и зачем треплет нервы обитателям вверенного его заботам заведения. Она и представить себе не могла, что игра в детектив превратится в опасное расследование, от исхода которого будет зависеть судьба её близких. И уж тем более не предполагала, что десять осенних дней перевернут вверх тормашками всю её устоявшуюся жизнь.

Глава 5. Удержаться на краю

Оставшуюся часть пути о деле они не говорили, да, пожалуй, даже и не думали. Майя, по крайней мере, точно не думала — наслаждалась прогулкой. Сначала она любовалась волшебным кружевом теней, расстеленным на дороге, дышала густыми и тёплыми запахами южного леса. Но вскоре лес закончился, и справа потянулось ущелье, от красоты и величия которого стало тесно в груди. Прежде Майя видела это ущелье только из машины, и тогда оно не производило настолько яркого впечатления. Вершины лесистых гор, чуть сбрызнутых багрянцем и золотом, нежились под солнцем; подножия прятались в прохладном изумрудном сумраке; дальние склоны укрывала лёгкая лазоревая дымка. Ощущение огромности мира — такое острое, какое бывает только в горах — охватило Майю целиком. Сама себе она казалась пятнышком краски на большом полотне — но не кляксой, сорвавшейся с кисти художника, а полноправной частью общей картины.

Артём ехал рядом, то и дело бросая внимательные взгляды на свою гостью — проверял, по-прежнему ли ей комфортно в седле. Майя сначала улыбалась в ответ — всё, мол, в порядке! — а потом перестала. Поглощённая восторженным созерцанием, она почти забыла, что не одна, и даже вздрогнула, услышав жизнерадостный голос:

— Майя Михайловна, какая вы молодчина! Я за вас уже совсем спокоен.

— Спасибо, Артём! — откликнулась она, помолчав — не сразу сообразила, что он имеет в виду то, как она управляется с лошадью.

— Я вперёд проеду, если вы не против. Ему нужно размяться, — управляющий потрепал своего коня по холке.

— Застоялся, бедолажка! — посочувствовала Майя. — Езжайте, какой разговор.

— Пошёл! — негромко приказал Артём, толкнулся пятками в упругие лошадиные бока; Гучар всхрапнул и, не мешкая, сорвался в галоп.

Аида прибавила было скорости вслед за жеребцом, но покладисто притормозила, стоило Майе потянуть на себя уздечку.

Метров через двести, там, где дорога, словно чего-то пугаясь, резко петляла влево, Артём развернул коня и поскакал назад. Оказалось, верхом он ездит так же умело, как плавает — любо-дорого посмотреть! Блаженство, разлитое по его румяной физиономии, намекало, что садиться в седло ему приходится не намного чаще, чем окунаться в морскую воду, и Майе на миг стало жалко парня — чутьё подсказывало ей, что он ведёт не самый подходящий для него и не самый желанный образ жизни.

Встретившись с Майей и помахав ей рукой, Артём опять развернулся и устремился вперёд — так и носился «челноком» туда и обратно почти до самого «Приюта в поднебесье». «Надо же, а он ведь совсем не красуется! — отметила она, в очередной раз провожая взглядом перевёрнутую трапецию его широкой спины, обтянутой белой футболкой. — Девять мужчин из десяти не упустили бы возможности распушить хвост перед дамой. А этот коня прогуливает, и только…» Отсутствие рисовки ей импонировало.

По правде говоря, Майе было сейчас по душе абсолютно всё: и то, что ей хватило храбрости на верховую прогулку; и как удобно прижимаются к сильному Аириному телу её колени; и сама Аира, умничка и красотка; и головокружительная панорама проплывающего мимо ущелья; и бережное осеннее солнце; и, разумеется, спокойный и ненавязчивый спутник, с которым легко не только говорить, но и молчать.

«Да, — сказала себе она, — приехать сюда было прекрасным решением!»

Чем бы она сейчас занималась в Москве? Металась из угла в угол, страдая, что не звонит Вадим. Дозванивалась до него сама и, конечно, рано или поздно дозвонилась бы, чтобы затем мучительно перекатывать в памяти фальшивые ноты в голосе мужа. На работе, наверное, все разговоры были бы только о предстоящем ей повышении, и каждое слово коллег уколом бы отзывалось в Майином сердце. Потому что человеком, который сильнее всех болел за неё, сильнее всех радовался её успехам, до сих пор был Вадим. Именно он десять лет назад убедил её принять приглашение на работу в экспертном центре МВД. «Я не справлюсь, Вадик! — повторяла тогда Майя. — Ты только представь, с какими ужасными вещами мне придётся там иметь дело. И с какими тяжёлыми людьми. Я не справлюсь!..» «Справишься, Маюш, — отвечал муж. — Обязательно справишься. Ты гораздо сильнее, чем сама думаешь! Зато будешь чувствовать, что занята настоящим делом, и сможешь себя проявить».

