Вирус бессмертия

Дмитрий Янковский, 2004

Москва, 1938 год. В обстановке строжайшей секретности идет схватка за привезенные из тибетской экспедиции секреты буддийских монахов, способные наделить своего владельца невероятным могуществом. В борьбу за обладание тайным знанием вступают сотрудники НКВД и германской разведки, владеющий гипнозом ученый и древний шумерский воин. Однако многое в этой игре будет зависеть от простого рабочего, комсомольца Павла Стаднюка, случайно попавшего в шестерни беспощадного механизма Истории.

ГЛАВА 3

28 декабря 1938 года, среда.

Москва, Петровский бульвар

Луч утреннего солнца проникал в окно через сизую пелену папиросного дыма. Седой высохший старик, укутанный пледом, сидел в инвалидном кресле с велосипедными колесами. Он жевал губами картонную гильзу помятой папиросы и елозил тусклыми глазами по предметам обстановки — по старенькой мебели, по цветочным горшкам на окне, по старым географическим картам, во множестве висящим на стене. Тишину комнаты нарушало редкое покашливание старика и громкий стук часов с гирьками.

Из другой комнаты вышла девушка лет двадцати четырех, в сером платье из плотной шерсти. Шея ее была повязана темно-синим платком с белым узором клинописи, а волосы были подстрижены коротко, до плеч — по последней моде. Они сами завивались внутрь, хотя некоторые модницы подкручивали кончики горячими щипцами. Но Варвара не была модницей. После того, как погибли родители, на ее плечи свалился парализованный дед и брат, контуженный в детстве выстрелом из винтовки.

Варвара не знала, зачем живет. В детстве она мечтала заниматься какой-нибудь наукой, как отец. Общаться с интересными умными людьми. И, конечно, быть счастливой. Но отец, а потом мать погибли, и жизнь Вари резко изменилась. Она закончила ФЗУ, а потом устроилась на фабрику, чтобы получить направление в институт, но так и осталась рабочей.

Варвара с укоризной посмотрела на деда, взобралась на табуретку и начала подтягивать гирьки настенных часов. Цепочка торопливо затрещала.

— Очень много вы курите, дедушка, — сказала она. — Совсем ведь дышать нечем.

— А ты отвори окно, — прокряхтел дед.

Варя мягко соскочила с табуретки.

— Зима на дворе, какое может быть окно? Сегодня солнце вышло, наверняка мороз стал крепче вчерашнего. Вы дома все время, дедушка, оттого забыли, что зимой холодно бывает!

— А с чего это ты не на фабрике? — проскрипел дед, подозрительно оглядывая внучку.

— У меня отгул за две ночные смены, дедушка.

— А куда нарядилась-то? По дому работы мало, что ль? Хвостом крутить небось! Только не вздумай в дом кого привести!

— Нет, дедушка, — Варвара усмехнулась. — Не бойтесь, не приведу. Но мне надо бежать, есть очень важное дело.

— Какие у тебя важные дела, пигалица? А обед-то кто сготовит? Ишь! Важная она стала!

— Я соседку, тетю Веру, попросила, она за вами присмотрит, — крикнула деду Варя, направляясь в прихожую.

— А Павка-то где? — спросил дед, заскрипел колесами инвалидного кресла и вскоре возник в проеме прихожей.

— На сборах Павлик, — сказала Варя, надевая пальто. — Я вот хочу сбегать в ОСОАВИАХИМ, узнать, далеко ли его направили. Может, ему надо что, а то ведь даже домой не зашел. Мороз-то какой!

Старик пожевал потухший окурок и, подозрительно оглядевшись, спросил:

— А почему мы в другую квартиру переехали?

— Никуда мы не переехали, дедушка! Что вы мелете? — раздраженно ответила внучка, надевая вязаную шапку и поправляя платок на шее. — Вы уже вчера спрашивали.

— А где же тогда моряки?

Варя знала, что, когда с дедом случается приступ маразма, лучше ему поддакивать, а не спорить.

— Скоро придут моряки, — ответила она. — Ружья почистят и придут.

Она сунула ноги в сапожки и распахнула дверь в подъезд.

— А у моряков-то нету ружей, у них винтовки, — пробормотал старик.

