Покинутая 2. Огонь в сердце

Дора Коуст, 2022

Жизнь Павлиции изменилась в тот самый день, когда она переступила порог Академии Проклятых. Магия, проснувшаяся в уличной оборванке, подарила ей будущее, о котором другие покинутые могут только мечтать, но так ли все просто на самом деле? Красавец-куратор вдруг становится ее единственным защитником. Наглый второкурсник, у которого есть невеста, всеми силами желает завоевать ее сердце. А тайны, которые необходимо охранять, тайнами больше не являются. Как вырваться из этой паутины? И как узнать ответы на главные вопросы: кем были ее родители и почему восемнадцать лет назад ее оставили в Доме Покинутых?

Глава 2

Глаза — это зеркало души,

А тело — ее тюрьма

Сияющее кольцо портала вывело нас прямо на тротуар перед конторой. От куратора я знала, что переходы на людные улицы в столице были запрещены, дабы кто-то неподготовленный в них случайно не угодил, но, видимо, на высшую знать этот закон не распространялся.

— Тот мужчина, окликнувший меня. Кто он? — спросила я то, о чем думала все последние минуты.

— Галеций Браушт? — уточнил Ио, первым поднявшийся по ступенькам, ведущим в контору. Получив от меня утвердительный кивок, он ответил: — Лучший друг моего отца. Его земли соседствуют с нашими, но, как и моя семья, он преимущественно проживает в столице. Дядя Альикс возглавляет управление по особо важным преступлениям.

— Вы родственники? — слово “дядя” заставило меня насторожиться.

— Совсем нет. Просто он частый гость в нашем доме. А что? Понравился? — И без того темные глаза некроманта, казалось, почернели еще сильнее.

— Да ну тебя, — толкнула я его в спину, потому как проход в контору парень перегородил. — Что я пропустила, пока находилась в отключке?

— Ты хотела сказать в обмороке?

Ни язвительный тон Ионтина, ни усмешка на губах Леу — ничто из этого меня абсолютно не смутило. Заняв свое законное место за столом, я приготовилась слушать, но информации было до обидного мало.

После того как отец некроманта вышел из портала вместе с галецием Брауштом и гвардией естийя, происходящее в лесу набрало еще большие обороты. Мгновенно сориентировавшись, галеций Лугстар снес все проявления какой бы то ни было магии, этим самым, на его взгляд, в первую очередь обезоруживая опасного противника. Далее мужчина с легкостью пробрался под уже взломанную мною защиту и триумфально упокоил мертвого некроманта.

Все остальное уже было чистой формальностью. Гвардейцы опросили старосту деревни, записали его показания и зафиксировали наличие лича, которого тут же отправили в подвалы отдела по особо важным делам для последующей кремации. Также были опрошены Леу и Ио, но уже отцом последнего.

— А еще староста нам заплатил! — невероятно гордясь собой, произнес огневик, падая на диван в приемной. — Так что нам есть на что отпраздновать победу над личом. Кому расскажу…

— Не расскажешь, — прервал его эмоциональный диалог Ионтин, и Леу тут же погрустнел.

— Ну и ладно, не очень-то хотелось, — махнул он рукой. — Но поесть-то нам можно?

Я была согласна с огневиком. В том смысле, что поесть нам сейчас было очень даже нужно: время обеда уже прошло, пирожные на подносе не вдохновляли, а два блинчика моим желудком давно забылись, но мне навряд ли что-нибудь полезло бы, так что от предложения некроманта пообедать вместе в одной из рестораций столицы я отказалась.

Во-первых, я не считала их своими друзьями, чтобы проводить с ними свободное время. А во-вторых, у меня были абсолютно другие планы. Меня потряхивало от осознания собственных возможностей, и с каждой минутой мое напускное спокойствие все больше давало трещину.

Кое-как сделав записи в книги учета, я даже не обрадовалась первой полученной мною зарплате. Забрав деньги, спешно покинула контору, скомканно попрощавшись с ее хозяевами.

Путь мой лежал в Академию Проклятых, но, добравшись до кладбища, в комнате отдыха я куратора не нашла. Не появлялся он сегодня и в своих аудиториях, а дежурный, пойманный мною на первом этаже, поведал мне о том, что некроманта на территории академии нет. Не приходил он сюда в свой законный выходной, чего и мне желали.

Потерпев первую неудачу, я решила временно сменить курс. Соседок не было в комнате, когда я заходила переодеваться. Вещи все еще были влажными после дождя, что приносило дискомфорт. Однако второго плаща у меня не имелось, так что пришлось накидывать ученическую мантию. Она хоть и не грела, но хотя бы от холодного ветра спасала.

