Прицельное мышление. Принятие решений по методикам британских спецслужб

Дэвид Оманд, 2020

Из этой книги вы не узнаете, как раскапывать грязные тайны диктаторов, ловить торговцев оружием или перевозить через границу секретные донесения. Дэвид Оманд, в прошлом высокопоставленный сотрудник британской спецслужбы, рассказывает о главном навыке разведчика – принимать верные решения на основании ограниченной, неполной, а иногда и просто недостоверной информации. Из его книги вы узнаете, что делать, когда у вас нет времени проверить факты, как научиться не поддаваться панике, не впадать в ступор, верно оценивать риски, игнорировать теории заговора и выводить на чистую воду лжецов и манипуляторов. В основе авторского метода работы с информацией – многолетний опыт разведчиков и аналитиков разных стран, отточенный во время таких событий, как война на Фолклендах или Карибский кризис. Отдельные главы книги посвящены ведению переговоров и установлению доверительных отношений в различных обстоятельствах.

Часть I

Методика ВООВ: четыре урока упорядочивания мышления

Урок 1

Владение ситуацией. Наше знание о мире всегда фрагментарно и неполно, а иногда и неверно

Лондон, 11 часов вечера, 20 апреля 1961 года. В номере 360 отеля «Маунт-Ройял» на площади Марбл-Арч в Лондон четверо мужчин с волнением ждут прибытия пятого. Построенный в 1933 году и используемый для размещения офицеров армии США во время Второй мировой войны, отель был выбран британской разведслужбой МИ-6 в качестве неприметного места первой личной встречи полковника Олега Пеньковского из советской военной разведки, Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба СССР, с офицерами разведки, которые совместно управляли им как полевым агентом МИ-6 и ЦРУ. Когда Пеньковский наконец прибыл, он передал ожидавшим агентам две пачки рукописной информации о советских ракетах и иных военных секретах, которые он тайно вывез из Москвы в ознаменование серьезности своих намерений. Затем он несколько часов говорил и говорил, объясняя собеседникам, что он считает необходимым разоблачение перед Западом авантюризма и политики балансирования на грани войны советского лидера Никиты Хрущева и объяснял истинную природу того, что он назвал «гнилым двуличным советским режимом», которому он служил, и своим патриотическим долгом по отношению к матушке-России^[10].

Огромная ценность Пеньковского как источника разведданных заключалась в том, что он был подготовленным офицером разведки и имел доступ к самым хорошо охраняемым секретам Советского Союза — военной технике, высокой политике и контактам с политическими деятелями. Он также был одним из немногих, кому с его возможностью доступа к государственным секретам разрешалось посещать Лондон, и ему по линии профессиональной деятельности было поручено выявлять возможные источники информации для советской разведки в западных деловых и научных кругах на уровне отдельных личностей.

Пеньковский завязал знакомство с британским бизнесменом Гревиллом Винном, часто легально посещавшим Москву, и доверил ему свою жизнь, когда наконец-то попросил Винна передать его предложение о сотрудничестве в МИ-6. С апреля 1961-го по август 1962 года Пеньковский передал в МИ-6 более 5500 снимков секретных материалов, сделанных камерой Minox, предоставленной ему британской спецслужбой. Поставляемые им материалы обеспечивали работой 20 американских и 10 британских аналитиков разведслужб, а для разбора 120 часов его личных докладов потребовалось 30 переводчиков — результатом этого разбора стали 1200 страниц расшифрованного текста.