Варя с облегчением захлопнула дверь, дважды провернула ключ и позвонила в дверь к соседке.

На трамвае Варя добралась до Арбата, хотела застать подругу Анечку, у которой тоже был отгул, но той не оказалось дома. Нехорошее предчувствие, возникшее с самого утра, не оставляло ее, но ужасно не хотелось ходить одной по кабинетам мелких начальников, выспрашивая про Павку. Унизительно как-то, а если вдвоем, то не так. Но Анечки нет, а идти придется — вдруг брату что-то понадобится? Надо хоть узнать, где он. Если скажут, конечно.

Купив в метро красный билетик за тридцать пять копеек, Варя доехала до «Дзержинской» и поспешила к секции ОСОАВИАХИМа, где занимался Павел. Нужное здание было всего в двух кварталах, но Варя замерзла на ветру в легком пальтишке. Она торопливо семенила по хрустящему снегу, закрываясь от ветра рукой в рукавичке. Достигнув наконец нужного подъезда, девушка потянула на себя тяжелую дверь и стряхнула снег, приставший к подошвам сапожек.

В вестибюле ОСОАВИАХИМа громко играло радио — бодрые громкие марши колыхали холодный воздух.

— Куда, барышня, собралась? — спросил седой вахтер, надевая очки с толстыми стеклами.

— Здравствуйте! Я — сестра Павла Стаднюка, мне бы кого-нибудь из начальства, хочу узнать, куда брата направили.

— Ишь какая шустрая! Начальство ей подавай, — проскрипел дед. — Погоди, не так скоро. Чья ты, говоришь, сестра?

— Павла Стаднюка.

— Как твое имя?

— Варвара. Меня зовут Варвара Стаднюк.

— Погоди-погоди. — Вахтер повертел ручку большого деревянного телефона. — Не велено мне кого попало пускать. Алле! Пахомыч говорит. Здесь барышня просится, мол, сестра какого-то Стаднюка. Варвара. Да. Понятно. — Он положил трубку и строго глянул поверх очков. — Ладно. Поднимешься на второй этаж и по коридору сразу налево. Во вторую дверь постучишь, там будет товарищ Андрей. Все поняла? — Старик подозрительно зыркнул на нее поверх толстых линз.

— Да, — ответила Варя и заспешила по лестнице.

Пробежав по гулкому коридору, она с тревогой в сердце толкнула вторую налево дверь и заглянула в кабинет.

— Товарищ Андрей? — спросила она.

— Угадала! — улыбнулся хозяин кабинета. — А ты — Варвара? Варвара Стаднюк? Проходи!

Товарищ Андрей оказался чуть старше ее. Впустив гостью в кабинет, он благожелательно улыбнулся, окидывая Варю с головы до ног возбужденным взглядом.

— Ну что, Варвара Стаднюк? — Товарищ Андрей указал на ряд стульев возле стены. — Хочешь чаю с сахаром? Замерзла, наверное? Да ты присаживайся!

— Нет. Спасибо! Я постою лучше. — После холода чаю очень хотелось, но Варя отрицательно покачала головой и потупила глаза. — Я на минуточку. Узнать только, далеко ли отправили Павла Стаднюка.

— Далеко, — товарищ Андрей шлепнул ладонью по столу. — Далеко! Куда — государственная тайна. Но ты не волнуйся, у них там есть все, что нужно. К тому же это не курорт, а военные сборы.

— А нельзя ли передать что-то? Или узнать, надолго ли они?

— Да ты присядь, присядь! Не торопись! — сказал Андрей. — Чего испугалась?

— Нет. Ничего… — Варя двинулась к стульям, стоявшим в ряд у стены, и напряженно присела на краешек одного из них.

— Посиди минутку, мне надо решить один важный вопрос.

Товарищ Андрей торопливо покинул кабинет, оставив Варю в полном недоумении. Впрочем, мало ли зачем ему нужно выйти?

Варя огляделась и расстегнула пальто, чтобы быстрее согреться в хорошо протопленном помещении. Она томилась тревожной неизвестностью, разглядывая от скуки блестящие осоавиахимовские кубки, расставленные на полках стеклянной витрины.

Вернулся Андрей минуты через три.

— А надолго это все? — снова спросила у него Варя.

