Надежда

Ева Борисова

«Сексуальная, красивая, роковая, скромная, обалденная, страстная…», а еще: «Развратная, стерва, гулящая, дрянь…» – что только я не слышала в свой адрес. А я просто обыкновенная. Немного скромная. Наверняка привлекательная. Иначе откуда бы столько завистниц!? Люблю и хочу быть любимой. Живу и пытаюсь быть счастливой. Хотя порой непросто, стараюсь смотреть на жизнь с оптимизмом, ведь я… Надежда.

Первая страсть

Ну чем заняться женщине в Новогоднюю ночь, ребенок которой спит в одной комнате, а пьяный мужчина в другой? Надежда села за компьютер, открыла все три социальные сети, в которых порой любила зависать с далекими и близкими друзьями, друзьями друзей и просто незнакомыми людьми. В очередной раз она перечитала многочисленные поздравления, сама написала тем людям, на которых не хватило времени накануне.

Под Новый Год все стали выставлять старые фотографии. Среди них попадались довольно интересные. Фотографии ее прошлой жизни, ее молодости. На некоторых она сама или ее друзья были не совсем в приглядном виде. Кто и когда их фотографировал? Не все ли равно. Может быть раньше и было бы стыдно за эти снимки, но сейчас они вызывали улыбку и теплые воспоминания. Снова навалилась тоска по прошлому, но все-таки потянуло посмотреть следующую фотографию, следующую. Некоторые были плохого качества, размытые. Черты лица было не узнать, но Надежда знала кто на них. Тоска требовала вина.

Надежда встала, пошарила по столу, заглянула в шкаф. Вся магазинная выпивка кончилась, кроме водки, а водку она не хотела. Зато обнаружилась почти полная бутылка наливки. Лёша сделал из своих растущих на огороде ягод. Наливка оказалась сладковатой, не очень крепкой, самый раз то, что нужно. Надежда налила полный стакан, потом подумала и прихватила всю бутылку. Теперь она была готова тосковать по прошлому.

Но здесь она увидела, что на сайт зашел ее Андрюша. «Ее?» — Надежда ухмыльнулась. Был ли он когда-нибудь ее? «Привет», — пришло от него сообщение. «Привет», — написала Надежда в ответ. «С Новым годом! Чего не спишь?» — Спрашивал Андрюша. Ну что было написать ему в ответ? Что Лёша спит пьяный? Надя представила, какую ухмылку вызовет такое признание. Конечно, не злобную, а все понимающую и сочувствующую, но Надежде этого не хотелось. «С Новым годом! Сам чего не спишь?», — написала она в ответ. «Так у нас еще только первый час», — высветилось на мониторе. «Точно», — подумала Надежда, — «ведь в Европе только что пробило двенадцать». «Как дела?», — Спрашивал Андрюша. Наде не хотелось ничего ему объяснять, да и чего объяснять? «Я сейчас занята. Соединимся попозже», — быстро набрала Надежда. «OK», — ответил Андрюша.

«Милый, добрый друг», — именно так. Несмотря ни на что. Ни на то, что между ними было, ни на то, что по воли судьбы не случилось.

Надежда открыла пасьянс, который выручал ее, когда надо было отвлечься от мыслей, все чаще в последнее время приходивших к ней. Карты летали по экрану, иногда складывались и исчезали, иногда отказывались составлять нужную комбинацию. Раньше она совсем по-другому воспринимала свои поступки и тем более желания. Она жила, как жила. Вокруг бурлила жизнь, и она вместе с остальными крутилась в этом водовороте. Надежда старалась всеми способами не утонуть. Всегда ее окружали мужчины, всегда помогали. Ведь ради женщины они готовы на все. Надо лишь знать, как их заинтересовать и использовать. Надежда знала. Но справедливости ради надо сказать, не спала она никогда с теми, кто ей не нравился. Со стороны многие завистницы, конечно, могут ее упрекнуть, что ради мимолетной выгоды она раздвигала ноги перед первым встречным. Но это не так. Это все зависть. Сами они с удовольствием оказались бы на ее месте. Да и далеко не всегда дело заканчивалось постелью. Но зачем это знать остальным? Пусть думают, как хотят. Преуспела ли она в этой игре с судьбой? Раньше казалось что да. Ей нравились интриги, адреналин будоражащий кровь, обожание мужчин, слезы соперниц.

Ее изменила авария. Надежда теперь часто вспоминала визг тормозов, напуганные глаза водителя, боль и… этот длинный, нескончаемый путь. Все говорят, что когда умираешь, то видишь вдали свет. Врут. Нет там никакого света. Есть только безнадежность. Твоя душа идет все дальше, с каждым мгновением растворяясь в пустоте. Ты понимаешь, что еще чуть-чуть, еще мгновение, и перестанешь существовать. Не переместишься в другое тело, пусть даже кошки или собаки, не будешь бестелесно жить счастливым или в муках. Тебя не будет совсем. Это ужасное чувство потерять все, осознание своей беспомощности и никчемности. Ты уже не живешь. Твое состояние уже называется «смерть». Тебя все дальше затягивает туда, где ничего нет. Лишь мгновение, и сейчас оно кончится вместе с тобой… И оно длится, и длится. В этот же миг перед тобой пролетает вся жизнь. Горе и радости, предательства и дружба, твои родные, близкие и далекие, твои друзья и просто люди, невзначай встретившиеся на пути. Нет хронологического порядка. Жизнь пролетает перед тобой не с рождения до смерти, а вся сразу. Вся как есть, единая, без прикрас и очернений. Она так и предстает на последний суд, а тебе дается шанс в последний раз взглянул на нее. Зачем? Вот и Надежда, увидев свою жизнь, почувствовав ее бесполезность и близкий конец, задала себе такой вопрос. «Зачем я жила? Зачем я умираю?» Лик ребенка, ее дочки Маши возник перед ней. Это был ответ. Ее собственный ответ самой себе. Разве не для этого она жила, разве не ради своего ребенка должна жить? Ужас добавился ко всем страданиям. Не за себя, за Машу. Ведь она одна у нее близкий человек. Сергей ушел, да и не был он никогда близок дочери. Бабушка, Надеждина мать, конечно не бросит внучку, но как она сможет ее вырастить? «Нет, нет», — затараторила тогда сама себе Надежда. — «Я не могу, я не хочу покидать этот мир». Пустота, словно, почуяв, как добыча начала сопротивляться, сильнее стала затягивать. Надя лихорадочно пыталась найти способ сопротивляться, но как? За что уцепиться? Чем? Где хоть какая-нибудь основа, позволяющая еще на миг задержать неизбежное растворение? Паника охватила Надежду. Все, что она знала, все что умела, ничего не могло помочь. Она бессильна перед безграничным «Ничто». «Господи! Спаси!», — выкрикнула ее душа, в последнем порыве задержаться на этом свете.

Сколько раз в своей жизни она была в церкви? Не больше десяти. Сколько раз она молилась Богу, по-настоящему с верой в сердце? Наверное никогда. Она просила у него любви, счастья, денег. Это было, но и только. Сколько раз она исповедовалась? Никогда. Сколько она грешила? Она даже не знала, что считать грехом. Если верить церкви, то вся наша жизнь сплошной грех. Каялась ли она в своих грехах? Никогда. Тот крик души был всем. В него она вложила мольбу и покаяние за все прожитые годы. А потом… исчезло ощущение собственного тела, своего существования, она перестала жить.

Миг возвращения был мучителен. Сначала Надежда осознала, что жива. Осознала без каких-либо посторонних мыслей, просто как факт. Издалека послышались звуки, которые быстро превратились в чьи-то голоса и… сразу боль наполнила все тело. Она растеклась везде, по каждой клеточке, залезла в кости, захватила мозг. Надежда закричала, не было мочи терпеть. Было огромное желание пошевелиться, движениями изгнать из тела захватившую его боль, но тело не слушалось. Надежда открыла глаза, безумным взглядом обводя все вокруг. Сосредоточиться не получалось. Все кружилось, смешивалось в одно целое и куда-то двигалось. Она ничего не понимала. Было ужасно плохо, и захотелось, чтобы все это прекратилось, немедленно, сейчас. Через боль, где-то далеко возникло совсем недавно испытанное чувство безнадежности и пустоты. Оно возникло по ее зову, притупляя боль, от которой Надежда хотела избавиться. «Нет! Нет!», — в ужасе закричала она. Нет, она не хотела туда возвращаться. Она там уже была. Там нет ничего. Лучше боль. Лучше жизнь. Но та безнадежность и пустота все разрастались. Она сама их вызвала, когда захотела избавиться от боли. Ужас и паника снова овладели ею. Но теперь у нее было ощущение собственного тела, хоть и обездвиженного. Кое-как удалось повернуть голову. Потом она приподняла ее и с силой опустила на что-то мягкое. Не этого она ожидала. Ей хотелось так удариться, чтобы страшная боль снова захватила тело и прогнала все остальные чувства. Плохо соображая, Надежда все-таки смогла подвинуть подушку и затылком сильно ударилась о твердое покрытие. Раз, два, три. С каждым разом новая волна боли заявляла свои права на жизнь. Кто-то крепко сжал голову, опустил на подушку и зафиксировал. Но Надежда успела. Находясь на грани болевого шока, она радовалась. Она успела прогнать смерть, снова пытавшуюся забрать ее. Она больше никогда ее не позовет. Пусть будет больно, она вытерпит.

Так она родилась второй раз и начала свою борьбу за жизнь. Первым, кого она увидела, когда пришла в себя, был Лёша. Сын Сережиного друга, коллега по работе, ну и так получилось, недавний любовник. Ну как любовник, было пару раз, но без обещаний на продолжение. Надежда смутилась. Перед любым своим мужчиной она выглядела ухоженной, красивой, стильной, независимой. И совсем не представляла, что кто-то может увидеть ее в таком жалком и беспомощном состоянии. Ей было стыдно и обидно, что он ухаживает за ней, почти неподвижной, неспособной даже встать, сходить в туалет и привести себя в порядок. Она просила его уйти, оставить ее, но он был неумолим, настоял на своем и выходил ее своими руками. За что теперь она была ему безгранична благодарна.