Тогда же на другой стороне Атлантики разведывательные службы были обеспокоены военной помощью, которую Советский Союз оказывал Кубе Фиделя Кастро. 14 октября 1962 года разведывательный самолет U2, пролетевший над Кубой, сфотографировал то, что аналитики ЦРУ опознали как строящуюся стартовую позицию баллистических ракет. Американцы располагали совершенно секретными планами, на которых были показаны стандартные этапы строительства и эксплуатации стартовых позиций советских ракет средней дальности — эти планы Пеньковский передал в МИ-6. Без этой информации ЦРУ было бы очень трудно определить, какой именно тип ракет с ядерными боеголовками находится на стартовых площадках, и отследить их оперативную готовность. 16 октября до президента Кеннеди была доведено мнение аналитиков ЦРУ и продемонстрированы результаты разведывательной аэрофотосъемки. К 19 октября президенту было сообщено, что в стадии строительства находится девять подобных объектов, и все они были сфотографированы в ходе разведывательных полетов. 21 октября британский премьер-министр Гарольд Макмиллан был проинформирован президентом Кеннеди о том, что вся территория США уже находится в пределах досягаемости советских ракет, причем время предупреждения о нападении составляет всего четыре минуты. Ответ Макмиллана гласил: «Теперь американцы поймут, что мы здесь, в Англии, пережили за последние годы». На следующий день после консультаций с Макмилланом президент ввел морскую блокаду Кубы^[11].

Карибский кризис — яркий пример способности разведки формировать понимание опасной ситуации, что является первым компонентом методики анализа разведывательной информации ВООВ. Новые разведданные перевернули мнение американских аналитиков с ног на голову. Раньше они полагали, что Советы не осмелятся развернуть ядерные ракеты в Западном полушарии. Теперь они пересмотрели уровень владения той ситуацией, с которой столкнулись Соединенные Штаты.

Существует научный способ оценки того, как новые данные могут изменить наши представления о текущей ситуации, что и является задачей первого этапа методики ВООВ. Таков байесовский подход к принятию решений, широко применяемый в разведывательной аналитике, современной статистике и методах анализа данных^[12]. Этот подход назван в честь преподобного Томаса Байеса, математика и священнослужителя XVIII века из Танбридж-Уэллса, который впервые описал его в заметке о вероятности, найденной в его архиве после его смерти и опубликованной в 1763 году.

Байесовский подход использует условную вероятность, чтобы работать в обратном направлении от наблюдения фактов к наиболее вероятным причинам существования этих фактов. Вспомните о монете, которую вот-вот бросит футбольный судья, чтобы решить, какая команда начнет игру. Было бы разумно думать, что существует 50 %-ная вероятность выигрыша жеребьевки любой из команд. Но что бы мы подумали, если бы знали, что в каждой из последних пяти игр с участием нашей команды и одного и того же судьи мы проигрывали жеребьевку? Мы, вероятно, заподозрим нечестные действия судьи и будем меньше верить в то, что у нас есть равные шансы выиграть жеребьевку и в этот раз. Это как раз то, что мы описываем как условную вероятность с учетом того, что теперь мы знаем результат предыдущих бросков монеты. И подобная оценка отличается от нашей предварительной оценки. В данном случае байесовский подход дарует нам научный метод, основанный на результатах прошлых бросков и приводящий нас к наиболее вероятному первоисточнику этих результатов — такому как монета со смещенным центром тяжести.

Байесовский вывод помогает нам пересмотреть степень нашей веры в вероятность того, что какое-либо суждение истинно при нашем знакомстве с подтверждающими его фактами. Этот метод применим даже тогда, когда, в отличие от примера с бросанием монеты, у нас есть только субъективное первоначальное представление о вероятной истинности предположения. Примером может служить вероятность победы нашей политической партии на следующих выборах. В данном случае таким фактом могут быть новые данные из опроса избирателей, которые заставят нас пересмотреть оценку шансов на победу. Мы можем спросить себя, насколько новые данные помогают нам различать альтернативные взгляды на ситуацию или, как мы их называем, альтернативные гипотезы о том, к чему будет близок результат выборов. Если у нас есть несколько различных вариантов, понятных нам, и факты более тесно связаны с одним из них, нежели с другими, то это заставляет нас сильнее верить в то, что это как раз и есть лучшее описание текущей ситуации.

