Время кораблей. Морская фаза Англо-аргентинского военного конфликта

Е. А. Грановский

В 1982 году Южная Атлантика стала ареной военных действий между Аргентиной и Великобританией. Конфронтация возникла вследствие территориального спора из-за Фолклендских (Мальвинских) островов. Это противостояние отличалось высокой степенью вовлеченности военно-морских сил и интенсивностью боестолкновений на море. Настоящая книга описывает ход боевых действий с 1 по 20 мая 1982 года, период времени, который может рассматриваться как морская фаза Англо-аргентинского военного конфликта.

Действия аргентинской ударной авиации

Хотя в штабе оперативной группы ВВС «Юг» поначалу скептически относились к поступавшим от Оперативного командования на ТВД Южная Атлантика сообщениям об ожидаемом в ближайшие часы вторжении на острова, эскадрильи ударных самолетов с самого утра находились в полной боевой готовности. В первой половине дня 1 мая было осуществлено два вылета групп штурмовиков «Скайхок» на вооруженную разведку — никаких неприятельских кораблей на морских подходах к Порт-Стэнли. Британское авианосное соединение, несмотря на все признаки его присутствия, оставалось вне поля зрения аргентинцев, поэтому они не могли нанести контрудар, которого так опасались британцы после утренних авиаударов по островным аэродромам. Тем не менее тревожные сведения с Мальвин, в конечном итоге, возымели действие. Сообщения генерала Менендеса к этому моменту приняли совсем панический характер: «Совершается вертолетная высадка в северном секторе островов при поддержке судов снабжения или авианосца. Корабли расположены в секторе от 010° до 145° от Пуэрто-Архентино в 90, 40 и 10 морских милях. „Си Харриеры“ прикрывают вертолетную высадку». На отражение мнимой высадки вражеского десанта бригадным генералом Креспо были брошены значительные силы ударной авиации — без четкого целеуказания, в расчете на то, что у северо-восточных берегов архипелага они обнаружат множество морских целей.

Первым к Фолклендам отправилось звено «Торно» под командованием капитана Ноберто Димельо. Три истребителя-бомбардировщика «Даггер» из состава 6-й иаг, каждый с двумя 250-кг авиабомбами BRP и тремя 1300-литровыми подвесными топливными баками, в 15:45 один за другим оторвались от взлетной полосы аэродрома Сан-Хулиан. Их воздушное прикрытие возлагалось на пару «Даггеров» с позывным «Фортин», стартовавшую пятнадцатью минутами позже. За ними в течение часа последовало шесть бомбардировщиков «Канберра» B.62 с аэродрома Трелью и дюжина «Скайхоков» из Рио-Гальегоса и Сан-Хулиана. Однако атаковать противника в этот день довелось только звену капитана Димельо. Остальные либо отказались от выполнения боевой задачи, либо были перехвачены британскими истребителями противника, либо атаковали, но не того, кого нужно.

«Все утро мы провели в кабинах наших самолетов в пятиминутной готовности, — вспоминает Сесар Роман, в то время старший лейтенант, пилот „Даггера“. — В полдень нам приказали взлететь и сообщили, что задача будет поставлена во время полета. Мы взлетели, но затем получили приказ приземлиться. Наш командир собрал нас троих, чтобы спланировать вылет. Наш позывной был „Торно“, и цель находилась к северу от Пуэрто-Архентино». Им была поставлена задача нанести удар по морским целям в районе мыса Волантир. Именно там на основе ретранслируемых штабом CTOAS донесений с архипелага предполагалось нахождение британских десантных сил.

Маршрут полета звена «Торно» пролегал от аэродрома Сан-Хулиан до островов Джейсона, далее вдоль северного побережья Фолклендов с выходом к мысу Волантир с северо-запада. На последнем отрезке полета «Даггеры» шли на высоте 15 метров над морем, чтобы не попасть в поле зрения британских радаров. В конечной точке маршрута они не обнаружили никаких признаков присутствия неприятеля, кроме вертолета «Си Кинг», зависшего над водной поверхностью (вероятно, из числа искавших ПЛ «Сан Луис»). Капитан Димельо приказал не трогать его и продолжил полет в южном направлении, минуя Баия-де-ла-Анунсиасьон (как на аргентинских картах именовался залив Беркли), в поисках объекта атаки. И тогда им открылись три британских корабля, маневрировавших южнее мыса Пембрук. Это произошло в 16:38.