Надежда пошла в гостиную, встала у изголовья спящего Лёши и зашептала ему на ухо.

— Спасибо. Спасибо тебе родной.

Он ничего не слышал, он крепко спал. Она поцеловала его в полуоткрытый рот. Он снова заворчал во сне и повернулся на другой бок. Мигающая гирлянда все также наполняла комнату огоньками, все также подмигивал ей Дед Мороз под елкой, но все это уже не казалось волшебным. Видать магические силы, ожившие в двенадцать часов Нового Года, утрачивали к утру свою власть. Вся эта разноцветная красота была просто порождением электрического тока. Надежда подошла и вытащила вилку из розетки. Комната погрузилась в темноту. Лишь из соседней комнаты ее слабо освещал свет, доходивший от включенного монитора. Все также тикали часы на стене. От пола стал подниматься холод. В доме еще было тепло, но на ноги уже надо было надеть теплые носки с тапочками. Зима все-таки выстуживала дом к утру. Новогодняя ночь заканчивалась, хотя об этом еще ничего не говорило. Просто исчезла атмосфера наваждения, ожидания чуда. Скоро проснется Маша и побежит искать под елкой подарки от Деда Мороза. Хотя она уже большая и в Деда Мороза давно не верит, но подарки под елкой всегда ищет. Надежда и сама бы с удовольствием поискала бы под елкой подарок, только кто бы ей его туда положил.

«Подарки», — вдруг пришла в голову мысль. Они ведь со своими гостями забыли о ребенке. Они ведь так и не положили приготовленные подарки под елку. Красивое вечернее платье так и лежит в бане. Надежда специально его туда спрятала, чтобы Маша раньше времени не обнаружила. На улицу выходить ой как не хотелось, но деваться некуда. Лешу не пошлешь. Пришлось Надежде снова надевать теплую одежду и выходить на мороз.

Пошел легкий снежок. Снежинки ложились на ее длинные ресницы и таяли, оставляя слезы на глазах. А может быть это она плакала? Надежде даже показалось, что это действительно так. Но с чего бы ради? Нет, это только снег. Надежда протянула руку. Вспомнилась строчка из песни: «…если снежинка не растает. В твоей ладони не растает. Пока часы двенадцать бьют, пока часы двенадцать бьют…» А ведь там были еще слова про то, что надо успеть за это время загадать желание, но как это звучало в песне, Надежда не помнила. Да и утро уже. Новогодняя полночь осталась далеко позади. Ну как хотелось загадать желание в Новогоднюю ночь, и чтобы оно непременно сбылось. Снежинки ложились на руку и сразу таяли. Было плохо видно, но казалось, они тают, едва касаясь руки. Надежда вновь и вновь повторяла: «Выйти замуж, выйти замуж…", как заклинание. Вдруг именно в этот момент снежинка коснется ее руки и исполнит в этом году заветное желание.

Так она простояла минут десять, пока не стала замерзать. Баню Надежда планировала поставить большую, просто огромную, чтобы в ней можно было целой компанией посиделки устраивать. Вот как раз на месте старого дома и хотела, даже в проекте это было. А пока пользовались старой, которую еще брат Андрей построил. Проходя мимо разрушенного маленького деревянного сарайчика, Надежда вспомнила безумный секс. Здесь, на этом месте, зимой, примерно в такую же погоду. Она полупьяная, брат с гостями в доме, а он, соседский парень, мечтающий о ней уже несколько лет, имеет ее сзади. Ну не смогла она тогда ему отказать. Передалась ей его безумная страсть. Надежда остановилась от неожиданных ощущений, словно тот парень только кончил теплой спермой на ее холодную попу, а пальцы так сжали бедра, что синяки еще несколько дней не пройдут. Она отмахнулась от видения, прошла дальше, включила свет в предбаннике. Рано Надежда решила, что магия Новогодней ночи закончилась. Образы прошлого ожили в видениях и побежали перед глазами. Сколько мужчин мылось вместе с ней в этой бане? В каких позах и как только она здесь не наслаждалась. Надежда мотнула головой, стряхивая с себя наваждение. Пусть прошлое останется там, где ему и место. Скоро не будет этой бани и самого старого дома. Усадьба преобразится и начнется новая жизнь. Вот под лавкой пакет, завернутый в полотенце. Надежда поспешила взять его и вернулась в дом.

Положив подарок под елку, она села к компьютеру. На экране мигало: «Вам новое сообщение». «От кого?», — Надежда щелкнула мышкой. От Андрюши. Он писал: «Жди в гости. Послезавтра буду». Сердце чаще заколотилось. Она бросилась набирать текст: «Это шутка? Ты один или с семьей?» Потом занесла палец над клавишей «Enter» и остановилась. Его уже не было на сайте. А кто знает, кто кроме него увидит это сообщение? Может жена? Как та отреагирует на такие вопросы? Вместо того чтобы отправить сообщение, Надежда нажала «Delete».

Андрюша, Андрюша, сколько она его не видела? Лет пять, а то и все шесть.

Первая разлука в ее жизни случилась в девятом классе. Морозовы поменяли квартиру и переехали в другой район. Не сказать, что очень далеко, но идти напрямую или ехать на автобусе в объезд, было минут сорок. Надя плакала горькими слезами. Уезжал ее лучший друг, который всегда был рядом. Она вдруг осознала, какое место он занимал в ее жизни. Андрюша был вместо лучшей подруги. Ему, больше, чем Свете и Вике, доверяла она свои девичьи страхи, тайны. В нем она была уверена. Он всегда защищал ее, понимал как никто другой. Сколько она помнила себя, в песочнице, на даче, в школе, во дворе, он был рядом. Он ее опора, ее уверенность. Для нее Андрюша не просто переезжал в другой район, он покидал ее. Теперь его не будет в этом подъезде. Он будет ходить в другую школу. С ним за партой будет сидеть другая девочка. Напрасно утешали ее родители, говорили, что так бывает, что и на расстоянии они продолжат общаться. Напрасно заверял ее сам Андрюша, что он каждый выходной будет приезжать к ней. Разбилась вся ее жизнь. Две недели, пока Морозовы переезжала, Надя бегала к ним, ловила последние моменты его присутствия. Но они все-таки уехали.

Надя бросилась к Свете. Подруга как могла, успокаивала ее, гладя по голове, тысячный раз повторяя одни и те же слова утешения. В Надиной жизни образовалась пустота. В школу теперь рядом с ней шло пустое место, за партой сидел пустой стул. Но самые страшные оказались пустые вечера без него. Правда Андрюша звонил каждый день, и они по несколько часов беседовали. Родители ругались: «Ну сколько можно!?» Действительно, о чем они тогда разговаривали столько времени? Сейчас в свои тридцать пять лет Надежда тоже не понимала, о чем можно было говорить два-три часа по телефону каждый день. Но ведь они говорили, и им все равно было мало. Каждый раз, кладя телефон, что-то казалось недосказанным. Ей необходимо было, чтобы Андрюша был рядом, говорил ей всякие слова, неважно о чем. Нужно было его видеть здесь и сейчас. Надя ходила по комнате из угла в угол. В таких страшных муках прошла целая неделя, пока, наконец, в субботу он не появился. Он пришел сразу после школы. Радости Нади не было предела. Она бросилась к нему на шею, крепко обняла. Он снова был рядом. День пролетел незаметно, но как только наступили сумерки, он снова ушел. Ему ведь теперь надо было далеко добираться до дома. С тоской в сердце Надя расставалась с ним. Опять на целую неделю. Опять шесть долгих дней и вечеров без него.

Надю утешала вся та же Света, став в это время еще ближе. Подруга всюду таскала Надю за собой, стараясь отвлечь от мрачных мыслей, но это мало помогало. Надя чувствовала себя лишней. Она своим присутствием и кислой физиономией раздражала других Светиных подруг, которые не испытывали к этой малолетке дружеских чувств. Надя это видела и была благодарна Свете, что та, несмотря на хлопоты и даже неприятности, не отказывается от их дружбы. Ей было совестливо мешать подруге проводить время, но еще больше пугала мысль остаться одной.

Со временем душевное спокойствие стало налаживаться. Все-таки Андрюша не ушел из ее жизни, как казалось в момент переезда. Он остался, пусть далеко, пусть теперь надо было его ждать, но он все-таки был с ней.

Образовавшаяся рядом с ней пустота теперь медленно заполнялась. В школу она ходила со Светой, из школы чаще всего ее провожал то один мальчик, то другой, воспользовавшись освободившимся местом. До конца года к ней так никого и не посадили, но Елена Сергеевна, классный руководитель, обещала на следующий год обязательно кого-нибудь посадить за одну с ней парту, несмотря на все Надины протесты. Елена Сергеевна не сказала ей, что некоторые мальчики уже не раз просили об этом.

Свободное время, когда нельзя было связаться с Андрюшей, Надя стала выходить на улицу, все чаще сидеть в компании сверстников, собиравшихся в соседнем дворе. Заслуга в том, что Надю стали отпускать со двора, опять-таки принадлежала Свете. Это она убедила Надиных родителей, что там собираются все друзья, что находятся они у всех на виду и взрослые их контролируют. Это действительно было так, и после консультаций с другими родителями, Надин папа разрешил отлучаться дочке в соседний двор до наступления сумерек. Мальчики продолжали активно за ней ухаживать. Теперь, когда Андрюша не жил в ее подъезде, они даже звонили в ее дверь, приглашали на улицу. И Надя соглашалась.

