Код да Винчи 10+

Дэн Браун, 2003

Роберт Лэнгдон, профессор Гарварда, приезжает в Париж, чтобы прочитать лекцию в Американском университете, а еще встретиться с хранителем Лувра Жаком Соньером. Но тем же вечером Роберт узнает, что хранитель мертв и основным подозреваемым в этом деле оказывается он сам. Помочь Роберту сможет только Софи Невё, внучка хранителя, но у них не так много времени, чтобы доказать невиновность Лэнгдона, а главное – разгадать послание, которое Жак Соньер оставил им перед смертью. В противном случае правда, тщательно охраняемая веками, будет утеряна навсегда…

Глава 5

Штаб-квартира и конференц-центр организации «Опус Деи» расположены в Нью-Йорке на Лексингтон-авеню в доме номер 243. Стотридцатитрехфутовая башня включает более сотни спален, шесть столовых, библиотеки, гостиные, помещения для деловых встреч и офисы. Семнадцатый этаж полностью жилой. Мужчины попадают в здание через главный вход на Лексингтон-авеню, а постоянно отделенные от них женщины пользуются дверью на боковой улице.

На закате епископ Мануэль Арингароса сложил в покоях своего пентхауса небольшую дорожную сумку и облачился в традиционную черную сутану. На его пальце красовался перстень — четырнадцатикаратное золото, фиолетовый аметист и крупные бриллианты. На металлической накладке искусной работы символы епископской власти — митра и посох.

Вот уже на протяжении десяти лет Арингороса насаждал в мире светоч «Дела Божьего» — буквальный перевод названия «Опус Деи». Организация была основана в 1928 году испанским священником Хосемарией Эскривой и призывала, как говорилось в его книге «Путь», к возврату к строгим католическим ценностям. Книгу перевели на сорок два языка, она вышла тиражом более четырех миллионов экземпляров, а организация превратилась в мировую силу с общежитиями, учебными центрами и даже университетами почти в каждом крупном городе земли. Глава католической церкви и кардиналы в Ватикане одобрили и благословили новую структуру.

Однако могущество и финансовое благополучие «Опус Деи» означали, что прелатура притягивала к себе всякого рода подозрения.

— Многие считают, что «Опус Деи» не что иное, как культ для промывки мозгов. Другие окрестили вас ультраконсервативным крылом христианства. Так первое или второе? — часто требовательно вопрошали журналисты.

— Ни то ни другое, — терпеливо разъяснял епископ. — Мы объединение верующих, решивших строго, как только возможно в повседневной жизни, следовать учению католицизма. Тысячи членов «Опус Деи» имеют семьи и вершат Божье дело в том окружении, в котором живут. Другие предпочитают уединиться в наших центрах. Это их личный выбор, но всех нас объединяет стремление сделать мир лучше. Это, несомненно, прекрасная цель.

Его доводы действовали редко. Средства массовой информации обожают скандалы, а в «Опус Деи», как в любом большом объединении, встречаются заблудшие души, бросающие тень на всю организацию. С некоторых пор репортеришки стали употреблять по отношению к «Опус Деи» выражения «божья мафия» и «культ Христа».

Мы боимся того, что нам непонятно, думал епископ Арингароса.

Как бы то ни было, пять месяцев назад калейдоскоп власти испытал сильный удар. И епископ до сих пор не мог отойти от потрясения.

И вот теперь, сидя в самолете, выполняющем коммерческий рейс в Рим, он смотрел в иллюминатор на темный Атлантический океан. Солнце село, но Арингароса понимал, что его собственная звезда снова восходит. Сегодня битва будет выиграна, думал он и удивлялся, каким беспомощным ощущал себя всего несколько месяцев назад. Они ничего не смыслят в войне, которую сами развязали. На мгновение он сосредоточил взгляд на своем отражении в стекле иллюминатора. На фоне темноты мерцало необычно смуглое продолговатое лицо, большую часть которого занимал плоский крючковатый нос, расквашенный кулаком в Испании, куда его в молодости послали с пастырской миссией. Теперь физический изъян словно бы не замечался. Арингароса жил в мире духа, а не плоти.

Когда они пролетали над Португалией, в кармане его сутаны завибрировал мобильный телефон. Епископ понимал: на этот звонок нельзя не ответить. Номер знал всего один человек — тот, который прислал ему аппарат. Взволнованный до глубины души, он произнес:

— Да?

— Сайлас узнал местонахождение краеугольного камня, — сообщил звонивший. — Он в Париже. В церкви Сен-Сюльпис.

Епископ Арингароса улыбнулся.

— В таком случае мы близки к цели.

— Мы можем завладеть им немедленно. Но требуется ваше влияние.

— Разумеется. Говорите, что я должен сделать.

В пяти тысячах миль альбинос Сайлас стоял над тазиком с водой и, совершая один из своих личных ритуалов, омывал себе спину и молился словами псалма: Окропи меня иссопом, и чищуся; омой меня, и паче снега убелюся.

Все последнее десятилетие Сайлас, следуя наставлениям «Пути», очищал себя от грехов и, перестраивая жизнь, стирал насилие прошлого. Миссия Христова — это мир и любовь. Так его учили с самого начала, и эту мысль он берег в своем сердце. Враги же Христа тщатся все это разрушить.

Тот, кто грозит Господу силой, будет силой уничтожен, бормотал он.

В эту ночь Сайлас был призван на битву.