Британская корабельная группа была опознана как эсминец Тип 42 с двумя фрегатами Тип 21. Аргентинцы атаковали ее с северо-востока, сбросив бомбы с малой высоты и произведя обстрел из бортовых 30-мм пушек.

Для британцев атака была совершенно неожиданной. Из них только «Глэморган» успел отработать зенитно-ракетным комплексом «Си Кэт», однако стремительно перемещающаяся воздушная цель оказалась непосильной для неуклюжей дозвуковой ракеты. «Эрроу» открыл огонь из 20-мм «Эрликона», а с мостика «Алэкрити» дали несколько пулеметных очередей. При этом корабли энергично маневрировали, изменяя курс и скорость. Ни одна из сброшенных бомб в них не попала. Две упали по обоим бортам «Глэморгана», а еще две легли за кормой «Алэкрити», одна из них взорвалась в воде. Фрегат «Эрроу» был поражен пушечным огнем, получив одиннадцать попаданий в надстройку, старший матрос Йэн Бритнелл ранен осколком.

«Я слышал по радио, как командир звена скомандовал: „Первый [к-н Димельо] — атакует центральный фрегат, Второй [л-т Агирре Фаже] — слева, Третий [ст. л-т Роман] — справа“, — описывает Сезар Роман. — Я увидел огненные вспышки над морем впереди себя и решил, что в меня стреляют, но это было всего лишь пламя выстрелов пушек моего ведущего. Мы впервые атаковали британский флот и застали их врасплох. Я не стрелял из пушек, так как не был уверен, что это вражеские, а не наши корабли. Первый сбросил бомбы. Второй рассказал нам позже, что после того, как он поднялся выше для выполнения пушечной атаки, подвергся сильному обстрелу с кораблей. Офицер с берега, майор Катала, впоследствии сообщил, что видел, как фрегат запустил ракеты во Второго, но они прошли под самолетом. Он открыл огонь из своих пушек и сбросил бомбы. Я только сбросил бомбы. Потом услышал: „Первый — уходит!“, „Торно-2 — уходит!“, „Торно-3 — уходит!“ Хорошо! Я наблюдал большой взрыв на поверхности воды, в котором было много огня. Мы прошли сквозь облака, пытаясь набрать высоту, и исчезли вдали».

Подвергшись авиаудару, кэптен Бэрроу по приказанию с «Гермеса» прервал ведение огня по берегу и отвел свои корабли подальше в море. Наводимый с «Инвинсибла» боевой воздушный патруль «Си Харриеров» пытался перехватить аргентинские самолеты, которые на полном форсаже и с резким набором высоты устремились в спасительном северо-западном направлении. Барражировавшая над Фолклендским проливом пара «Даггеров» с позывным «Фортин» (к-н Г. А. Донадиль, ст. л-т Х. Д. Сенн) ринулась на выручку. Но в итоге все закончилось безрезультатно. «Си Харриеры» не смогли догнать разогнавшиеся до сверхзвуковой скорости самолеты звена «Торно», а прикрывающая пара разминулась с противником из-за слепящего солнца.

Все «Даггеры» благополучно вернулись на базу. Звено «Торно» прибыло на аэродром Сан-Хулиан в 18:25, а звено «Фортин» — в 18:40.

Идея использовать для нанесения ударов по британскому флоту бомбардировщики «Канберра», старые и громоздкие (и, соответственно, легко обнаруживаемые радарами) в сложившихся условиях представляется не самой удачной. Тем более, трудно себе представить, что вылетев к Мальвинам, они не получили истребительного прикрытия. Вероятно, на командном пункте в Комодоро-Ривадавии считали, что предварительно высланные истребители «Мираж» обеспечат тактическое господство в воздухе и безвозбранное выполнение задачи ударными самолетами. Очень самонадеянно, если так. Даже безотносительно превосходства «Си Харриеров» в воздушных боях это, наверное, оказалось бы самым коротким тактическим господством в воздухе за всю историю войн — по исчерпании 12-минутного лимита нахождения аргентинских истребителей над островами оно было бы утрачено. И если дозвуковые, но вполне шустрые «Скайхоки» при выходе из атаки имели возможность скрыться от британского воздушного патруля, то для «Канберр» такое, скорее всего, закончилось бы плохо. Тем не менее у них имелись два преимущества: наступательное — их бомбовая нагрузка значительно превосходила бомбовую нагрузку «Даггеров» и «Скайхоков», и оборонительное — «Канберры» несли приспособления для сброса дипольных радиоотражателей и инфракрасных ловушек, каковых не было у истребителей-бомбардировщиков.

