Как Димка за права человека боролся

Дмитрий Юрьевич Суслин, 2006

Герои этой повести уже известны читателю. Это все те же братья Коржики. Лешка и Димка – главные действующие лица из книги веселых рассказов «Валентинка». Только вот в этот раз разрассказывает не Димка, а Лешка. И рассказ этот не очень-то и веселый. В семье Коржиков произошло большое несчастье. Димка закончил первую четверть с двойкой по русскому языку, и мама его наказала ремнем. Димка решил выяснить, можно ли бить детей, и соседская девочка Вика, дала ему почитать книгу о правах человека. Из нее и узнал Димка Коржик, что взрослые не имеют право наказывать детей ремнем. А еще он узнал, что каждый ребенок имеет право на заботу родителей. И решил Димка, что раз родители не знают, что у него есть права ребенка, то надо их с ними познакомить. Особенно папу, который не только не живет с сыновьями, но и вообще совершенно не заботится о них, словно он и не отец вовсе. Осталось только узнать, где он живет, зайти к нему и показать конвенцию «О правах ребенка». Неужели после этого папа не изменит своего мнения?

4

Вика дает Димке книги

Мы быстро вышли и побежали наверх. Вернее Димка побежал, даже лифт не стал вызывать. А я за ним.

— Стойте, ребята, я с вами! — закричала нам вслед Катя, и слышу, она уже за мной топает. Какие эти девчонки все любопытные.

Добежали мы до десятого этажа, стоим, отдышаться не можем. В звонок не звоним.

— Даже спасибо не сказали, — проворчала Катька.

— А ты чего за нами увязалась? — огрызнулся я. — Тебя звали?

— А я, может, тоже не все поняла, — ответила Катька. — Тоже хочу спросить кое-что. Что, не имею права?

— Имеешь, имеешь, — сказал Димка. — Тогда ты и звони.

— А вот и позвоню!

И Катя смело нажала кнопку звонка.

Сначала никто не открывал, затем послышались шаги, дверь открылась, и за ней оказался какой-то высокий лысый дядька с усами, да еще и в очках. Но самое смешное, он был в халате длинном и теплом. Он удивленно на нас посмотрел, а потом спросил:

— Макулатуру собираете?

— Нет, — ответила Катя. — Нам нужна Вика Никитина из десятого А.

— Ах, Вика! — почему-то обрадовался дядька. — Так вам нужна моя дочь Виктория?

Вот тебе раз, так это, оказывается ее отец. В смысле, той девочки, которую мы ищем.

— Да, — ответила Катя.

— Тогда прошу, — и Викин отец гостеприимно пропустил нас в квартиру. — Виктория! К тебе пришли гости. Очень молодые люди. Я бы даже сказал дети.

В прихожую вышла Вика, увидела нас и заулыбалась. Я ее сразу узнал. Она иногда на нашем этаже дежурит с красной повязкой. За дисциплину отвечает. Так вот, оказывается, кто к Димке в класс приходила. Оказывается, и к Кате приходила. Несправедливо, а в нашем классе она ничего не рассказывала.

— Папа, это ребята из нашей школы, — весело сказала Вика, — это Катя Лемминг, а это Дима и Леша Коржики.

Вот это да! Она, оказывается, нас знает. И имена и фамилии. Ну, правильно. Старшеклассники все знают.

— Коржики? — удивился Викин папа.

— Это фамилия такая, — сказал Димка.

— Очень приятно, — пробормотал Викин папа. — Какие у вас фамилии необычные. Лемминг, значит, и Коржик? А мы вот просто Никитины.

— Проходите в мою комнату, — Вика гостеприимно показала нам на дверь, на которой были три большие таблички с рисунками, запрещающими одна курить, другая пить, а третья держать собак.

Но как только мы вошли в комнату Вики, к нам навстречу выскочил очень симпатичный пудель. Он сразу подбежал ко мне и стал обнюхивать мои карманы. Пришлось угостить его кириешками. Хорошо, что они у меня в кармане оказались.