Света научила подругу пользоваться косметикой. Не просто мазаться, как Надя иногда делала до того, а именно пользоваться, умело, лишь малым количеством, подчеркивать большие глаза, от чего они казались бездонными. Надя научилась тонировать лицо, лишь слегка наносить румяна, чтоб лицо не казалось разрисованным как у куклы, как часто оно выглядело у девочек ее возраста. Свои пухленькие губы, которые и без того были яркого цвета, она теперь предпочитала красить не в броские цвета, придавая им окантовкой чувственный вид. Наде нравилось смотреть на реакцию мальчишек, когда они боролись между желанием смотреть на нее, и смущением надолго задерживать взгляд на ее лице.

Особо настойчиво пытался ухаживать за Надей Славик. Как потом выяснилось, одноклассник Вики. Он почти каждый день вызывал Надю на улицу, весело щебетал, смешил. В общем, старался, как мог завладеть ее вниманием. Наде льстил такой успех у мальчиков, и она с удовольствием кокетничала с ними, но как только кто-нибудь пытался наладить более серьезные отношения, например как Славик, она становилась осторожной. Кто знает к чему может привести более тесная дружба?

Наступили летние каникулы. Солнце стояло высоко. Девочки надевали легкие топы, майки, порой обнажая живот. Воздушные юбочки летали, поднимаемые ветром, показывая какого цвета у девочек трусики. Мальчишек это сводило с ума, а девчонки весело смеялись производимым впечатлением. Кроме радости каникул, лето принесло с собой заботы. Наде надо было помогать родителям на даче, тем более что отец в последнее время стал все чаще жаловаться на сердце. Андрюша тоже столкнулся с подобными проблемами и теперь, казалось бы ежедневные выходные, были заняты. Встретиться удавалось не часто, и от того каждая встреча была желаннее.

Одна из них заполнилась на всю жизнь. Надя пришла в гости к Андрюше, как часто бывало, подсела поближе. Они были предоставлены сами себе и как обычно разговаривали ни о чем. В тот вечер Надя во что бы то ни стало решила его поцеловать. От волнения все слова пролетали мимо и терялась нить разговора,. Наконец она дождалась паузы и заглянула в его глаза. Он замер в нерешительности. Но она не опустила взгляд, лишь мигала своими огромными ресницами и продолжала призывно смотреть. На этот раз он все понял. А может понял уже давно, просто тоже решил не упускать возможности. Он потянулся к ней и поцеловал. «Он поцеловал сам. Все-таки он сам первый поцеловал», — радовалась Надя. Видя, что она совсем не против, Андрюша поцеловал еще и еще. Они обнялись. Его руки осторожно, боясь ее напугать, погладили волосы, потом спину. Надя чувствовала его внутреннее волнение, его страх сделать что-нибудь не так. Она тоже смущалась и не рискнула ответить ему тем же, а лишь положила руки на плечи. Это продолжалось недолго. Фильм по телевизору кончился, и родители могли зайти в комнату в любой момент. Надя с Андрюшей отсели друг от друга. Оба смущающиеся, но довольные. Они сделали то, о чем каждый из них мечтал, но всегда боялся этим разрушить дружбу.

Во дворе мальчишки и девчонки разъезжались кто куда. Кто в лагерь, кто к родственникам, кто на курорты. Постоянной компании не было. На улицу выходили то одни, то другие, и Надя заметила, сверстники стали меняться. Мальчишки стали более подтянутыми, уверенными. Девчонки красивыми, развязанными в разговорах о мальчиках, да и их самих меньше стеснялись.

Потерявшийся, было, на месяц Славик, снова объявился. Он был в Москве, гостил у своей тетушки, и вернулся в модных дорогих солнцезащитных очках, в фирменных кроссовках, с множеством новых столичных шуток и веселых рассказов. Конечно, он стал центром внимания. Его талант всех смешить и ставить в неловкое положение, блистал. С ним было интересно. В нем чувствовалась индивидуальность, что-то свое, отличавшее его от остальных. Казалось, он не выделяет никого из девчонок, одинаково подтрунивает над всеми, в том числе и над Надей, но все чаще они оказывались вдвоем около ее подъезда. Так получалось само собой. Поначалу Надя даже не придала этому значение, но, когда в очередной вечер он ее не проводил, она рассердилась на него, и сама удивилась своей реакции. Выходило, что он был ей не безразличен. «Но это чушь», — говорила она себе. Они никогда не встречались, и никто не мог сказать, что между ними были какие-то отношения. Когда на следующий день уже стемнело, и она собралась домой, он все также сидел и будто не замечал, что Надя встала с лавочки. Возмущение вскипело в ней, и даже не отдавая толком себе отчет, она при всех сказала.

— Славик, ты меня не проводишь? — Она сказала это сдержано, как могла непринужденнее, но тон вопроса получился не терпящим отказа.

— Да, конечно, — вскочил он, словно только и ждал этого.

В наступивших сумерках они медленно пошли под ручку к Надиному дому. Надя чувствовала себя неловко. Своим вопросом она поставила себя в такое положение, словно навязывалась ему. Но Славик словно не придал этому значения. Он был такой же, как всегда, и никак не отреагировал на ее нелепость. Надя успокоилась и, подойдя к подъезду, уже сама не принимала всерьез свою опрометчивую настойчивость. Наступил момент прощаться. Уже совсем стемнело, а родители ругались, когда она задерживалась. И вдруг он притянул ее к себе, плавно, но быстро обнял и поцеловал в губы. Надя не ожидала, и первой реакцией было оттолкнуть его. Она, наверное, так бы и сделала, если бы он применил силу, но он не держал ее крепко. Поцелуй его не был страстным, что могло ее испугать. Он был нежным и горячим. Она ответила на него. Она была уверена, что Славик ничего себе больше не позволит. От него исходила спокойствие. Чем дольше они целовались, тем больше Наде нравились его губы, его язык. Они были совсем не похожи на Андрюшины. В них было чувство сдержанной силы. Славик был повыше ее, явно сильнее, но держал и целовал ее нежно, словно цветок. Впервые Надя тогда почувствовала себя хрупкой в мужских руках. Ей понравилось это чувство. Он имел над ней власть, но не пользовался этим. Она расслабилась, почти повисла на его руках, и почувствовала, как напряглись его мышцы, лишь для того, чтобы не дать ей упасть. Она обвила руками его шею и сама подтянулась к нему. Ей самой так не хотелось прерывать этот поцелуй. Она была слабой тростинкой в его руках, и ей нравилось быть такой. Он не гладил ее, и ей это тоже нравилось. Она не возбуждалась, и от него не исходил жар страсти. Они просто целовались, отдаваясь во власть самого поцелуя, и наслаждались им, не беспокоясь о дальнейшем. Славик прервал поцелуй так же внезапно, как и начал, легко и непринужденно.

— Тебе надо идти, — просто сказал он ей, ослабляя и без того легкие объятья.

Они распрощались. Домой она пришла все-таки поздно и мама ее отругала. В ту ночь Надя толком не спала. На губах остался вкус Славиного поцелуя, и была в нем незаконченность. Так внезапно начавшийся и неожиданно оборвавшийся, он требовал продолжения. Надя старалась уснуть, но закрывая глаза, видела перед собой Славу. Он целовал ее. Губы хотели ответить, но ловили только пустоту. Ночь выдалась душной, перед дождем. В открытое окно не поступал воздух. Надя ворочалась. Легкая ткань ночной рубашки была жаркая и Надя с раздражением сняла ее, оставшись совсем голой. Телу стало немного легче, но дышать было все же трудно. Все в доме спали, в открытое окно изредка доносились звуки проезжающих невдалеке машин по трассе, обрывки разговоров полуночных парочек. Надя была в полузабытьи. Образ Славы, ощущение его поцелуя, смешивался с образом Андрюши и его нежных ласк. В ее видении с ней был незнакомый мальчик. Он был сильный, настойчивый, нежный. Это был вроде Андрюша, но старше, опытнее и смелее.

Надя встала, подошла к окну. Где-то вдалеке сверчал сверчок, со стороны соседей едва доносился равномерный глухой стук и ее, еще не совсем проснувшийся мозг, рисовал картину, мужчину и женщину, занимающихся любовью. Надя больше не могла терпеть исходивший от нее жар. Она прошла в ванную, включила душ. Холодный поток привел ее в чувство. Она простояла под ним, пока зубы не стали выбивать дрожь от холода. Окончательно проснувшись, она снова легла на кровать.

Наконец Надя задумалась, что же произошло между ней и Славиком. Выходило, что у нее теперь два мальчика. Но она совершено, как ей казалось, не испытывала близких чувств к Славе. Она не рассматривала его как «своего» мальчика. Это было просто случайностью, несомненно приятной, но ни к чему не обязывающей. Андрюша был ее единственный. Ему она доверяла свою душу, а теперь и не только. Она была уверенна, что придет время, и они станут парой, настоящей. О Славике же она решила никому не говорить, чтобы это не дошло до Андрюши. Это было так несерьезно, что не стоило на это обращать внимания. Всплывший вдалеке голос совести, укоряющий за то, что она таким образом обманет Андрюшу, быстро замолчал, отступив от убедительных доводов типа: она сама этого не хотела, так получилось и этого больше не повторится.

Наконец под утро подул свежий ветерок, предвестник скорого дождя. Комната наполнилась приятной свежестью, и Надя уснула под тихий шелест листьев, колышущихся на ветру. После нервного возбуждения и бессонной ночи она так крепко спала, что не услышала, как грянул гром и хлынул дождь, заливая пол в открытое окно. Мама несколько раз крикнула из соседней комнаты.

— Надя, закрой окно, — и так и не докричавшись, встала и сама закрыла.

Потеряв доступ в комнату, дождь забарабанил по стеклу. Но и это Надя не слышала. Всплеск эмоций и переживаний требовал глубокого сна. Проснулась она ближе к обеду. Ненастная погода располагала понежиться в кровати, а так как никого дома не было, она провалялась еще часик, думая, что еще утро. Вскочила Надя с кровати только, когда взгляд упал на настенные часы, показывающие час дня.