«Первого мая майор Вивас, командир нашей эскадрильи, — рассказывает один из летчиков, Эдуардо Гарсия Пуэбла, — начал хлопать дверьми в наших бараках, крича: „На Пуэрто-Архентино напали, всем подъем!“ Затем мы провели несколько томительных часов, пока, наконец, не получили приказы на боевые вылеты: два звена по три самолета с интервалом в тридцать минут».

Звено «Рута» под командованием капитана Хуана Хосе Ногейры поднялось с авиабазы Альмиранте Сар в 16:05. Это были «Канберры» № B-105, B-108 и B-109. Каждая несла по четыре 1000-фунтовые бомбы Mk.17, две в бомбоотсеке, две на внешних подкрыльевых держателях, а также по два дополнительных топливных бака на законцовках крыла. Задача — атаковать британские корабли и предполагаемый плацдарм высадки десанта в заливе Беркли, полет к цели по профилю «большая — малая высота». На широте Пуэрто-Десеадо слева по маршруту полета летчики обнаружили корабли, которые посчитали своими (так оно и было), однако, поскольку те на запросы не отвечали, звено, чтобы избежать обстрела зенитными ракетами, снизилось с 10 000 метров на малую высоту и продолжило полет тем же курсом.

Контакт с противником состоялся в 17:15, когда до конечной точки маршрута оставалось около 80 км. «Я увидел его первым, — вспоминает Хуан Ногейра, — но решил не тревожить других, пока не убежусь, что это вражеский корабль. Это был фрегат, вероятно, Тип 42, справа на дальности примерно 30 км, на пути к Фолклендскому проливу». Для точного опознавания капитан начал облет корабля, сомнения относительно принадлежности которого окончательно рассеял пуск зенитных ракет: «Мы увидели, как он запустил ракету… Вскоре после этого они запустили вторую ракету и я увидел шлейфы дыма, обозначающие их траектории. Затем я перестал смотреть на корабль и заложил крутой вираж влево. Хотя я был целиком сосредоточен на маневре, поскольку мы все еще летели на очень малой высоте, я почувствовал, как самолет получил сильный удар и тут же начал вибрировать. Завершив вираж, я сообщил остальным и увидел загнутую металлическую обшивку законцовки крыла правой консоли, а самолет стал так сильно крениться, что я с трудом мог им управлять».

Экипаж «Канберры» посчитал это за попадание зенитной ракеты. Реакцией штурмана капитана Рауля Санчеса было: «Я катапультируюсь!» — «Нет! Нет! Стой, стой!» — заорал в ответ командир³⁰. Он сохранил большее самообладание, к тому же перспектива очутиться в ледяной воде за много километров от берега совсем не прельщала — пока машина слушалась управления, нужно тянуть до аэродрома Стэнли. Двум другим бомбардировщикам Ногейра приказал прервать боевой вылет и возвращаться в Трелью.

На самом деле фрегат УРО «Бриллиант», а это был именно он, в данном эпизоде ЗРК «Си Вулф» не задействовал. Оказалось, что ЭВМ управления зенитным комплектом запрограммирована таким образом, что пуск ракет мог быть произведен только по атакующему, т.е. летящему прямо на корабль самолету, в данном же случае «Канберры» совершали облет фрегата. За пуск зенитных ракет аргентинцами мог быть принят отстрел комплексом постановки пассивных помех снарядов с дипольными отражателями, тогда как причина разрушения законцовки крыла на командирском самолете остается большой загадкой.

