Искупление

Дэвид Болдаччи, 2019

Жуткая травма головы, полученная на футбольном поле, не только оборвала спортивную карьеру Амоса Декера. Теперь он – обладатель абсолютной памяти и способен запоминать буквально все, что когда-либо видел или слышал. Что ж, внезапно обретенная суперспособность пришлась как нельзя кстати для его новой работы – службы в полиции, а затем в ФБР… К Амосу, склонившемуся над могилами жены и дочери, подходит необычайно изможденный человек по имени Мерил Хокинс. Тот самый первый убийца, которого Декер отправил за решетку тринадцать лет назад. Администрация тюрьмы не стала морочиться со смертельно больным заключенным и выпустила его доживать последние дни на свободе. И вот он пришел заявить, что невиновен. У Амоса же нет сомнений – все было сделано правильно. Однако вскоре Хокинса находят с простреленной головой, и Декер – обладатель абсолютной памяти – минуту за минутой восстанавливает в голове события тех дней. Чем больше он думает о них, тем острее понимает, как крепко тогда ошибся…

Глава 16

«Кокон», — подумалось Декеру.

Во время их встречи Рэйчел Кац, прежде чем устроиться поудобнее, скрестила руки и ноги — что примечательно, перед ответом на его более серьезные вопросы. Люди часто им отгораживаются, когда собираются солгать или хотя бы уклониться от ответа. Словно заворачиваются сами в себя, всех остальных удерживая снаружи. Можно сказать, инстинктивная физическая реакция на людей, хотя и не самый верный признак того, что кто-то лжет. За годы он довольно часто демонстрировал свою точность.

Так в чем же она лгала или уклонялась от ответа?

Этот вопрос он отложил в сторону, так как еще не знал, как на него ответить. Сейчас он стоял перед старым домом Ричардсов. Но смотрел не на него, а на другой, через два дома отсюда. Это было единственное жилье, в котором все еще обитали люди, жившие здесь на момент убийства. Тогда Декер уже беседовал с ними и с другими соседями; пользы в итоге был жирный ноль. Оставалось надеяться, что на этот раз все сложится более успешно: имелись серьезные сомнения, что одно яблоко удастся угрызть трижды.

— Мистер Дианджело, вы меня не припоминаете?

Дверь открыл лысенький толстячок лет шестидесяти. Несмотря на уличный холод, одет он был в потасканную майку, из-под которой мячом выпирало пузо, и шорты цвета хаки с зевающей ширинкой. В руке он держал матерчатую салфетку, которой отирал рот.

На Декера он смотрел озадаченно, но постепенно, видимо, вспомнил.

— А-а… Вы тот самый детектив? Пекер?

— Декер. Амос.

— А, ну да, ну да.

Декер бросил взгляд на салфетку:

— Я, наверное, оторвал вас от ужина?

— Да нет, мы уж заканчиваем. Вы зайдете?

Дианджело прикрыл за Декером дверь. В ноздри тут же аппетитно повеяло чесноком и песто.

— Вкусно как пахнет, — признался гость, оглядывая опрятный интерьер.

— Не желаете немного? Мамуля сготовила. Всегда наготавливает впрок. — Он игриво хлопнул себя по пузцу. — Оттого я так и разъелся.

— Большое спасибо. Я ел.

— Мамуля! — позвал Дианджело. — Глянь, кто к нам пожаловал!

Из кухни вышла седовласая невеличка, вытирая руки кухонным полотенцем. Поверх юбки и блузки на ней был повязан фартук.

— Миссис Дианджело? Здравствуйте, я Амос Декер. Не забыли меня? Я раньше служил детективом в местной полиции.

— Как же, помню. — Она деловито его оглядела. — Я слышала, вы переехали?

— Было дело, да вот снова вернулся. По крайней мере, на какое-то время.

— Ну так проходите, садитесь, — подбодрила миссис Дианджело. — Винца с дороги?