— Муха, как тебе не стыдно? Опять попрошайничаешь? — делая вид, что сердится, накинулась на собаку Вика.

— Да, ладно, — сказал я, — мне не жалко.

— Садитесь, ребята на мой диван и рассказывайте, какая нужда вас привела, — сказала Вика.

Мы сели на яркий цветастый диван, и я ткнул Димку локтем, рассказывай, мол.

— Расскажи нам про права человека! — выпалил брат.

— Так я ведь вам уже рассказывала, — удивилась Вика.

Димка смутился, но тут вмешалась Катя:

— А мы не все запомнили. Хотелось кое-что уточнить.

— Кое-что уточнить? — Вика хитро улыбнулась. — Здорово. А я помню, когда я рассказывала, ты Коржик Старший, играл на своем сотовом телефоне и не слушал.

Димка покраснел, как рак и смущенно закрутил головой.

— Я слушал, я не смотрел, но я все слышал.

— Ладно, ладно, не оправдывайся. Видимо у тебя что-то случилось, раз ты о правах человека вспомнил. Ага, значит, в следующий раз не будешь играть, когда о важных вещах речь идти будет?

— Не буду, честное слово не буду!

— Ну, хорошо, что же вам рассказать? Только учтите, у меня времени очень мало. У меня очень важная встреча.

Тут оживилась Катя:

— Важная встреча? А с кем?

— Много будешь знать, скоро состаришься, — засмеялась Вика.

— Значит, это свидание с парнем, — с умным и всезнающим видом произнесла Катя. — И он тебя ждет под часами с букетом цветов?

— Да погоди ты со своими цветами, — возмутился Димка, он вскочил с дивана подошел к Вике и посмотрел ей в глаза: — Расскажи мне самое главное.

Вика сразу стала серьезной.

— Знаешь, что мы сделаем? Я тебе дам книги, по которым я готовилась к встрече с вами, ты их внимательно изучи, прочитай, и если ты парень не глупый, а ты, я вижу, очень даже смышленый, то тебе многое станет ясно. А если чего не поймешь, то спросишь меня. Идет?

— Идет.

Вика подошла к шкафу, который стоял около дивана, открыла его и стала доставать книжки.

— Вот это книга называется «Ваши права», здесь в статьях из декларации расписаны все права человека. Они действуют во всем мире. Эту книгу даже первоклашкам читать можно. Эта «Азбука гражданина» за восьмой и девятый классы.

Я не выдержал и свистнул:

— За девятый класс? Да разве ты чего там поймешь, Дим?

— А ведь верно! — задумалась Вика.

— Пойму! — Димка испугался, что Вика не захочет ему давать такую взрослую книгу, и вцепился в нее руками. — Пойму. Десять раз прочитаю, а пойму.

— Ладно, бери. Там все равно не все читать надо. Я тебе нужные параграфы карандашом отмечу. И вот эту тоже бери. — Следующая книжка оказалась совсем небольшой, и даже тоненькая, как детские книжки.

— А что это? — спросил Дима.

— А это брат, не смотри, что книжка маленькая. Это очень даже большая и важная книга. Это Конституция России, — Важно подняла вверх указательный палец. — Главный закон нашей страны. Там вся вторая глава про права человека.

Димка жадно схватил и эту самую Конституцию. Вика достала последнюю книжку. Тоже тоненькую и маленькую. Еще меньше, чем Конституция.

— Это, тебе тоже понадобится.

— А что это?

— Это конвенция «О правах ребенка».

Тут мы все трое рты так и раскрыли:

— Права ребенка? — переспросил Димка. — Ты не шутишь?

— Неужели и такие есть? — Катя тоже недоверчиво смотрела на Вику.

А я, честно говоря, вообще ничего не понял. У меня просто голова кругом пошла от всех этих прав.

— Да, именно права ребенка, — Вика засмеялась, а потом стала серьезной. — Хоть ребенок и человек, но закон защищает его особенно тщательно. Поэтому кроме прав человека особое место в современном праве занимают также права ребенка. Ну что, разберетесь сами?

— Разберемся, — уверенно сказал Димка. — Спасибо, Вика.

