В объятиях Снежного Короля

Дора Коуст, 2019

Работа официантки – не предел моих мечтаний, но всего один вечер в доме начальника полностью изменит мой мир. Он – тот, кого ни разу не видели подчиненные. Я – та, что решилась пробраться на его день рождения в качестве гостьи. Что принесет нам встреча, началом которой станет секс? Содержит нецензурную брань. Книга издана в новой редакции.

Глава 3. Анастасия

Потянув за ленты на шее — единственную опору наряда, — медленно, томительно медленно спустил ткань, собирая ее на талии. Его теплые ладони изучали мое тело — естественно, понимала, что мужчина спутал меня с кем-то, но остановить это безумие была не в состоянии.

Чужие пальцы касались живота, вынуждая его подрагивать. Оглаживали грудь, намеренно задевая возбужденные горошины сосков. Очерчивали ключицы.

Когда до боли сжал плечи, застонала. Не ожидала подвоха. Спускался к запястьям, но, дойдя до них, резко вздернул мои руки вверх, заставляя прижаться к стеклу не только ладонями, но и грудью. Холодная поверхность нисколько не остудила пыл.

— Такая податливая… — сжимал бедра.

Выгибалась в спине, ощущая короткие поцелуи на обнаженной коже. Спускался все ниже, а потом и вовсе присел на одно колено, рассматривая меня, словно именитый художник картину в музее. Лишь бы не заметил подделку.

— У тебя ноги дрожат.

Ноги? Да у меня колени подгибались, грозя вывернуться в другую сторону, как у кузнечика. Твердо стояла на шпильках, но тем не менее тряслась. Адреналин прошивал насквозь, разгоняя кровь, заставляя ее стыдливой краской прилипнуть к щекам.

Платье упало к ногам, а я осталась лишь в стрингах и туфлях. Три тонкие веревочки отделяли меня от секса. Никогда не была дурой и прекрасно понимала, к чему ведет эта игра, но почему бы и нет? Почему бы не распрощаться с девственностью вот так — с приятным незнакомцем, которого больше никогда не увижу? Столько слышала про первый раз от подруг, но их рассказы навевали лишь страх.

«Мать, тебе уже двадцать! — наседала Лиза. — Ты наносишь вред своему организму, лишая его естественного процесса!»

«Ты хочешь остаться старой девой?» — возмущалась Наташка, которая первая распрощалась с невинностью.

«Это очень приятно. Правда-правда», — краснела Алиса, пряча не только взгляд, но и улыбку.

Естественно, уже думала над этим вопросом. Даже противозачаточные начала пить и к Андрею приглядывалась — официанту из нашей фирмы. Хороший паренек. Да и гуляли вместе. В кино водил и в кафешку. Лизка рекомендовала брать, пока тепленький, но… Так бывает, знаете? Симпатичный, общительный, обходительный, но не мое. Он не вызывал во мне ярких эмоций, а мне хотелось сумасшествия.

— Хочу попробовать тебя на вкус. — Оглаживал ягодицы, сжимал, чуть прикусывая зубами.

Облокотившись на руки, опустила голову и закрыла веки. По сути, нечего терять. Не хочется отстраниться, не хочется сбежать, не хочется залепить пощечину, хотя надо бы. Я не фарфоровая кукла и не неженка. Это мой себе подарок на день рождения, так почему бы и нет?

Ниточки стрингов царапали воспаленную кожу, а я не собиралась останавливать мужчину. Каждое его касание чувствовала так остро, так неоспоримо, словно мы сейчас делали самые правильные на свете вещи.

— Горячая девочка… — его голос пробирал, продирался в самую суть, резонируя с моим телом. Уже не принадлежала себе, когда его пальцы уверенно касались клитора. Сходила с ума, пребывая не в этой комнате, не в этом городе и даже не на этой планете.

Это была не я. Не я бесстыдно выгибалась навстречу губам и языку, которые беззастенчиво изучали влагалище. Не я стонала и прикусывала губы, пытаясь устоять на месте. Не я царапала ногтями панорамное окно, мельком рассматривая оседающую на город ночь. Не я.

— Такая чувственная…

Один вдох на двоих. Один выдох. Переплел наши пальцы.