Фрегат «Бриллиант» осуществлял противолодочный поиск. В момент появления аргентинских самолетов он готовился приступить к заправке зависшего над ним вертолета «Си Кинг», топлива на котором оставалось в обрез. Поэтому встала неприятная альтернатива: заправлять вертолет или бросить его и маневрировать для отражения воздушной атаки. Можно себе представить изумление британских моряков, когда они увидели, как «Канберры» разворачиваются и стремительно обращаются вспять.

«Я начал свой путь к Стэнли сквозь ливневый дождь и низкие облака, — продолжает свой рассказ Ногейра, — и обнаружил еще один корабль, больший, чем все, которые я видел до сих пор. Не могу быть уверен, был ли это авианосец или одно из больших транспортных судов. Я также видел в воздухе некие „точки“ между кораблем и моим самолетом. Вероятно, это были только что взлетевшие „Си Харриеры“ или вертолеты. Поэтому у меня не было иного выбора, кроме как повернуть к материку, поскольку я не мог приземлиться в Стэнли». Замеченным кораблем, предположительно, являлся фрегат «Ярмут». Самолет Ногейры, который на поверку пострадал не настолько сильно, как поначалу показалось летчику, успешно долетел до континента и приземлился в аэропорту Пуэрто-Десеадо. Он был отремонтирован и вернулся в строй. Развороченная законцовка крыла ныне выставлена в Национальном музее аэронавтики в Буэнос-Айресе. Две остальных «Канберры» этого звена вернулись в Трелью, завершив полет в 18:57.

Боевой вылет звена «Рифле» под командованием капитана Альберто Байгорри начался в 16:20. В состав звена входили «Канберры» B-102 (Рифле-1, позывной «Пахаро»), B-110 (Рифле-2) лейтенанта де Ибаньеса и B-104 (Рифле-3) капитана Гарсии Пуэблы. Их бомбовое вооружение было аналогичным звену «Рута». Полет в юго-восточном направлении проходил на высоте 10 000 м. Перед вхождением в зону обнаружения британскими радарами звено снизилось до сверхмалой высоты.

Планируя боевые вылеты, аргентинцы ориентировались на характеристики РЛС ОВЦ Маркони Тип 965, практическая дальность обнаружения высотных целей у которой не превышала двухсот километров. Для маловысотных целей она ограничивалась дальностью радиолокационного горизонта. Этот радиолокатор стоял на аргентинских эсминцах УРО типа «Эркулес», поэтому его возможности были хорошо известны. В ВМФ Великобритании он в различных модификациях использовался с начала 1960-х годов и к началу 1980-х считался устаревшим, тем не менее его несли все корабли TG 317.8 — за исключением авианосца «Инвинсибл», который одним из первых в британском флоте был оснащен новой, более дальнодействующей обзорной РЛС Маркони/Сигнаал Тип 1022³¹. В результате на «Инвинсибле» успевали засечь аргентинские ударные самолеты раньше, чем те ныряли ниже уровня радиогоризонта. Правда, контакт был нечетким и вскоре прерывался. Так было со звеном «Торно», но тогда операторам штаба ПВО не удалось своевременно навести «Си Харриеры» воздушного патруля, чтобы предотвратить атаку на группу «Глэморгана». Теперь в поле зрения британского радара попало звено «Рифле».

Как вспоминает Найджел Уорд, находившийся в тот момент в кабине истребителя на палубе в ожидании вылета: «Я выбрал радиочастоту CAP и прислушался к происходящему в эфире. Алан Кёртис и Майкл Бродуотер поднялись в воздух. Уже почти стемнело, когда оператор „Инвинсибла“ вызвал пару CAP: „У меня есть spoke с пеленгом 320° и возможный контакт на дальности 120 миль. Предлагаю вам проверить“. (Слово spoke [луч] на жаргоне означало перехват электронного излучения, такого как радар или помехи в определенном направлении.) Было ли что-то там или нет? Возможный контакт пропал. Это был самолет на снижении? Это мог быть авиарейд против соединения».