Итак, байесовский метод рассуждения предполагает корректировку нашей предыдущей степени доверия гипотезе после получения новых фактов, что обеспечивает апостериорную степень доверия к ней («апостериорный» означает «основанный на опыте»). Ключ к этой переоценке сводится к постановке вопроса: если бы гипотеза на самом деле была верна, насколько вероятно, что мы смогли бы увидеть эти факты? Если мы считаем, что факты тесно связаны с истинностью гипотезы, то мы должны усилить наше доверие к данной гипотезе.

Аналитики из Разведывательного управления Министерства обороны США изначально считали маловероятным, что Советский Союз попытается разместить ядерные ракеты на Кубе. Эта гипотеза обладала тем, что мы называем низкой априорной вероятностью. Мы можем точно описать низкую априорную вероятность, используя систему обозначений, которые не будут лишними в следующей главе. Обозначим гипотезу о размещении ядерных ракет как N. Мы можем записать их априорную степень веры в N как априорную вероятность p(N), находящуюся в диапазоне между 0 и 1. В данном случае, поскольку американские аналитики считали гипотезу N очень маловероятной, они могли бы присвоить p(N) значение вероятности 0,1, что означает только 10 % вероятности.

Но результаты фоторазведывательного полета ВВС США от 14 октября 1962 года заставили этих аналитиков по-иному взглянуть на ситуацию. Они узрели факты (обозначим их E), согласующиеся с детальными данными Пеньковского о процессе строительства советской стартовой позиции для ядерных ракет среднего радиуса действия. Аналитикам внезапно пришлось столкнуться с возможностью того, что Советский Союз тайно размещает на Кубе серьезный ядерный потенциал. Им нужно было найти апостериорную вероятность p(N E) (это обозначение читается как переоцененная вероятность гипотезы N с учетом фактов E, где термин «с учетом» записан посредством вертикальной линии, ).

Факты, представленные на фотографиях, были гораздо более тесно связаны с гипотезой наличия на Кубе советских ракет с ядерными боеголовками, нежели с любой другой. Судя по фотографиям, эти объекты не были похожи на, к примеру, большие грузовики, перевозящие трубы большого диаметра для строительства. Вероятность того, что гипотеза о наличии ядерных ракет окажется верной, учитывая фотофакты ВВС США, будет пропорциональна p(E N), то есть вероятности нахождения этих фактов в предположении, что гипотеза N верна. Эта вероятность была оценена как намного бо́льшая, чем общая вероятность того, что такие фотографии могли быть доставлены аналитикам в любом случае, — эту вероятность мы можем записать, как p(E). Связь между гипотезой о размещении ракетно-ядерного оружия и наблюдаемыми фактами, то есть отношение p(E N) к p(E), является фактором, в котором мы нуждаемся для преобразования априорной вероятности p(N) в апостериорную вероятность, необходимую лицу, принимающему решение, то есть p(N E).

Преподобный Байес дал нам формулу для вычисления апостериорной вероятности:

p(N E) = p(N)×[p(E N)/p(E)].

То есть новая вероятность того, что нечто случится (с учетом новых фактов), вычисляется путем деления того, что вы считали вероятным (до получения новых фактов), на то, насколько хорошо новые факты подтверждают утверждение о том, что могло бы случиться.

Это — единственное уравнение в данной книге^[13]. Несмотря на желание выражаться как можно понятнее, я включил его, потому что оно превращает слова в точные вычисляемые условные функции правдоподобия, о которых так много говорится в современной науке о данных. В следующей главе мы рассмотрим, как можно применить великую проницательность Байеса для работы в обратном направлении, выводя из наблюдений наиболее вероятные причины того, чему мы стали свидетелями.