Прогулка до Дома Покинутых должна была помочь мне прийти в себя. Заработанные мною сегодня деньги я намеревалась передать Старшей Сестре, пусть они и были всего лишь каплей в море. Но ведь это только начало.

Пешая прогулка действительно помогла мне успокоиться. Дрожь, охватывающая тело, сошла на нет. Сердце перестало биться о грудную клетку, а ярость на подоспевших нам на помощь некромантов сменилась умиротворенностью. Да, в итоге мне не удалось подчинить лича, но такая задача перед нами и не стояла. Главное, что мы помогли деревенским, а видения…

Я не чувствовала себя сумасшедшей. Конечно, была уверена, что видеть и слышать то, чего не видят и не слышат другие, — это ненормально даже в магическом мире, в котором возможно все, но эти видения никому не вредили, так что переживать мне было не о чем.

По крайней мере, пока.

— Павлиция? — внезапно окликнули меня.

Обернувшись на голос, я улыбнулась своему куратору. Погрузившись в свои мысли, даже не заметила мужчину, что прошел рядом со мной. Видеть галеция Истола Вантерфула не в преподавательской мантии было на удивление непривычно, но стоило признать, что в своей повседневной одежде он казался чуть старше, солиднее, что ли.

Начищенные до блеска ботинки, черный цилиндр, темно-серый костюм-тройка, спрятанный под дорогим черным плащом. И неожиданно черная трость с золотым набалдашником в форме головы лошади и золотые же карманные часы, игриво выглядывающие из нагрудного кармана преимущественно цепочкой. Сегодня мужчина выглядел безупречно и напомнил мне о том, о чем я так опрометчиво забыла.

Мой куратор являлся аристократом.

— Добрый день, куратор Вантерфул, — поздоровалась я запоздало.

— Почему ты без плаща? — требовательно спросил мужчина, внимательно оглядывая мой внешний вид.

Осознав, что именно он видит, я несколько смутилась и поспешила с ним распрощаться, чтобы избежать неудобных вопросов. Да и холодно было так стоять посреди улицы, а Дом Покинутых находился совсем недалеко.

— Я пока не успела купить, — отозвалась я, стараясь, чтобы голос не дрожал от холода. — Извините, я спешу.

В конце концов, у него сегодня действительно был выходной, а озадачить преподавателя новыми открытиями своего дара я могла и завтра.

Махнув куратору на прощанье, я поспешила дальше по улице и вскоре свернула к аллее, что вела прямиком к воротам Дома Покинутых. Днем они были, по обыкновению, открыты, так что на пустующую в этот час территорию я попала без проблем.

А вот дальше было сложнее.

Я прекрасно понимала, что Сестра Офелия денег у меня не возьмет. И не потому, что я фактически уже перестала быть ее воспитанницей. Просто подаяния женщина принимала исключительно от тех, кто не был стеснен в средствах. Я же себя к таким людям причислить не могла.

Обойдя старинное монументальное здание по периметру, я осторожно заглянула в окно ее кабинета. Дверь была закрыта, помещение пустовало, а сама Старшая Сестра находилась на игровом поле в окружении ребятни. Таким образом, моему замыслу в эти минуты ничто не могло помешать.

Слегка приподняв давно расшатавшуюся раму, я открыла окно, подтянулась на руках и залезла на подоконник. Сердце стучало быстро-быстро, страх быть застигнутой заставлял дрожать кончики пальцев, но действовала я уверенно.

Взяв со стола чистый лист, бережно завернула в него деньги и оставила подпись “От благотворителя”, чтобы Сестра Офелия не ломала голову, откуда взялись эти айлинки. Оставив сверток на столе, так же быстро я вылезла в окно и прикрыла за собой раму, но именно в этот момент обнаружился свидетель моего деяния.

— Павлиция, вы не хотите объяснить мне, что здесь происходит? — строго произнес куратор у меня за спиной, даже не пытаясь говорить тихо.

— Тише вы! — шикнула я на него, прежде подпрыгнув от неожиданности.

Пригибаясь, чтобы меня не заметили с поля, я накрепко ухватила мужчину за руку и потащила вслед за собой к воротам. Расслабленно выдохнуть я смогла, только когда мы эти самые ворота пересекли.

— Теперь ты объяснишь мне происходящее? — требовательно обратился ко мне куратор, но не тут-то было.

— Лицка! — радостно закричали у меня за спиной.

Я только и успела, что обернуться, как на меня запрыгнул Дагелт. Выгоревшая на солнце шевелюра мальчишки давно отросла и требовала стрижки. Пронзительные темно-зеленые глаза искрились от счастья, пока парнишка крепко меня обнимал, повиснув на моей шее.

