Теория струн. Цикл R.E.L.I.C.T.

Дмитрий Янковский

Первый роман серии R.E.L.I.C.T.Три миллиона долларов – сумма немалая. Но именно столько предлагает глава японской корпорации «ХОКУДО» двум нью-йоркским аферистам за участие в таинственной миссии, пройти которую способны лишь патологические везунчики. Уолтер Хант и Ганнибал Мэтью соглашаются, но быстро понимают, что все не так просто, и участие в этой миссии шаг за шагом загоняет их в смертельную ловушку. Чтобы спастись, друзьям придется полностью поменять свое представление о реальности.

Глава 2

в которой Уолтеру Ханту и Ганнибалу Мэтью делают любопытное предложение, от которого они отказаться не в силах.

Когда Хант увидел, куда их привезли, он без затей присвистнул. И было с чего. Корпорация «ХОКУДО» входила в сотню самых мощных международных корпораций на Земле. Пленников попросили не дергаться, чтобы не вызывать ненужные эмоции у персонала. Но вообще дергаться в когтях Таидо Хокуда — надо быть конченным идиотом. В сопровождении четырех хмурых японцев друзья пересекли огромный вестибюль, и на лифте поднялись до одного из самых верхних этажей небоскреба.

Кабинет господина Хокудо был обставлен без излишеств, но стильно, как водится у японцев. Он был выполнен в черных и серых тонах, и имел огромные окна с жидкокристаллическими затворами, вместо штор. Когда пленников ввели в кабинет, затворы поглощали процентов тридцать проходящего через окна света, создавая мягкий полумрак.

Господин Хокудо сидел в массивном кожаном кресле за рабочим столом, большую часть которого занимали три внушительных монитора. Лицо его было худым, остро очерченным, как у самурая на японских гравюрах. Но одет он был по-европейски, в дорогой, но не броский, костюм.

Подняв глаза на вошедших, мистер Хокудо жестом велел конвоирам поставить контейнер на стол, и удалиться.

— Признаться, я удивлен, — произнес господин Хокудо вместо приветствия и знакомства. — Два идиота-америкашки умудрились добыть то, за чем мои шпионы гоняются уже третий месяц. Без всякого результата.

— Скорее, тут дело в удаче, чем в отсутствии умений у ваших шпионов, — подал голос Ганни.

«Уж помолчал бы… — подумал Хант с замиранием сердца. — А то опять огребем. С меня, по крайней мере, на сегодня достаточно».

— В удаче? — Хокудо широко улыбнулся, продемонстрировав безупречные, наверняка искусственные, зубы. — Вы так считаете?

— Думаю, да, — ответил Мэтью уже более серьезным тоном.

— Интересно. — Глава «ХОКУДО» смерил Мэтью заинтересованным взглядом. — Не хотите побеседовать на данную тему?

— Мы бы предпочли раскланяться, если можно, — честно ответил Уолтер за друга. — Мы на вас не нападали, контейнер отдали, никого не убили, не покалечили. Что-то не так?

— Я все же настою. — Голос Таидо остался спокойным, но сделался звонким, как сталь самурайского меча, когда его извлекают из ножен. — Присядьте, пожалуйста.

Он указал на подковообразный кожаный диван, расположенный точно напротив стола, у огромной фрамуги окна. Вид из него открывался завораживающий. Японец поднялся, и остановился у окна, за которым полыхало разноцветными огнями покрывало ночного Нью-Йорка.

— Сочное, аппетитное яблоко… — произнес Таидо. — Жаль, что насквозь червивое.

«Башка у тебя червивая, обезьяна ты узкоглазая, — со злостью подумал Хант. — Мало мы скинули на вас атомных бомб».

— Кстати, вы знаете, что символ компании «Эпл», надкусанное яблоко, одновременно является символом грехопадения? — Таидо вернулся за стол, а приятели предпочли занять место на указанном диване, чтобы не гневить раздражительного японца. — Господин Джобс, по молодости, увлекался сатанизмом, как я выяснил. К примеру, его первые компьютеры продавались по цене ровно шестьсот шестьдесят шесть долларов. Без учета налогов. Я пользуюсь продукцией исключительно «Ай-Би-Эм». Принципиально.

— К нам это имеет какое-то отношение? — настороженно поинтересовался Мэтью.