Конечно, в этот день и речи не могло быть куда-нибудь выйти. Не переставая моросил дождь и от нечего делать, Надя пошла к Свете. Вечер наступил так же незаметно, как и утро. Все было затянуто тучами, а за окном и так было темно.

— Надя, — сказала Надина мама, заходя в Светину квартиру, как к себе домой, — там к тебе кавалер пришел. Иди, спустись. Он там, около двери ждет.

— Какой кавалер? — Удивилась Надя.

— Я откуда знаю.

— Мам, ну ты что, не могла сказать, что меня нет? — Совсем не желая никого видеть, возмутилась Надя.

— Вот те раз, — актерски перед всеми присутствующими всплеснула руками мама. — Твой ухажер, сама и разбирайся. — Мама отвернулась от нее, показывая всем видом, что она свое дело сделала, то есть поставила дочь в известность. Деваться было некуда, надо было сходить посмотреть, кто пришел в такую погоду. Надя бросила Свете.

— Погоди, я сейчас посмотрю, кто там, и вернусь.

Надя сразу узнала, кто пришел, несмотря на то, что гость стоял к ней спиной.

— Привет, — сказала она, спускаясь по ступеням ниже.

— Привет, — ответил Славик. — Как дела?

— Ничего. Как у тебя?

— И у меня ничего. Это тебе, — он протянул ей коробку.

Надя хотела ее взять, но Славик медленно подвинул коробку ближе к себе, и Наде пришлось тянуться. Она коснулась руками его куртки.

— Да ты весь мокрый.

— Так дождь на улице.

— Как же ты шел? Ты что без зонта?

— С зонтом. Но там ветер. Зонт не помогает.

— Снимай куртку. Я домой занесу, чтоб высохла.

Славу Надя в дом не пригласила. Мама не позволяла «кого попало в дом водить», как она выражалась. В коробке оказались конфеты.

— Спасибо, — от всей души поблагодарила Надя, удивленная и в то же время довольная.

Славик, как всегда, был легок в общении, смешил Надю, и она быстро позабыла, что обещала подруге вскоре вернуться. И снова Славик, поцеловал ее так же неожиданно, как и в первый раз. Она поняла его намерения только, когда их губы почти соприкоснулись. В этот момент у нее мелькнула мысль, что не следует этого делать, но пока она думала, его губы уже целовали ее. Язык, наполовину погрузившись в ее рот, доставлял удовольствие, от которого она не могла отказаться. Это было продолжение того поцелуя, который так внезапно оборвался вчера. Она тоже обхватила его шею и слегка потянула к себе. Через одежду чувствовалась тепло сильного тела. Несмотря на то, что в подъезде было свежо, Славик согревал своими объятьями. Он провел своей ладонью по ее спине, медленно, сантиметр за сантиметром опускаясь все ниже. Он словно проверял, когда Надя остановит его. И когда она уже решила, что не пустит его ниже талии, Славик словно прочитал ее мысли. Его рука остановилась и начала подниматься вверх. Так, наглаживая друг друга, они целовались, пока Надина мама не крикнула в открытую дверь.

— Надя, Надя.

— Мне пора, — отрываясь от Славиных губ, сказала Надя.

В этот раз поцелуй был закончен, и он был именно такой, какой ей и представлялся. Он был приятным, нежным и в то же время легким и простым.

Надя была рада этой встречи. Все-таки у них была какая-то взаимность. Вчерашний поцелуй оказался не случайностью. Их тянуло друг к другу. Что будет дальше? Надины чувства к Славику не были похожи на ее отношение к Андрюше. После вчерашнего поцелуя она считала, что совершенно ничего не испытывает к Славику, а вот сегодня оказалось иначе. Не то, чтобы Надя тогда пыталась разобраться в своих чувствах, разбираться было в общем-то не в чем, но про себя отметила, что со Славиком она чувствует себя совсем по-другому. Он действовал внезапно, не спрашивая ни о чем. Он ее обнимал, целовал не оставляя время на размышление. И ей это нравилось.

Шли дни. Славик приходил редко и без предупреждения. Надолго Надя с ним не оставалась. Где-то в душе она боялась, что эти встречи скажутся на отношениях с Андрюшей, но ничего не изменилось. Это были совершенно два разных мира, которые не пересекались. Надю распирало поделиться своими мыслями и сомнениями с кем-нибудь. Она ходила с загадочным видом, пока, наконец, не решилась рассказать все Свете.

Света немного с недоверием приняла ее откровения. Не ожидала она такого от своей младшей подруги. Какое-то время Света была в нерешительности, как отреагировать на Надино признание. В ее понимании Надя была слишком маленькой для отношений. Как бы то ни было, факт, что ее маленькая подруга вдруг незаметно выросла, был налицо. Света в порыве дружеских чувств обняла подругу за плечи.

— Надька, как же тебя так угораздило?

К чему относился этот вопрос? К тому, как получилось, что подруга встречается сразу с двумя мальчиками или к тому, что они вообще появились? Надя пожала плечами и вдруг заплакала от волнения. Оказалось, что она не просто хотела кому-нибудь рассказать, что происходит в ее жизни. Ей нужна была поддержка. Новые отношения в ее жизни были незнакомые. Ей необходимо было с кем-нибудь поделиться своими переживаниями. Мама осудит, Вика вообще не поймет причину волнений. Конечно, этот человек, подруга, перед которой можно открыть свою душу была Света. Она все поняла. Ей самой были знакомы такие душевные переживания первой любви, сомнения в себе, в мальчиках, в правильности своих действий и даже мыслей. Только в отличие от Нади, Света была из тех людей, которые не ищут поддержки у других. Она сама доходила до всего, сама решала, что ей нужно, не слушала советы окружающих, и не интересовалась чьим-то мнением. Она сама анализировала свои поступки и сама же порой корила себя. Она никого не впускала в свою душу, даже старшую сестру, но всегда была готова сопереживать близкому человеку. В ком, как ни в ней, Надя могла найти поддержку, которая, как оказалось, ей была нужна.

Света успокоила ее. Вместе они рассудили, что любовь прекрасна, что отношения с мальчиками заманчивые и интересные. Потом они смеялись над неуклюжими случаями и краснели, вдаваясь в подробности. В конце, пришли к мнению, что как бы приятно и соблазнительно не было, все же не стоит пока переходить уже установленных границ.

Наступило первое сентября. Надя, как и все остальные, пошла в школу. За одно лето многие девочки, а правильнее сказать девушки, преобразились. Их тела заметно изменились. У некоторых еще недавно маленькая грудь налилась и школьная форма это не скрывала. Другие, будучи пышками, заметно похудели, что не осталось незамеченным. Парни, а уже никак не мальчишки, особенно со старшего класса, с огоньком в глазах смотрели на красавиц, еще недавно бывших незаметными серыми мышками. Конечно, первый день в школе только и говорили о проведенном лете, о новой любви, о поцелуях под луной и вечерних посиделках под гитару. Девочки хвалились друг перед другом. Некоторые наверняка врали, чтобы не отставать от подруг. Надя отмалчивалась, считая такие темы очень личными и не для публичного обсуждения, хотя ее так и подмывало поставить на место особо гордых, которые напыщенно рассказывали, как одну держали за задницу, другой целовали грудь. Из-за Надиной скромности остальные решили, что у нее совершенно этим летом ничего не было и даже пожалели сказав.

— Ничего. Ты еще найдешь себе парня.

Потом поняв, что с ней вопросы любви обсуждать не интересно, раз уж она ничего не знает, они продолжили эти разговоры без нее.

Со школы Надя возвращалась одна. Как ни странно, провожатого не нашлось. В течение дня никто не позвонил, даже Андрюша. Надя сходила к Свете, но и той не оказалось дома. Она в тот год окончила школу, поступила в университет и как раз проходила установочную сессию. Было немного грустно остаться одной в какой-никакой праздник.

А потом время полетело. Старшие классы в школе оказались тяжелыми. Учеба, до того легко дававшаяся, вдруг вызвала затруднения. Сплошные контрольные работы, подготовка к экзаменам, напрягали. Пришлось даже нанять репетиторов, сначала по английскому, потом по математике. Свободного времени не было вообще. Сплошная учеба. К вечеру голова раскалывалась от напряжения и уже не соображала. Однако сложности возникли не только со школьной программой. Надя потеряла общий язык со сверстницами. Их вдруг стали интересовать разные вещи, взгляды как-то очень быстро разошлись. Девочки разбились на какие-то непонятные группы и часто ссорились между собой. Надя ни в какую группу не входила, и оттого вообще стала чуть ли не изгоем. Несколько раз чуть до драки не дошло. Причем существенной причины и не было. Так что Надя решила держаться от всех подальше. Даже от парней. На тот момент отношений с Андрюшей и Славиком хватало вполне. Единственным планом на будущее стало поступление в университет. И хотя лучшей подруге Свете там было совсем не просто, от этого решимость только крепла. Ну чем она хуже?