Пример Карибского кризиса демонстрирует байесовскую логику в действии — как обеспечить новое владение ситуацией. Например, если бы аналитики посчитали, что фотографии с тем же успехом могли изображать строительную площадку, и поэтому фотографии были верными независимо от того, было ли N истинным (то есть попали ли на них стартовые комплексы ядерных ракет), то p(E N) было бы таким же, как p(E), и поэтому сомножитель в правиле Байеса равен единице, а апостериорная вероятность ничем не отличается от априорной. Президенту Кеннеди тогда не посоветовали бы поверить в то, что Хрущев осмелится попытаться разместить ядерные ракеты на Кубе. Если же, с другой стороны, E будет более вероятно в тех случаях, когда N истинно (на что указывала разведывательная информация Пеньковского), то это сильное доказательство того, что N действительно истинно и p(E N) будет больше, чем p(E). Поэтому числовое значение p(N E) сильно возрастает. Для аналитиков Пентагона p(N E) почти наверняка было бы гораздо ближе к единице. И президенту посоветовали действовать, исходя из того, что советские ядерные ракеты находятся фактически в глубоком тылу Америки.

Ключевым элементом политическим прозорливости Кеннеди в 1962 году было признание того, что Хрущев пошел бы на такую авантюру только в том случае, если бы его убедили, что можно будет тайно установить ракеты на Кубе и оснастить их ядерными боеголовками до того, как это станет известно США. В этом случае США обнаружили бы, что Советский Союз держит под ударом все Восточное побережье, но не смогли бы предпринять действия против Кубы без неприемлемого риска. Как только ракеты были обнаружены до их перехода в режим стартовой готовности, Советский Союз столкнулся с риском конфронтации с США из-за морской блокады, которую ввел Кеннеди. Кеннеди в частном порядке предоставил Хрущеву меры для спасения политической репутации, которые тот принял, предложив несколько позже вывести американские ракеты средней дальности, базирующиеся в Турции. Кризис закончился без войны.

Действия президента Кеннеди во время Карибского кризиса вошли в историю как пример дерзкого, но ответственного способа государственного правления. Это стало возможным благодаря владению ситуацией — президенту была предоставлена полная необходимая информация, основанная на разведданных Пеньковского о технических характеристиках советских ядерных ракет, их дальности и мощности боеголовок, а также о том, сколько времени занимает приведение их в боевую готовность после переброски на стартовую позицию. Последняя составляющая этой информации убедила Кеннеди, что ему не нужно отдавать приказ о нанесении авиаударов для немедленного уничтожения стартовых позиций ракет. Осознание наличия безопасного интервала времени до возможности приведения ракет в боевую готовность дало ему возможность попытаться убедить Хрущева в том, что последний просчитался.

Вывод Байеса занимает центральное место в методике мышления ВООВ. Он может применяться к повседневным делам, особенно там, где мы можем подвергнуться риску неверного владения ситуацией. Допустим, что вы назначены руководителем проекта, который с точки зрения внешнего наблюдателя невозможно успешно завершить вовремя и уложиться в отведенный бюджет. Вы всегда чувствовали, что пользуетесь глубоким уважением у вышестоящего руководства, и ваша точка зрения на данную ситуацию заключается в том, что вам дали это трудное задание, поскольку вы считаетесь очень компетентным работником и ваше будущее в организации гарантировано. Однако в нижней части списка электронных писем, которую ваш руководитель забыл удалить перед пересылкой, вы замечаете, что он пишет о вас буквально: «Этот от скромности не умрет». Отталкиваясь от такого факта, вы можете сделать вывод: скорее всего, руководство пытается поставить вас на место — по всей вероятности, заставляя вас задуматься о своей способности работать с другими. Это осуществляется посредством навязывания вам работы, которая окажется невыполнимой. Попробуйте применить такое логическое умозаключение к ситуации, в которой вы находитесь.

Большинство анализов, проводимых разведслужбами, — это гораздо более рутинная деятельность, чем то, что было в случае с Карибским кризисом. Задача состоит в том, чтобы попытаться собрать воедино картину происходящего, рассматривая фрагментарную информацию из различных источников. Та же байесовская методология используется и при оценке информации, чтобы иметь возможность быстро ответить на вопросы лиц, принимающих решения, о том, что вообще происходит и когда, где и кто участвует в рассматриваемых событиях.