— А ты в гости пришла, да? Скорее пойдем, я тебе кое-что покажу! — затараторил малец и только мгновением позже заметил стоящего у меня за спиной куратора. — А вы кто?

— Даг! — одернула я его, ставя на ноги, но не удержалась и взъерошила светлые волосы. — Это мой куратор из академии, очень уважаемый преподаватель.

— Галеций Истол Вантерфул, — тепло улыбнулся мужчина и протянул мальчишке ладонь для рукопожатия.

Но здороваться “по-взрослому” Дагелт не торопился.

— Он жаловаться на тебя пришел, да? — спросил парнишка шепотом, ни на мгновенье не выпуская мужчину из виду. — Если что, я могу его укусить, а ты успеешь сбежать.

— Нет-нет, молодой человек. Вы неверно поняли, — усмехнулся преподаватель, который, несомненно, слышал каждое слово. — Мы просто шли мимо, а Павлиция рассказывала мне больше о Доме Покинутых.

— В женихи набиваетесь, да? — вышел Даг вперед, закрывая меня собой.

Я в этот момент покраснела до кончиков ушей. Смотрела на мужчину с улыбкой, пытаясь извиниться хотя бы выражением лица.

Неожиданно став серьезным, мой куратор со всем достоинством произнес:

— Именно так. Желаете дать мне какие-то наставления?

— Да, — важно кивнул Дагелт и сделал еще один очень уверенный шаг вперед, ткнув в плащ преподавателя пальцем. — Если вы ее обидите, то будете иметь дело со мной.

— Я понял вас, молодой человек. Уверяю, у меня к Павлиции только самые серьезные намерения.

— Ты слышала? — обернулся мальчишка. — Если что, сразу жалуйся мне. Свадьбу сыграем следующим летом.

— Почему следующим летом? — потерянно спросила я, оглушенная всем этим диалогом, без возможности хоть как-нибудь его переварить.

— Потому что овощи и фрукты летом дешевле. Ну я пошел.

На зашагавшего по дорожке Дагелта я смотрела растерянно и пораженно. Миновав ворота, мальчишка сделал еще несколько шагов вперед, после чего обернулся и махнул рукой мне на прощанье.

— Я за вами слежу! — крикнул он совершенно точно не для меня и скрылся за пожухлыми кустами.

— Что это было? — произнесла я почему-то шепотом. Голос неожиданно сел, отчего я вынужденно закашлялась.

— Я, если помнишь, тоже задавался этим вопросом до того, как в нашей компании появился третий элемент. Но на твой вопрос я, конечно же, отвечу. Мне не хотелось расстраивать ребенка, который, несомненно, считает себя взрослым и чувствует за тебя ответственность. Я дал ему возможность эту ответственность проявить. А ты?

— А что я? — спросила я, все еще переваривая его “Именно так” и “Свадьбу сыграем следующим летом” от Дага.

— Ты на мой вопрос ответишь?

За забором показалась Старшая Сестра. Схватив мужчину за руку, я потащила его дальше по аллее, буркнув едва ли разборчивое:

— Не здесь.

Стоило нам выйти на дорогу, как скорость я снизила и удовлетворила чужое любопытство, рассказав о том, что естий урезал финансирование Дома Покинутых, в то время как денег категорически не хватает.

— Собственно, это и стало причиной, почему я залезла в кабинет к Старшей Сестре. От меня напрямую она денег не примет. Да и сумма там в масштабах требуемого смешная: мне оплатили работу секретарем за два дня, но ведь это только начало, я заработаю еще. Понимаете, благотворители — это, конечно, хорошо, но они никогда не жертвуют ничего просто так. Если о них не напишут в прессе, они и пальцем не пошевелят. Но дети — это ведь не временно. Они хотят есть каждый день, отапливать огромное здание тоже обходится недешево. А еще нужны теплые вещи и обувь, потому что воспитанники быстро растут, а одежда еще быстрее изнашивается. И это не все. Если кто-то болеет, необходимы деньги на целебные зелья, лекарства или просто на оплату целителя. А он, между прочим, уже несколько лет со Старшей Сестры оплату не берет, потому что знает, что у нее нет ни одного лишнего айлинка…

— Я понял, понял, — с улыбкой перебил меня мужчина, вынуждая смутиться.

С каждым произнесенным словом я распалялась все больше и больше и совершенно не заметила, как перешла к возмущениям.

— Я обещаю, что сегодня же отправлю в Дом Покинутых щедрый взнос.