И она согласилась. И справилась. И ни разу о своём согласии не пожалела. Но рядом всегда был он — гордился ею, поддерживал её и хвалил. «Как я буду жить, когда некому станет — хвалить и гордиться?..» — похолодела Майя, но тут же тряхнула головой, отгоняя горькие мысли. Потом. Всё потом. Сейчас она будет радоваться тому, что есть — радоваться и запоминать, чтобы позднее, сырой и серой московской зимой, согреваться воспоминаниями.

За деревней дорога распадалась на две части. Правая, Майе хорошо знакомая, через тоннель уходила на побережье, а оттуда — к российской границе. Левая ныряла в узкую расселину. На указателе значилось: «Мини-отель — 400 метров».

— Ну вот, почти приехали, — объявил Артем.

Гучар перешёл на шаг, и к «Приюту в поднебесье» визитёры прибыли вместе.

* * *

Забор, более высокий, чем у «Сердца гор», на первый взгляд, казался возведённым из камня на манер крепостной стены, но при ближайшем рассмотрении стало понятно, что это просто имитация. Над забором виднелись две островерхих башенки с терракотовыми черепичными крышами — черепица, впрочем, наверняка тоже была бутафорская. Артём позвонил в домофон, и ворота открылись. Заезжая в них, Майя думала, что увидит подобие замка, но оказалось, что на замок здание похоже только верхней частью, с башенками, узкими стрельчатыми окнами и полукруглыми балкончиками, а нижняя выглядит вполне современно. Такая эклектика показалась Майе довольно безвкусной, однако несложно было представить себе туристов, которые сочтут её симпатичной и забавной. Стены дома, по большей части, покрывала белая штукатурка; кое-где она как будто облупилась, обнажив бурую каменную кладку. От ворот к широкому крыльцу с деревянными перилами вела дорожка, вымощенная круглыми булыжниками. Осмотревшись, Майя утвердилась в мысли, что и камни, и даже дерево здесь искусственные — поскреби, и под слоем краски обнаружишь дешёвый пластик.

Единственное, что она увидела настоящее — цветник по обеим сторонам дорожки, красочный, пышный, благоухающий. И правда, местная достопримечательность, подумала Майя, решив непременно рассмотреть его поближе. Над цветами переливались радугой водяные веера автополива.

Артём ловко соскочил на землю и подставил ей руку. Когда она спешилась, привязал лошадей — у ворот было устроено нечто вроде коновязи — и, поманив Майю за собой, зашагал к крыльцу, с которого им навстречу сбежала худощавая молодая женщина невысокого роста, с ярко-рыжими крашеными волосами.

— Артё-омчик! Сколько лет, сколько зим! — подходя, пропела рыжая — и добавила с кокетливой укоризной: — Знаю-знаю, ты хотел, чтобы я успела соскучиться!

Артём улыбнулся:

— Привет! Я только вчера вернулся. Ездил на «Отель-Интер» — помнишь, я говорил?

— Разумеется, помню. Выставка. Но я не думала, что она будет такой длинной, — наманикюренными пальчиками девица пробежала снизу вверх по его предплечью.

— Могли бы и побыстрее справиться, ей-богу. Растянули почти на неделю… причём самыми интересными были последние два дня.

— Какие хитренькие! Специально так сделали, чтобы народ не умотал раньше времени. А ты и клюнул, дурачок! — она хихикнула, но в ту же секунду поменяла тон на деловой: — С кем говорил? Что видел? Расскажешь?

— Непременно, — пообещал Артём, после чего перевёл глаза на свою спутницу: — Знакомьтесь, это Алла, администратор «Приюта в поднебесье».

— Я догадалась, — кивнула Майя. — Очень приятно, Алла.

— Алла, это Майя Михайловна, наша… постоянная клиентка.

— Здравствуйте! — холодновато проговорила рыжая и без малейшего стеснения окинула Майю по-женски оценивающим взглядом. — Вы из Москвы?

— Угу. Решила отвлечься от осени.

