Каменное дитя

Дэн Поблоки, 2009

Эдди не ждал ничего хорошего от переезда в Гейтсвид. В разбитых окнах не горит свет, а лужайки заросли… Но всё изменилось, когда мальчик узнал, что его любимый писатель страшных историй Натаниэль Олмстед жил в Гейтсвиде! Согласно местным поверьям, творчество бесследно пропавшего много лет назад писателя накликало на город несчастья, а истории Олмстеда опасны… Новые друзья отводят Эдди в Безымянный лес и показывают местную достопримечательность – статую девочки. Точь-в-точь такую же, как в книге Олмстеда, – Каменное дитя! Никто не знает, откуда она взялась и что обозначает, но горожане поговаривают, что в лесу к тому же обитает жуткое привидение, Женщина в чёрном. А мама Эдди как раз взялась писать роман о… Тёмной госпоже. Не слишком ли странное совпадение? Эдди уверен, что ответы на все вопросы связаны со статуей…

Глава 6

После уроков Эдди позвонил маме и предупредил, что хочет погулять с другом, и мальчики покатили на велосипедах по дороге Блэк Риббон, извивающейся между гейтсвидских холмов. Эдди не представлял, куда Харрис его ведёт, знал лишь, что они повторяли их вчерашний путь на машине, только в обратную сторону. Да это было и неважно — главное, что ему было весело. В Хиверхилле не было таких извилистых дорог и там его ни разу не звали куда-то прокатиться.

По пути Харрис рассказывал о своей жизни в Гейтсвиде. Большинство их одноклассников выросли на фермах за городом. Они с мамой прожили здесь всю жизнь, и он сомневался, что решится когда-нибудь отсюда уехать. Эдди поведал о происшествии на дороге, но, не желая прослыть психом, умолчал о своём подозрении, что папа сбил какое-то чудовище. Но упомянул о показавшихся ему странными местных жителях — полицейском, эвакуаторщике и библиотекаре. Харрис понимающе кивал и согласился, что кое-кто из горожан действительно отличался подозрительностью и лёгкой враждебностью по отношению к чужакам.

Какое-то время они ехали молча, пока Харрис не поднял тему творчества Натаниэля Олмстеда. Они оба прочитали все его книги как минимум дважды. Харрис сказал, что его любимый роман — «Призрак в особняке поэта», а самый любимый момент — тайный проход за кухонным шкафчиком, ведущим в волшебную библиотеку. На что Эдди ответил, что его любимая книга — «Слух о привидении в женском монастыре», потому что его восхищает, как главный герой, Рональд Плимптон, разгадывает все загадки, а Харрис возразил, что, если бы не полученные от деда подсказки, у Рональда ничего бы не получилось.

Эдди не хотелось рушить назревающую дружбу спором чья любимая книга лучше, и он перевёл разговор на самого Натаниэля Олмстеда, спросив, что, по мнению Харриса, на самом деле случилось с писателем.

— Не знаю. Кое-кто считает, будто у него начались неприятности, и он решил скрыться на какое-то время.

— Кто так говорит? Библиотекарша?

— Да… точно! — Харрис затормозил посреди дороги.

Справа возвышался железный забор, мимо которого проезжал эвакуатор. Он стоял в ярдах тридцати от дороги и тянулся на сотню футов вправо и влево. Чуть дальше впереди были небольшие ворота, закрытые на цепь. Мальчики остановились в начале заросшей коричневой травой подъездной дороги, ведущей к дому Олмстеда на холме. Сразу за воротами дорога круто заворачивала и терялась за деревьями, опутанными узловатыми лозами.

При виде цепи на воротах Эдди подумал, что на этом их прогулка окончена, но Харрис слез с велосипеда, зашёл в кусты и отодвинул несколько толстых лоз, открыв взгляду дыру в заборе, достаточную, чтобы они смогли в неё протиснуться.

— Нам туда? — спросил Эдди. В памяти всплыло сбитое папой существо. — Это безопасно?

— Хм-м. Наверное, нет, — ответил Харрис. — Но ты должен кое-что увидеть, а иначе я не смогу тебе это показать. Велики оставим здесь.

— А если их кто-нибудь найдёт? — встревожился Эдди. Перед внутренним взором замелькали хмурые лица жителей Гействида, с которыми он уже успел познакомиться. — Нам попадёт.