— Нет-нет, вы не подумайте, я вас ни к чему не принуждаю, — воскликнула я. — Старшая Сестра говорит, что все взносы должны быть от чистого сердца.

— Тебе не о чем переживать, Павлиция. Мой взнос обязательно будет от чистого сердца. Но есть кое-что, что ты все-таки должна сделать для меня взамен.

Говорил преподаватель мягко, но его слова все-таки стали причиной того, что я запнулась на ровном месте, не ожидая услышать что-то подобное.

Только не от своего куратора!

Если бы он вовремя не поддержал меня, я бы обязательно упала.

— Не смотри на меня так, ничего постыдного я не предлагаю. Мне нужно купить плащ для племянницы, но я боюсь прогадать с размером. Она примерно твоей комплекции. Поможешь выбрать?

Гулко выдохнув, я искренне улыбнулась и кивнула. Идти в ученической мантии было холодно, но в благодарность за помощь галеция Вантерфула, вообще за все, что он для меня делал, я бы сейчас за ним и на край света пошла.

Но идти пришлось не так далеко. Лавка готовой одежды находилась на одной из центральных улиц близ площади с фонтанами. Этот район был респектабельным, так что неудивительно, что мужчина выбрал его. Здесь одевались только те, кому некуда было девать айлинки.

Нет, ткани, конечно, были изумительными, но люди попроще и предпочитали что-то попроще, чтобы не отдавать за один предмет гардероба всю зарплату. Будь моя воля, я бы в эту лавку даже не зашла.

Но мне пришлось зайти. А еще пришлось примерить не меньше шести плащей, к которым мне даже прикасаться было страшно. Просто цену на одежде здесь не указывали, и я могла только предполагать, сколько мне придется заплатить, если я вдруг что-то испорчу.

— Тебе какой больше понравился? — спросил куратор, осматривая последний предложенный вариант.

Его я выбрала сама из всего того обилия, что висело на манекенах и вешалках. Мне понравился короткий мех, которым плащ был подбит изнутри, а еще едва заметная черная вышивка по подолу и манжетам, которая теперь у меня ассоциировалась исключительно с некромантами.

— Вот этот, — ответила я и попыталась описать его достоинства: — Он не бросается в глаза и… аккуратный.

— Отлично, тогда мы берем его, — произнес мужчина, кивнув девушке с кукольным личиком.

Именно она помогала нам все то время, пока мы находились в лавке.

Сняв плащ, я с облегчением выдохнула. Имелись у меня вполне серьезные опасения, что выбор плаща может затянуться надолго. Было бы гораздо проще, если бы куратор пригласил для этого дела саму племянницу.

— О нет. Упаковывать не нужно, — проговорил галеций, забирая из рук девушки плащ.

В следующее мгновение плащ был накинут мне на плечи, после чего мужчина стремительно открыл дверь, жестом приглашая меня выйти из лавки.

На крыльцо я вышла, но понятнее не стало.

— Вижу, у тебя есть вопрос. — Подав мне руку, куратор с чего-то решил помочь мне спуститься по ступенькам.

Но я и без его руки неплохо справлялась. Да и потом я ждала ответа на вопрос, который мне даже озвучивать не нужно было. Все и так без труда читалось на моем лице.

— Этот плащ мы покупали для тебя, — проговорил мужчина сдержанно, даже буднично, но на меня при этом не смотрел. — Опережая другой вопрос, отвечу сразу: я купил его на твои деньги. Опережая новые вопросы, подробнее могу рассказать обо всем или завтра, или сейчас. Но только если ты составишь мне компанию за ужином.

— У вас нет племянницы, — констатировала я общеизвестный факт, мигом помрачнев. — Рикола говорила, что вы единственный наследник.

— Именно так, — не стал отпираться преподаватель.

— И зачем вы соврали?

— Уж точно не для того, чтобы ты обиделась на меня. Просто у меня скудная фантазия и я не придумал ничего лучше, — натянуто улыбнулся куратор, которому, кажется, тоже было не по себе. — Сама бы ты себе такой плащ точно не купила — за время нашего знакомства я уже кое-что понял о тебе, но вот что ты должна знать, Павлиция: одежда — это лицо мага, а дорогая одежда — это не только комфорт и длительная носка, но и статус. Увидев мага в дорогой одежде, заказчик, который придет оставить заявку на вызов некроманта, сделает вывод, что дела у конторы идут хорошо, а значит, контора пользуется спросом, из чего следует, что специалисты превосходно выполняют возложенную на них работу.

— Вы и об этом знаете. — Настроение мое портилось все сильнее.

