Новое Простоквашино. Яркие моменты

Е. В. Щетинина (2024)

Новая встреча с героями популярного мультсериала «Новое Простоквашино» от студии «Союзмультфильм» в книжном формате! Вас ждёт увлекательный сюжет и множество ярких впечатлений! Печкин принёс жителям Простоквашино срочную новость: в сторону Земли летит комета! Правда, неизвестно, пролетит она мимо планеты или несётся прямо на неё… Вот и что теперь делать? Печенье печь или бункер строить? Узнайте из нашей книги!

© Щетинина Е. В., текст, 2024

© ООО «Издательство «Эксмо», 2024

© По лицензии ООО «Союзмультфильм»

* * *

Будьте здоровы

Никогда не расстаётся Матроскин со своей бухгалтерией. Всегда найдёт место и время, чтобы доход подсчитать да экономию спланировать. Вот и сейчас, пока Дядя Фёдор, Вера Павловна и Тама-Тама чай пьют, а Шарик по уши в Интернете сидит, Матроскин в тетради что-то подсчитывает.

— Плюс и плюс… — довольно бормочет. — Итого — два плюса.

— Что у тебя за бухгалтерия такая? — весело поддел его Шарик. — Одни плюсы!

— Очень даже прибыльная! — не обиделся Матроскин и съел пирожок: заслужил.

А за окном к дому какая-то синяя кепочка подкрадывается — как раз к той стороне стола, где тарелки с бутербродами и пирожками стоят.

— Добрый день, дядя Печкин, — заметил кепочку Дядя Фёдор.

— Вы что?! Следите за мной?! — возмутился Печкин, выпрямившись во весь рост.

— Это вы в чужие дома подглядываете! — рассмеялся Дядя Фёдор, прищурив один глаз.

— Никуда я не подглядываю, — запротестовал Печкин. — Где я подглядываю? Я вообще, может быть, о безопасности вашей беспокоюсь.

Покрутил головой Печкин, задёрнул, потом отдёрнул занавеску и пояснил:

— Проверяю, всё ли у вас нормально.

— У нас всё хорошо, спасибо, — кивнул Дядя Фёдор и отпил чаю.

— Очень хорошо, что у вас всё хорошо, — вдруг заторопился Печкин. — Хорошо оно для всех… хорошо. Хорошего дня!

И ушёл быстро. И в дом не зашёл. Даже пирожка или бутерброда с собой не прихватил.

— И что это с ним? — удивился Дядя Фёдор.

— О! По симптомам на тепловой удар похоже, — быстро нашёл Шарик в Интернете.

— А-А-АПЧХИ-И-И! — вдруг громом разнеслось по дому.

Матроскин карандашом от неожиданности свои расчёты перечеркнул, ещё и молоко из чашки разлилось.

— Тьфу, всё заново… — отшвырнул кот карандаш.

— А-А-АПЧХИ-И-И! — снова сотрясся дом.

Тама-Тама и Вера Павловна чуть пирожками не подавились.

— А-А-АПЧХИ-И-И, — и на пороге появилась Маргарита Егоровна с красным носом и огромным платком в руке.

— А-а-апчхи, — сообщила она. — Я вас поздравляю. Я заболела! А-А-АПЧХИ-И!

— Будьте здоровы… — вежливо сказал кот.

— Буду, — согласилась Маргарита Егоровна. — Но сначала лечение.

Лечение же надо организовать. Дядя Фёдор закрыл все окна плотно-наплотно, чтобы ни один сквозняк не проскочил.

— Неправильно это, летом окна закрывать, — проворчал Матроскин. — Окна для того и нужны, чтобы летом их держать нараспашку.

— Никаких нараспашку, — категорично заявила Маргарита Егоровна, положила в печку дров и закуталась в плед. — Это для вас, котов, простуда — шутки. А у нас, знаете ли, не девять жизней. Плотнее закрывайте.