Когда данные собираются в ходе исследований, проводимых разведслужбами, научных экспериментов или просто в процессе просмотра веб-страниц и общего наблюдения, возникает соблазн ожидания того, что они будут соответствовать уже известной схеме. Да, большая часть данных вполне может демонстрировать такое соответствие, но некоторая — нет. Это может быть связано с тем, что существуют проблемы с достоверностью данных (проблемы источника в разведывательной деятельности, экспериментальные ошибки ученых) или потому, что искомая схема не является достаточно точным отображением реальности. Возможно, что большая часть наблюдений просто примерно соответствует ожидаемой схеме. Но более чувствительное измерительное оборудование или источники с более широким доступом к информации могут также предоставить факты, раскрывающие новый слой реальности, подлежащий изучению. В таком случае данные, не соответствующие предыдущим фактам, могут быть наблюдением нового явления, или, для офицера разведслужб, эти факты могут быть первым признаком отвлекающих действий противника. Отношение к подобным информационным выбросам часто оказывается ключом к новым выводам из анализа обстановки. Тем не менее это естественный человеческий инстинкт — пренебрегать информацией, которая не соответствует преобладающей схеме действий, или пытаться объяснить ее. Подход, который можно описать фразой «зачем портить хорошую историю», — это бессознательный процесс мышления. Осознание наличия подобных ситуаций важно для того, чтобы научиться ясно мыслить.

Пеньковский быстро установил доверительные отношения с МИ-6 и ЦРУ. Но наши суждения в решающей степени зависят от оценки того, насколько точна и надежна основополагающая информационная база. То, что может быть фактом, описывающим интересующее нас событие, заслуживает критического изучения для проверки — действительно ли мы знаем «кто, что, где и когда». Подобным образом аналитик разведслужбы при получении отчета от информатора будет настаивать на факте регулярности и надежности информации, полученной от источника (таким был Пеньковский), или знания факта, что это новый и непроверенный информатор. Подобно историку, который обнаруживает ранее неизвестную рукопись, описывающую по-новому некое известное событие, офицер разведслужбы обязан задавать вопросы о том, кто и когда написал отчет, и написан ли этот отчет на информации, добытой лично информатором. Или же информация для отчета получена из стороннего по отношению к информатору источника, или даже из источника с возможно недостоверной информацией, с наличием злонамеренных мотивов или преувеличений, вводимыми на каждом этапе информационной цепи. Информаторы обязаны тщательно комплектовать каждый отчет описаниями, чтобы помочь аналитику оценить его надежность. Жертвы деревенских сплетен и слушатели мыльной оперы «Лучники» на радиоканале BBC 4 узнают этот эффект.

Лучший способ обеспечить владение ситуацией — самому видеть, что происходит, хотя даже тогда надо помнить, что видимость может быть обманчивой, что доказывают оптические иллюзии. Например: всегда с осторожностью относиться к сообщению на сайте чата социальных сетей о выдающихся сделках, которые совершены на ранее неизвестном веб-сайте. Большинство свидетельств очевидцев нуждаются в серьезной проверке для установления их надежности — это прекрасно известно уголовным судам. Хороший пример разведывательной деятельности, где прямое владение ситуацией было чрезвычайно полезно, имел место в Фолклендском конфликте. Британское командование смогло увидеть маршрут полета самолетов аргентинских ВВС, намеревавшихся атаковать британскую оперативную группу, поскольку они были обнаружены радаром, размещенным на вершине горы в Чили, и правительство страны дало согласие на получение этой радиолокационной картины Великобританией.

Опытные аналитики разведслужб знают, что разделение ими фактов на заслуживающие пристального внимания и теми, которые могут быть проигнорированы, является функцией их субъективного мнения в текущий момент^[14]. На аналитиков будут влиять условия, в которых они должны принимать решения, но также и их умение бессознательно сформулировать проблему. Еще аналитики могут иметь свои собственные предубеждения и предпочтения, часто следующие из опыта предыдущей работы. Как сказано в учебнике для сотрудников ЦРУ «Специальная подготовка агента ЦРУ», «это — основанные на опыте концепции предположений и ожиданий как в отношении мира в целом, так и в более конкретных областях. Эти конструкции сильно влияют на то, какую информацию примут к сведению аналитики — с большей вероятностью будут восприниматься и запоминаться факты, которые соответствуют их бессознательным умственным моделям, нежели информация, которая противоречит им»^[15]. Поэтому необходимо проявлять особую осторожность, когда источник, судя по всему, показывает вам именно то, что вы и так больше всего надеялись увидеть.