— Игра — это грех, — без особых эмоций заявил Таидо и уселся в кресло. — А вы игроки. Так ведь? Бои, стритрейсинг…

В глазах Таидо сверкнул огонек страсти, словно это не глаза были, а активный элемент импульсного лазера.

— Что еще? — Японец не отводил взгляд.

— Классический покер, безусловно, — с некоторой гордостью добавил Ганни.

— Вот это уже теплее, — Таидо позволил себе улыбнуться. — Ближе к теме.

— К какой?

— К теме греха, мы же с этого начали нашу… эээ… философскую беседу. Знаете, я открою вам карты. Понимаете, когда мой человек позвонил мне и сообщил, что вы завладели контейнером китайцев, это меня озадачило. Мне захотелось выяснить, как вам, двум, извините, посредственностям, мнящим себя великими аферистами, удалось сделать то, что не по силам даже… Ну, скажем, моему сыну. Он руководил операцией по добыче контейнера, если вам интересно. И я пришел к выводу, что ни одно из ваших реальных умений не могло привести к подобному результату. Из вас грабители, простите, как из собачьего дерьма катана.

Заметно было, что он ожидал какой-то реакции на свою шутку. Но Ганни уже врубил на полную мощность то, что называл «покерным режимом», а на деле это был полный и безупречный контроль собственных состояний. И хотя многим этого было не понять, но именно через контроль собственных состояний он умудрялся контролировать чужие. Удалось это ему и сейчас. Погасив собственные эмоции, он вызвал эмоцию у мистера Хокудо. В виде легкого, едва заметного огорчения.

— Понимаете, вы к удаче относитесь как к стихии, — продолжил японец. — Ну, подул ветер в парус — хорошо. Не подул — плохо. Но у нас на Востоке иначе думают.

— А как, можно узнать? — полюбопытствовал Ганни.

«Нашел время повышать эрудицию!» — подумал про приятеля Хант.

— Вот вы считаете, что удача — это нечто вроде черных и белых полос, через которые человек проходит как бы поперек, — охотно пояснил Таидо. — А мы считаем, что человек двигается по широкой белой полосе, по краям которой две узких черных обочины. Когда у человека много энергии, он держится ближе к центру этой белой полосы, и ему сопутствует удача. А когда энергия иссякает, человек скатывается на черную обочину и ковыляет по ней, пока не раздобудет очередную порцию энергии.

— Под энергией что подразумевается? — уточнил Ганни.

— Энергия Ки. Примерно то же, что Сила, у вашего Лукаса.

— А, понятно, — в глазах Мэтью мелькнула тень ироничной улыбки.

— Не верите в такие вещи? — сощурился Таидо.

— Признаться, не очень.

— Ну, это ваше право. А вот я верю. Я считаю, что каждый человек от рождения обладает неким пассионарным посылом, некой порцией энергии, которая определяет степень его удачливости. Это сумма энергии родителей, как я думаю. Боле того, за время своей сознательной жизни человек может либо нарабатывать энергию, увеличивая ее количество, либо терять. Вместе с этим увеличивается или теряется его удачливость. И знаете… В юности я разделял вашу иронию по этому поводу. В Японии тогда были очень прозападные настроения… В общем я, пользуясь некоторой финансовой свободой, провел ряд экспериментов. На людях, да, вы не ошиблись. Я усаживал людей играть в кости, в рулетку, в нечто такое, где удача проявляется особенно явно.

— Вот это уже действительно интересно. — Теперь голосе Мэтью не послышалось и тени иронии.

— Так вот. Я выяснил, что разные люди действительно имеют разную долю удачливости. Если бы, к примеру, все дело было в банальной статистике, то не было бы откровенных везунчиков и неудачников. Но я пошел дальше и обратил внимание, что в процессе игры удача всегда вырабатывается. То есть, чем больше и ярче человеку везет, тем скорее ему надо хватать деньги и бежать от игрового стола. Его удача кончается, как кончается заряд в батарейке.

— И вы нашли, чем его восполнить? — Ганни едва не забыл где находится, так его интересовала эта тема.

Хант глянул на него удивленно. Но Мэтью не обратил на это внимания.