— Недельки на две. Ты так волнуешься, будто мама Павлу, а не сестра. Давай все же попьем чаю. Да ты скинь пальто, а то как неживая. Так я тебе наливаю?

Товарищ Андрей взял графин, налил воды в два граненых стакана и, сунув в один из них кипятильник, включил штепсель в розетку. Из тумбочки он вытащил сахарницу и со стуком поставил ее на стол.

Варя испуганно следила за жилистыми руками хозяина кабинета и не понимала, почему так все сложно. Разве нельзя было заранее предупредить? Она бы помогла брату собраться по погоде.

Товарищ Андрей перекинул кипятильник во второй стакан.

— Давай, Варварочка! — пригласил он, насыпая заварку в закипевшую воду. — Подвигайся к столу. А то мне как-то неудобно одному, а я все равно собирался.

— Нет! Спасибо, товарищ Андрей! — Варе не нравилось, с какой настойчивостью товарищ Андрей пытается оставить ее в кабинете. — Я лучше пойду!

Она решительно запахнула пальто и начала застегиваться.

— Погоди-погоди, — вкрадчиво остановил ее молодой человек. — Я, знаешь, о чем подумал? Вот перед самыми праздниками в лагерь, где сейчас Павел, поедет машина, так можно бы и тебе махнуть туда! Если хочешь, конечно… Давай посидим, подумаем, как это лучше устроить. Да и я уже тебе заварил! Не выбрасывать же!

Он окинул девушку влажным взглядом и задержал его на коленках, торчащих из-под полы пальто.

— А вы и второй стакан сами выпейте. Вон холодища-то какая! Не пропадет, — сказала Варя.

— Останься, — жестко сказал Андрей, приближаясь к девушке. — Будем пить чай, и точка! Я сказал! Никуда ты не пойдешь!

Варя напряглась еще сильнее, но подчинилась. Вступать в открытый конфликт было опасно, она это понимала, так что бегство и визг следует приберечь на самый крайний случай.

— Не могу же я тебя отпустить без чая, — фальшиво-гостеприимным тоном произнес он. — Замерзла ведь!

— Да незачем беспокоиться, — упрямо повторила Варя. — Если у него есть все необходимое, то я там ни к чему. К тому же у меня смена на фабрике. Я побегу.

Она опять попробовала встать.

— Постой! — снова повысил голос Андрей. — Погрейся хоть немного. Куда тебе спешить? Ты что, боишься меня? Я же не враг народа. Или ты не доверяешь представителю ОСОАВИАХИМа?

Варя молча опустила глаза.

— Кстати, знаешь, я ведь могу тебя от сегодняшней смены на фабрике освободить. Выдам справку от ОСОАВИАХИМа, все чин по чину. А? — Андрей подмигнул. — А сами махнем в кино. Как тебе? Хочешь сходить в кино?

— Ой, да какое может быть кино, товарищ Андрей! — Варя решила прикинуться дурочкой. — В цеху работы невпроворот! Кто будет делать? И вообще, засиделась я тут, да и согрелась давно. Побегу. У меня дед парализованный дома, какое мне кино! Вы уж простите.

— Постой! — товарищ Андрей кинулся наперерез и хотел схватить Варю за локоть, но она успела увернуться.

— Нет, спасибо! Извините, товарищ Андрей!

Варя распахнула дверь и с облегчением выскользнула в коридор. На лестнице не удержалась, заплакала. Она представила, что было бы, если бы товарищ Андрей повел себя чуть наглее и все же схватил бы ее. Тогда пришлось бы его ударить. А потом что? Нападение на начальника в его же собственном кабинете, вот что. Была у них на фабрике девушка, с которой такое случилось, теперь никто не знает, где она, — как забрали, так ее больше никто и не видел. А ему ничего! Будто если комсомолка, то должна с каждым начальником!..

Утерев слезы, Варя выскочила на улицу и нос к носу столкнулась с Робертом — давним знакомцем Павла.

— Варька? — обрадовался он, поправляя очки. — Чего зареванная?

— Это от мороза, — соврала она, снова внутренне сжимаясь.

— А-а. Понятно! — протянул очкарик. — Пойдем в столовую райпотребсоюза, пожуем горячего. Я тут премию получил, угощаю! Пойдем, говорю!

