Тимьян

Ева А. Гара, 2021

Яна всегда плыла по течению, не ценила того, что имела, – попросту не замечала. Но неизлечимый вирус омрачил её жизнь, вынудил взглянуть на реальность, лежащую за пределами её восприятия. Теперь у Яны есть две недели, чтобы принять болезнь и смириться со смертью.

Глава 1

Сонечка. 07:20. «Привет. Слышала, препод по матеше от снежного умерла?»

Яна отложила расчёску, спустила ноги со стола и покрылась мурашками: как бы ни старалась, вместо дежурной жалости к умершей она испытывала злость на себя за безразличие.

«Какая препод?» — напечатала Яна.

Сообщение мгновенно отметилось как прочитанное, но подруга не торопилась отвечать. Наверняка, как и Яна, собиралась на работу. И зачем только с самого утра притащила эти дрянные новости? Теперь на весь день настроение испорчено. Не от участия, конечно, а от горького осознания, что вирус добрался до знакомых людей. И эфемерная возможность заразиться — как и страх — становилась настоящей.

Прогоняя мрачные мысли, Яна включила радио на магнитоле и, подтанцовывая под старый хит Сплина, открыла шкаф. Быстро передвинув десяток вешалок, вытащила кремовое платье с тёмно-синим воротничком. К нему идеально подойдут новенькие лакированные лодочки.

Яна закрыла одну створку шкафа, приложила к себе платье и придирчиво всмотрелась в отражение. В магазине оно сидело совершенно иначе, теперь же делало её кожу мертвенно-бледной и совершенно не подходило к глазам. Сюда бы подошёл зелёный ворот.

Тряхнув головой, Яна повесила платье в шкаф, достала белую блузку, надела её и повязала на шею тёмно-зелёную ленту, отчего её глаза превратились в насыщенные изумруды. Быстро собрав в хвост тоненькие пшеничные волоски, она натянула чёрную юбку и слегка подкрасила кончики длинных ресниц коричневой тушью.

О новом сообщении оповестил громкий щелчок. Яна обречённо вздохнула, выключила радио и села за ноутбук.

Сонечка. 07:38. «Галина Борисовна со школы».

Плевать. Яна никогда не питала к ней добрых чувств. Старая ведьма вечно искала повод придраться и даже теперь умудрилась испортить настроение, через третьи лица напомнив о смерти. И почему она умерла не от диабета или инфаркта, а именно от снежного? Чёртов вирус, абсолютно не поддающийся лечению, казался чем-то невероятным. Он был далёким, пока не коснулся внешнего круга знакомых. Впрочем, абсурдно поддаваться панике — вирус незаразен. И это надо постараться, чтобы где-то его подцепить. Зато потом — без шансов.

Яна беспомощно потёрла лицо, уставилась в экран, но зависшие над клавиатурой пальцы не шевелились, покорно ожидая команду от мозга. Только мозг не знал, что писать. Понятно? Жаль? Хорошо? Пожалуй, «хорошо» не очень удачный вариант. Тогда что — спасибо?

Ничего не ответив, Яна выключила ноутбук, собрала сумку и ушла на работу.

После майских праздников погода наладилась. С голубого неба приветливо светило жаркое солнце, веяло сладким дурманом от цветущих деревьев. Ветер шелестел зелёной листвой, и от робкого шороха в животе порхали бабочки, такие же изящные и будто настоящие, как те, что летали над золотыми одуванчиками.

— О, Янчик! — громко окликнул брюнет, едва она вошла в офис. — Пойдёшь сегодня в клуб?

— У меня работы до хрена. Не успею до конца мая — не пойду в отпуск.

— Пожалуйся в инспекцию труда, — сухо посоветовала блондинка.

Яна обернулась, задержала бесстрастный взгляд на её грудях, зажатых в тесной блузке; в тысячный раз представила, как кому-нибудь в лоб или в глаз отлетает несчастная пуговица; улыбнулась и сказала спокойно:

— Не получится. Я лезу раньше положенного.

Никто ей больше ничего не сказал, и она в гордом одиночестве прошествовала по коридору, отперла дверь ключом и вошла в архив. Большой зал был заставлен стеллажами с коробками, десяток которых стоял у рабочего стола. Вновь вообразив объём работы, Яна сокрушённо покачала головой, рухнула на стул и ощутила упадок сил. Как назло, вспомнилась учительница. И собственная бледность. Неужели её кровь тоже разрушается и она умрёт, так и не окончив чёртову работу?

Вздрогнув, Яна включила все лампы и под холодным дневным светом принялась отрешённо разглядывать руки. Вздор! Ей просто не хватает солнца, никакого вируса у неё нет.

— Твою мать, Яна, не будь параноиком, — шёпотом выругалась она и грохнула на стол стопку документов.