На дворе полным ходом шла весна. Наде исполнилось восемнадцать лет, и она на выходные закатила в честь этого вечеринку на даче. Надя пригласила самых близких, их оказалось почти двадцать человек. Конечно, среди них была и Света со своим мальчиком, и Андрюша как главный гость. А еще Славик. Надя признавала, что у нее с ним странные отношения. Например, Славик знал об Андрюше, а Надя в свою очередь знала об Алене, подруге Славика, с которой он как раз и пришел. До этого Надя Алену не видела, а вот когда во двор зашла стройная девушка в приталенном синем платье с блестящей расшивкой, на высоких ботиночках, с яркой накидкой на плечах; когда на нее обернулись все прибывшие до того парни, игла ревности больно уколола в районе сердца. Алена напряженно улыбалась в незнакомой компании, вела себя застенчиво, что ее совсем не портило. Нажарили шашлыков, хотя как оказалось, это была не самая лучшая идея. Те, кто находился поблизости, пропахлись дымом. На весь дачный массив гремела попса и веселый смех молодежи. Насчет музыки часто спорили, не дослушивая одну песню, включали другую. Парочки постоянно куда-то исчезали. Во время танца парни без стеснения опускали руку ниже талии партнерши, кто-то даже целовался, а главное все веселились. После долгих месяцев напряженной учебы такой выходной оказался кстати. Надя тоже была в приподнятом настроении и ей передалась легкая атмосфера вечера. Как еще объяснить, что она умудрилась сначала целоваться с Андрюшей, а спустя некоторое время еще и со Славиком, да так, что их никто не видел. В общем, все расслабились, наобнимались, нахохотались и уже в ночь разошлись довольные, оставив перевернутую вверх дном дачу. Это была первая Надина вечеринка, и она удалась на славу.

Оставшись вдвоем, они с Андрюшей быстро убрали со стола, вымыли посуду, даже подмели дорожки. Пора было возвращаться домой, родители только ждали их звонка, но когда Надя достала телефон, Андрюша взял его и положил на стол. Затем он выключил свет, потянул Надю за руку, обнял за талию и долгим поцелуем припал к ее губам. Это было так замечательно, никто не мог им помешать. Они были одни, дверь в домик закрыта и можно было свободно наслаждаться близостью любимого человека. Надя часто задышала, легко возбуждаясь в объятьях друга. Андрюша погладил Надину спину, потом потянул за молнию вниз, освободил Надины плечи. Платье упало на пол, оставив на девичьем теле только тонкое кружевное белье. Надя в свою очередь расстегнула ему пуговицы на рубашке и вытянула ее из брюк. Андрюша тем временем снял с нее бюстгальтер, оголяя крепкую грудь. Затем нежно поводил руками по обнаженному телу и принялся осыпать поцелуями от мочек ушей вниз к шее и ниже, задерживаясь жаркими губами на сосках и нежно посасывая их мягким горячим языком. Надя хватала воздух, закрывала глаза, сама гладила Андрюшино обнаженное тело и наслаждалась. Было так хорошо. Она забыла обо всем, мечтая, чтобы его руки опустились ниже. Он, словно читая ее мысли, скользнул руками по ее бедрам, погладил упругую попку и вернулся выше. Тогда она задала себе вопрос: «Можно ли позволить ему раздеть ее полностью и допустить его руки себе между ног?» И снова он, словно услышав ее мысли, провел пальцами поверх трусиков между ног и потянул тонкую ткань вниз. Надя не задумываясь, схватила его за руку, не позволяя сделать задуманное. Она еще не готова была подставить под его руки самое сокровенное. Хотя если бы он был настойчивее, наверняка на этот раз она бы уступила. Но он не настаивал, оставив ее трусики на месте. Возбудившись так, что затряслись ноги и опасаясь продолжения, Надя прервала ласки.

Надежда вспомнила, что в то время ее не очень возбуждали поглаживания попки, ног, спины. Она предпочитала, чтобы Андрюша ласкал ее живот, грудь, шею. Сама она с удовольствием отвечала любимому нежностью. Конечно, не раз приходила мысль, да и желание более интимных отношений, а может быть в будущем и замужества, но Надя все откладывала их на потом. «Ну, хотя бы школу окончу, тогда видно будет», так она решила про себя.

В ту ночь Надя долго не могла уснуть, нежно гладила себя, воссоздавая наяву свои фантазии. Она вводила свои пальцы между ног, туда, где ощущения были особенно сильными, делала то, что даже в мыслях не позволяла никому, и даже постанывала, кусая губы, уткнув лицо в подушку, чтобы родители в соседней комнате не слышали. Было так приятно от собственных рук. Надя шире раздвигала ноги, все чаще двигая руками. Пальцы скользили по мокрому влагалищу. Под ними горячая плоть увеличивалась, требовала увеличивать нажим и скорость движения. Как обычно страстное желание накатывающими волнами от клитора растекалось по всему телу, немного концентрируясь вокруг сосков. Вдруг мышцы между ног конвульсивно несколько раз сжались, по телу пробежали волны неимоверного наслаждения. Голова закружилась и, на миг улетучилось чувство реальности, уступив место сладостному ощущению. Надя повела ладонью вверх, сильно двумя руками сжала грудь. Наступил миг блаженства, легкая нега овладела телом. Она первый раз в жизни испытала оргазм. Был он легкий и непродолжительный. Это Надя поняла много позже, но тогда он принес неведомое до сих пор упоение и пусть ненадолго, но все же удовлетворение ее изнывающему от возбуждения телу. Наконец-то она узнала, что так долго требовал от нее ее молодой организм. Но чувство эйфории продлилось недолго. Не успела Надя отдышаться, как под ее пальцами, все еще лежащими на груди, вновь возродилось желание, и эхом отозвалось между ног.

Вдруг стало холодно. Надя задрожала. Она укуталась в легкую простынь, которой укрывалась, сверху накинула покрывало. Стало жарко. Тело странным образом отреагировало на неизвестные до этого ощущения.

Надя сбросила все с себя. Тихо, чтобы не разбудить родителей, открыла окно. Прохладный ветерок уже уходящей ночи обдул ее обнаженное тело, успокаивающе потрепал волосы. Надя раскинула руки навстречу легкому воздушному потоку, который уносил ощущения возбуждающих прикосновений. С ними ушло и чувственное наваждение. Надя замерзла и успокоилась. Она почувствовала, что это совсем не тот холод, который она испытывала в кровати. На этот раз она уже пришла в себя. Закрыв окно, она первым делом оделась, не давая повода своей страсти вновь овладеть ее рассудком. Только после этого легла и первый раз за последнее время спокойно уснула.

А последний школьный год неумолимо шел к своему завершению. Вместе с тем нарастало беспокойство и тревога за будущее. Куда пойти учиться? В какие университеты подать документы? Советовали разное: на стилиста, дизайнера, врача, педагога, программиста, маркетолога. Многое зависело от результатов экзаменов, и Надя старалась запихать себе в голову побольше знаний, которые уже лезть туда совсем не хотели. Как и у всех, перед самыми экзаменами охватывало волнение, щеки горели, руки тряслись, но Надя героически себя перебарывала и уже боле-менее спокойно заходила в аудиторию. Первая половина лета пролетела так, что Надя и не заметила. Только выйдя с последнего экзамена, почувствовала некоторую расслабленность и ужасную усталость. В это время мама как раз жила на даче, и Надя решила перебраться к ней, сменить эту жуткую городскую обстановку. Андрюша последовал ее примеру. А так как дача Морозовых была на том же массиве и довольно близко, в каких-то двадцати минутах ходьбы, то встречались они часто. Случалось, что кто-нибудь из родителей уезжал в город и тогда они спешили на пустующую дачу и там предавались своим любовным ласкам.

По вечерам после работы почти ежедневно приезжали отцы. Часто семьи собирались на совместный ужин. Выпивали, сидели до поздней ночи. К ним присоединялись соседи. Веселой компанией пели песни, смеялись и веселились. Нередко появлялись и соседские парни и девушки, но с ними Андрюша с Надей близко не сходились, как бы оберегая свои отношения и боясь распылить и без того малое количество времени еще на кого-то. Любое свободное время принадлежало только им двоим. По ночам, слушая тишину, не нарушаемую на дачном массиве ни звуками редких машин, ни разговорами прохожих, Надя вновь вспоминала прожитый день, как ее ласкал Андрюша. Ее тело вновь вспыхивало желанием. Он был совсем рядом, доступный. Уже засыпая, одна в кровати, она вновь чувствовала его ласки на своем теле, ощущала на кончиках пальцев его кожу, его тело. Она сама гладила его, целовала. Сколько раз она касалась его мужской плоти, не специально, через трусы, и каждый раз она отвечала ей твердым нажимом. Наде самой хотелось дотронуться до нее, ощутить в своих руках мужскую силу. То, о чем так много говорили девушки и то, что Надя еще не испытала. Но как она может это сделать, если сама не позволяет залезть себе в трусики.

Мама позволяла дочери поспать, зная, как та любит по утрам понежиться в кровати. Очередным днем Надя встала поздно, солнце уже было высоко. В теле чувствовалась легкость, настроение было замечательное. С заспанным лицом Надя появилась в проеме двери. Мама уже готовила овощи для засолки.

— О, проснулась? — спросила она, увидав Надю.

— Ага, — зевая ответила та. — А чего ты меня не будишь?

— Спи. Скоро учеба. Потом некогда будет. К тебе Андрюша приходил. Я не стала тебя будить.

Последние ощущения сна резко слетели.

— Что же ты меня не разбудила? Давно приходил?

— Где-то полчаса назад. Он на речку пошел. — Надя бросилась одеваться, быстро умылась и влетела в дачные шлепки. — Ты куда, позавтракай сначала. Никуда он не денется. На обратном пути зайдет.

— Нет, нет. Я не хочу, — бросила Надя матери и побежала вслед за Андрюшей.

Конечно, не стоило объяснять матери, что вниз по течению у них есть укромное место и как они любят там уединяться.

Андрюша сидел на берегу и с грустным видом бросал в воду камешки. Солнце еще не припекало, и вода была прохладной. Желание входить в нее ради купания не было никакого. Надя хотела подкрасться сзади и закрыть ему глаза, но хруст гальки под ногами выдал ее присутствие. Андрюша оглянулся и сразу расплылся в улыбке. Он уже не ожидал увидеть ее на речке.

— Привет, — радостно сказала Надя.

— Привет, — ответил Андрюша, встал, обнял и, поцеловал в губы.

Берег реки был пустой, лишь метров в ста стояла пара рыбаков с удочками.