— Чудесное решение! — огонёк внимания в серо-голубых глазах погас — похоже, результаты осмотра Аллу удовлетворили, соперницы в Майе она не увидела. — Так, значит, Артём расхваливал мои цветы… и вы изъявили желание их увидеть.

— Совершенно верно. Цветник у вас, и правда, необыкновенный, это я уже заметила.

— Спасибочки! — вспыхнула улыбкой Алла.

Это слово и эта улыбка стали первыми проявлениями искренности в Аллином исполнении, какие Майе удалось заметить. Всё остальное выглядело игрой… впрочем, игрой вдохновенной и качественной.

— Давай, мы сначала передохнём с дороги, а потом ты устроишь нам экскурсию? — предложил Артём.

— Передохнуть — это обязательно! — девица решительно ухватила его под руку и потянула в дом. — Я вас и накормить могу, если хотите.

— Майя Михайловна?.. — Артём посмотрел вопросительно.

— Спасибо, я не голодна, — «изменять» Натэлле Майя не планировала.

— Тогда хоть по бокальчику — вы же не на машине! — не оборачиваясь, воскликнула Алла, и все трое двинулись к крыльцу.

За цветником, возле самого дома, обнаружился бассейн — не надувной, как в «Сердце гор», а полноценный, хоть и крошечный. Возле бассейна было пусто.

— Много у тебя сейчас гостей? — поинтересовался Артём.

— Полно! — повела худощавым плечиком хозяйка. — У меня, Артёмчик, мало гостей не бывает, ты же знаешь. Сейчас все на пляже, к обеду явятся — автобус за ними уже ушёл, — не выпуская его локтя, она полезла в боковой карман длинных джинсовых шортов, в которые была одета, достала телефон и посмотрела на часы. — Минут через пятнадцать тут расшумятся, как в психушке.

Помимо шортов, на Алле был облегающий ярко-зелёный топик с глубоким вырезом, подчёркивающим высокую и пышную грудь. Очертания и размер груди резко контрастировали с Аллиным щуплым телосложением и наводили на мысль о её ненатуральности. В целом же, Алла производила впечатление женщины, переоценивающей собственную внешность. У неё были некрасивые и недлинные ноги, слишком широкая талия, слишком тонкие руки, выпирающие ключицы и мелкие, невыразительные черты лица в обрамлении коротко стриженых, пережжённых краской волос. Но держалась она так, словно считала себя неотразимой. Майя знала, что на многих мужчин это действует гипнотически. Посматривая искоса на Артёма, она задавалась вопросом, поддаётся ли такому гипнозу и он — но, к немалому своему изумлению, ответа на находила!

Про Аллу ей всё стало ясно в первые же минуты знакомства. Шустрая, энергичная и, вероятно, склонная к авантюрам особа. Не столько умная, сколько хваткая и знающая, что ей выгодно. Стремящаяся затянуть в свои сети любого потенциально полезного представителя противоположного пола. Коллега из соседнего заведения, определённо, попадал в категорию «потенциально полезных», поэтому Алла встречала его во всеоружии. И Майя нисколько бы не удивилась, если бы выяснилось, что именно в Аллу Артём и влюбился — хотя, пожалуй, была бы слегка разочарована тем, какой у него незатейливый вкус.

Пока же приходилось теряться в догадках. С того момента, как управляющая «Приюта в поднебесье» появилась на крыльце, Артём закрылся… захлопнулся, как шкатулка с секретом — и, похоже, сделал это намеренно. На кокетливые интонации и прикосновения Аллы он реагировал со спокойным дружелюбием — не поощрял её, но и не отталкивал. Майя чувствовала, что спокойствие — только внешнее, но какие эмоции за ним прячутся, определить не могла. А кроме того, не понимала, для кого из них — для Аллы или для неё самой — Артём разыгрывает свой спектакль.

В доме было прохладно и сумрачно, пахло едой и — чуть заметно — какой-то бытовой химией. Алла провела визитёров в просторную полукруглую комнату слева от входа. Эта комната, окна которой смотрели прямо на цветник, произвела на Майю приятное впечатление. Здесь были два жёлтых кожаных дивана, мягких даже на вид, низкий стеклянный стол между ними, телевизор и маленький детский уголок. На один из диванов Алла усадила Майю, на другой — Артёма. Отлучилась на полминуты и вернулась, неся на подносе кувшин в соломенной оплётке, бокалы и тарелку с конфетами. Проворно расставила всё это на столе и, закинув ногу на ногу, уселась на подлокотник дивана рядом с Артёмом — всем своим видом теперь показывала, что обязанности гостеприимной хозяйки считает выполненными.