— Видишь ли, я, как и тот мальчик — Дагелт, тоже чувствую за тебя ответственность. И я рад, что ты нашла себе подработку на выходные, но…

— Но? — насторожилась я.

— Я знаю способ заработать гораздо больше при меньших усилиях с твоей стороны. И, как я уже говорил, я поведаю тебе о нем или завтра, или сегодня, но при условии, что ты согласишься со мной поужинать. Увы, но обед я сегодня был вынужден пропустить, что, несомненно, сейчас сказывается на моем желудке. Так что?

— Куратор Вантерфул, а вы знаете, что вы вымогатель?

Ответом мне стал громкий заразительный смех преподавателя. Предложив мне ухватиться за его локоть, мужчина повел меня вдоль улицы с яркими вывесками. Теперь мне, как ни странно, тоже захотелось прогуляться, и виной тому стал меховой плащ, который не только надежно уберегал от ветра, но и согревал.

А еще он стоил денег. Тех денег, которые мне предстояло заработать пока неведомым для меня способом. Эта мысль и привносила ту горечь во время прогулки, что оседала на языке.

Ресторацию мужчина выбрал на свой вкус, и от его выбора я была не в восторге. По одной вывеске было понятно, что за ужины здесь дерут как за праздничные банкеты на сто человек, но преподаватель был неумолим. Он считал, что он мужчина — в чем я не сомневалась — и что раз он меня пригласил, то и оплачивать ужин предстоит ему — с чем я была в корне не согласна.

А потом у меня выбора не осталось. Потому что в ресторацию мы все-таки вошли и на долгие минуты я, к своему стыду, потеряла дар речи.

Заведение внутри выглядело, наверное, шикарнее, чем дворец нашего естийя. Позолоченные стулья были обиты белоснежным бархатом. На белых скатертях расцветали золотые вензеля. Каждый столик был украшен канделябром, небольшим букетом цветов в белой пузатой вазе и черными салфетками.

Черными же были и тяжелые портьеры, которые не только закрывали большие окна, но и при необходимости могли отделить столики от остального зала.

На невысоком постаменте музыкант терзал скрипку, вытягивая живую, но тревожную мелодию, которая полностью совпадала сейчас с моим состоянием. Я ощущала себя крайне неуютно, отдавая плащ вышколенному официанту. Еще неуютнее мне стало, когда мы заняли столик в самом центре зала.

Портьера резко дернулась в сторону, привлекая к себе мое внимание. Теперь наш столик был надежно скрыт от чужих глаз.

— Так комфортнее? — с улыбкой поинтересовался куратор, изучая меню.

— Гораздо, — выдавила я из себя и снова замолчала, потому что к нам подошел вездесущий официант.

В белоснежной рубашке, в черных брюках и золотом жилете он выглядел гораздо презентабельнее меня. Я же этому месту не подходила категорически, что преподаватель просто отказывался замечать.

Сделав заказ на незнакомом мне языке, галеций отпустил официанта.

— Ты же не против, что я сделал выбор на свое усмотрение? Меню здесь на перитайском языке, и я, если признаться, сам не все слова могу перевести. Зато точно знаю, какие блюда безопасны.

— А есть и небезопасные? — спросила я тихо.

— Один раз я попросил что-нибудь на усмотрение официанта, и он принес мне их фирменное блюдо — рыбу, запеченную под соусом. Стоило мне ее попробовать, как я выпил целый графин воды и потребовал добавки.

— Она была острая, — усмехнулась я, понятливо кивнув.

— Самое острое блюдо в моей жизни. Оказалось, что перца там больше, чем рыбы. Да, собственно, рыбу-то я как раз и не почувствовал совсем, словно ее в этом блюде и не было…

— Галеций Вантерфул, — осторожно прервала я рассказ мужчины.

— Да?

— Вы обещали мне что-то рассказать про новый заработок.

Неожиданно прищурившись, преподаватель улыбнулся одним уголком губ и кивнул в знак согласия.

— Что касается нашего старого соглашения, то оно так и остается в силе, но раз уж тебе необходимы суммы гораздо большие, я знаю, где ты можешь их достать. Помнишь накопители, которые наполняла?

— Этот мешок мне никогда не забыть, — поделилась я откровением.

— Они до сих пор лежат у меня в аудитории. Я мог бы продать их раньше, но моего друга не было в столице, а его компаньон — ушлый гном, который запросто обдерет до нитки нас обоих.