Зажата между ним и стеклом, но безмерно свободна. Настолько свободной не ощущала себя еще ни разу.

Протяжный стон, дикий крик, тихий всхлип — все это я. Больше не было мягкости, не было нежности, только буря страсти, которая сносила все замки к чертовой матери. Там, за окном, начинался настоящий ливень — первый в этом году. Капли падали прямо на снег, и, скорее всего, к утру все встанет плотной коркой, а может быть, и растает, как таяла я в объятиях незнакомца.

Кратковременная боль слишком быстро сменилась водопадом наслаждения. Все внутри пульсировало, собиралось в единый комок, готовый вот-вот взорваться. Остро чувствовала, как неприятное давление снижается, а мышцы постепенно расслабляются, подстраиваясь под крепкий член. Стыд? Нет, не слышали.

Мужчина не держал единый ритм. То вдалбливался глубоко и мощно, подводя почти к самому пику, то замедлялся, входя отрывисто. Словно играл на моих эмоциях. Разочарованно стонала, когда прерывался, а до оргазма оставалось совсем чуть-чуть. Слышала его тихие смешки. Если наказывал, то за что?

Горела в объятиях будто факел, разгораясь сильнее от каждого рваного выдоха, от каждого слова, произнесенного шепотом. Хотелось развернуться и укусить! Опрокинуть на постель или прямо на пол и дорваться уже до желаемого, но тогда бы это точно была не я. Приковать мужчину наручниками к кровати — это к Наташе.

Когда в очередной раз мы остановились на самом вкусном, я разозлилась. Нет, серьезно разозлилась. Покрепче ухватившись за руки мужчины, сильнее прижала их к стеклу, а сама резко ударила ягодицами.

Стонала, управляя скоростью, управляя глубиной. Умирала, растворяясь в золотистых вспышках. Жмурилась, когда ток прошел по телу, взрываясь где-то в затылке. Перед глазами однозначно потемнело, или я так сильно зажмурилась, впитывая каждый миллиметр сладострастных ощущений. Волна жара накрыла с головой, а силы иссякли. Ноги тряслись так, словно вот-вот упаду.

— Наигралась, девочка? — голос стал обманчиво мягким. Мужчина был недоволен, а мне, кажется, уже хватило на всю оставшуюся жизнь.

Развернув к себе лицом, будто безвольную куклу, крепче прижал спиной к стеклу. Его взгляд не был злым, скорее предвкушающим, игривым. Ниже глаз не опускала — во мне вдруг проснулась стеснительность, хотя я бы лучше сейчас прикопала ее на ближайшем кладбище.

Маска полетела на пол.

— Ты что делаешь? — прохрипела, не узнавая собственный голос.

— Хочу видеть твое лицо, когда буду вырывать из тебя новые стоны.

Чуть согнув колени, чтобы сравнять наш рост, мужчина вошел в меня без предупреждения. Крепко удерживал ягодицы и шею, не давая отвернуться от губ, а я и не желала. От него пахло кофе и табаком. Горький аромат обволакивал, проникал в легкие, оседая дурманом. Не могла надышаться.

Губы не целовали, нет. Клеймили, наказывали, касаясь жестко, неоспоримо. Ловкий язык изучал мой рот, проникая так по-свойски, словно ему тут самое место. Кусалась. Ловила язык. Прикусывала его губы, наверняка до боли, но будто лишь сильнее раззадоривала. Ловила его рыки, принимала его в себя. Ласка? То, чем мы занимались раньше, было лаской, а сейчас меня действительно наказывали, уматывая до невменяемого состояния.

Мои ногти впивались в его спину, оставляя красные полосы. Если бы не держал, то уже упала бы. Ствол члена терся о горошину клитора, а я чувствовала, как приближается оргазм. Другой — ярче, желаннее, безумнее. Если бы остановился сейчас, я бы его просто убила. Честное слово, убила бы. И меня бы даже совесть не мучила.

Крик, всхлип, стон, рык. Последние толчки, словно молоток, забивающий гвоздь в крышку гроба, где навсегда похоронен мой стыд. Только не свалиться бы на пол.