Возглавляемая лейтенантом Кёртисом пара «Си Харриеров» (№ XZ451, ZA175) поспешила в указанном оператором направлении. В условиях слоистой облачности рассчитывать приходилось только на радар «Блю Фокс», работа которого по низколетящим целям вызывала у летчиков нарекания. Впрочем, ЭПР «Канберры» в три раза превышала аналогичный показатель у «Миража», и к тому же бомбардировщиков было целых три, поэтому при всем своем несовершенстве проглядеть их «Голубой Лис» не мог. Перехват состоялся примерно в 120 морских милях севернее о. Пеббл. «Два контакта, азимут 315°, дальность 24 мили, — возвестил по радио Алан Кёртис. — Идут низко в боевом построении. Атакуем их с тыла!» Майк Бродуотер последовал за ведущим. «Их трое, Алан». — «Понял. Беру на себя ведущего», — отозвался тот.

«Си Харриеры», прорезав находившийся под ними слой облаков, с крутого боевого разворота зашли в атаку на ничего не подозревавших аргентинцев. Капитан Гарсия Пуэбла, замыкавший звено, первым заметил опасность: «Что-то необъяснимое побудило меня посмотреть вправо… Из чрева облака с поразительной скоростью возникла тонкая белая полоса. Она тянулась параллельно моему курсу в сторону Первого. Когда эта картинка запечатлелась на сетчатке моего глаза, я уже что есть мочи кричал: „Пахаро, осторожно, ракета! Отрывайся!“ Одновременно резко, до упора выжал РУДы, вдавил педаль и потянул штурвал влево и на себя». Штурману он приказал каждые 15 секунд отстреливать ложные цели, тогда как сам заложил крутой вираж, чтобы выйти из зоны поражения ракетами. «Я практически скользил по воде левым полукрылом, при этом не сводя глаз с ракеты. Первый быстро уходил вправо, что, возможно, заставило наводящийся на тепло „Сайдвиндер“ зацепить горячий след Второго… Я в отчаянии закричал: „Второй, берегись! Второй, берегись!“ Но было уже поздно, и у него не оставалось времени уклониться».

Ракета, выпущенная лейтенантом Кёртисом, настигла Рифле-2, попав в правый двигатель. Но взрыва не последовало. Никакой видимой реакции. Тогда истребитель выпустил вторую ракету. И как раз в этот момент «Канберра» буквально развалилась на части. Второй «Сайдвиндер» попал уже в облако обломков. Оба члена экипажа: пилот л-т Эдуардо де Ибаньес и штурман ст. л-т Марио Гонсалес, успели катапультироваться, но найти и спасти их в итоге не удалось.

Лейтенант Бродуотер между тем нацелился на самолет капитана Байгорри. Но тот оказался ему не по зубам. Сочетая энергичный маневр с выбросом инфракрасных ловушек, Рифле-1 сумел избежать попаданий. «Первая ракета Бродуотера промахнулась, — пишет Н. Д. Уорд, — и он выпустил вторую. Насколько он мог разобрать, это было похоже на неконтактный взрыв под самолетом-целью, но он не был уверен. К тому времени обе оставшиеся „Канберры“ начали активно маневрировать на уклонение и исчезли в облаке». На «Си Харриерах» оставалось еще пушечное вооружение, однако Кёртис и Бродуотер решили удовольствоваться достигнутым и возвращаться к авианосцу, тем более что топливо было на исходе.

Два уцелевших аргентинских бомбардировщика, избавившись от подвесных топливных баков и авиабомб на подкрыльевых пилонах, после серии уклонительных маневров в густой облачности взяли, каждый по одиночке, курс на Трелью. По пути летчики связались по радио с флотом и попросили организовать поисково-спасательную операцию в районе, где катапультировался экипаж сбитого самолета № B-110. На его розыски отправилось авизо «Альферес Собраль».

Из тринадцати «Скайхоков», вылетевших в 16:00—16:30 из Рио-Гальегоса и Сан-Хулиана, один, A-4B № C-209 ст. лейтенанта Э. У. Санчеса, через полчаса вернулся из-за неполадки двигателя. Остальные беспрепятственно достигли Фолклендских островов, однако здесь «Радар Мальвинас» встретил их предостережением, что небо над Пуэрто-Архентино и заливом Анунсиасьон контролируется британскими истребителями, и порекомендовал возвращаться назад. Не услышавшее этого предупреждения из-за радиопомех при полете на малой высоте над гористой местностью звено A-4C с позывным «Лана» под командованием капитана Хорхе Гарсии едва не было перехвачено «Си Харриерами». Об опасности его предупредил командир звена «Труэно» капитан Пабло Карбажо, у которого связь с БИЦ, наоборот, работала только на прием: «„Лана“, „Лана“, уходите. У вас на хвосте вражеские самолеты!» — «Кто говорит?» — настороженно отозвался Хорхе Гарсия. «Это A-4B, сеньор!» — вмешался мл. лейтенант Херардо Исаак из его звена. Дальше капитан Гарсия не стал терять времени. Побросав бомбы и подвесные баки, его «Скайхоки» обратились в бегство.