— А что, было бы неплохо. Благодарю.

Она принесла початую бутыль вина, налила три бокала, и все втроем они уселись в миниатюрной гостиной, где мебель стояла точно такая же и так же, как и тринадцать лет назад, когда Декер был здесь.

— Мы теперь отставные, на пенсии, — поведал Дианджело. — То есть я. А на мамуле всю жизнь были дом и дети. Вкалывала, черт возьми, больше, чем я на работе. Тут присмотреть, там доглядеть.

— Теперь вот обязана присматривать за тобой, — многозначительно улыбнулась Декеру супруга.

— Это жилье подумываем нынче продать, — поделился Дианджело. — Все дети выросли, разъехались со своими семьями. Может, снимем квартиру во Флориде. Еще несколько зим в Огайо я не выдержу. Прямо кости ломит.

— Могу вас понять, — сочувственно кивнул Декер.

Парочка замолчала и смотрела на него, видимо ожидая объяснения, зачем он сюда явился. Декер, потягивая вино, чувствовал на себе их любопытные взгляды.

— Вы, наверное, слышали про Мерила Хокинса? — осторожно начал он.

Дианджело кивнул:

— Чертовски странная штука. Я думал, он в тюрьме пожизненно. А он, гляди-ка, объявляется здесь, а вскоре его убивают. Вы, наверно, потому и вернулись?

— Вроде того.

— Ищете того, кто его убил? — взволнованно спросила миссис Дианджело.

— Да, и высматриваю еще кое-что.

— Что же именно? — обмерла она.

— А вот что: если много лет назад убийство ваших соседей совершил не Мерил Хокинс, то тогда кто?

Супруги Дианджело как раз подняли бокалы, чтобы пригубить, и чуть не расплескали из них вино.

— Ничего не понимаю, — опустил свой бокал Дианджело. — Этот Хокинс действительно их убил. Это ж было доказано.

— Срок за те убийства получил действительно он, — согласился Декер.

— А разве это не одно и то же? — растерянно спросила миссис Дианджело.

— Обычно да, — кивнул Декер. — Но бывают и исключения. Я теперь смотрю на это дело по-новому. А вы двое — единственные из тех, кто жил по соседству, когда произошла та трагедия.

Дианджело вздохнул.

— Все верно. Мерфи перебрались в Джорджию. А Баллмеры… как там называется место, где они проводят старость?

— Хилтон-Хед.

— А еще один дом пустовал, — дополнил Декер.

— Совершенно верно. Был одно время пуст. Теперь опять в запустении, хотя в промежутках там два раза селились семьи. В дом Ричардсов тоже въезжала одна семья, но надолго не задержалась.

— Меня туда и силком не заманишь, — покачала головой миссис Дианджело. — Там бы меня кошмары все время изводили. Во всяком случае, после того, что случилось.

— Вы, кажется, в ту ночь сообщили, что ничего не видели и не слышали? — аккуратно уточнил Декер.

— Стопроцентно, — ответил Деанджело. — Ливень хлестал как сумасшедший. Гром, молния, ветрище. Матерь божья! Помню это ясно как день. Мы боялись, уж не ждать ли торнадо.

— Ага, а сам перед телевизором заснул, — с усмешкой ткнула его жена. — Фильм какой-то шел…

— «Бегущий по лезвию», — напомнил Декер. — Вы тогда так говорили.

— Точно, — явно впечатленный, удивился Дианджело. — Какая у вас память дивная.

— И больше из той ночи вы ничего не помните?

— Помню, как подъехала та машина, — сказала миссис Дианджело, — еще до бури. Я как раз заканчивала готовить ужин. Глянула за окно и увидела, как та проезжает мимо. Я ж вам все это рассказывала.

— Наверное, машина Дэвида Каца? Четырехдверный «Мерседес», седан. Серебристого цвета.

— Да, точно. Машинка загляденье.