— К сожалению, нет, — разочаровал его японец. — Я только понял, что энергия, которую мы на Востоке понимаем исключительно в метафизическом смысле, имеет и некоторое материальное проявление. К примеру, известно, что алкоголь содержит много химической энергии. И так же мне удалось зафиксировать численно, что удачливость выпивших людей ощутимо повышается. Или взять еду. Она тоже несет в себе химическую энергию. И я точно, документировано, доказал, что у сытого человека шансов за игровым столом намного больше, чем у голодного.

— Может сытый думает лучше? — высказал подозрение Мэтью.

— Мы говорим о костях и рулетке, а не о покере, — напомнил Таидо.

— Тогда да…

Хант обратил внимание, что Мэтью так увлекся теорией удачливости, что вообще забыл, с кем говорит. В этом был весь Ганни — игрок до мозга костей.

— В какой-то момент я даже пытался разработать нечто вроде пилюль для повышения удачливости путем химической раскрутки организма, — неожиданно выдал японец. — Но… Потерпел фиаско. Одной химии в этом мало, и древние мудрецы Востока не даром воспринимали энергию в метафизическом плане. Но что такое метафизика? Это завтрашняя физика, чаще всего. Просто то, чего ни мы, ни наши приборы пока не воспринимают. Но придумают новые приборы, и горизонты мира расширятся. Но я не намерен этого ждать. Я решил пойти кардинально другим путем.

— Очень интересно, — кивнул Мэтью. — Каким?

— Я решил создать некое… эээ… подразделение из везунчиков. Отобрав их чисто статистически.

Ганни крякнул от удивления. Даже Хант, который не питал никаких положительных чувств к японцу, заинтересовался. Такого ему еще слышать не приходилось.

— И как? — осторожно спросил Мэтью.

— Мне это удалось, — обыденным тоном сообщил Таидо. — А вы ожидали чего-то иного от человека, владеющего достаточно мощной корпорацией? У меня была возможность устроить отбор… эээ… скорее даже селекцию, из такого числа людей, какого вы не видели даже на переполненных народом улицах Нью-Йорка. Я не стал создавать везунчиков. Я не знал, как это сделать. Но мне оно и не потребовалось. Я просто отобрал самых везучих из них и сформировал особое подразделение. Нечто вроде курьерской службы.

— Понятно, — интерес Ганни моментально угас. — И вы хотите нас в эту службу пригласить? Спасибо, мы не ищем работу, мистер Таидо. Было приятно побеседовать на философские темы.

— Нет, — в глазах Таидо снова едва заметно блеснула сталь. — Я не собираюсь вас нанимать. Я собираюсь воспользоваться вашими услугами, так как трое из моих самых везучих везунчиков пропали во время проведения очередной операции. Мне бы хотелось их отыскать. А еще больше мне бы хотелось вернуть то, что они должны были мне доставить. А еще больше я хочу понять, что с ними произошло.

Ганни с Хантом переглянулись.

— И при чем тут мы? — напрямую спросил Уолтер.

От того, что начал рассказывать Таидо, оба рты раскрыли. Еще бы немного, им бы пришлось домкраты под подбородки ставить, чтобы впоследствии вернуть челюсть на место. Оказалось, что в структуре «ХОКУДО» существовала курьерская служба, вполне официально, как это практикуется во всех крупных компаниях. Но, в отличие от других, Таидо Хокудо сформировал в составе курьерской группы нечто вроде специального подразделения для выполнения задач особой сложности. Задач, требующих, без преувеличения, особого везения. Причем набирались люди в эту команду исключительно по факту, что называется. Каждому претенденту приходилось пройти ряд тестов, которые показывали их удачливость. Отобранные в первом круге проходили во второй, и так далее, пока мистер Таидо не оказался удовлетворен, как самим результатом, так и степенью его повторяемости.

Не менее интересным оказалось и как «ХОКУДО» использовала столь необычных сотрудников. Когда груз, доставляемый с помощью курьеров, представлял особую ценность, его перемещение разбивали на отрезки, исходя из теории об истощении удачи в процессе игры. Если раньше курьер, перевозящий ценный груз, блистал удачей в начале пути, а в конце его удачливость истощалась, и он мог стать жертвой неприятной, а то и опасной случайности, то в своих дальнейших изысканиях Таидо Хокудо пресек такую возможность в корне. Он приказал разработать особую систему создания и поиска тайников, в которые один курьер, уже немного исчерпавший удачливость, прятал груз, а другой, свежий, его там находил и перемещал до следующего тайника, где его снова сменял свежий везунчик.