Расшифровка сообщений, полученных посредством перехвата средствами связи, является необходимостью для сбора разведданных, поскольку предполагается, что участвующие в них лица не осознают, что их сообщение или разговор могут прослушиваться, и поэтому будут общаться, используя правдивую информацию. Но это не обязательно может происходить так, поскольку один переговаривающийся может пытаться обмануть другого, либо оба собеседника могут предпринимать попытку обмануть третью сторону. Например, тщательно продуманная радиоигра, разработанная перед высадкой союзников в Европе в «День Д» в июне 1944 года, была рассчитана на то, чтобы противник поверил, что американская часть войск вторжения дислоцирована в районе Дувра. Эта радиоигра в сочетании с замечательной операцией двойного агента, передававшего ложную информацию немецкой разведке, обеспечило массированный обман противника (операция «Стойкость») накануне «Дня"Д"». Главная цель операции — убедить Верховное командование вермахта в том, что высадка в Нормандии была всего лишь первой фазой вторжения с последующей высадкой главных сил в Па-де-Кале. Возможно, что эта операция прикрытия спасла высадку в Нормандии от катастрофы, поскольку удержала Верховное командование вермахта от ввода в боевые действия в Нормандии целой бронетанковой дивизии.

Неподтвержденные сообщения (порой являющиеся немногим более, чем слухами) циркулируют вокруг коммерческой жизни и подхватываются в деловых разделах средств массовой информации и являются движущей силой поведения игроков рынка. Искушенные аналитики крупных инвестиционных домов могут не поддаваться каким-то рыночным сплетням, но они вполне могут поверить, что средний инвестор поведется на слухи и что рынок будет функционировать именно под воздействием этих слухов. Следовательно, они должны принимать свои инвестиционные решения таким образом, как будто слухи верны. Именно это проникновение в суть процесса формирования мнений позволило великому экономисту Джону Мейнарду Кейнсу заработать так много денег для своей альма-матер — Королевского колледжа Кембриджа. Его мнение выражено в словах, часто цитируемых даже сейчас в маркетинговых материалах инвестиционных домов: «Успешное инвестирование — это предвосхищение ожиданий других»^[16]. Кейнс описал этот процесс в своей общей теории как конкурс красоты:

Это не тот случай, когда выбираются те девушки, которые считаются самыми красивыми по чьему-то мнению, и даже не те, которые считаются самыми красивыми согласно усредненного мнения. Мы достигли той третьей стадии, где наш интеллект занят предсказанием того, что усредненное мнение ждет от усредненного мнения. Полагаю, что есть некоторые люди, которые практикуют в своих рассуждениях четвертую, пятую и более высокие степени^[17].