Он схватил Варю за руку и потянул за собой, но она выдернула ладошку из рукавички и крикнула:

— Отстань! Что вы все меня хватаете сегодня!

— Все — это кто? — спросил Роберт, возвращая девушке рукавичку.

— Так… Никто. Просто настроение плохое.

— Так пойдешь в столовую? — уточнил Роберт.

— Пойду, — вздохнула она и побрела за ним по заснеженной улице. Полы его перешитой по размеру шинельки трепал ветер.

В буфете Роберт купил два стакана чая и горячих пирожков с капустой. По-старушечьи ссутулившись, Варя стояла около круглого высокого столика в углу и равнодушно смотрела в окно.

— Ешь, — сказал Роберт, поставив перед девушкой тарелку с пирожками.

— Спасибо, — сказала Варя и обхватила стакан с чаем тонкими бледными пальцами.

— И не ходи больше в ОСОАВИАХИМ, — хмуро посоветовал ей Роберт. — Павла там нет.

— Что ты такое говоришь? — испугалась Варя. — Мне товарищ Андрей сказал…

— Если бы ты с ним осталась подольше, он бы тебе и не того наговорил. Большой он любитель по женской части. Из-за него ревела?

— Нет! — помотала головой Варвара.

— А вот мне врать необязательно. — Роберт снял очки и потер переносицу. — Хотя ты права. Сейчас никому доверять нельзя. Ладно, это сейчас не главное. Павла забрали.

Варя едва не вскрикнула. Лицо ее побледнело так, что собеседник испугался — вдруг она умрет прямо сейчас от разрыва сердца?

— Тихо ты! — Роберт сжал ее локоть крепкими пальцами, оглядываясь на обедающих за соседним столиком строителей.

— С чего ты взял? — Девушка взяла себя в руки.

— С того. — Роберт наклонился и зашептал: — Я случайно повстречал Мишку, когда тот шел в ОСОАВИАХИМ. Он сказал мне, что Павел ждет его около памятника метростроевцам. Подходим к памятнику, а Павла нет. Подождали — без результата. На занятия пришли вместе, а собрались уходить — и Мишки нет. Я не стал спрашивать, чтоб не нарываться, а то поняли бы, что мы вместе пришли. Еще и меня бы сгребли!

— За что же Павла можно забрать? — побелевшими губами спросила Варя и подняла глаза, чтобы удержать слезы. Но они все равно покатились по щекам.

— Мало ли! Может, настучал кто. Возьми себя в руки! У тебя есть кто-нибудь, кто может помочь?

— Да откуда?

— А из знакомых отца? Успокойся, подумай.

Варя вытерла слезы, внимательно посмотрела на Роберта и сказала:

— Разве что Петряхов Константин Семенович…

— Красный командир Петряхов? Ты его знаешь? — удивился Роберт, надевая очки.

— Да-да! — торопливо кивнула Варя. — Я сейчас вспомнила! Они с отцом были очень дружны. Меня он узнает, конечно. Но вот только…

— Что только?

— Как обо всем рассказать-то ему?

— Испугалась?

— Погоди, — вдруг сказала Варя. — А может, ничего страшного не случилось, а ты понапрасну панику поднял?

— А если нет? — удивился Роберт. — Может, жизнь Павла сейчас зависит именно от твоей помощи! Тебе надо пойти к Петряхову и все ему рассказать.

— Да-да! — воскликнула Варя. — Он позвонит товарищу Сталину и пожалуется. Иосиф Виссарионович все знает, все понимает! Он разберется с ними по совести!

— Конечно, — закивал собеседник и хотел встать из-за столика.

— Нет, — Варя снова поникла.

— Что — нет?

— С чего ты взял, что он станет помогать? Скажет, мол, раз забрали, значит, было за что!

— Может, и скажет, но попробовать-то следует. Ты представь, каково сейчас Павлу! Нельзя же думать только о себе. Не по-комсомольски это.

Варя поежилась и задумчиво сделала несколько больших глотков чая.

— Наверно, ты прав, — сказала она. — Заеду, покормлю дедушку и пойду к Петряхову. Сама схожу. Я уже знаю, что ему сказать.

— И правильно! — улыбнулся Роберт. — Пойдем, я тебя до трамвая провожу.

— Пойдем. — Варя отодвинула пустой стакан.