— Я думал о тебе всю ночь, — признался он, что не было на него похоже.

Надя вспомнила свою проведенную ночь, как очередной раз мечтала о нем. У нее мелькнула мысль: «А как он думал обо мне? Возбуждал ли он себя? Ведь говорят, что парни все мастурбируют. Что означает его такое признание?»

— Я тоже о тебе думала, — созналась Надя.

Они быстро разделись и полезли в воду. Тело тут же стало колотить от холода, но Надя не обращала на это внимание. Ведь там, на их излюбленном месте, на песочке он ее согреет.

В этот раз Наде жутко захотелось увидеть и пощупать Андрюшин член. Ощутить мужскую силу. Когда они были уже возбуждены, и он выпирал под трусами, Надя неожиданно для Андрюши просунула туда свою руку, взяла «его» и вытащила наружу. Андрюша смутился, но в следующее мгновение, посчитав, что уж если Надя себе такое позволила, то и ему можно; отодвинул ее трусики, обнажая половые губы, и провел по ним пальцем. Надя, в свою очередь, тоже засмущалась. Она чуть было не выпустила из рук член, испугавшись, что Андрюша добрался до самого сокровенного. Какой-то момент Надя была в замешательстве, но рассудила, как и Андрюша; если она решилась на такое, почему бы и ему не сделать то же самое, тем более что она была инициатором. Такие ласки для них были новые, и сперва неловкость мешала ими насладиться. Но вскоре, они доверились друг другу и уже с удовольствием чуть раздвинули ноги, позволяя ласкать до этого запретные места. Надя сдерживала свое желание, стесняясь показать его Андрюше, хотя его руки возбуждали ее между ног гораздо сильнее, чем свои собственные. Боясь показываться слишком раскованной и стыдясь проявления страсти, она отворачивалась, сжимала губы и задерживала дыхание, чтобы не застонать. Но Андрюша чувствовал ее и так. Под его пальцами было самое чувственное место. Он ощущал ее возбуждение, и хотя впервые ласкал женское запретное сокровище, без труда понимал, что нужно делать. Он сам хотел доставить Наде удовольствие, радостно отмечая про себя, что его ласки достигают цели. Под пальцами становилось все влажнее, горячие половые губы набухали, Надино дыхание становилось чаще, определяя скорость движения его рук. Наконец она не в силах сдержаться открыла рот, жадно хватая воздух, сделала несколько движений своей попой в такт его пальцам и, замерла, сжав его руку ногами. Андрюша понял, что это все. Его цель достигнута. Его любимая подруга испытала оргазм.

Буквально через секунды Надей на миг овладело какое-то сомнение, но она все еще держала горячий мужской член, который пульсировал и напрягался в ее руке. Надо было что-то с ним делать. Надя вспомнила виденную ею порнографическую сцену, где женщина удовлетворяла руками мужчину, и точно также начала водить рукой, обнажая увеличенную, красную от возбуждения головку. Пришла очередь прятать свои внешние проявления желания Андрюше. Он отвернулся, стараясь не смотреть на Надю. А ей понравилось чувствовать в руках плотный мужской орган. Через него она ощущала Андрюшино возбуждение, его усиливающуюся страсть. Она знала силу оргазма и представляла, какое блаженство дарит своему партнеру. Андрюша, как и она несколько минут назад, чаще задышал, потом вдруг взял ее за голову и потянул к той самой плоти, которая так трепетала в Надиных руках. Надя так увлеклась этим восхитительным действом, что забыла обо всех своих собственных запретах и правилах приличия. Она поняла, что хочет от нее любимый, и смущенно подчинилась.

Сомкнув губы на крепком мужском половом органе, она с трудом представляла, что нужно делать. Одно дело видеть такое действие на экране телевизора и смеяться над этим с подружками, другое ощутить его у себя во рту. Член уперся в горло и, в общем, с ним мало что можно было делать. Надя попробовала двигать головой туда-сюда, стараясь хоть как-то облизывать его языком. Андрюша застонал, взял ее за плечи и стал двигаться в такт ее движениям. Его головка то оказывалась зажатой меж ее губ, то уходила глубже в горло, перекрывая дыхание. Губы скользили вдоль пульсирующего мужского органа, отчего тот набух еще больше, стал почти твердым, потом сильно напрягся. Надя даже почувствовала языком маленькие бугорки и, вдруг из него выбилась горячая струя жидкости. Надя поспешила вытащить его изо рта, но Андрюша крепко придержал ее голову, не позволяя ею двигать ни вперед, ни назад. Следом за несколькими сильными мышечными сокращениями, которые Надя почувствовала и губами и руками, Андрюшин член стал чуть меньше, и она смогла освободиться из расслабившихся рук любимого. Во рту осталась вязкая солоноватая жидкость. Надя опешила. Она совсем не ожидала, что такое может произойти. Из чувства брезгливости, она выплюнула сперму на песок.

После того как Надин рот освободился, ее первой мыслью было сказать: «Ты че, дурак?» Но взглянув на Андрюшу, она не смогла это произнести. Он, видать, тоже не предполагал, что так все обернется. По крайней мере, вид у него был растерянный. Какое-то время они сидели друг напротив друга, не решаясь ничего сказать. Какие чувства тогда каждый из них испытывал? Стыда, смущения, удовлетворения, радости? А может все вместе взятые? Наконец Андрюша протянул руку и аккуратно, словно боясь спугнуть, погладил Надю по волосам. Этот простой жест в тот момент разрешил все ее сомнения. Надя подняла голову, заглянула любимому в глаза и, дотянувшись до его губ нежно поцеловала. Андрюша на поцелуй ответил сдержанно. Надя, находясь под впечатлением от произошедшего, недоуменно на него поглядела. Она вложила в этот поцелуй признание любви и ожидала такого же от Андрюши и, вдруг получила такую реакцию. Почему? Что она сделал не так? Андрюша, видать, заметив нелепость ситуации, привлек ее к себе и обнял.

Лежа в мужских объятиях, Надя была на вершине счастья. Она поступила на бухгалтерское отделение. Все ее старания в учебе были не напрасны. У нее есть любимый. Она совершеннолетняя и может строить свои отношения как сама пожелает. Андрюша ее с самого детства и то, что у них произошло, это естественно. Им было хорошо вдвоем и это только начало, и только это имеет значение. Впереди у них все радости любви. Теперь, когда они доверили друг другу самое сокровенное, самое волнующее, между ними нет преград. Может разве что одной, но тогда она уже была уверена, у них все будет, и пройдет безболезненно и восхитительно. А дальше, конечно же, они поженятся. Не надо торопить события, скорее всего после окончания университета…

— Я сегодня уезжаю, — оборвал Андрюша ее романтические мысли.

— Куда? — Возвращаясь из мира мечтаний, спросила Надя.

— Домой. Отец ремонт затеял. Хочет, чтобы я ему помогал.

Надино сердечко сжалось. Она рассчитывала еще целых три недели до самого сентября провести с ним и вдруг… снова расставание. Правда теперь, после того, что они вместе испытали, эта разлука не казалась страшной. Ведь их взаимные оргазмы были как клятвы любви.

— Я поговорю с мамой и тоже уеду домой.

— Тогда я смогу к тебе приходить, ты ведь будешь одна? — Поднимаясь на локте, спросил Андрюша.

— Да, почти весь день, пока папа с работы не придет.

Они оба смекнули, что, быть может, это и к лучшему. Пока матери на даче, отцы на работе, в их распоряжении полдня. Полдня их времени, только их двоих.

На удивление мама легко отпустила дочь. До окончания каникул оставалось всего ничего. «Пусть последние дни отдохнет с друзьями», — рассудила мать. Надиной радости не было предела, но она внешне старалась быть спокойной, скрывая как это для нее важно.

Через пару дней Надя с Андрюшей уже покинули дачу. Все складывалось удачно. В ожидании любимого, который вот-вот должен был прийти, Надя ходила по квартире не находя себе места. Наверное еще никогда волнение так не охватывало ее. Она старалась чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься от одной единственной мысли, как пройдет их первая сексуальная встреча, но все валилось из рук, а мысль никуда не исчезала. То, что это произойдет, она не сомневалась. Это был неизбежный следующий шаг ее взрослой жизни. Она должна его сделать. Она так решила. Как это будет? На что это будет похоже? Будет ли ей приятно? Или будет больно? А может ей не понравится? Ведь Надя слышала, что далеко не все женщины получают удовольствие от секса.

В конце концов, она стала бояться того, что должно было произойти. Испугавшись, что сама станет причиной, по которой у них ничего не получится, Надя стала уговаривать себя, что это ничем не отличается от того, чем они уже занимались. Потом к ней стали приходить мысли, что она делает большую ошибку, что можно еще подождать. Ее же никто не торопит.… В этот момент раздался звонок в дверь. Сердце заколотилось. «Это он пришел». Время раздумий кончилось. Прежде чем открыть дверь Надя посмотрела в зеркало, висевшее в прихожей, Все в порядке, выглядела она хорошо, ведь не зря два часа готовилась к встрече. Только лицо было красное от волнения и глаза напуганные. Надя отбросила последние сомнения и отворила дверь. Перед ней стоял ее любимый, ее Андрюша. Видно было, что он тоже готовился к встрече. Выглаженная рубашка, выбрит, вкусно пахнет парфюмом.

— Привет.

— Привет. — Обменялись они приветствиями.

Андрюша вошел. Он тоже выглядел смущено, видать испытывал те же чувства, что и Надя. Она так растерялась, что села на кресло, хотя Андрюша сел на диване. Разговор не клеился. Каждый из них думал только об одном и не знал, как к этому перейти.