— Положим их в траву, с дороги их не будет видно. Поверь мне, я проверял.

— Так ты там уже бывал? — спросил Эдди.

Харрис опустил свой велосипед за невысокий вечнозелёный кустарник.

— А ты как думаешь?

Пожав плечами, Эдди последовал его примеру. Протиснувшись по очереди в проём между прутьями, они поднялись по длинной подъездной дороге.

На вершине холма Эдди медленно повернулся вокруг, впитывая в себя дух окрестностей. Ему не верилось, что он видит те же пейзажи, которыми Натаниэль Олмстед любовался каждый день. Дальше по дороге Блэк Риббон располагалось место, где в субботу потерпел аварию их «универсал». В противоположной стороне высились холмы, изрезанные лентой дороги. За их покатыми вершинами скрывался Гейтсвид. На фоне ясного голубого неба дом писателя производил особенно мрачное впечатление: в такую хорошую погоду в нём должна была кипеть жизнь. Но даже весь заросший плющом и рассыпающийся на части, он, казалось, нашёптывал: «Добро пожаловать…»

— Ты чего? — спросил Харрис.

— Ничего. А что?

— Просто у тебя стало такое лицо… не знаю…

— Прости. — Эдди зашагал к дому, на ходу стряхнув прилипшую к рукаву крапиву. У него мурашки побежали по коже, и, вздрогнув, он обхватил себя руками. Тёмные окна второго этажа казались глазницами мертвеца, и всё равно он чувствовал на себе их взгляд. — Я не думал, что мне здесь будет настолько не по себе.

— Ты ещё ничего не видел, — Харрис выгнул бровь.

Их окружали шорох травы и птичий щебет, прерываемые лишь свистом ветра и разыгравшимся воображением Эдди. Харрис повёл его в обход дома, к небольшому лугу на другой стороне холма. В футах трёхстах от них росли в пять рядов небольшие деревья.

— Фруктовый сад, — пояснил Харрис. — Но сомневаюсь, что они до сих пор плодоносят. — За садом начинался склон соседнего холма, густо заросшего деревьями. Харрис указал туда: — А это Безымянный лес.

— Почему у него нет названия? — спросил Эдди.

— Это и есть его название. — Харрис побежал вниз по лугу. На полпути он обернулся и крикнул застывшему столбом Эдди: — И именно туда нам и надо!

Они молча поднимались по травяному ковру под сенью деревьев. Листья придавали пробивающимся сквозь кроны лучам света зеленоватый оттенок. Маленькие деревья отчаянно тянулись к солнцу и цеплялись напоминающими щупальца корнями за каменистый склон. В какой-то момент мальчикам пришлось продираться сквозь кустарник, доходящий до колен. Троп в леске не было, только опавшие листья да колючие ветки. Эдди очень надеялся, что здесь нет ядовитого плюща.

Наконец они дошли до круглой поляны футов двадцать в диаметре. На ней ничего не росло, землю покрывал ровный слой мелких камней. В воздухе мерцала пыль.

Остановившись на краю поляны, Эдди уставился на белую фигуру, стоящую чуть дальше от центра. Привидение?

— Что это? — прошептал он.

— Статуя, — шепнул в ответ Харрис. — Идём.

Они медленно зашагали по поляне. Неподалёку закаркала ворона, но Эдди не мог оторвать взгляда от блестящей белой статуи. Вблизи ему стало ясно, что это было изваяние девочки примерно одного с ним роста. На ней было свободное приталенное платье со струящейся до земли юбкой. Похожие наряды Эдди видел в учебнике истории искусства. Длинные волосы девочки волнами падали на плечи. Руки были оголены, из-под края юбки выглядывали пальцы ног. На небольшом пьедестале были вырезаны всевозможные фантастические создания: драконы, сфинксы и ещё множество тех, кого Эдди не узнавал. На губах девочки играла едва заметная улыбка, а под взглядом её молочных глаз у него мороз пробежал по коже. Девочка держала на вытянутых руках открытую книгу.

— Что это за книга у неё? — спросил Эдди.

— Подойди и посмотри сам, — предложил Харрис, остановившись в отдалении.