— Пожалуйста. Только книги мне верните до того, как каникулы закончатся.

— Вернем.

И мы пошли к выходу. Вика и Муха нас проводили до двери, а из кухни выглянул Викин папа и помахал нам рукой.

— До свидания! — ответили мы ему хором.

Когда дверь за нами закрылась, мой брат, сияющий от счастья, и прижимающий к груди Викины книжки, сказал:

— Вот, теперь я все узнаю.

— Пойдем домой? — спросил я.

— Пойдем, — кивнул Дима.

— А можно и мне с вами? — спросила Катя.

Конечно же, мы позвали ее с собой. Катя только домой забежала за курткой и шапочкой, и мы отправились к нам. Дома мы разделись, и стали смотреть книжки, которые нам дала Вика. И тут мне сразу стало неинтересно. Книжки все были скучные. С картинками была только книга «Ваши права». Я стал их рассматривать, а читать мне было лень. Там были только какие-то странные статьи. Они так и назывались, статья 1, статья 2 и так тридцать штук. Буду я еще время тратить, чтобы их читать. Остальные книги были еще хуже, я их даже листать не стал. Скукотища. Я так и сказал:

— Ерунда это все!

Смотрю, а Катя тоже зевать начинает и в сторону нашего ящика с игрушками посматривает.

— Сам ты ерунда, — сказал Димка и забрал у нас с Катей все книги, положил их на свой стол и начал листать.

Я пожал плечами. Вот уж не привык я видеть брата с книгой в руках. С мячом или там, с клюшкой хоккейной, или с мобильником, ладно, но с книгами, да еще и с учебниками за девятый класс. Невероятно.

— А ладно, — говорю я Кате, — пусть себе смотрит, если ему охота. Все равно ему скоро это все надоест. Давай пока поиграем.

У Кати глаза сразу загорелись:

— А во что?

— В человека паука!

— Чур, я злобный гоблин!

И мы стали играть с моими монстрами. Вот за что мне Катя нравится, так это за то, что она в отличии от других девчонок любит монстров и здорово с ними умеет играть. Такие игры придумывает, что даже Димка удивляется. Прямо в кино ходить не надо.

Мы долго играли, и я все ждал, когда же Димка бросит ерундой заниматься и с нами за дело возьмется. А он, в нашу сторону и не смотрит, словно и не слышит, листает свои книжки, и листает, что-то там читает, лоб морщит, брови хмурит и язык от напряжения высунул, словно упражнения по русскому языку переписывает.

Мы с Катей уже наигрались, у нас человек паук десять раз уже погиб, а потом снова ожил, и гоблин победу одержал, мы уже пошли на кухню, стали чай разогревать, а он все читает.

— Димка! — позвал я его, когда чайник вскипел. — Иди чай пить.

— Пейте без меня! — крикнул он.

— Ну, уж нет, — отвечаю я. — Так нечестно! Я тебе уже чай налил и сахар положил, три ложки. Так что приходи, давай. Нам без тебя скучно. Если ты не придешь, мы твое пирожное съедим.

На это конечно никто не согласится, и Дима пришел в кухню, а в руке у него эта самая Конституция.

— Ну и что ты там прочитал? — спросила Катя. — Чего пишут в твоей Конституции?

— Чего пишут? — буркнул Дима. — У нас с вами есть право на жизнь и свободу, вот что пишут.

— Как это право на жизнь? — удивилась Катя. — На свободу, это я еще понимаю, нельзя человека в клетке держать. А при чем тут жизнь?

— Не знаю, — сказал Димка и взял пирожное. — Живем мы, живем, и не знаем, что у нас на это право есть. А оно у нас есть.

Слушаю я весь этот разговор, а понять ничего не могу. Словно они на каком-то другом языке разговаривают. Эх, что значит, я только в третьем классе учусь. Далеко меня обогнали Дима и Катя.

А ночью у моего брата опять приступ был. И опять мама бегала по квартире, я держал Диму за руку, и мне нечем было дышать, и я плакал, боясь за него и за себя.