Наконец Андрюша решился. Он подошел, взял ее за руки. Она встала. Он ее поцеловал, скромно, совсем не так, как обычно. Надя тоже робела. То, что должно было произойти, лишало их знакомого чувства притяжения друг к другу. Постепенно ласки Андрюши стали более уверенные. Надя как могла, отвечала на них, боясь, что ее бездействие может его остановить. Она старалась повторять за ним. Он погладил ее по спине, и она тоже погладила его. Он расстегнул ей блузку, и она стала расстегивать пуговицы на его рубашке. Здесь произошла заминка. Дырочки для пуговиц на новой рубашке были тугие и никак не поддавались. Пришлось Андрюше самому стягивать ее через голову. С бюстгальтером тоже не сразу получилось разобраться. Андрюша никак не мог его расстегнуть. Крючки словно были на каких-то защелках и никак не хотели выходить из петелек. Надя, видя такое замешательство, подумала: «Зачем я вообще его надела? Ведь знала, что все равно снимать». В первый раз Андрюше так и не удалось расстегнуть этот зловредный бюстгальтер. Наде пришлось самой тянуться за спину и расстегивать крючки. После этого Андрюша положил Надю на диван. Она закрыла глаза, позволяя делать с собой все, что угодно, но сама осталась неподвижной. Андрюша приятно ласкал ее, осыпал поцелуями все тело. Ласки были знакомые, желанные, но неуверенные, словно он ласкал ее впервые. Затем Андрюша стянул с нее юбку вместе с трусиками, оставив свою любимую совершенно голой. Его рука скользнула по животу вниз. Надя свела ноги вместе. Это получилось само собой. Андрюша остановился. В этот момент Надя снова испугалась, что станет причиной, по которой у них ничего не выйдет. Андрюша наклонился над ней в нерешительности. Глядя в его удивленные глаза Надя подумала, что уже зашла слишком далеко и назад дороги нет. Она потянула его за пояс, расстегнула ремень, потом замок на ширинки, тем самым дав понять, что готова на продолжение. Это было все, на что ее хватило. Она снова откинулась на диван, предоставляя ему инициативу. Убедившись, что его подруга хочет того же, что и он, Андрюша осмелел. Его ласки стали более жаркими и уверенными, именно такими, какие так любила Надя. Это возымело свое действие. Тело отозвалось приятными ощущениями, внизу живота возникло желание. Когда Андрюша повел туда руку, Надя чуть развела ноги, приглашая его руку еще ниже, позволяя пальчикам водить по клитору. Возбуждение нарастало, дыхание учащалось, мир вокруг замирал. Это были уже знакомые чувства.

— Пойдем в спальню, — тихо сказал Андрюша, поднимая ее за руку.

— Зачем? — Не понимая спросила Надя.

— Здесь мало места, — смущаясь ответил Андрюша.

Ну конечно. Диван ведь узкий. Вдвоем им здесь не поместиться. Надя сама укорила себя за то, что заранее не подумала об этом.

На большой родительской кровати было просторно. Андрюша уложил любимую на спину, коснулся коленей, разводя их в стороны. Надя чуть согнула ноги, развела их шире. В такой позе она чувствовала себя неловко. Вот, настал тот момент, которого она и желала, и боялась. Андрюша примостился сверху между ее ног, и она почувствовала, как его плотный большой мужской орган уперся в нее. «Ниже», — подумала Надя, ощутив, что любимый не попал куда надо. Он еще несколько раз ткнул не в то место, куда собирался, и от этого конфуза Надя зажмурилась. Наконец Андрюша нащупал заветное место, и Надя почувствовала, как он медленно туго входит в нее. После маленьких пальчиков побывавших там, член казался огромным. Было и приятно и больно. Наконец он погрузился глубже, приостановился и… полностью быстро вошел, с силой. Надя вскрикнула. На этот раз было очень больно, но она знала, что так и должно быть. Ее лишили девственности. Хотелось оттолкнуть Андрюшу, но она сдержалась. Она получила то, что хотела. Теперь надо пройти все до конца. Андрюша водил своим членом, то почти вынимал его, то погружал так глубоко, что это пугало. Боль потихоньку ушла, стало даже приятно ощущать внутри себя чужое тело. Но все равно, то возбуждение, которое она испытывала до его внедрения, так и не вернулось. Наконец Андрюша несколько раз с силой воткнул в нее свой член, от чего у Нади пропало всякое желание, и она ощутила, как ее заполняет теплая жидкость. После этого Андрюша вынул его, и Надя почувствовала облегчение.

Все позади. Теперь она уже не девушка, у нее теперь есть мужчина. Они сделали это. То, что ей не понравилось, она не переживала. Это тоже было естественно. Страхи были позади, самое главное произошло. Отдышавшись, Андрюша притянул ее к себе.

— Тебе понравилось? — Спросил он робко.

— Да, конечно, — соврала Надя.

Так Надя потеряла свою девственность, и был виновником тому Андрюша, вернее не виновником, а исполнителем.

В три последующие недели Андрюша приходил часто. Первые несколько раз их половой акт мало чем отличался от предыдущего, только что больно больше не было. Но в последнюю неделю каникул Надя распробовала прелесть мужского члена внутри себя. Было так приятно испытывать новые ощущения, которые он ей дарил. Ей так понравилось, как он раздвигает возбужденные стенки влагалища, как он давит на трепещущий от желания клитор, как достав до задней стенки, растягивает ее. Эти чувства наслаждения оказались совсем другими, не такими как Надя себе представляла. В них была сила страсти, они были глубокими, заполняли все тело. Наконец, настал тот день, когда вместе с конвульсивными Андрюшиными сокращениями ее собственное влагалище стало трепетать также, и она сама испытала неимоверное блаженство. Надя не ожидала такого сильного выражения своей страсти. Это было так замечательно. Она прижала покрепче к себе Андрюшу, поцеловала его, выражая свою благодарность за доставленное ей удовольствие.

После таких чудесных встреч и проявлений их любви как она могла сомневаться в правильности того, что они делали. Андрюша был такой близкий, ее лучший друг, ее мужчина, ее любовник. Было так великолепно, что их долговременная дружба переросла в такое светлое чувство. Было так естественно, что они поделились друг с другом своими телами. Андрюша был такой внимательный, такой предупредительный. Теперь мечты летели все дальше в будущее. Они обязательно поженятся и будут вместе всю жизнь. Их любовь никогда не угаснет…

Наступил сентябрь. Жизнь в один день наполнилась суетой. С утра надо было бежать на занятия, потом делать домашние задания. После длительных каникул и свободных дней, времени вдруг стало катастрофически не хватать. К тому же вернулась с дачи мама. Не успевала Надя закончить свои дела, как приходили родители. Они брали ее с собой на дачу или привозили домой яблоки, груши, ягоды, и все это надо было помочь матери переработать в компот, в варенье. Надя валилась с ног, и как только темнело, шла спать, ведь на следующее утро все повторялось вновь. У Андрюши история была примерно такая же. За весь сентябрь они видели друг друга два раза в выходные на даче, и два раза Андрюша вечером смог прийти к ней домой. На даче они просто сидели в домике вместе с родителями, потому что оба раза шел дождь, и было холодно. Другие два вечера они провели в подъезде, ведь с родителями в соседней комнате совсем ничего нельзя было себе позволить. А так, они хоть нацеловались вволю. Андрюша, конечно, лез ей в трусы, но только раздразнил, потому что вечно шатающие по подъезду соседи так и не дали толком расслабиться и получить удовольствие.

Зато вновь объявился Славик. Он приходил часто, но Надя к нему выходила редко, когда хотела ненадолго отвлечься от дел. Теперь у нее были тесные отношения с Андрюшей, и Славик воспринимался как хороший знакомый. Он оставался не менее интересен, с ним было просто в общении, но на этом все. Надя так решила. Когда Славик попытался ее обнять, она его остановила.

— Не надо, — подняла Надя руки, в которые уперлась его грудь. — У меня Андрюша, у тебя Алена. Мы просто друзья. Давай все так и оставим.

Славик не настаивал. Может его тоже устраивало такое общение?

Сентябрь принес с собой осень, с ее холодным ветром, моросящими дождями и грязью. Все надели куртки, шапочки, штаны и ботинки. Девушки закутались в одежду, скрыв под ней свои привлекательные фигуры и стройные ножки.

Надя оказалась среди большого количества людей, которые налаживали между собой новые отношения. В университете все знакомились быстро и непринужденно. Сначала конечно внутри группы. Окружение оказалось разношерстным. В первую очередь учащиеся принадлежали к довольно разным социальным слоям. Был, например племянник мэра города, нагловатый высокий блондин, ведущий, как выяснилось, разгульный образ жизни и часто находившийся под кайфом. Вокруг него вились двое ребят, чьи родители так или иначе были связаны с администрацией города. Что они делали на бухгалтерском отделении, когда были факультеты престижнее, сперва было непонятно. К тому же группа в основном состояла из девушек. Еще была дочь банкира. Ухоженная, одетая в дорогие шмотки пышногрудая брюнетка в нелепых очках. Правда хоть девушка и общалась с детьми сильных мира сего, но держалась от них на расстоянии. Были и совсем скромные девушки, чьи родители были учителями, врачами, даже простыми рабочими. Кроме разделения по материальному обеспечению учащиеся различались и по поведению, и по отношению к учебе. Некоторые пришли с серьезными намерениями освоить профессию, другие не понимали, зачем они здесь оказались. Просто надо было куда-то податься после школы. Надя относила себя к последним. Бухгалтерия не была ее мечтой, как впрочем, и любая другая профессия. Надя попросту еще не определилась, кем ей интересно быть в будущем.

На кафедре она встретила маминого то ли одноклассника, то ли сокурсника, как оказалось замдекана. Тогда и мелькнула мысль, что она попала сюда не случайно. Может это мама постаралась, чтобы дочка здесь училась?