— Поухаживай за дамами, Артёмчик, — попросила Алла.

Рука её взметнулась было в его сторону, но замерла на полпути и возвратилась обратно. Не будь здесь посторонних, девица привычным движением взъерошила бы ему волосы, догадалась Майя.

— Как я могу не поухаживать? — хмыкнул Артём и взялся за кувшин.

Вино оказалось и в половину не таким вкусным, как в «Сердце гор» — кисловатым и слабым, но, в общем, пригодным к употреблению. Конфеты — обычными, магазинным, известной московской фабрики. Майя вежливо похвалила угощение, откинулась на спинку дивана, прикрыла глаза и принялась, потягивая напиток, из-под ресниц наблюдать за молодыми людьми, сидящими напротив неё — благо, у них сразу же завязался разговор о выставке, в котором ей совершенно не обязательно было участвовать. Она всё надеялась заглянуть в «шкатулку», в которую так неожиданно и странно превратился Артём — но «крышка» держалась крепко! Алла пустила в ход весь свой арсенал — бедром она как будто невзначай задевала своего собеседника, внимала ему, распахнув глаза и затаив дыхание, восторгалась его умом и умением вести дела. Артём притворялся, что не замечает, и неизменно ровным голосом отвечал на её вопросы.

Майя уже совсем утвердилась в мысли, что не увидит ничего полезного, и решила, что нужно заканчивать посиделки и переходить к осмотру цветника, когда снаружи раздался гомон — в отель вернулись отдыхающие. Дом и двор ожили, наполняясь звуками. Кто-то очень маленький с блаженным визгом проскакал вверх по лестнице. Кто-то очень большой громогласно поинтересовался, скоро ли обед. А кто-то очень недовольный не менее громогласно потребовал администратора.

— Вот гадство! Что там ещё случилось? — раздражённо буркнула Алла и вскочила. — Пойду узнаю, извините.

Она торопливо вышла и плотно закрыла за собой дверь. На спинке дивана остался лежать её мобильный — вероятно, ей неудобно было сидеть с телефоном в кармане, пришлось вытащить. Майя поймала взглядом блеснувший экран, и вдруг её осенило!

— Артём! — подавшись вперёд, чуть слышно произнесла она. — Вы можете пойти за Аллой и задержать её где-нибудь минут на десять?

— Могу, наверное, — чуть удивлённо отозвался он. — А зачем?

Она кивнула на мобильный:

— Хочу в него заглянуть. Конечно, если вы не против.

Парень приподнял брови:

— Почему я должен быть против? — и, больше ничего не говоря, покинул комнату.

Цель у Майи была двоякая. С одной стороны, она, действительно, рассчитывала найти что-нибудь ценное для расследования среди Аллиных сообщений и контактов. С другой, собиралась подсмотреть, как Артём будет держать себя с девушкой, уверенный, что за ним не наблюдают.

Прислушиваясь к шуму за дверью — постоялица с неприятным высоким голосом бурно возмущалась тем, что в её номере «уже в который раз» не вынесли мусор и плохо вымыли пол, а управляющая не слишком успешно пыталась её успокоить, — Майя аккуратно взяла телефон и включила его. Пароля он не потребовал.

На экране в качестве фона красовалась фотография самой Аллы, валяющейся на песчаном берегу нездешнего моря. В списке недавних вызовов имена и фамилии чередовались со словами, в которых Майя опознала прозвища: Полметра в прыжке, Мымра старая, Прынц, Чучело… Имена и фамилии, по всей видимости, принадлежали клиентам, прозвища — людям, с которыми владелица телефона общалась постоянно. Номер «Прынца» показался Майе знакомым; так и есть, это Артём, поняла она, сверившись с собственной записной книжкой. Артём и Алла перезванивались каждые два-три дня, долгих разговоров не вели и совсем друг другу не писали. Среди тех, с кем Алла активно обменивалась сообщениями, Майины глаза сразу выхватили Усатую и Пупсика. В том, что первая — это Мадина, сомневаться не приходилось; в том, что второй — это Павлик, такой уверенности не было, но уточнить стоило. Майя переписала номера телефонов и пробежала глазами ленты сообщений. Ей снова будет, о чём рассказать «заказчику», и она опасалась, что сегодняшние новости его расстроят.