Маргарита Егоровна высморкалась и задумалась:

— Кстати, я же, считай, трудоспособность потеряла! Шарик, посмотри-ка в Интернете, что мне там по социальному страхованию положено.

— Дело ваше, смотрите, а я пошёл, — сказал Матроскин, забрал тетрадь и направился к выходу. — У меня, знаете ли, работа.

— Ни в коем случае! — загородила грудью дверь Маргарита Егоровна. — Во-первых, заразу разносить нельзя. Во-вторых, запустишь сквозняк! А мне сквозняк противопоказан — голос потеряю. И как я без голоса буду в Доме культуры петь? А-а-а-а-апчхи!

— Ну поют же некоторые, — ехидно заметил Матроскин.

— Матроскин, не ворчи, — миролюбиво сказал Дядя Фёдор. — Достань лучше варенье.

Матроскин недовольно фыркнул и пошёл за вареньем — из дома теперь не выпустят.

— А зачем вы печку топите? — спросил Дядя Фёдор через несколько минут у Маргариты Егоровны, которая ворошила кочергой поленья в печи. — Лето ведь. Жарко!

— Надо держать голову в тепле, — пояснила Маргарита Егоровна, плотнее закутываясь в плед. — Болезнь, Феденька, она как ёлка. И зимой и летом одинаковая. А-а-апчхи!

— Да, Шарик, говорил я тебе, иди в баню, но не думал, что оба там окажемся… — вздохнул Матроскин, начиная потеть.

Ну а пока Маргарита Егоровна парит ноги в большом тазу с кипятком, завернувшись в плед и положив на лоб мокрое полотенце, все остальные пытаются хоть как-то охладиться. Тама-Тама на Веру Павловну вентилятор на режиме «Ураган» направила, Матроскин, как знатная дама, бумажным веером обмахивается. Они все полулежат, как в парилке.

Шарик так вообще надел банную шапку, взял банный веник и ищет в Интернете описание симптомов, как у Маргариты Егоровны. Дядя Фёдор тоже раскис, но попытался собраться с мыслями.

— Так, — стал рассуждать он. — Если простуда — значит, должна быть температура.

— Должна быть, — согласилась няня.

— Нужно её померить, — подошёл к ней Дядя Фёдор с градусником.

Она взяла градусник и засунула под мышку.

— Странно, — удивилась она, проверив его показания через несколько минут.

— Тридцать шесть и шесть, — тоже взглянул на градусник Дядя Фёдор, стирая пот со лба. — Прямо как у нас в доме. Ну вот. Значит, это не простуда.

— Урра! — завопил радостно Матроскин. — Все здоровы! — схватил таз с горячей водой и затушил ею поленья в печи, бросился к окну. — Открываем окна, запускаем сквозняки!

— А-а-апчхи, — чих Маргариты Егоровны был такой силы, что Матроскин кубарем в окно и вылетел.

— Может быть, это тропическая лихорадка? — почесал голову под банной шапочкой Шарик. — Тут вот написано…

— Оболтус ты, Шарик, — усмехнулся Матроскин, взбираясь на подоконник. — Где ты у нас в Простоквашино тропики нашёл?

— Так в Доме культуры пальма стоит, в горшке… Ну, или аллергия на что-нибудь. Вот, — развернул ноутбук Шарик экраном к Матроскину. — Тут все симптомы совпадают.

— Всё ясно, — решительно скинула Маргарита Егоровна плед и указала пальцем на Матроскина и Шарика. — Это явно аллергия на шерсть животных.

Те съёжились, понимая, что для них это не значит ничего хорошего. Хоть они ни в чём и не виноваты. Ну, только тем, что у них шерсть есть.

— Ой… — заслонила Вера Павловна Таму-Таму.

— Так аллергия же может быть и не на шерсть? — попытался защитить друзей Дядя Фёдор.