В самом начале разработки системы, предполагалось, что курьеры без затей будут передавать посылку друг другу, как рабочие передают кирпичи при разгрузке. Только в более растянутом по расстоянию варианте. Но на практике этот метод себя не оправдал. Проблема оказалась в том, что никак нельзя было проверить, в каком состоянии в дело вступает каждый последующий курьер. Прожитый день отнимал у человека ту или иную долю удачи, и сколько ее у курьера осталось, узнать можно было только на практике. И Таидо Хокудо разработал очень простой, но вместе с тем очень эффективный способ.

Первый курьер прятал посылку в тайник, придуманный таким образом, что найти его можно только при помощи удачливости и никак иначе. Ни умом, ни внимательностью найти посылку было в принципе невозможно. И если второй курьер ее находил, значит, с его удачливостью все было в порядке, и он доставлял ее до следующего тайника, где снова прятал таким же образом, и так по цепочке до нужного места.

— Вы не представляете, каких успехов мы в этом добились! — с гордостью, но без тени хвастовства сообщил Таидо. — Наши курьеры протаскивали оружие на борт самолетов, и предметы искусства через бдительных таможенников. Причем на одном слепом случае. Где-то сканнер металла давал сбой, где-то ошибалась поисковая собака, где-то случался пожар, где-то отменяли рейсы из-за непогоды, и пограничники не могли справиться с образовавшимся потоком. Но, так или иначе, посылки всегда доставлялись. До последнего случая. Когда я не дождался ни посылки, ни трех курьеров. Что стало с грузом и людьми, я не имею понятия.

— Все же не понимаю, причем тут мы, — признался Ганни. — То, что нам удалось случайно добыть контейнер, за которым вы гонялись, не делает нас везунчиками того типа, какой вы описали. Мне случалось и проигрывать, причем много раз. Вы же ведете речь об устойчивом, не дающем сбоев, исправно повторяющемся качестве.

— Безусловно, — согласился японец. — Если бы вы были везунчиком нужного типа, вы были бы в штате моей компании. Поверьте, я умею делать предложения, от которых невозможно отказаться. Причем часто по целому ряду причин. В вашем случае мне нужно другое. Понимаете, мой метод дал сбой. И… Ладно, начистоту, так на чистоту… В общем, я послал поисковую группу по следам пропавших курьеров. Все члены группы — патологические везунчики. И они…

— Тоже пропали? — догадался Хант.

— Нет. — Таидо вздохнул. — Они просто не нашли ни одного тайника. Вообще не одного.

— А может, их и не успели устроить, эти тайники? — предположил Мэтью.

— Успели. Потому что два курьера сообщили мне об успешном выполнении задания. Следовательно, существует минимум два тайника. Может и три. В этом случае в третьем лежит нужный мне предмет.

— Забавно… — протянул Ганни.

— Вы так считаете? — напрягся японец.

— Нет, не в том смысле, — поспешил поправиться Мэтью. — Я просто пытаюсь представить, как это происходило… Ну, в общем, запутанное дельце!

— Верно подмечено, — выдавил из себя Таидо. — Но мне от этого не легче. Во-первых, пропал важный груз. Во-вторых, пропали люди, в которых вложены очень большие деньги. В-третьих, что-то не так с самой теорией, и мне необходимо знать, что именно. Я готов предложить каждому из вас по… Ну, скажем, по три миллиона долларов за участие в этом проекте.

«Он запинается, когда нервничает! — констатировал привычный к покеру Ганни.

Сумма, озвученная японцем, дошла до его сознания только через секунду глубокой непроницаемой тишины. И мысли тут же остановились, словно их залили быстротвердеющим японским бетоном.

— Сколько? — моментально севшим голосом переспросил Уолтер.

— По три миллиона, — спокойно сообщил Таидо. — За согласие. И еще по три за успешное выполнение задачи. Если вы задачу не выполните, ваши три миллиона останутся при вас, и я не буду иметь к вам ни малейших претензий.

От открывшихся жизненных перспектив у Ханта голова пошла кругом. Но привычка контролировать эмоции за игровым столом, присущая и ему, не позволила вскочить с дивана, запрыгать на одной ноге и заорать, мол, да, да, мы согласны. Вместо этого он глянул на Ганни.