Борясь с первыми, ещё едва различимыми позывами к тошноте, Эдди сделал шаг вперёд, привстал на цыпочках и заглянул поверх каменных страниц.

— Тут пусто. — Поёжившись под взглядом статуи, Эдди отступил. — Она выглядит знакомо…

Харрис улыбнулся и выразительно поднял бровь, явно на что-то намекая. И тут Эдди осенило.

— А она не из?..

— «Слуха о привидении в женском монастыре», — договорил Харрис. — Она самая.

— Ого, — выдохнул Эдди. Ещё одно значимое место для Натаниэля Олмстеда! Девочка действительно точь-в-точь соответствовала описанию статуи в книге.

В кустах рядом с поляной вдруг прошмыгнуло какое-то мелкое существо. Снова закаркала ворона. У Эдди волосы на голове зашевелились, но он напомнил себе, что в лесу полно белок, бурундуков, мышей и прочих безобидных зверушек.

— Это всё, конечно, круто, — сказал он, постаравшись придать голосу беззаботный тон и не показать, как ему страшно, — но какое мне дело до какой-то статуи?

— Я привёл тебя не к «какой-то» статуе, а конкретно к этой. И тебе стоит получше к ней присмотреться.

— Ты о чём?

Харрис подкрался к каменной девочке и, наклонившись, юркнул под книгу.

— Смотри сюда.

Эдди присоединился к нему и вгляделся в обложку. На ней был вырезан тот же символ, что был на титульном листе «Загадочной рукописи»:

У Эдди кровь заледенела в жилах.

— А это что здесь делает? — ахнул он.

Харрис ответил не сразу. Несколько секунд он молча смотрел на Эдди, затем вздохнул.

— Жутковато, скажи? Мне знакомо это чувство.

Эдди провёл пальцем по холодному каменному корешку.

— Как ты узнал об этом месте?

— После исчезновения Натаниэля Олмстеда город собрал поисковую группу. Они наткнулись на эту поляну, после чего она стала своего рода местной легендой. Никто не знает, кого эта статуя изображает, кто её вырезал или почему она тут стоит.

— Правда? — изумился Эдди. — А хоть какие-то предположения есть?

— Я слышал, ребята из старшей школы считают, что это надгробие. — Харрис сунул руки в карманы.

— Надгробие посреди леса? — От этой мысли у Эдди опять мурашки побежали по коже. — И чьё оно?

Харрис помотал головой.

— Никто не знает. На камне имени нет. — Он понизил голос: — Но ещё поговаривают… будто бы в этом лесу живёт привидение.

— Привидение? — Эдди глянул себе за спину. — Что за привидение?

— Кое-кто утверждает, будто бы видели, как вокруг дома Олмстеда бродит какая-то старуха.

— Серьёзно? — Эдди посмотрел в пустые глаза статуи.

— Об этих местах вообще много чего болтают, — продолжил Харрис. — Будто бы здесь видят странных зверей. Слышат непонятные звуки. И всё в таком духе.

Странные звери? У Эдди ёкнуло сердце.

— Та штука, что смяла нам капот на дороге Блэк Риббон, тоже выглядела очень странно, — признался он, но слово «чудовище» произнести не решился. Всё произошло так быстро, что он уже ни в чём не был уверен. — А ты сам ничего такого не видел, когда в последний раз приходил сюда?

Харрис засмеялся.

— Думаешь, иначе я бы болтался здесь с тобой?

Эдди усмехнулся:

— Вряд ли.

— В смысле, да, я тоже слышал подозрительные звуки. И пару раз мне чудилось какое-то движение, но когда я поворачивался в ту сторону, там ничего не было. Но, опять-таки, я не очень верю в подобную ерунду. Мне нравятся книги Олмстеда, но я умею разграничивать реальность и выдумку. — Эдди в этом усомнился, но промолчал. Харрис продолжил: — Но статуя — другое дело. Местные постоянно о ней говорят. Кое-кто считает, что если стоять тут слишком долго, то привидение той старухи последует за тобой домой и будет доводить тебя, пока ты не сойдёшь с ума. Думаю, поэтому наша библиотекарша психанула, когда ты показал ей книжку. Миссис Сингх точно знает об этом символе. Увидев его на странице, она наверняка решила, что ты уже тут побывал, и испугалась, что привидение переключится на неё.