— Определённо на шерсть, — категорично заявила Маргарита Егоровна. — Есть у меня аллергия на ромашки. Но ромашек я тут не наблюдаю. А шерсти — полный дом. Значит, теперь два варианта: либо вы уходите жить на улицу, либо…

И достала машинку для стрижки. Нажала на кнопку, машинка угрожающе зажужжала…

— Вот ещё! — сразу стал возмущаться Матроскин. — Не буду я шерсть состригать. Я, между прочим, в ней живу! Она, так сказать, моя собственность. А на собственность покушаться у нас законом запрещено!

— Тогда в одной комнате нам находиться нельзя, — выключила Маргарита Егоровна машинку и указала на дверь.

— И пожалуйста, — схватил Матроскин свою тетрадь и решительно зашагал к выходу. — Я лучше в коровнике буду спать, чем без шерсти!

И ушёл, хлопнув дверью.

— Тоже в коровник? — внимательно посмотрела Маргарита Егоровна на Шарика и Таму-Таму.

— Нет! — снова прикрыла собой Вера Павловна Таму-Таму.

— Да нет, — вздохнул Шарик, закрывая ноутбук. — В коровнике Интернета нет. И перспектив никаких… — и обречённо махнул лапой: — Ладно, стригите. Отрастёт.

Прикатила Тама-Тама стул на колёсиках, уселся туда Шарик. Повязали на него простыню, разложили на табурете расчёски и ножницы разных размеров, поставили перед ним зеркало и…

Зажужжала машинка! Начесала Маргарита Егоровна Шарику чубчик, примерилась, чтобы состричь…

— Кхм! — громко сказали у неё за спиной.

От неожиданности рука дрогнула, машинка съехала — и получился у Шарика чубчик половинчатый: где-то шерсть осталась как была, а где-то наполовину сострижена.

А это, оказывается, Печкин в дом зашёл и уже за столом уселся.

— Вы извините, я пирожок у вас взял, больно он вкусно лежал, — сообщил. — Маргарита Егоровна, вы мой небольшой утренний сюрприз нашли? — спросил Печкин, загадочно прищурившись.

— Какой сюрприз? — не поняла Маргарита Егоровна. Ещё сюрприза ей сегодня не хватало!

— Вот, утром нарвал, с дальнего поля ромашки.

Вытащил из-за занавесок бутылку с букетом ромашек — и на стол торжественно водрузил.

— Это же… — с ужасом поняла Маргарита Егоровна. — А-А-АПЧХИ… ах ты!.. А-А-АПЧХИ!

— У Маргариты Егоровны на ромашки аллергия, — пояснил Дядя Фёдор поедающему в задумчивости пирожок Печкину. — А у вас, видимо, на рыбу…

— Да. А вы как поняли? — удивился внезапно опухший Печкин.

— Вы весь красный, а пирожки с рыбой, — показал Дядя Фёдор.

— А я-то думаю, чего у меня язык опухает? О таких вещах предупрефдать надо! — возмутился Печкин.

— Ах, предупреждать его нужно! — разозлилась Маргарита Егоровна. — …АПЧХИ… В таком случае предупреждаю: ромашки свои вы… АПЧХИ… надолго запомните!

Схватила она букет, отхлестала Печкина по и без того красным щекам. А как только он за дверь выскочил — погналась за ним с криками.

— Ну вот, — радостно заявил Матроскин, наблюдая за ними и приглаживая на себе шерсть. — Я же говорю: не на шерсть. На такую шерсть, как у меня, аллергии не бывает.

Но Маргарита Егоровна этого уже не слышит. Она за Печкиным по двору бегает, лупит его букетом, от которого одни стебли остались, — и, конечно же, чихает:

— А-А-АПЧХИ!

— Ромашки — это от романтических чувств! — пытается объяснить опухший Печкин.

Но у Маргариты Егоровны сейчас совсем иные чувства к нему. Далеко-о-о не романтические!

— Эх, — погладил себя по полусостриженному чубу Шарик. — Ладно, отрастёт.

Конечно отрастёт! Главное, что все в итоге оказались здоровы и невредимы. Ну, кроме букета ромашек.