В коридорах, между занятиями было довольно шумно. Молодежь торопилась в разные стороны, каждый перемещался между корпусами и по этажам в направлении нужной аудитории. При этом на ходу кто жевал, кто увлеченно обсуждал учебный материал, кто просто чем-то делился с друзьями. Там же в пролете между этажами Надя столкнулась с Эдиком, одним из друзей ее брата Андрея. Тот был среди учащихся последнего курса. Увидев ее, он отошел от своей компании и с широкой улыбкой направился к ней.

— Привет.

— Привет, — обменялись они приветствиями.

— Ты чего здесь делаешь?

— Я теперь здесь учусь.

— Поздравляю. На каком отделении?

— Бухучет.

— Хорошо. Как первое впечатление?

— Да ничего. Нормально…

Тогда им поговорить не дали.

— Эдик, Эдик. Она пришла. — Крикнул один из парней.

— Мне сейчас некогда, но ты, если что обращайся. Не стесняйся. Я на маркетинге. — Отдаляясь сказал Эдик. — Найдешь меня в третьем корпусе. И привет там Андрею. — Прощаясь, махнул он рукой. Надя ответила ему тем же.

Вскоре Надя действительно столкнулась с трудностями, которые он помог разрешить. А потом еще помог и еще и, через несколько лет их отношения закрутились, завертелись, да так, что она и не знала, как его назвать. Любви между ними никогда не было, духовной связи тоже, даже взгляды редко совпадали. Какая-то своеобразная дружба; с безумным сексом без каких-либо обязательств, с огромным доверием без каких-либо обещаний, с взаимным уважением и унизительными насмешками.

Там же Надя встретила нескольких человек, с которыми училась в одной школе с разницей год или два.

Многие из старшекурсниц жили самостоятельной жизнью. Одни подрабатывали и снимали квартиры со своими парнями, другие уже были замужем, кто-то успел родить и теперь старался совмещать учебу и уход за малышом.

К концу сентября приехала Света. Их семья была за границей с середины лета. Они хотели вернуться к началу учебного года, но родителей что-то задержало, и теперь Свете предстояло наверстывать учебу за целый месяц. Надя с нетерпением ждала подругу в последние дни. За ее отсутствие столько произошло. Было что рассказать и чем поделиться. Света еще не успела распаковать чемоданы как Надя прибежала к ней.

Обе радовались встречи, обнялись, поцеловались. Света выглядела уставшая с дороги, но безумно счастливой. После длительного путешествия, каким бы веселым и интересным не был отпуск, жутко тянуло домой. Свету переполняли эмоции от всего нового многообразия, которое она повидала за это время. Но соскучилась по отсутствующей подруге не только Надя. Светина квартира быстро начала заполняться соседями. Получилась обычная пьянка, в которой одни соседи шумно рассказывали другим, как они провели отпуск. В этот вечер говорила в основном Света. Она рассказывала и про красивые места, где ей удалось побывать, и про музеи, и про родственников. Еще про море, какой-то огромный зоопарк с редкими животными, уникальное чудаковатое здание, невероятно красивый изумрудный закат и т. д. Надя так и не нашла предлог выпроводить соседскую девчонку, чтобы остаться со Светой наедине и поговорить по душам. На следующий день сразу после университета подруга уехала к жениху. Да, именно так. Ее парень сделал ей предложение, и свадьба была только делом времени. И снова Наде пришлось ждать.

Свету удалось выловить на выходных. И на этот раз Надя вывалила на нее все, что накопилось на душе. Новость о своих новых интимных отношениях с любимым Надя приберегла, и только через час беспрерывного разговора заявила.

— А я с Андрюшей переспала, — Она сказала это с такой радостью, с такой откровенностью. Света на короткое время замерла. Потом улыбнулась и обняла подругу.

— Ну и как прошло? Давно?

Надя растерялась.

— Не знаю.

— Как не знаешь? Ты чего, пьяная была? — Света рассмеялась.

— Нет.

— Уже успела забыть что ли?

— Да иди ты. — Надя махнула рукой, тоже улыбаясь. — В августе еще.

— Ну и как он?

— Он — это что или кто? — Обе снова рассмеялись.

— Светка, это так замечательно, так приятно. Мне кажется, я последний раз даже чуть сознание не потеряла. — Света напряглась.

— Сознание чуть не потеряла? — Переспросила она. — А у тебя когда месячные последний раз были?

Надя подумала и похолодела.

— Давно, — тихо ответила она, прикинув, что как раз месячных то у нее за все это время не было. Она просто о них даже и не думала.

— Ты случайно не беременна?

— Не знаю, — совершенно растерялась Надя, поняв, что это вполне может быть. Ведь они с Андрюшей совершенно никак не предохранялись.

Света, уже имеющая опыт, подошла к интимной жизни подруги более практично. Надя, находясь в эйфории от любви, поглощенная своими чувствами и мечтами, даже не задумывалась о последствиях.

— Вы предохранялись? — Спросила Света.

— Нет, — опустив голову, словно напроказничавший ребенок ответила Надя.

— Надя, ты дура, — сказала Света. Это прозвучало как факт, причем совершенно не оскорбительно. — Ты когда последний раз была у гинеколога?

— Давно. — Надя даже толком и не помнила, когда это было. То ли прошлой осенью, то ли уже зимой.

— Завтра пойдем, — твердо сказала Света.

— Завтра? — Надя похолодела. — А вдруг мама узнает?

— Нет Надя, ты все-таки дура. Она все равно узнает, если ты беременна. Только тогда поздно будет.

— Света, — Надя в панике схватила подругу за руку, — а вдруг я правда беременна?

Теперь вопрос застал врасплох Свету. То, что нужно сходить к врачу и убедиться, что все нормально, что беременности нет, это Света считала само собой разумеющимся. То, что Надя может быть беременна, это она тоже допускала. А вот что делать если это действительно так?

— Не знаю, — сказала Света, но быстро собралась и снова твердым голосом продолжала. — Ты не переживай. Во-первых, это вряд ли. Во-вторых…, замуж пойдешь. — Нашлась, что ответить Света.

— Замуж?

— Ну да. Чего ты удивляешься.

— Ну, я не хотела вот так, по залету…

Той ночью Надя не спала. Что если она и правда беременна? Что если об этом узнают родители? Почему она не подумала об элементарном презервативе? Как на это отреагирует Андрюша? Надо будет делать аборт? Она знала, что после аборта многие женщины уже никогда не способны иметь детей. А ведь у нее еще вся жизнь впереди. Рожать? Что же она будет делать с ребенком? Где она будет его растить? Она только поступила в университет. Неужели придется его бросить? Как сложится ее жизнь? В голове крутились сплошные вопросы. Они четко, звонко, один за другим заставляли отвечать. Ответов же не было. Только смутные очертания будущих проблем, которые следовали за каждым вопросом. За эту ночь Надя повзрослела больше чем за год до этого. Она должна быть ответственной за то, что она натворила и ей придется за все отвечать. Так не хотелось, но это было неизбежно. Хорошо, что рядом была Света, которая все понимала и поддерживала.

На следующий день они с подругой пропустили учебу и пошли к гинекологу. В поликлинике, сидя в очереди перед кабинетом, Надю начала колотить мелкая дрожь. Стало ужасно холодно, она вся вспотела и замерзла. Света видя ее состояние, шепотом пыталась ее успокоить, но все было напрасно. В ярко освещенный кабинет Надя зашла сама, хотя подруга предлагала ее сопроводить. Врач, Мария Сергеевна, что-то спрашивала и Надя что-то отвечала. Все стандартные процедуры измерения температуры, давления, осмотр на гинекологическом кресле Надя прошла отрешенно, словно это происходило не с ней. Пришла она в себя только, когда за спиной захлопнулась дверь кабинета и следующая в очереди женщина вошла следом.

— Ну что? — Подскочила к Наде Света.

— Что, ну и что?

— Ну, ты беременна?

— Нет, все нормально. Просто задержка. Марья Сергеевна сказала, что-то гормональное. После месячных надо анализы сдать.

— Ну вот видишь, — обрадовалась за подругу Света. Перестань трястись. — Потом перешла на шепот. — И в следующий раз пользуйся презервативом.

Чувство реальности вернулось к Наде.

— Спасибо, — поблагодарила она и обняла лучшую подругу.

Надежда улыбнулась этим воспоминаниям. Пожалуй, именно тогда кончилось ее детство. Именно тот случай помог ей осознать, что она уже женщина и половая жизнь кроме радости секса может принести и серьезные проблемы.

Небо в окошке уже светлело. Наступало утро. Окунувшись в воспоминания, Надежда совершенно отрезвела. Руки все еще держали недопитый бокал вина, но пить уже не хотелось. Надежда поставила его на компьютерный столик рядом с монитором. На мониторе все еще было сообщение от Андрюши: «Жди в гости. Послезавтра буду». Да, вот теперь он приезжает. Конечно не к ней. Наверняка по каким-то делам. Но ведь он тоже идет рядом с ней по жизни. Он ее первая любовь, ее преданный друг на всю жизнь. Один из тех, кто оставил неизгладимый след в ее жизни. Как и Сергей.

И снова Сергей. Но куда от него деться, ведь он отец Маши и, следовательно, ее, Надин, как бы то ни было муж. Маша зашевелилась. Утренний сон ребенка чуткий. Надежда, стараясь не шуметь, выключила компьютер. Пусть дочка еще поспит, а потом, проснувшись, сама обнаружит подарок от Деда Мороза.

Надежда пошла в спальню и развалилась на кровати. Кровать была большая, по спецзаказу, целый аэродром. Всегда хотелось иметь такую, чтобы во время секса не задумываться о крае и не ограничивать себя в движениях. К тому же Лёша не очень любил заниматься «этим» на полу. Кровать без него казалась пустой, и оставшееся пространство ассоциировалось с ее жизнью, в которой вокруг была пустота без любимого мужа. Надежда сжалась в клубок и быстро уснула. Сказалась бессонная ночь и количество выпитого спиртного.