В этот момент к нам вернулся официант с подносом. Разложив приборы и тарелки, в середину к вазе с цветами он поставил корзинку с хлебом. Поклонившись нам, мужчина снова ушел, а куратор продолжил:

— Сегодня мой друг вернулся, и завтра утром перед занятиями я смогу продать ему накопители. Потраченные мною деньги на пустые накопители я с твоего разрешения заберу, а оставшиеся деньги разделю на две части. Половину за вычетом оплаты плаща отдам тебе, а на вторую половину закуплю новые пустые накопители. Когда ты их наполнишь, я их снова продам и вновь куплю пустые.

Слов у меня не осталось. Услышать нечто подобное я даже не ожидала. Невероятная, необъятная радость согревающим клубком поселилась у меня в груди, но прежде, чем я успела задать ожидаемо возникший вопрос, преподаватель вновь заговорил:

— Но с условием! — произнес он строго. — Наполнять ты их сможешь только в свободное от уроков, наших занятий и работы время, не жертвуя ни сном, ни…

— Я согласна! — воскликнула я громко, перебив мужчину.

И тут же испугалась. Чем позабавила галеция. Преподаватель сдержанно усмехнулся. Он выглядел довольным даже, наверное, больше, чем я.

— Пусть посетители думают, что ты согласилась сделать меня самым счастливым человеком на свете. — Я ответила непонимающим взглядом, на что куратор пояснил: — Согласилась выйти за меня замуж, пусть завидуют.

— Скажете тоже. Было бы чему завидовать, — махнула я рукой и тут же смутилась. — Простите, это вы, наверное, о себе говорили.

— Не о себе, — ответил мужчина. — И поверь мне, им есть чему завидовать, Павлиция.

Окончательно смутившись, я уткнулась взглядом в корзинку с хлебом. Она была наполнена маленькими румяными булочками и источала восхитительный аромат.

— А теперь расскажи мне, зачем ты сегодня меня искала? Мне пришло уведомление из академии.

Ответила я с задержкой:

— Лучше завтра. Здесь не подходящее место.

— Не вопрос.

Вновь подошедший к нам официант даже не удивился тому, что галеций Вантерфул поднялся и подал мне руку. С непониманием вложив в его ладонь свои пальцы, я была утянута в открывшийся перед нами портал.

Вышли мы на чьем-то балконе, большую часть которого занимали круглый стол и два стула по бокам от него.

— Мы в моем столичном доме, — оповестил меня куратор, помогая присесть. — Вон там академия, а в той стороне ресторан. Подожди минутку.

Оставив меня в одиночестве, преподаватель скрылся в портале, который и не подумал закрывать. Вернулся он действительно через мгновение. Сначала на стол упала скатерть с вензелями. Потом салфетки и приборы. Сходив еще раз, он принес вазу с цветами, настольный канделябр на три свечи и корзинку с хлебом.

— Ладно вы украли у них посуду, но свечи? — рассмеялась я.

— Ты влезаешь в чужие кабинеты, я краду свечи — все мы не без недостатков, — усмехнулся куратор и снова вошел в портал.

Следом появились вытянутая бутылка с узким горлышком, бокалы и поднос с тарелками, содержимое которых скрывалось под металлическими крышками. В последний заход он принес две креманки с чем-то шоколадным, корзину с фруктами и наши плащи.

Столик оказался фактически заставлен.

— Не подрассчитал, — озадаченно взъерошил он собственные волосы.

Видеть этого галеция растерянным мне еще не приходилось. Выражение его лица заставило меня улыбнуться. Я решила приободрить мужчину:

— А по-моему, удобно. Все под рукой.

— Да? — спросил он с сомнением. — Ну, тогда рассказывай.

Портал за его спиной закрылся, а сам он занял стул и потянулся к бутылке с чем-то темным. Тонкий аромат персика разлился в воздухе, стоило преподавателю наполнить бокалы. Темно-синие глаза смотрели внимательно.

Глубоко вдохнув, я медленно выдохнула и словно бросилась в холодную воду, разбивая собою лед:

— Вам когда-нибудь удавалось подчинить умертвие четвертого класса?

Преподаватель нахмурился, а после произнес то, что мне сегодня говорили уже несколько раз:

— Это невозможно, Павлиция. — Теплая улыбка коснулась его губ.

— А если я скажу, что возможно?

Увидев непонимание, даже неверие на лице куратора, я поспешила рассказать ему о событиях, произошедших сегодня. Это Леукусу Ионтин запретил кому-то что-либо рассказывать, а лично мне он ничего такого не говорил, чем я и воспользовалась.

Да даже если бы запретил, я все равно рассказала бы, потому что это напрямую касалось меня. Единственное, о чем я умолчала, так это о своих то ли видениях, то ли галлюцинациях.