Но тот контролировал себя идеально. Не было ни единого признака, что он взволнован.

— Нам нужно подумать. Посовещаться, — произнес Мэтью.

— Вот как? — в голосе японца снова послышался отзвук отточенной стали.

У Ханта душа ушла в пятки.

«Если загубишь это дело, я тебя придушу!» — мысленно пообещал он другу.

— Вообще-то нет, — поспешил изменить свое мнение Ганни. — Мы согласны. Надо быть дураками, чтобы отвергнуть такое предложение. Я имел ввиду, что нам нужно осмыслить и обсудить подробности. Так, Уолтер?

— Да, конечно! — Хант с радостью уцепился за воображаемый спасательный круг, брошенный приятелем.

— Хорошо. — мистер Таидо улыбнулся. — Я прикажу отвезти вас, куда пожелаете. Приведете себя в порядок. Если нужен врач, я обеспечу. А то у мистера Ханта на лице следы трудных денег. Да и рука… Или я ошибаюсь?

— Тоже следы трудных денег, — пробурчал Хант.

— Приняв мое предложение, вы избавитесь от подобных проблем. А завтра хочу пригласить вас на обед, во время которого и обсудим подробности. Как вам такое предложение?

— Принимается, — Мэтью на этот раз решил не играть с огнем.

— Тогда поступим вот как, — продолжил Таидо. — Я приставлю к вам Ичина. Одного из лучших моих людей. Надеюсь, вы подружитесь.

— А нужно? — уточнил Ганни.

— Да. Потому что Ичин будет сопровождать вас на всем пути по мере выполнения задания.

— Он тоже из везунчиков?

— К сожалению, нет. Поэтому в поиске тайников он участвовать не будет. Он будет выполнять функции шофера, пилота, если потребуется, а так же представлять мои и ваши интересы во всех точках вашего пребывания. Не зависимо от стран, континентов, и прочего.

— А почему одного из везунчиков нам не выдать? — осторожно поинтересовался Хант.

— На то есть три причины, — охотно ответил японец. — Первая состоит в том, что везунчиков я уже отправлял. И это ни к чему не привело. Вторая — пока не разберусь с причинами произошедшего, я вообще не склонен пускать в ход это подразделение.

— А в-третьих? — Уолтер заподозрил, что напоследок хитрый япошка приберег самое главное.

И не ошибся.

— В третьих, — вы не совсем представляете, что именно сделали, и почему я на это задание выбрал именно вас, а не нанял любых хорошо подготовленных специалистов, к примеру, из бывших военных.

— Очень интересно… — Хант ощутил, как холодок пробежал по спине.

— На самом деле, — пояснил японец. — Я, некоторое время назад, заинтересовался одним редким природным явлением. О нем мало кто знает. Вообще мало кто. Оно не описано ни в каких старинных книгах, и еще лет пять назад не было о нем вообще ни единого упоминания. Из этого я сделал вывод, что явление это новое, и вызвано оно, скорее всего, вмешательством человека. Впрочем, причины не так важны. Важен результат.

— Что за явление? — у Ганни загорелись глаза от нового приступа любопытства.

— Аномалия. В прямом смысле слова. Вы смотрели кинофильм «Мартица» братьев Вачовски?

— Конечно, — интерес в глазах Ганнибала угас так же стремительно, как при упоминании произведения Лукаса.

— Представьте, как бы выглядел сбой в системе?

— Так это же было в фильме! — включился в разговор Хант. — Черная кошка два раза прошла. Стены замуровались. А еще, напрямую переписывая компьютерный код, эти чуваки себе могли сделать любое оружие…

— Все верно, — остановил его Хокудо. — Но это мелочи.

— Мелочи? — поразился Мэтью. — Что же тогда для вас весомо?

— Полное нарушение физических законов, например, — спокойно ответил японец. — Нарушение гравитации, твердости материи, хода времени.

— Вы хотите сказать, что это возможно?

— Да. И у меня этому есть доказательство. Точнее оно у меня было. Но при транспортировке одного из добытых предметов, носивших на себе следы воздействия аномалии, как раз и произошел тот случай с моими курьерами, о котором я вам рассказал.