Сам же Пабло Маркос Рафаэль Карбажо решительно не желал отступать так просто. Двусторонняя связь с БИЦ по-прежнему отсутствовала. Он вознамерился провести поиск в южном направлении. К этому моменту звено лишилось отставшего из-за технических неполадок самолета мл. лейтенанта Леонардо Кармоны, но остальным летчикам, лейтенанту Карлосу Альфредо Ринке и ст. лейтенанту Карлосу Эдуардо Качону, как и командиру, очень не хотелось возвращаться на базу ни с чем. Цель была обнаружена у острова Пелада (британское название — о. Баррен) на самом юге архипелага: темный силуэт корабля на горизонте в сгущавшихся сумерках. Теплоход компании ELMA «Формоса», вышедший утром из Порт-Стэнли, держал путь к родным берегам. У летчиков его принадлежность не вызвала никаких сомнений, если корабль, значит, британский. Зайдя на бреющем полете со стороны суши, они с криками: «Viva la Patria!»³² ринулись в атаку. Каждый штурмовик нес по три 250-кг бомбы BRP. Все разом с полощущимися на ветру тормозными парашютами ушли по цели. Две из них взорвались в море в непосредственной близости от судна, обрушив огромные водяные столбы на его палубу, еще одна ударилась о башню палубного крана и, отрикошетировав, тоже взорвалась в воде. А наиболее точно сброшенная, прошив палубу теплохода и три переборки, попала в трюм, но взрыва не произошло. Ошеломленные члены экипажа тем временем в спешке разбирали индивидуальные спасательные средства, радист отстукивал сигнал бедствия. А увидев, что напавшие на них самолеты возвращаются, все бросились в укрытия.

С воздуха близкие разрывы авиабомб выглядели совсем как попадания. «Скайхоки», летчики которых не могли поверить своей удаче, что цель поражена и ни один из них не сбит (и атакованное судно вообще не вело по ним зенитного огня!), зашли на второй круг, на этот раз обстреляв «Формосу» из 20-мм авиапушек, и с чувством выполненного долга ушли в направлении Рио-Гальегоса, где их встречали как героев. О том, что атаке подверглось аргентинское судно, стало известно только на следующий день. Там не менее, поскольку никто на его борту не пострадал и для военно-воздушных сил было крайне желательно замять досадный инцидент и поддержать боевой дух пилотов, никаких мер взыскания не последовало. Такие ошибки случаются на войне. А в дальнейшем участники этой атаки, отличившиеся в других эпизодах, были награждены боевыми наградами. Сам Пабло Карбажо стал кавалером креста «За героизм и доблесть в бою», высшей награды Мальвинской войны.

Когда самолеты, которых моряки «Формосы» посчитали за британские «Харриеры», умчались прочь, капитан судна Хуан Грегорио и военно-морской офицер капитан 3 ранга Хуан Яннуццо приступили к выяснению размера ущерба. Он, к счастью, оказался небольшим. «Формоса» не получила никаких серьезных повреждений и могла продолжить плавание. Теплоход «Рио Каркаранья», находившийся неподалеку, в бухте Рада-дель-Торо, откликнулся на радиопризыв о помощи. Грегорио поблагодарил его капитана дель Элисине и ответил, что с ними все в порядке. Единственным источником опасности оставалась неразорвавшаяся авиабомба, опасно перекатывавшаяся в трюме в такт качке, тем более что южнее Мальвин море стало изрядно свежеть. Принайтовать опасный «гостинец» никто на борту не отважился. На тот случай, если детонатор все-таки приведет заряд в действие, Грегорио распорядился подготовить все шлюпки к быстрому спуску на воду.