— Как ты сейчас себя чувствуешь? — поинтересовался мужчина, откладывая приборы.

Пусть это было и не по этикету, но мы ели во время беседы, потому что оба были голодными.

— Хорошо, — ответила я с недоумением.

— Сейчас сможешь повторить свое заклинание на подопытном?

Поразмыслив мгновение, я уверенно кивнула. Отложив салфетку в сторону, галеций поднялся и подал мне руку. С балкона через большие двустворчатые двери мы попали в спальню, затем в гостиную и уже после в коридор, который в этот час едва освещался.

Большая широкая лестница, которую я отлично помнила, привела нас на первый этаж, а еще одна — в подвальное помещение. За время в пути нам никто не попался, отчего создавалось впечатление, что в доме мы одни.

Отперев дальнюю дверь заклинанием, мужчина пропустил меня внутрь в кромешную темноту, а зайдя следом, зажег магический свет.

— Подожди меня здесь, Павлиция.

Портал перехода сверкнул ослепительно ярко. У меня было несколько минут на то, чтобы осмотреться, но ничего нового для себя я не нашла. Это помещение походило на комнату отдыха в морге академии и даже разделено было на две зоны.

Одна, покрытая белоснежной плиткой, была задействована, скорее всего, для практики. Здесь имелся металлический стол и шкафчики с различным инвентарем. Другая же определенно являлась кабинетом, на что тонко намекал массивный рабочий стол и книжные шкафы.

Явившись, куратор принес с собой уже знакомую мне клетку. Увидев меня, наглый хомяк показал мне язык, но долго ему радоваться не пришлось.

Я повторила ровным счетом то, что уже делала сегодня. Заклинание, взламывающее верхний слой защиты, зашелестело по губам, первые магические импульсы толкнулись, а за ними последовали и другие.

Удивительно, но на этот раз я четко ощутила границу, через которую так стремительно переступила, но сейчас никто не мучил меня образами, которых на самом деле нет. Я услышала лишь чужой голос, не знакомый мне ранее:

— Приди ко мне… — разносилось эхом. — Спаси меня… Я жду тебя…

Заслушавшись приятным, каким-то обволакивающим, даже гипнотизирующим голосом, я вздрогнула, внезапно увидев перед собой чужие золотистые глаза с по-кошачьи вытянутыми в узкую линию зрачками.

Их появление заставило меня ошеломленно откатиться назад и вовремя произнести заклинание подчинения. Хомяк, что еще мгновение назад паясничал, ожидаемо поднял лапы вверх и упал навзничь.

— Павлиция, все в порядке? — обеспокоенно спросил преподаватель, тронув меня за руку.

— Я его подчинила, — выговорила я и заставила несносное животное подняться, чтобы помахать лапкой куратору.

При этом сам хомяк был крайне недоволен, на что прямо указывало выражение его морды. Насупившись, он зло сверкал своими глазищами.

— Это поразительно, — выдохнул галеций. — Невероятно. Ты…

— Должна молчать об этом? — спросила я кисло. — Я уже поняла. Во всей этой ситуации меня больше интересует, что делал лич у границы.

— Если тебе интересно, я разузнаю, — внезапно ответил мужчина.

— Вы знакомы с галецием Лугстаром?

— Увы, — улыбнулся он, всем своим видом показывая, что знакомство это скорее вынужденное и не очень приятное.

— А с галецием Брауштом?

— Да, — кивнул преподаватель, накрывая клетку простыней. — Мы учились вместе, но на разных курсах. Они лучшие некроманты из всех… — неожиданно мужчина оборвал себя и исправился: — Они были лучшими некромантами из всех, кого я когда-либо знал.

Слова куратора мне очень даже польстили, потому что взгляд его синих глаз прямо говорил, кого теперь галеций считает лучшим. Но правда была в том, что на стороне тех некромантов имелись опыт и знания. Я же, можно сказать, только начинала учиться.

— Можно еще один вопрос?

— Конечно, — легко согласился галеций Вантерфул.

— Кто такая Амбер?

— Амбер? — переспросил он, явно не понимая, о ком я.

Пришлось подробно описать появление некромантов и гвардии естийя сегодня в лесу. Меня саму эти воспоминания в восторг не приводили. Все-таки как бы я ни кичилась, а обида во мне осталась. Что такое подчиненный хомяк по сравнению с настоящим умным и сильным личом, который в прошлом был некромантом?

То-то и оно, что я предпочла бы довершить то, что начала, но от умертвия в этот час, вероятно, уже остался только пепел.

— Амбер… — протянул куратор, словно пробуя это имя на вкус, но вдруг выражение его лица в один миг изменилось. — А ведь действительно!