Дело Пеньковского закончилось трагически. Несмотря на бдительную слежку советских спецслужб, отснятые им микрофильмы должны были быть доставлены за границу при помощи тайника. Использовались методы, позже ставшие известными благодаря вымышленным шпионам из романов Джона Ле Карре, такие как метки на фонарных столбах с указанием, где находится тайник с материалами для передачи. Эта задача по изъятию информации из тайника выпала на долю Джанет Чисхолм, жены куратора Пеньковского в Секретной разведывательной службе МИД Великобритании, работавшей под дипломатическим прикрытием в московском посольстве. Она сама вызвалась помочь Пеньковскому и была представлена ему во время одного из его официальных визитов в Лондон. Поэтому не случайно ее дети играли на тротуаре Цветного бульвара, а она сидела на соседней скамейке как раз в тот момент, когда мимо проходил Олег Пеньковский в штатском. Он поболтал с детьми и предложил им маленькую коробку конфет (которую ему подарили для этой цели во время встречи в Лондоне). Внутри коробки были спрятаны микрофильмы со съемкой документов, которые, как знал Пеньковский, должны были удовлетворить срочные запросы разведслужб Лондона и Вашингтона. Затем последовали контакты с последующей передачей микрофильмов. Однако позже Чисхолм попала под обычную слежку, и по случайности ее видели во время краткого контакта с русским, которого КГБ не смог сразу опознать, но по отношению к которому начал дальнейшее расследование. Эта и другие оплошности Пеньковского привели в конце концов к его аресту. Его связник, британский бизнесмен Гревилл Винн, вскоре был похищен во время деловой поездки в Будапешт и предан показательному суду в Москве вместе с Пеньковским. Оба были признаны виновными — Пеньковский попал под пыточное следствие и был расстрелян^[18]. В свою очередь Винн провел несколько лет в советской тюрьме, пока в 1964 году его не обменяли на осужденного шпиона КГБ Гордона Лонсдейла (настоящее имя Конон Молодый) и его помощников, антиквара-книготорговца Питера Крогера и его жену Хелен, которые помогли организовать шпионскую сеть, работавшую против исследовательского центра британского Адмиралтейства в Портленде.

Цифровая революция в сборе информации

В наши дни Пеньковский мог бы более безопасно выкрасть секретные планы по размещению ракет, найдя способ доступа к соответствующей базе данных. Это справедливо для цифровой информации всех видов, если имеется доступ к засекреченным сетям. А цифровая фотосъемка со спутников обеспечивает охват всей территории земного шара. Внедрение беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) с дистанционным управлением, оснащенных камерами высокого разрешения, обеспечивает получение цифровых высокоточных изображений для оперативных, военных, охранных и полицейских целей, а также для сельского хозяйства, борьбы с загрязнением окружающей среды, журналистских расследований и многих других государственных или общественных нужд. Свидетелями любого происшествия теперь обязательно становятся камеры видеонаблюдения и частные лица с мобильными телефонами (или беспилотными летательными аппаратами), которые имеют камеры высокого разрешения, способные осуществлять видеозапись события, а также использующие ресурсы размещения информации о телефонных номерах, путем пересылки на которые подобная видеозапись может быть немедленно загружена. Потенциально каждый из нас является разведчиком.

Существует очевидный риск, что в конечном счете мы получим настолько много цифровых данных, что это потеряет всякий смысл. Наличие такого огромного количества оцифрованной информации повышает важность разработки алгоритмов искусственного интеллекта для ее сортировки и выделения из ее массива того, что кажется важным^[19]. Такие методы основаны на применении Байесовского вывода, чтобы узнать, как лучше всего искать результаты, которые мы желаем обнаружить посредством алгоритмов поиска. Эти методы могут быть очень мощными (и более надежными, чем человек), если задача, которую им дают, четко определена. Например, это может быть проверка того, появляется данное лицо в большом наборе изображений лиц или нет, либо соответствует ли образец почерка любому из имеющихся в базе данных. Но эти алгоритмы надежны лишь настолько, насколько надежны данные, на основе которых они были разработаны и обучены, и всегда следует ожидать схоластических, или ложных, корреляций. Для изучения выбранного материала и внесения смысла в данные по-прежнему необходим аналитик^[20].

Одновременно мы должны помнить, что цифровой мир также предоставляет нашим противникам широкие возможности для анонимной работы в интернете в режиме реального времени и взлома наших систем и кражи наших секретов. Признание наличия таких кибератак привело к тому, что либеральные демократии предоставили своим службам безопасности доступ к мощным методам цифровой разведки со строгими гарантиями, чтобы иметь возможность осуществлять массовый поиск данных о тех, кто нападает на нас.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

10

Часть ценного материала, предоставленного Пеньковским, была собрана ЦРУ и опубликована в целях оглашения истории самого успешного агента ЦРУ той эпохи (The Penkovsky Papers)*.