— Стоп-стоп! — Ганни подался вперед. — Вы хотите сказать, что аномальный предмет, прямо во время перевозки, оказал воздействие на ваших везунчиков и отнял у них энергию?

— Может, отнял, может, перенаправил, — мистер Хокудо развел руками. — У меня мало данных для выводов.

— Чистая теория, — пожал плечами Уолтер. — Основанная на домыслах.

— Я бы не стал отнимать у вас время, если бы это было так, — ответил господин Хокудо, чуть поджав нижнюю губу. — И свое бы тратить не стал.

— То есть, у вас есть доказательства? — осторожно спросил Ганни.

— Были, да сплыли, — Хант не стал скрывать иронию. — Пропали вместе с курьерами-везунчиками.

Но Ганни иронизировать не стал. Он вдруг понял, что своими репликами Хант сам себя насаживает на воображаемый кукан, а мистер Хокудо терпеливо ждет, когда тот насадится поглубже. Интуиция покерного мастера подсказывала Ганнибалу, что у японца есть козырь на руках, да и не просто козырь, а полная комбинация «флэш рояль».

— Вернемся к вам. — Таидо перебил Ханта. — Я начал объяснять, почему выбрал именно вас. Тут есть два аспекта. Во-первых, благодаря совершенно слепой удаче вы добыли важную для меня вещь, которую никто из моих людей добыть не смог. Во-вторых, эта вещь связана с аномалией, и, при этом, она вашу удачу не ослабила. И в-третьих, вы, по сути, сплели две шелковых нити в один шнур. Вы сегодня свели в одной точке мои изыскания в области удачливости, и мои изыскания в области аномального явления. Это и решило выбор в пользу ваших кандидатур.

— Что это значит? — Хант сощурился.

— Это значит, что китайцы так же завладели одним из предметов, оставшихся на месте бушевавшей аномалии. — ответил Таидо. — Я его безупешно пытался добыть. А вы добыли, не приложив к этому никаких усилий.

— Что это за предмет? — Ганни привстал.

— Я вам его покажу. По случаю заключения сегодняшнего соглашения.

Мистер Хокудо достал магнитный ключ и открыл замок контейнера. Друзья в нетерпении замерли, ожидая, когда он поднимет крышку. Но когда он ее открыл, они оба крякнули от неожиданности. Внутри, в зажиме из никеля, покоилась самая обыкновенная столовая ложка. Да еще и гнутая, словно по ней целый день гоняли груженные трейлеры.

Хант чуть не выкрикнул, мол, вы смеетесь. Но сдержался. Ганни отреагировал спокойно, но видно было, что он тоже ждет объяснений.

— Эта ложка была в доме, когда на него обрушилась аномалия. Еще в этом доме находился отец семейства, его жена и две дочери. Младшей двенадцать лет. Там мало что осталось. Практически ничего. Я сам не был на месте, но читал отчет представителя китайской спецслужбы.

— Это самая обычная гнутая ложка, — уверенно заявил Хант, не скрывая разочарования.

Вместо ответа мистер Хокудо отпустил зажим, вынул из него ложку и показал ее друзьям с тем же видом, с каким фокусник показывает на сцене свой реквизит, чтобы убедить зрителей в его тривиальности. Потом он разжал пальцы и убрал руку, а ложка осталась висеть в воздухе. Без опоры. Неподвижно. Сама по себе.

У Ганни и Уолтера отвисли челюсти. Чего угодно они ожидали, но только не столь поразительных свойств от столь обычного, на вид предмета.

— Можно потрогать? — спросил Ганнибал.

— Окажите любезность! — Японец сделал приглашающий жест.

Мэтью встал, взял ложку прямо из воздуха, повертел перед носом, отпустил, и та снова неподвижно зависла, словно приклеилась к координате в трехмерном пространстве.

— Этого быть не может, — уверенно заявил Хант. — Вы нам как-то ввели галлюциноген.

— Нет, конечно. — Мистер Хокадо улыбнулся. — Зато вы теперь в полной мере понимаете, почему я, в качестве примера, привел именно фильм «Матрица». А в «Матрице» положены чудеса. Вы ведь повздорили с неким Максом, насколько я знаю?

— Ну, было дело, — признался Хант.

— Да, было, — с улыбкой заметил Таидо. — Можете про него забыть.