Оглядев меня с ног до головы, мужчина посмотрел на меня как-то по-новому, будто ни разу в жизни не видел. Казалось, что он всматривается в мое лицо, пытаясь что-то отыскать.

— Да, определенно, — ответил он не мне, а каким-то своим мыслям.

Но я терпеть уже не могла:

— Что определенно?

— Ты не поверишь, но я и сам этого не замечал раньше, а теперь отчетливо вижу. Ты очень похожа на покойную естию. Очень похожа. Только глаза у тебя не серые, а синие.

— Мы не похожи, — замотала я головой в отрицательном жесте. — Я видела ее портрет в кабинете истории. Я с ней даже рядом не стояла.

— Нашла куда смотреть, — усмехнулся галеций Вантерфул, продолжая пристально вглядываться в меня, что уже начинало привносить дискомфорт в нашу беседу. — Завтра сама убедишься, что вы как две капли воды. А теперь нам можно вернуться к десерту.

— Знаете, — я помялась, не желая оскорблять отказом хозяина этого дома. — Честно говоря, день был очень долгим, а я сильно устала. Да и десерт в меня уже не влезет. Спасибо вам за ужин. И за плащ. И вообще за все. Вы очень многое для меня делаете, хоть и не обязаны.

— Тогда, быть может, я могу рассчитывать на твою компанию еще на какое-то время? С моего балкона открывается красивый вид на город. И еще красивее он, когда включается магическое освещение.

— Простите, — повинилась я, — Но мне правда пора. Но я с удовольствием помогу вам убрать посуду. А точнее, вернуть, пока на вас не нажаловались жандармам.

— Тебе не о чем… А хотя… Они действительно могут написать заявление. Да, давай-ка вернем посуду. И знаешь, еще зайдем на кухню, возьмем корзину, чтобы переложить фрукты. Зачем добру пропадать? Заберешь с собой в академию. И соседок суфле угостишь. У тебя же две соседки?

— Ага, — кивнула я радостно и поспешила за мужчиной.

На темной кухне, где в этот час абсолютно никого не было, мы действительно нашли корзину. На второй этаж я поднималась почти бегом, ощущая невероятный прилив сил. Казалось, что вот-вот должно произойти что-то невероятное, волнующие. Такое ощущение у меня обычно возникало только в один день в году — в Снежный Цикл, и сегодня точно был не этот знаменательный для всех праздник.

— Может, помоем посуду, прежде чем возвращать? — осторожно спросила я, стоило корзине освободиться от фруктов.

В нее мужчина собирался сложить всю посуду и вообще все, что так нагло выкрал. Кроме креманок. Они теперь стояли в другой корзине в окружении фруктов.

— Обойдутся, — весело ответил он, складывая тарелки.

Складывал небрежно, так что я поспешила помочь, чтобы ничего не разбилось и действительно поместилось в корзину. После этого преподаватель открыл портал, но заходить в него полностью не стал. Только руку с корзиной просунул и тут же вытянул ее обратно. Однако еще до того, как портальное кольцо схлопнулось, я услышала настораживающий звук разбившегося стекла.

— Кажется, посуда все-таки пострадала, — протянула я не очень уверенно.

— Да нет, тебе показалось, — безмятежно махнул мужчина рукой и оперся на перила, глубоко вдыхая свежий, но совсем не холодный воздух.

Балкон не был застеклен, но при этом вечерняя прохлада не проникала к нам, словно ее удерживал магический купол. Проследив за взглядом куратора, я была вынуждена с ним согласиться:

— С вашего балкона действительно открывается красивый вид.

— Я же говорил, — почему-то произнес он тихо, а его голос раздался как-то уж слишком близко.

Ощутив спиной чужую грудь, я напряглась. Обе руки преподавателя легли поверх моих. Его дыхание коснулось шеи, вызывая мурашки. Горло сжало спазмом.

— Не делайте этого, — попросила я, собрав в кулак всю свою выдержку. — Иначе у нас ничего не получится.

Под ничего я имела в виду сотрудничество и обучение. Усложнять эти пока еще обычные отношения между преподавателем и ученицей я совсем не желала. Первый неверный шаг в сторону уже был сделан, но я его переживу, забуду, задавлю под грудой других воспоминаний. Второй же шаг станет последним, потому что с аристократами нельзя иметь личных дел. Все эти личные дела заканчиваются крайне плачевно.

— Павлиция… — мягко произнес мужчина, словно собираясь меня в чем-то убеждать.

— Я даю вам последний шанс отказаться от своей затеи, галеций. Последний шанс.