Суп из топора

Доктор Нонна, 2011

Разрыв с мужем дался ей невероятно тяжело. Не спасали даже молодость и неукротимая энергия. Хотелось лечь и умереть. Только здесь, в Америке, она наконец почувствовала себя свободной. Свободной и любимой. Ее Стив был с ней. Да, ему сорок пять, он взрослый, уверенный мужчина, он старше ее на двадцать лет – но это неважно. Главное – они вместе. Ради него Марта отбросила прошлое, разрушила все, что создавала последние пять лет. И она не жалеет. Только рана в душе все никак не закроется, все болит и кровоточит. Она так и будет болеть, пока…

«Ты прекрасна, возлюбленная моя!»

В двадцать лет Стив давал в Лос-Анджелесе свой первый сольный концерт. Ольга сидела в зале, одновременно гордясь и печалясь: вот, мальчик вырос, теперь он совсем самостоятельный. Настоящий мужчина…

Стива долго не отпускали со сцены. Выйдя за кулисы и увидев там Ольгу, он засиял и почему-то смутился, чувствуя, как в нем что-то изменилось.

— Ольга! Я так счастлив…

Она обняла своего выросшего мальчика и вместо привычного поцелуя в висок неожиданно для себя самой поцеловала его в губы. Легко, одним касанием, но Стив как будто вспыхнул. Он ведь был так одинок, а она так ласкова. И так красива…

— Ольга… Ольга… пожалуйста… — он запинался, не в силах вымолвить больше ни слова.

— Поедем, — улыбнулась Ольга, почувствовав все одиночество и тоску своего выросшего мальчика.

Она жила одна, в собственном доме. Оба замужества оказались очень недолгими. Первый брак потряс ее тем, что мужчина, который заваливал ее цветами, восхищался ее голосом и даже толпами поклонников, став мужем, вдруг решил, что эта сказочно красивая, чувственная женщина должна принадлежать только ему. Второй муж тоже безумно ревновал ее к занятиям, выступлениям, карьере. Но Жар-птицу в руках не удержишь…

Черный лимузин летел сквозь сверкающие огни вечернего Лос-Анджелеса. Стив целовал Ольгины руки и, случайно касаясь высокой груди, вздрагивал, как от удара током. Он страстно желал ее и в то же время ужасался собственным желаниям.

В роскошном холле Ольгиного дома их встретил огромный рыжий кот. Он громко урчал и лез к Ольге на руки… А Стив как наяву увидел вновь окровавленного, дрожащего, испуганного братишку…

Чуткая Ольга, заметив, как изменилось настроение гостя, превратилась в просто радушную хозяйку. Выпив по бокалу шампанского за успешное начало музыкальной карьеры Стива, они вежливо распрощались.

Но уже в субботу Стив стоял в синагоге и слушал, как поет любимая. Едва дождавшись окончания, он сунул ей записку с адресом и мгновенно скрылся.

Стив ждал Ольгу до позднего вечера. Его первое собственное — после интерната — жилище было очень скромным: крошечная съемная квартирка, небогато обставленная, но идеально чистая. А главное — это был его собственный угол. Но сейчас любимое убежище давило Стива, как клетка. Он метался от стены к стене, несколько раз вставал под ледяной душ, даже начал разговаривать с драгоценным альтом:

— Ну скажи ей, поторопи ее, ты же обещал, что она придет…

Звонок в дверь полоснул по нервам, как удар бича. Стив, казавшийся Ольге таким юным и стеснительным, буквально втащил ее в квартиру и захлопнул дверь. Ни в поцелуях, ни в руках его не было и намека на робость. Оробела скорее Ольга:

— Мальчик мой…

— Не надо! Я уже не мальчик…

Потом они, тесно прижавшись, лежали на его узкой кровати. Стив нежно гладил возлюбленную, зарывался в рассыпавшиеся волосы и говорил, говорил:

— Ты вселенная, любовь, ты весь мир. Ты спасла меня, ты подарила мне музыку, ты подарила мне саму жизнь. Я должен сделать тебя счастливой. Мы теперь всегда, всегда будем вместе…

Ольга смотрела печально:

— Завтра я улетаю на гастроли…

Она вернулась только через месяц, но следующие полгода стали одним сверкающим счастьем. Стив как будто не замечал, что между сумасшедшими, страстными ночами были еще и дни. Он много занимался, он отыграл несколько концертов, критики восторгались взлетом его мастерства и прочили ему мировую славу… Но для Стива все это было как бы между прочим, главное была — она, Ольга. Чуткая, понимающая, невероятно красивая. Огромные глаза, один взгляд которых погружал в сладкую бездну, водопад темных кудрей, белоснежная кожа, высокая шея, нежные плечи, тонкая девичья талия, полные бедра…

— Ты мой альт, моя музыка, — шептал он ей, вспоминая «Песнь песней» царя Соломона: «Ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе…»

Но Ольга даже в буре страстей ясно видела, что у них нет будущего. Да, их тянет друг к другу, как два полюса магнита, но… ему двадцать, ей сорок, и в глазах общества — тем более музыкального общества — подобный союз ужасен. Обнародовать его — значит поставить крест и на ее, и на его карьере.

Она изо дня в день откладывала решение, все отчетливее понимая: Стив ослеплен любовью и ни за что от нее не откажется. Значит… Однажды она уже спасла этого чудесного мальчика, и сейчас вновь должна его спасти. Теперь уже от самой себя.