В конце рабочего дня, измотанная физически и морально, Яна обречённо смотрела в монитор компьютера и раздумывала над смыслом жизни. Какого чёрта она тратит время на бестолковую архивацию? Эти документы уже никогда и никому не пригодятся, зачем вообще их хранить, если проще сжечь? Работа пошла бы куда быстрее, если все эти коробки нужно было бы просто бросить в печь. Интересно, Галину Борисовну захоронят или кремируют?

От непрошеных мыслей спас телефонный звонок. Номер был незнакомый, и Яна ответила настороженно, с ноткой раздражения:

— Алло.

— Привет, — откликнулся мужской голос.

Яна вмиг покраснела от подкатившей радости и воскликнула:

— Тимочка! Господи, мы так давно не виделись! Я тебе звонила, но абонент всё не доступен да не доступен. Ты номер сменил? Я тебе ВКонтакте писала, ты не читал даже.

Осознав, что не даёт ему и слова вставить, Яна замолчала. Тим тихонько рассмеялся, шумно вздохнул и сказал:

— У меня дела были. Не мог ответить. А номер, да, поменял.

Он замолчал, и Яна ощутила неловкость этой паузы. Да и в голосе его сквозила отчуждённость, будто он и звонить не хотел, а только чувствовал себя обязанным за десяток пропущенных звонков и сообщений.

— Как твои дела? — спросила она неуверенно, ожидая, что он найдёт причину, чтобы спешно попрощаться.

— Давай встретимся, — предложил он на выдохе.

Яну словно ножом по сердцу полоснуло. Она так боялась, что их отношения истёрлись о грани времени, так хотела сохранить их тепло, но вынуждена была отказать. И сказать это ставшее привычным «сейчас совсем нет времени» язык не поворачивался.

— Когда? — спросила она.

— Сегодня.

Заведомо зная, каким жалким покажется оправдание, Яна залепетала:

— Прости, Тима, совсем нет времени. До конца месяца надо успеть закончить архивацию, а документов до хрена и меньше не становится. Ещё помощница заболела, а вторая в отпуске. Давай в субботу?

Тим напряжённо молчал.

— Сегодня четверг, — на всякий случай напомнила Яна. — Или у тебя уже планы?

— Планов нет. Давай в субботу. Я позвоню утром.

— Хорошо. До встречи.

— Пока, — сухо ответил он и завершил звонок.

Последние двадцать минут Яна просидела неподвижно с закрытыми глазами. Лениво взглянув на часы, потянулась, выключила компьютер, свет и вышла, заперев дверь архива. Офис уже опустел, только уборщица энергично возила мокрой тряпкой по полу.

Солнце клонилось к горизонту, бережно обнимая город тёплыми лучами. Накалившийся за день воздух был душным, тошнотворно сладким. Весёлый птичий щебет тонул в шуме оживлённой улицы, а Яна чувствовала себя несчастной.

Яна Латина. 19:48. «Тимур объявился. Предложил встретиться».

Соня мгновенно прочитала сообщение и начала печатать ответ.

Сонечка. 19:49. «А ты?»

Яна Латина. 19:49. «Договорились на субботу».

Сонечка. 19:49. «Думаешь куда он тебя позовёт?»

Яна Латина. 19:51. «Да вообще пофиг. Он так неожиданно позвонил, и голос какой-то странный. Я подумала, что всё, щас ещё немного пообщаемся, всё меньше, всё реже, а потом тихо в разные стороны разойдёмся. Отстранённый он какой-то, не как раньше».

Сонечка. 19:52. «Да брось подруга все рано или поздно разрывают отношения».

Потому и нельзя ни к кому привязываться: однажды о тебе и не вспомнят, и ты вынужден будешь недели напролёт рвать собственное сердце, чтобы забыть. Чтобы не думать, не тосковать, не копаться в пепле. Не чувствовать себя преданным, брошенным. Чтобы убить рабскую тягу к человеку, которому ты больше не нужен. И Яна боялась, что однажды ей придётся вырезать из груди сердце, потому что из сердца невозможно вырезать Тима.

Яна Латина. 19:54. «Умеешь поддержать».

Соня набирала сообщение, стирала, снова набирала. Но так ничего и не ответила. Яна всю дорогу до дома поглядывала на экран телефона, но подруга не нашла слов или посчитала лишним отвечать.

10.05.2018

Сегодня Тим позвонил. Я четыре с половиной недели до него достучаться пыталась, а он даже не объяснился. Дела — и всё. А я, дура, всю обиду на радость обменяла. Ещё и на встречу согласилась. Только предчувствие нехорошее. Как бы он снова руки моей просить не стал. Второй раз отказывать будет слишком неловко. Боюсь согласиться. Ладно, чего накручивать себя раньше времени? Вот в субботу обо всём и узнаю. А если предложение делать вздумает, убегу и всё. К хренам! А потом буду делать вид, что ничего не было. Так ведь проще, правильно? Нам ни к чему дешёвые драмы, иначе мы вконец испортим отношения. Господи! Вот бы нам снова по пять, и вместо руки и сердца он предлагает наловить лягушек.