За дверью стало тихо, но Алла не возвращалась — стало быть, в игру вступил Артём. Майя ещё немного покопалась в списке контактов, однако больше зацепиться было не за что: знакомых фамилий не нашлось, а все остальные прозвища ни с кем у неё не ассоциировались. Она погасила экран, вернула телефон на место и подошла к окну, надеясь, что парочка не стала задерживаться в доме.

Так и оказалось.

Артём и Алла стояли поодаль, у бассейна. Молодой человек что-то говорил. Девица, смотревшаяся рядом с ним совсем малышкой, слушала, запрокинув голову, и норовила прижаться к нему своим сногсшибательным бюстом, а он придерживал её за плечико — то ли обнимал, то ли вынуждал сохранять дистанцию. Поначалу Артём выглядел таким же невозмутимым, как раньше. Но стоило Алле на мгновение опустить голову и перестать на него таращиться — и румяное, жизнерадостное его лицо исказилось в страдальческой гримасе.

«Ага! — обрадовалась Майя, — выходит, маскарад предназначен не для меня, а для Аллы!» Досматривать сценку она не стала, пожалела Артёма — тет-а-тет с управляющей «Приюта в поднебесье», определённо, не доставлял ему удовольствия. То ли он отдавал себе отчёт, что она фальшивит, и, в таком случае, мог с равным успехом испытывать неприязнь к ней — и злиться на самого себя за неуместное к ней влечение. То ли принимал всё за чистую монету и, ничего не чувствуя в ответ, старался смягчить ситуацию. Короче говоря, версий происходящего у Майи было несколько. Но для того, чтобы выбрать верную, требовалось сначала понять, осознаёт ли Артём, что Алла морочит ему голову — и, к счастью, выяснить это без лишних ухищрений можно было у него самого.

Убедившись, что мобильный Аллы лежит так, как был ею оставлен, Майя вышла из дома и, спускаясь с крыльца, объявила, что уже достаточно отдохнула и хочет заняться тем, за чем приехала — полюбоваться на Аллино детище и поснимать цветочки. Следующие полчаса она не без приятности бродила между клумбами, слушала Аллу, сыпавшую названиями сортов, и, действительно, фотографировала. «Что называется, почувствуйте разницу, — иронично думала Майя, наблюдая за раскрасневшейся от восторга, сверкающей глазами Аллой. — Будь она моей подружкой, я бы ей непременно посоветовала избегать разговоров о цветоводстве с мужчинами, которых она собирается обольстить!»

Когда экскурсия закончилась, Алла опять предложила пообедать. Артём посмотрел на Майю, та повела подбородком: решайте, мол, сами! — и он отказался, сославшись на дела. В том, что он откажется, Майя не сомневалась — терпение у молодого человека было на пределе. И они пустились в обратный путь.

* * *

До ущелья ехали молча. Артём смотрел вдаль и думал о чём-то своём, лицо у него было измученное. Майя прикидывала, как выстроить разговор. Перво-наперво, пожалуй, нужно разобраться с тем, как он относится к Алле… а потом уже делиться информацией, полученной из её телефона.

— Дождь будет, — прерывая молчание, проговорил, наконец, Артём. — Смотрите, какие тучи!

Небо над горами, действительно, начинало темнеть.

— Как думаете, успеем доехать? — отозвалась Майя.

— Успеем, если нигде не задержимся, — пообещал он. — Вообще-то я думал показать вам наше с Аллой строительство… горнолыжная трасса у наших гостиниц будет общая — я, кажется, говорил…

— Говорили.

— Но, наверное, сегодня мы туда уже не поедем.

— Конечно, не поедем. Давайте поторопимся… у меня нет ни малейшего желания промокнуть под дождём.

Верховая прогулка, на поверку, оказалась делом довольно утомительным, да и общение с Аллой сил не прибавило. Но признаваться в том, что устала, Майя не захотела.

Они немного увеличили скорость. Лошади словно только того и ждали; они казались встревоженными — должно быть, чуяли приближение непогоды. Артём и Майя помолчали ещё с минуту — и заговорили одновременно.

— Ну как, Майя Михайловна, удалось что-нибудь выяснить? — поинтересовался он.

— Много ли вам известно об Алле, Артём? — поинтересовалась она.

Оба засмеялись, а потом Майя попросила:

— Давайте, вы первый мне ответите. У меня есть, что вам рассказать, но не хватает информации, чтобы делать выводы.

Конец ознакомительного фрагмента.