С материка после доклада о случившемся пришло указание следовать к острову Огненная Земля. Там «Формоса» встала на якорь в бухте Сан-Себастьян. Буксир «Шактеми» доставил на борт судна субофицера Педро Миранду, техника-оружейника с авиабазы Рио-Гранде, который с риском для жизни дезактивировал взрыватель авиабомбы³³. Также он сообщил, что бомба своя, аргентинская, рассеяв предположения членов команды судна, что их атаковали «Харриеры». Затем теплоход отправился в Буэнос-Айрес, где неразорвавшаяся бомба была передана для изучения специалистам службы вооружений управления материально-технического обеспечения Главного штаба ВВС. По пути на север «Формоса» была обнаружена британской АПЛ «Сплендид», преследовавшей группу авианосца «25 мая», однако командир субмарины, не имея разрешения атаковать вне фолклендской 200-мильной зоны никакие суда, кроме самого авианосца, и не желая выдавать своего местоположения, оставил эту цель без внимания.

Всего в течение первого дня боевых действий авиация оперативной группы ВВС «Юг» совершила 55 самолетовылетов к Фолклендским островам, в т. ч. 27 в ударном варианте.

Командование аргентинской морской авиации также пыталось организовать нанесение удара по британским силам вторжения — с использованием истребителей-штурмовиков «Супер Этандаров» и противокорабельных ракет «Экзосет». Ожидания британцев, основывающиеся на заверениях французской стороны, что аргентинцы без помощи фирмы-изготовителя не смогут состыковать электронику ракеты и самолета-носителя, не оправдались. Аргентинцы оказались во всеоружии, хотя и с крайне малым запасом ракет.

Теперь на кораблях Вудворда по многу раз за день объявлялись воздушные тревоги и производился отстрел дипольных отражателей комплексами постановки пассивных ложных целей. Из-за сходства излучений РЛС «Сирано» истребителей «Мираж» и «Агава», которой оснащались «Супер Этандары» (обе излучали в X-диапазоне радиочастот), операторы британских станций радиотехнической разведки путали их, а за пуск ПКР «Экзосет» на радарах ошибочно принималось применение аргентинскими истребителями ракет «Матра» класса «воздух — воздух» и сброс пустых топливных баков. Сами же носители «Экзосетов» в этот день у Фолклендских островов так и не появились. Атака с их участием сорвалась из-за отказа техники.

Пару «Супер Этандаров» 2-й мишаэ (№3-A-204, 3-A-203), вылетевшую с авиабазы Альмиранте Кихада, возглавил командир эскадрильи капитан 3 ранга Хорхе Коломбо. Ведомым был старший лейтенант Карлос Махетанц. В 16:05 они получили приказ вылететь для атаки морских целей в точке с координатами 52º20′ ю.ш. 57º50′ з.д. (примерно в 32 морских милях к SSO от Порт-Стэнли). Из-за неполадок радиостанции на 3-A-204 вылет был отложен на полчаса, «Супер Этандары» поднялись в воздух в 16:38. Каждый нес ПКР «Экзосет» AM-39 на правом подкрыльевом пилоне, а на левом — 1100-литровый подвесной топливный бак. В 17:10 в 240 морских милях от Рио-Гранде состоялось рандеву с самолетом-заправщиком KC-130H (№ TK-69, п/п-к Л. Литрента), вылетевшим с аэродрома Санта-Крус, но после дозаправки появилась утечка топлива на командирском самолете. Боевой вылет ракетоносцев было решено прервать, пилотам приказано возвращаться на базу.

Примечания

30

Этот эмоциональный диалог по УКВ-радио, приводимый в воспоминаниях полковника авиации Э. О. Гарсии Пуэблы, слушали не только летчики звена «Рута», но и находившегося невдалеке в воздухе звена «Рифле».

31

Вторым носителем РЛС Тип 1022 стал прибывший к Фолклендам 22 мая эсминец УРО «Эксетер».

32

Да здравствует Родина! (исп.).

33

За отвагу и самоотверженность, проявленные в этом эпизоде и позже при обезвреживании авиабомбы на совершившем жесткую посадку в Рио-Гранде штурмовике «Скайхок», старший субофицер П. П. Миранда был награжден крестом «За героизм и доблесть в бою».