— Секс — это наслаждение для двоих. Запомни это, — проговорил приглушенно, укладывая в постель. Холодные простыни стали самым лучшим подарком.

Не поняла, как и когда отключилась.

* * *

— Хватит спать, — назойливый голос жужжал подобно надоедливой мухе.

Потянувшись, перевернулась на бок и покрепче прижалась к горячей подушке, которая никак не хотела затыкаться. Вот ненавижу я утро. Серьезно. Встать с кровати для меня рано утром сродни самому настоящему издевательству. Да кто вообще придумал, что просыпаться нужно в это время суток? Вечер для этой процедуры подходит куда лучше.

— Мы так весь день проспим, — предупредил все тот же голос, усмехаясь.

Приоткрыв один глаз, попыталась изучить обстановку вокруг, но все, что увидела, — чужой подбородок. Мужской подбородок.

Приподняв голову, столкнулась с насмешливым взглядом. Все-таки не приснилось, а я так надеялась.

— Укуси меня пчела. — Зажмурившись, вновь открыла веки, но ничего не изменилось.

— Я, конечно, не пчела, но куснуть в целях профилактики могу. Тебе за какую грудь? За правую или за левую?

— Хам! — стукнув мужчину по плечу, подгребла к себе одеяло, но, увидев, что мой сосед по постели обнажен, прикрыла его кусочком ткани. Надо же, какая наглость! Хоть бы постеснялся!

— И не отрицаю. Завтракать будем или все-таки пообедаем? — поднявшись с постели, он повернулся ко мне спиной и потянулся, давая рассмотреть каждый изгиб, каждую мышцу. Прямо-таки недурно. Я бы даже сказала: о-го-го.

— А который час? — сидела, закутавшись в одеяло по самые уши.

— Почти три. Надо свалить отсюда до шести. Мать вернется. — Обернулся, а я непроизвольно закрыла лицо ладонями. Как-то не привыкла я видеть… ну… в общем… эту торчащую штуку.

— С тобой все в порядке? — даже не видя его, понимала, что смеется надо мной.

— Мне давно пора домой. Отвернись, я пройду в душ.

— Да ладно тебе. Хочешь вот так просто бросить меня после всего того, что между нами было? Твое королевство подождет.

Хотелось стукнуть его, да посильнее, но я мужественно держалась, потому что боялась остаться без одеяла.

— Какое королевство?

— Ну как же? Я не помню тебя, не видел раньше, а значит, ты дочка одной из материных подруг. Тебя привели свататься, верно?

— Все, ладно. Мне действительно пора.

— И даже не скажешь свое имя? — упорствовал этот засранец, загораживая мне дорогу.

Стояла совсем близко. Почти касалась руками его груди.

— Как-то тебя вчера мало волновал этот вопрос. — Хитро улыбалась, наклонив голову набок.

— О, нет. Что ты? Я вчера собирался узнать твое имя. Примерно между первым и вторым твоим стоном, но как-то рот мой был занят несколько другим.

От воспоминаний бросило в жар. Остро чувствовала, как щеки покрываются стыдливыми пятнами. Да ладно, щеки! Я ощущала, как пылают даже уши!

— Точно хам, — констатировала факт, пытаясь обойти мужчину, однако тут же попала в его объятия.

— Предпочитаю, чтобы меня называли Стас, но раз ты здесь, значит, прекрасно осознаешь, кто перед тобой.

— Конечно. Передо мной самовлюбленный Снежный Король с раздутым самомнением. — Его штука упиралась мне в живот, мешая связно мыслить.

Уже поняла, что мне вчера посчастливилось угодить в объятия нашего главного начальства, а потому собиралась как можно скорее смыться отсюда, чтобы не заработать лишних проблем. Старалась не выказывать нервозность, но внутри все переворачивалось с ног на голову. Теперь была безумно рада тому, что он никогда не приезжал к нам в офис лично. Видит бог, встретиться с ним еще раз я нисколько не желала. Не по статусу птичка и не по зубам.

— Меня так раньше никто не называл. Неприятно, — улыбнулся этот тип еще шире. — Но переживу, если скажешь, из какого ты королевства, принцесса.

— Я — принцесса слез, а теперь дай пройти.