* Гибни Ф. Записки из тайника. — М.: Центрполиграф, Секретная папка, 2000.

Биография офицера ЦРУ Джорджа Кисвалтера, который вместе с легендарным резидентом МИ-6 Гарольдом «Шерги» Шерголдом руководил действиями Пеньковского, содержит яркое описание всей этой истории. Clarence Ashley. CIA Spymaster. Gretna, La., Pelican Publishing, 2004, ch. 10.

Подробный и звучащий правдиво британский отчет. Gordon Corera. The Art of Betrayal. London, Weidenfeld and Nicolson, 2011, ch. 4.

11

В ознаменование 50-й годовщины кризиса Архив национальной безопасности при Университете Джорджа Вашингтона в Вашингтоне выпустил серию информационных бюллетеней, содержащих оригинальные документальные материалы, описывающие события, в том числе с советской стороны.

12

О спорах между статистиками по поводу обоснованности вывода Байеса и о повторном открытии этого вывода Аланом Тьюрингом в Блетчли-парке см.: Sharon Bertsch McGrayne, The Theory That Would Not Die. New Haven, Conn., Yale University Press, 2012 («Теория, которая вряд ли умрет»).

13

По каким-то причинам автор привел удобоваримый пример использования логики Байеса гораздо позже, чем саму теорему Байеса. Читателю, подзабывшему теорию вероятностей, будет уместно заглянуть в главу «Урок 2», раздел «Вернемся к теориям Байеса: научный выбор объяснительной гипотезы».

14

Классическим учебником по анализу является книга Ричардса «Дика» Дж. Хойера, многолетнего сотрудника ЦРУ, с опытом работы со времен Корейской войны. В 1999 г. ЦРУ издало на основе его секретных статей, написанных в 1978–1986 гг., книгу, предназначенную для улучшения аналитического мастерства ЦРУ. На протяжении многих лет я в значительной степени опирался на его новаторскую работу «Психология анализа интеллекта»: Richards J. Heuer, Jr, The Psychology of Intelligence Analysis. Washington DC, CIA Center for the Study of Intelligence, 1999.

15

A Tradecraft Primer: Structured Analytical Techniques for Improving Intelligence Analysis. Langley, Va., CIA, 2009. Доступно по адресу: https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs.

Отличная подборка уроков из опыта ЦРУ в области анализа и проблем управления аналитиками. Bruce E. Pease. Leading Intelligence Analysis. Los Angeles, CQ Press/Sage, 2020.

16

Цитируется по: Gregory Bergman. Isms. London, Adams Media, 2006, p. 105.

17

Donald E. Moggridge (ed.). The Collected Writings of John Maynard Keynes. London, Macmillan / Cambridge University Press, 1936, vol. VII, p. 156.

18

Существуют сомнения в необходимости пыточного следствия для Пеньковского. Его провал был, что называется, epic fail. Доказательств набралось предостаточно — настолько, что большинство заседаний суда были открытыми, а протоколы рассмотрения дела Пеньковского (не касающиеся переданной им информации) опубликованы в СССР стотысячным тиражом в 1963 году.

19

Michael Nielsen. Neural Networks and Deep Learning. Книга бесплатно доступна по адресу: http://neuralnetworksanddeeplearning.com. Она содержит глубокое пошаговое введение в тематику обучения компьютеров на данных наблюдений с помощью простого кодирования.

20

Задача аналитика может быть значительно облегчена автоматизированными средствами визуализации, позволяющими показать различные аспекты ситуации для более легкого выявления ключевых особенностей наблюдаемого процесса и тенденции его развития. Многообещающим является развитие интерактивных «видящих пространств», где сама комната является инструментом для оказания помощи лицам, принимающим решения. Bret Victor, 2 мая 2014 г., доступно по ссылке: https://vimeo.com/97903574. Нетрудно представить себе, что все четыре этапа методики ВООВ связаны вместе для такого интерактивного представления аналитику.