— Вот же глупость, — через силу хохотнул Эдди. — Жители Гейтсвида всерьёз в это верят?

Харрис фыркнул.

— Представь себе. С другой стороны, между нами говоря, кое-кто из них и так не в своём уме.

— Настолько, что разрисовывают городской монумент. — Поймав вопросительный взгляд Харриса, Эдди объяснил: — Кто-то нарисовал спреем на пьедестале жуткую рожу с чёрными закорючками вместо глаз.

Харрис невольно улыбнулся и скрестил на груди руки.

— Один раз они нарисовали её на боковой стене маминого магазина. И приписали большими чёрными буквами «Женщина наблюдает». У нас ушла вечность, чтобы это оттереть.

— Кто-то разрисовал ваш магазин из-за олмстедского проклятья? Потому что не хочет, чтобы твоя мама продавала его книги?

— Именно, — кивнул Харрис. — Они думают, что чем меньше людей приезжает в город, тем меньше… будет неприятностей. На их взгляд, Гейтсвид полон секретов, которые не стоит вытаскивать на свет, и исчезновение Натаниэля Олмстеда — самый главный из них. Но моя мама с ним дружила. Она ни за что не перестанет продавать его книги, сколько бы гадостей ни рисовали на её крыльце… или сколько бы людей ни верили в существование чудовищ.

В памяти Эдди всплыли жёлтые, налитые кровью глаза и прочтённые в интернете статьи о проклятье.

— Люди правда верят в чудовищ? — спросил он, прижав к груди рюкзак.

— Есть такие, — подтвердил Харрис. — Например, в странных животных, обитающих в местных лесах. Я сам их никогда не видел, но, по рассказам, они очень похожи на тех, о которых писал Натаниэль. Что бы ни происходило в городе, обязательно винят его, хотя он давно тут не живёт. Люди перестали ходить в кинотеатр на Мэйн-стрит, потому что за экраном будто бы что-то обитает. И фабрики закрылись, потому что кто-то постоянно портил оборудование, и говорят, что царапины на станках напоминали следы от зубов. А после обрушения нового фабричного моста группка людей заявила, что за этим стоят тролли. Честно говоря, на фоне всего остального я даже не удивился. Многие уехали после того, как заводы закрылись, это в каком-то смысле подкосило весь город, и людям, понятное дело, хочется найти виноватого, но…

— А как же символ на статуе? — спросил Эдди, указав на девочку. — Ты знаешь, что он означает? Потому что он очень похож на греческую букву «пи».

— Да… что-то из математики. Припоминаю. Может, так и есть, — согласился Харрис. — Правда, я с ней не очень дружу. И в греческом ни в зуб ногой. Но что я точно знаю, так это что твоя книга очень важна. Я так обрадовался, когда увидел тебя сегодня в школе… Слава Богу, ты оказался не очередным олмстедским охотником, которого Уолли Проныра может прогнать из города. Мама его так называет, — усмехнулся он. — Я всю ночь думал о твоей книге. Шифр должен что-то означать. И он как-то связан с этой статуей через символ. Я привёл тебя сюда, чтобы показать… Тайна книги, что лежит в твоём рюкзаке, заключается не только в шифре. Это место тоже имеет к ней какое-то отношение. А может, и сам Натаниэль Олмстед. Кто знает… Может, если мы её разгадаем, то узнаем, что с ним случилось на самом деле. Может, нам удастся очистить его имя. И тогда мою маму наконец оставят в покое.

— Точно! — воодушевился Эдди. — А Натаниэль Олмстед наверняка даст нам автографы или ещё как-нибудь отблагодарит… если, конечно, ну… он ещё жив. — Ему немедленно стало стыдно за эти слова — какое неуважение говорить так рядом с его домом. Эдди отошёл на другую часть поляны. — Так ты думаешь, эта книжка могла принадлежать Олмстеду?

Внизу склона было небольшое озеро, примерно тридцать футов в ширину. Его противоположный берег был крутым и заросшим деревьями, но даже сквозь густые кроны можно было разглядеть цепляющиеся за голую породу корни. Несколько длинных веток спускались к поверхности воды, почти касаясь своих отражений.