— Стоит небось больше, чем наш дом, — криво усмехнулся Дианджело.

— И вы не видели, как он выходил из машины, когда подъехал к Ричардсам?

— Нет. Там, где я стояла на кухне, обзору мешал дом, что между нашими двумя.

— А в тот вечер здесь были только вы и ваш муж?

— Да, старший сын был в колледже. Двое младших у друзей.

— Других машин тоже не наблюдалось? Или звуков из дома Ричардсов? Я знаю, что уже вас спрашивал об этом. Но если б вы могли снова это воссоздать…

— Нет, из дома Ричардсов ничего не доносилось, — с сомнением произнесла миссис Дианджело.

Декер уже собирался переходить к следующему вопросу, но тут что-то в ее голосе привлекло внимание.

— А что там насчет одного из тех, других домов? — спросил он.

— Он как раз пустовал. Слева от нас.

— То есть который ближе всех к Ричардсам?

— Да. Стоял давно уже заброшен. Иногда там собиралась молодежь. Подростки. Занимались чем попало: пили, курили…

— Шпарились, — подсказал Дианджело.

— Энтони! — одернула мужа супруга. — Не выражаться.

Дианджело, осклабясь, победно откинулся на спинку диванчика:

— Но было ж дело!

— Значит, тем вечером могло быть примерно то же? — ухватился Декер. — Какие-нибудь подростки застряли в непогоду? Что именно вы видели или слышали?

— Да там так, буквально шевельнулось и пропало, — миссис Дианджело потерла виски. — Господи, как давно это было. — Она поглядела на мужа. — Но мне в самом деле показалось, что это был подросток.

— Мужского или женского пола?

— Мужского. Во всяком случае, мне так думается. Буквально мелькнуло, я даже толком не разглядела.

— Вы не помните, когда примерно это могло произойти?

— Ну, это было уже после того, как разыгралась буря. Я подумала, как бы они там не промокли насквозь.

— Но четко по времени вы сказать не можете?

— Да. То есть нет. Уж извините.

— Хорошо, — кивнул Декер. — Спасибо, вы мне очень помогли своими наблюдениями.

Попрощавшись с супругами, он вышел на улицу. Чего ожидать все эти годы спустя, было не ясно. Большинство свидетелей не может вспомнить, что они видели вчера, не говоря уж о десятке лет назад. Он подошел к пустому дому, на который только что ссылалась миссис Дианджело.

Он заглянул в одно из окон, но почти ничего не разглядел. Дверь оказалась заперта. Сложно сказать, кому вообще принадлежал этот дом. Кто бы он ни был, заботливым хозяином его назвать было нельзя.

Декер направился к дому Ричардсов и внимательно его осмотрел.

«Мерседес» Дэвида Каца въехал на подъездную дорожку, после чего вдоль фасада проехал за дом, где остановился на небольшой, окруженной кустами лужайке.

Декер оглянулся через плечо. Отсюда Дианджело никак не могла видеть, как он выходит из машины и заходит в дом. То же самое сообщили и другие соседи: они не видели, как Кац входит в дом, где позднее погибнет.

Вместе с тем он поступил именно так.

Декер посмотрел вниз, на траву. При эдаком ливне шины у «Мерседеса» глубоко увязли в земле. Он приехал сюда еще до того, как грянула буря, так что никаких следов от заезда на участке не осталось. А если и были, то, как заметила Ланкастер, дождь бы их все смыл. А вот машина, въехавшая сюда после начала дождя, какие-то следы должна была оставить. Значит, убийца пришел сюда пешком? Под проливным дождем? Не оставив при входе в дом никаких следов ненастья? Быть того не может. И тем не менее обстояло именно так, исходя из результатов.

Зазвонил мобильный. Ланкастер.

— Похоже, кое-кто подался в бега, — сообщила она. — Должно быть, мы ее вспугнули.

— Что? Кого «ее»?

— Сьюзан Ричардс.