Покаяние

Дмитрий Юрьевич Цыбулин

Душа поэта не находит покоя в поисках Истины. Существуют ответы без вопросов, которые невозможно высказать обычными словами. И тогда на помощь приходит вдохновение. Но и капризная Муза иногда добавляет масла в огонь, пытаясь обвинить своего поклонника во всех смертных грехах.

ПАДШИЙ

Прах на главу. В тряпьё одевшись,

Уйду в безумный монастырь.

Мой Дух усталый, обгоревший,

Былой когда-то богатырь,

Давно уж слабостью отравлен.

Он спрятал пыл свой в липком сне,

Он сам собою был оставлен

В тоскливо выпитом вине.

Глядясь в колодец суетливый

С той, изначальной высоты,

Он, вероломно не счастливый,

Желал испить гнилой воды.

Его прельщали звуки стонов,

Манила вниз чужая грязь.

Он тихо слез с родного трона

И начал падать, не стыдясь.

Он падал долго, отрешённо,

Закрыв глаза салфеткой грёз.

И пал, паденьем восхищённый,

Не чуя боли, крови, слёз.

Он начал видеть зло и голод,

Безумство плоти, низость душ.

Но грел его в начале холод

И веселила брани чушь.

Он понял, что такое больно,

Любовь и ненависть познал.

В пути встречал смертей довольно,

Довольно часто он страдал.

Глаза его тускнели взором,

Война разбила руки в кровь.

Он стал слепым убийцей, вором,

Христа рапявший вновь и вновь!

Но годы шли своим этапом.

Тоска и совесть жгли его.

Он становился слишком слабым,

И вспомнил Бога своего.

И подняв взгляд к родной выси,

Он слабо замахал крылом,

Что б оторваться от земли

И полететь в далёкий дом.

Но вдруг… напрасные старанья!

И запоздало пришёл страх.

Он, словно агнец на закланье,

С бессильным скрежетом в зубах

Свалился на бок, чертыхнулся.

И понял: крылья тяжелы,

Он с ними в омут окунулся,

Он ими чествовал столы!

А грязь, меж тем, его сосала,

В трясину липкую влекла,

Гнала и в угол загоняла,

Былую силу отняла.

И не подняться больше Духу

С колен, избегнув эшафот.

К мольбам его и небо глухо,

И грех его пожал свой плод.

Отныне он — обычный житель

Болотных чувств и горьких дум;

Обычный воин в дикой свите,

Забытой Господом в аду.

Но Дух искал домой дорогу

В игре вина, в безликих снах.

И обманулся, понемногу

Сошёл с ума. Теперь — монах.

Глодали ветры и пороки

Его распятую судьбу.

Болоту отдавал все соки,

Уж представлял себя в гробу…

Но и сейчас ещё ютится

Конец ознакомительного фрагмента.