— Даже если нет, она точно принадлежала кому-то, кто знал о Безымянном лесе и Безымянном озере, — сказал Харрис, пересекая вслед за Эдди поляну. — И о символе на статуе.

— То есть это мог быть любой местный житель, верно? — Эдди подобрал на краю поляны камушек и пошёл вниз по склону.

— Ну да, — согласился Харрис. — Но кому бы она ни принадлежала, это нам предстоит выяснить, о чём в ней написано.

Эдди энергично кивнул. Значит, Харрис предлагал совместное расследование? Они друзья?

— Да, — отозвался он, когда они подошли к озеру. — Всё зависит от нас.

— Так с чего начнём? — спросил Харрис.

Эдди бросил камушек. Тот несколько раз отскочил от поверхности воды, прежде чем уйти на дно.

— Я взял в библиотеке книгу о шифрах, но не нашёл в ней ничего полезного, да и написана она очень непонятно.

Со стороны статуи громко закричала ворона.

— Ну и ладно, — пожал плечами Харрис. — Сами найдём ключ.

Эдди уже хотел достать из рюкзака «Загадочную рукопись» и приступить к разгадыванию шифра, когда у противоположного берега озера водяная гладь вдруг пошла волнами, как бывает, когда с глубины всплывает что-то крупное. Ворона с карканьем взлетела. Мальчики испуганно переглянулись.

— Кажется, солнце заходит, — пробормотал Харрис, пятясь от берега.

— Ты это видел? — спросил Эдди.

По центру озера побежали концентрические волны. Эдди шагнул вперёд и вгляделся в голубую — в цвет отражённого неба — воду. Футах в пятнадцати от берега на глубине извивалась какая-то тень. Она набухала и пучилась как грозовая туча. В лесу стало очень тихо, будто все его обитатели затаились. Тёмная размытая тень поднялась к поверхности, образовав чёрное пульсирующее пятно диаметром около пяти футов. Из него потянулись подобия щупалец.

— Что это, нефть? — предположил Эдди.

— Я не знаю, что это. — Харрис, не мигая, наблюдал за быстро растущим пятном, которое уже успело стать в два раза больше и продолжало стремительно обращать озёрную воду в чернила.

— Кажется, оно поднимается со дна. — Эдди наклонился вперёд. — Как гейзер. — Ему было страшно, но в то же время ужасно любопытно. — Или нет. Точно не скажу.

Он никогда не видел ничего подобного. После всех жутких историй, которые Харрис рассказал о лесе и городе, его подмывало броситься наутёк, но в то же время хотелось подождать и выяснить, во что превратится это чёрное пятно. Происходящее было очень в духе романов Натаниэля Олмстеда, но Эдди поспешил напомнить себе, что они были всего лишь выдумкой, и неважно, кто что думал на этот счёт.

Пятно успело разрастись до размеров небольшого острова, заняв почти всю поверхность озера. Казалось, кто-то закрыл небо одеялом, но, посмотрев вверх, Эдди убедился, что солнце всё ещё сияло, пусть его и трудно было разглядеть за листвой. Затем он заметил нечто ещё более странное: в воде, качаясь вместе с рябью, начали вспыхивать белые огоньки. Эдди как-то читал о флуоресцентных водорослях и креветках, способных испускать свет как светлячки. Но это было что-то другое. Причём что-то знакомое, но Эдди никак не мог сообразить…

— Это что… звёзды? — прошептал Харрис.

Чернота достигла берегов, и, не считая огоньков, всё озеро обратилось в чернильную массу. Озеро выглядело не то чтобы грязным, а неприступным и бездонным. Эдди наклонился ещё ниже.

— Ты прав. Это похоже на… отражение ночного неба.

Он глянул на перистые облака на фоне голубого неба и озадаченно потряс головой, после чего подобрал ещё один камушек и уже хотел его бросить, но Харрис схватил его за руку:

— Нет! Смотри.

Огоньки покраснели, потеряв сходство со звёздами. Они парили под самой поверхностью воды, на расстоянии вытянутой руки. И их танец завораживал. У Эдди закружилась голова. Внезапно ему стало ясно, что произойдёт дальше — он читал об этом в книге Натаниэля Олмстеда в прошедшую субботу.

Конец ознакомительного фрагмента.